Портрет в медальоне. Капитан «Чёрного коршуна» – 2

Виктория Дьячкова

Получив выкуп за адмирала королевского флота Испании и скрываясь от преследования испанских властей, отчаянный пират Морис Лагарт, известный как капитан «Чёрного коршуна», направляет корабль под видом торгового судна к берегам южной Франции. Оказавшись в Марселе, надеется разыскать мать, с которой трагически расстался шестнадцать лет назад. На помощь приходит очаровательная незнакомка. Внезапно вспыхнувшее чувство заставляет Лагарта вспомнить такие почти забытые понятия как благородство и честь.

Глава 2. Марсель

На следующий день, с утра пораньше, наняв двух свежих заранее осёдланных лошадей, Морис Лагарт и Джек Уильямс отправились в Марсель. Старшим на «Чёрном коршуне» остался боцман Дик Крайтон.

Дорога от Тулона до Марселя пролегала вдоль побережья, открывая взорам путешествующих по ней удивительные по красоте картины природы. Справа возвышались крутые обрывы гор, покрытые вечнозеленым хвойным лесом и виноградниками у подножия, слева — бескрайняя синяя гладь Средиземного моря до самого горизонта.

Проехав около половины пути, пираты спешились возле придорожной таверны «Королевский фазан». Они решили перекусить, а заодно дать лошадям отдохнуть. Привязав лошадей к коновязи, они вошли в просторное, не очень хорошо освещенное помещение.

Посетителей в таверне в этот час было немного. Трое монахов-паломников в черных одеяниях да парочка влюбленных в дальнем углу. За стойкой, подперев подбородок кулаком, скучал хозяин заведения. Заказав нехитрую закуску и бутылку вина, Лагарт с Уильямсом уселись за свободный столик.

Пока друзья с аппетитом поглощали пищу, со стороны дороги раздался нарастающий стук копыт приближающейся лошади. У коновязи перед входом лошадь остановилась и заржала. Через минуту в таверну стремительно вошел, звеня шпорами и оружием, одетый в шелка и бархат надменный мужчина средних лет, чьи властолюбивые манеры, горделивая осанка и полный презрения к окружающим взгляд выдавали в нем аристократа. Внешность его сразу обращала на себя внимание. Среднего роста, крепкого сложения, он, судя по всему, обладал недюжинной силой и отличным физическим здоровьем. Из-под широкополой шляпы со страусиными перьями выбивались жесткие черные кудри, темно-карие глаза вызывающе сверкали из-под сходящихся на переносице изогнутых бровей, орлиный профиль дополняла подстриженная на испанский манер бородка и тоненькая щетка завитых усов над верхней губой.

Неизвестный направился к стойке, откуда ему навстречу уже семенил с подобострастной улыбкой на лице хозяин таверны. Отвесив вошедшему низкий поклон, хозяин негромко пролепетал:

— Вас ждут, месье барон, — и указал рукой на небольшую дверцу за стойкой, ведущую во внутренние помещения.

— Тише ты, болван! — раздраженно ответил тот и прежде, чем войти, искоса оглядел присутствующих в таверне.

Не обнаружив среди них знакомых, он успокоился, открыл дверь и исчез за ней. Через некоторое время оттуда раздались приглушенные сладострастные женские стоны, характерное поскрипывание кровати, и как кульминация — яростный рёв удовлетворенного самца.

— Похоже, парень изголодался по женской ласке, — с усмешкой заметил Морис Лагарт. — Так спешил на свидание, что чуть лошадь не загнал.

— Дворянин, чтоб его! Думает, всё ему дозволено: девок портить, женщин позорить, безнаказанно издеваться над простыми людьми! — в сердцах произнес обычно сдержанный Джек Уильямс, имея за плечами печальный опыт общения с теми, кто стоял над остальными, пользовался властью и привилегиями не за заслуги или личные качества, а по праву рождения.

Он вспомнил несчастную мать и сэра Чарльза Гилборна — богача и аристократа, надругавшегося над ней. В порыве ярости Джек чуть не убил его. За что угодил под суд. Пытался оправдаться. Но кто станет слушать полунищего конюха? В итоге сэру Чарльзу всё благополучно сошло с рук. А вот судьба Джека по его вине оказалась покалечена: незаслуженно вынесенный смертный приговор перечеркнул будущее, мать скончалась. Отчаявшийся парень чудом избежал казни и стал пиратом, сам того не желая. Где справедливость?

— Расслабься, Уильямс, нам с тобой до них нет дела, — сказал Лагарт.

— Согласен, — мрачно откликнулся тот.

Вскоре, разделавшись с закусками и выпивкой, друзья расплатились с хозяином, покинули таверну, и вновь сев на лошадей, продолжили путешествие. Марселя они достигли во второй половине дня.

Город раскинулся живописным амфитеатром на холмистом берегу Лионского залива неподалеку от устья впадающей в него реки Роны. Лучи клонящегося к закату солнца освещали красные черепичные крыши домов, расположенных ярусами, остроконечные шпили церквей и соборов, руины старинных римских укреплений и целый лес мачт стоящих в гавани судов: больших и малых, торговых и военных, рыбацких шхун и лодок, из разных стран и городов.

В море, западнее порта, хорошо просматривались острова Фриульского архипелага: Ратонно, Помег, Тибулен и Иф с возвышающейся на нем мрачной крепостью-тюрьмой. Вход в гавань охраняли форты Сен-Жан и Сен-Николя.

Капитан «Чёрного коршуна» и его помощник сняли комнату в не самой дешёвой, зато приличной и относительно чистой гостинице. Она находилась выше набережной на склоне холма, и из её окон открывался чудесный вид на гавань, бухты и весь портовый район города. Называлась гостиница «Медуза», о чем гласила вывеска над входом с изображением одноименного создания с внушительными щупальцами.

Друзья решили провести здесь несколько дней. Лагарт намеревался навести справки о матери. Уильямс, впервые оказавшийся в Марселе, — познакомиться с городом. После предполагали вернуться в Тулон, где на внутреннем рейде под флагом Генуэзской республики стоял «Чёрный коршун». Оставлять надолго без надзора корабль и команду капитан не хотел.

Отведя лошадей в конюшню на заднем дворе гостиницы, Лагарт с Уильямсом поднялись на второй этаж, где хозяин показал им свободную комнату: две кровати, стол у окна, два стула, сундук в углу, камин. Ничего лишнего. Просто и аккуратно. Первый этаж занимали подсобные помещения, комнаты хозяина и прислуги, а также небольшая таверна — дополнительное удобство для постояльцев, приносящее неплохой доход предприимчивому владельцу заведения.

Отдохнув с дороги и подкрепившись, друзья решили прогуляться по вечернему городу. Солнце садилось. Марсель постепенно погружался в сумерки.

Они вышли на набережную, спустились в порт. Здесь жизнь кипела в любое время суток. Бухта то и дело оглашалась резким перезвоном судовых колоколов, строго регламентирующих смену вахт на кораблях и четко размеряющих суровую моряцкую жизнь получасовыми отрезками. Команды, крики и ругань на самых разных языках иногда заглушал шум морского прибоя, а заунывные крики чаек навевали тоску. В прохладном сыром воздухе витал соленый запах моря, рыбы, подгнивших водорослей и просмоленных снастей.

С наступлением сумерек на кораблях зажгли бортовые огни. На молу ярким светом загорелся маяк, указывая фарватер идущим в ночи судам.

На пристани людей было немного. Грузчики занимались повседневной работой, свободные от вахты матросы быстро покидали причалы, рассеиваясь в портовых кабаках, где весело проводили время. Мальчишки с самодельными садками пытались поймать крабов. Любопытные коты сидели рядом в надежде получить или стащить что-нибудь вкусненькое.

За прошедшие годы здесь мало что изменилось. Разве что доски причалов потемнели от постоянной влажности, да поддерживающие их сваи изъела ржавчина и морская соль.

Странное чувство возникло в мятежной душе капитана Лагарта. Он словно перенесся в прошлое, на шестнадцать лет назад, когда сам был зеленым юнцом, мечтающим о море, дальних странствиях и приключениях. Мечта сбылась, если можно так считать, но жизнь круто перевернулась. Кровавой трагедией завершилось последнее плавание прекрасного парусника «Луара», покинувшего марсельский порт, чтобы никогда сюда не вернуться. На его борту десятилетний мальчишка впервые столкнулся с жестокостью и несправедливостью окружающего мира, познав в одночасье боль потери и горечь одиночества. Грусть — щемящая, пронзительная охватила отчаянного моряка.

— Джек, я бы хотел побыть один, — произнес он, взглянув на друга.

— Не вопрос, — ответил тот без возражений. — Пойду, прогуляюсь по городу.

— Увидимся в «Медузе», — сказал Лагарт.

Уильямс кивнул, развернулся и бодро зашагал прочь. Вскоре его силуэт скрылся в сгущающихся сумерках.

Морис Лагарт некоторое время стоял на пристани и смотрел вдаль, в сторону открытого моря, туда, где темнеющее вечернее небо соприкасалось с черной гладью воды, незаметно сливаясь в единое целое. Затем медленно побрел к самой оконечности мола, где присел на выброшенную кем-то дырявую бочку и так просидел до наступления темноты, погруженный в одному ему известные мысли и переживания. Крики чаек над морем раздавались всё реже. Лишь мерный шум прибоя нарушал воцарившуюся тишину.

Почувствовав, что ночная прохлада и сырость начинают пробирать, Лагарт поднялся с бочки, размашисто шагая, покинул причал, оставил порт, свернул в один из узких неосвещенных переулков и направился в сторону «Медузы», где его наверняка уже дожидался Джек Уильямс.

Ночь выдалась темная и холодная. Молодой моряк ускорил шаги в надежде быстрее достичь теплого гостиничного крова, на время приютившего их с товарищем. Вдруг где-то недалеко раздались грубые крики вперемешку с ругательствами и топот бегущих ног. В довершение ночную тишину прорезал выстрел.

Лагарт остановился и прислушался. Рука привычно легла на эфес шпаги. Обнажить клинок помешал выскочивший из-за угла соседнего дома сорванец, налетевший прямо на пирата. От резкого и неожиданного столкновения малец едва не растянулся на грязной улице. Лагарт успел схватить его за плечо, предотвратив неизбежное падение.

Невысокий щуплый парнишка лет шестнадцати в широкополой шляпе, надвинутой по самые брови, сделал робкую попытку освободиться от удерживающей его руки.

— Прошу прощения, месье, — пробормотал он, задыхаясь от быстрого бега.

Из-под шляпы блеснули выразительные темные глаза, полные отчаяния.

— Стой, гадёныш! Всё равно не уйдешь! — угрожающий хриплый голос прозвучал совсем близко.

— За тобой? — капитан «Чёрного коршуна» отпустил парня и усмехнулся, видя его растерянность.

Тот закивал в ответ, так как еле переводил дух и толком не мог говорить.

— Бежим! — сказал ему пират и махнул рукой, призывая следовать за собой.

Юнец повиновался. Вместе они устремились в направлении гостиницы «Медуза».

Между тем из переулка выбежали преследователи, и, судя по всему, остановились, потеряв из вида того, за кем гнались.

— Проклятая темнота, ничего не видно! — хрипло выдохнул один из них.

— Куда он делся, дьявол его возьми? — подхватил другой.

— Смотрите! — вдруг сказал третий. — Вон кто-то удирает, но их двое!

— Сообщник? За ними! — хриплый властный голос эхом отразился от стен домов ночной улицы.

Не предвещающий ничего хорошего возглас долетел до Лагарта и его спутника. Они поняли, что их заметили, и ускорили бег. Свернув в очередной извилистый переулок, они достигли спасительной гостиницы. Ворвавшись туда, пират с мальчишкой быстро поднялись в комнату, которую первый снимал с помощником. К удивлению Лагарта, Уильямса там не оказалось. По неизвестной причине он до сих пор не вернулся. Лагарт запер дверь на засов и взглянул на взволнованного парнишку.

— Ты стащил у них что-то? — спросил он.

— Как вы могли подумать такое! — вспыхнул незнакомец.

— Тогда какого черта за тобой гнались эти типы?

— Я… — паренек осекся и замер.

Внизу хлопнула входная дверь и настойчивый хриплый голос провозгласил:

— Эй! Есть тут кто живой?

На окрик и шум, произведенный тяжелыми шагами трех нежданно явившихся посетителей, нехотя вышел заспанный хозяин гостиницы в ночных туфлях, халате, колпаке и с тускло горящим масляным фонарем в руке.

— Чем могу служить, господа? — зевнув, спросил он.

— Мы разыскиваем мальчишку. Он… э-э, обокрал нас. Я видел, как он вбежал в эту дверь. Где он? Отвечайте! Или мы перевернем здесь всё вверх дном!

— Какой мальчишка? — непонимающе произнес хозяин «Медузы». — О чем вы толкуете? На дворе ночь, мои постояльцы спят, а вы поднимаете столько шума неизвестно из-за чего! Это приличное заведение, господа, и здесь нет ни одного постороннего человека. Тем более какого-то сорванца, обворовавшего вас. Идите, ищите в другом месте. Я не даю приют ворам и мошенникам! Мои постояльцы — достойные, уважаемые люди.

— Послушай, папаша! — нагло заявил один из троих непрошеных гостей. — Ты, видно, нас плохо понял. Нам нет дела до твоих постояльцев. Мы ищем парня, который… Короче, не твое дело! Идем, Шарль, обыщем здесь всё.

— По какому праву? — возмутился хозяин гостиницы.

— По праву сильного! — презрительно ухмыльнулся тот, кого назвали Шарль, и, выхватив из ножен шпагу, приставил её к груди остолбеневшего хозяина. — Быстро давай сюда запасные ключи от всех помещений.

— В-вы… вы ответите за это! Это произвол! Я сообщу властям!

— Будешь болтать — убью! — безапелляционно заявил человек со шпагой.

Хозяин дрожащими руками отцепил от пояса связку ключей и уронил на стойку. Схватив ключи, наглецы принялись за дело, обшаривая каждый закуток гостиницы «Медуза».

Морис Лагарт и его юный гость прекрасно слышали то, что происходило внизу.

— Проклятье! — произнес капитан «Чёрного коршуна» и быстро оглядел комнату.

В углу у стены стоял старый потемневший от времени сундук с большим ржавым замком в таких же изъеденных ржавчиной петлях. Подойдя к нему, Лагарт попытался поднять крышку, но замок оказался закрыт. Достав из-за голенища сапога кортик, пиратский капитан после некоторых усилий взломал запирающий механизм и открыл сундук. Там лежало побитое молью пыльное тряпье. Вынув его, Лагарт позвал мальчишку:

— Полезай сюда скорее. Я закрою крышку, а замок повешу на место, будто так и было.

— Я не могу, — испуганно ответил тот.

— Почему? — удивился пират.

— Я боюсь пауков.

— Брось, парень, какие, к дьяволу, пауки? Давай, полезай, говорю. И сиди там тихо, словно мышь, понял? Чтобы ни одна собака не услышала.

Мальчик кивнул и, подойдя к сундуку, залез в него, при этом брезгливо поморщившись.

Морис Лагарт взял тряпьё, которое прежде находилось в сундуке, и собрался прикрыть им мальчишку, согнувшегося в три погибели в тесном пространстве.

— А это зачем? — спросил тот.

— На всякий случай, — Лагарт накинул на него старые тряпки и закрыл сундук. Замок повесил на прежнее место, создав видимость, что древнюю «реликвию» не открывали много лет. Закончив с замком, пиратский капитан постучал по крышке сундука и негромко спросил: — Ну как ты там, приятель? Эй! Слышишь меня?

— Слышу, — раздался приглушенный голос. — В этом ужасном сундуке такая… а-пчхи, — мальчик чихнул, — пылища!

— Всё, замри, — резко сказал капитан «Чёрного коршуна». К двери приближались громко топающие шаги. — И не вздумай больше чихать.

— Постараюсь, — уныло откликнулся парнишка, шмыгнув носом.

Через минуту дверь в комнату открыли запасным ключом снаружи, и в неё ввалились три незваных посетителя. У одного в руке была шпага, у другого фонарь, взятый у хозяина гостиницы, у третьего пистолет.

Морис Лагарт незадолго перед тем улегся в кровать прямо в верхней одежде, сапогах и с оружием, закутался по самый подбородок в одеяло и сделал вид, что спит.

Осветив комнату фонарем, один из неизвестных разочарованно произнес:

— Здесь его тоже нет!

— А это кто тут храпит? — рявкнул человек со шпагой.

— В чем дело? — сонным голосом спросил «проснувшийся» Лагарт. — Кто вы такие?

Не обратив внимания на его вопрос, неизвестный со шпагой заметил в углу комнаты сундук.

— А это ещё что? — он подошел к нему и подергал за ручку, надеясь открыть крышку, но та не поддалась. На петлях висел внушительного размера ржавый замок. — Есть к нему ключ?

Ответа не последовало.

— Эй, ты! — наглец взглянул на Лагарта. — Я спрашиваю, есть ли ключ к этому замку?

— А я почем знаю? — огрызнулся тот.

— Надо спросить у хозяина, — предложил человек с фонарем.

— Верно. Сходи за ним, Рене.

Вскоре несчастного, насмерть перепуганного старика, привели в комнату.

— Где ключ от этого сундука? — спросил человек со шпагой. Он, по-видимому, был главным.

— Что вы, месье, какой ключ? — пролепетал в страхе хозяин «Медузы». — Этот старый сундук не открывался уже лет двадцать. Ключ от него потерял ещё мой отец, когда был хозяином этой гостиницы. Я давно собирался выкинуть эту рухлядь. Стоит — только место занимает.

— А ты не врешь?

— Истинный крест! — хозяин осенил себя крестным знамением.

— Ну-ка, Рене, посвети на замок.

Беспардонная троица подошла к сундуку.

— Он совсем ржавый, — заметил один из них. — Видно, что давно не открывался.

— Да? Ну, ладно, уходим.

Незваные гости направились к двери. Следом за ними семенил хозяин «Медузы». Морис Лагарт облегченно перевел дух, но неожиданно мальчишка, сидящий в пыльном сундуке, не удержался и чихнул.

Все четверо остановились и резко обернулись. Не растерявшись, пират сделал вид, что тоже чихнул. Более того, он закашлялся самым натуральным образом — комната не блистала идеальной чистотой и пыли здесь хватало так же, как в сундуке. После хрипловато произнес:

— Эту инфекцию я подцепил во время путешествия по северным провинциям. Говорят, она очень заразна. Передается даже при разговоре, — для убедительности он еще раз чихнул и снова закашлялся.

Неизвестные поспешили к выходу. В дверях человек со шпагой обернулся и косо глянул на Лагарта:

— Я где-то тебя видел. Но, хоть убей, не помню — где и когда?

— Полагаю, во сне, — невозмутимо откликнулся тот.

Он тоже узнал этого человека. Сегодня, направляясь с Уильямсом из Тулона в Марсель, они остановились перекусить в природожной таверне «Королевский фазан». «Месье барон» (так назвал его хозяин) явился туда после них, чтобы утолить голод. Любовный.

— А ты дерзок, — заметил «барон». — Смотри, не обломай зубы о наши кулаки.

Лагарт натянул на голову одеяло и отвернулся к стене, сотрясаемый новыми приступами мучительного кашля.

Незваные гости поспешили убраться и вскоре, злые и раздраженные, покинули гостиницу «Медуза», не обнаружив никаких следов того, кого искали.

Лишь убедившись в том, что они действительно ушли, капитан «Чёрного коршуна» отбросил одеяло, встал с кровати и подошел к сундуку. Стараясь не шуметь, снял замок, открыл крышку и помог оттуда выбраться своему тоже, в общем-то, незваному гостю.

Паренек поправил на голове шляпу — очевидно, особо дорожил этой вещью и боялся потерять, отряхнулся от пыли, прокашлялся. Из-под полы взглянул на спасителя с признательностью и робким любопытством.

— Спасибо, месье, — сказал он и заторопился. — Мне пора.

— Постой. А ты ничего не желаешь объяснить?

— Прошу, не спрашивайте меня ни о чем, — парнишка заметно волновался. — Я не хочу втягивать вас в эту историю.

— А разве ты меня уже не втянул в нее?

— О, нет. Вы ничего не знаете, и лучше вам не знать. Пожалуйста, ни слова больше. И если не трудно, откройте окно.

— А почему ты не хочешь выйти через дверь?

— Боюсь, что у входа может быть засада.

— Логично. Ладно, приятель, вижу, ты не из болтливых. Раз так, не буду тебя задерживать. Наверное, у тебя есть веская причина держать язык за зубами.

Пиратский капитан направился к окну, отодвинул запоры и распахнул ставни. Свежий прохладный воздух наполнил комнату. Она находилась на втором этаже, но прямо под окном была крыша старой хозяйственной пристройки, так что спуститься здесь ни для кого бы не составило большого труда.

Паренек тоже подошел к раскрытому окну и прежде, чем взобраться на подоконник, еще раз взглянул на Лагарта.

— Прощайте, месье, — сказал он. — Я не забуду вашей доброты.

— Попутного ветра, приятель, — произнес тот.

Словно в ответ на его слова резкий порыв ветра с улицы ворвался в комнату, сдув шляпу с головы парнишки. Тот быстро наклонился, поднял её и водрузил на место, вновь надвинув по самые брови. При этом прядь непослушных черных кудрей выбилась из-под шляпы над ухом. Незнакомец собрался влезть на подоконник.

— А ну-ка, подожди, — остановил его Морис Лагарт, которого вдруг осенила совершенно неожиданная мысль.

Паренек в нерешительности замер возле окна. Лагарт взял стоящую на столе свечу и, подойдя к мальчишке, осветил его лицо.

Пламя свечи колебалось и трепетало на ветру. Незнакомец смутился под пристальным взглядом пиратского капитана и опустил голову, явно стараясь, чтобы его лицо оставалось в тени. Тогда Лагарт снял с него шляпу. Прекрасные длинные волосы мягкими волнами рассыпались по плечам и спине.

— Так ты девчонка! — просто сказал капитан «Черного коршуна», хотя и был сильно удивлен.

Девушка медленно подняла голову и взглянула не него. В её выразительных темных глазах светились крайнее смущение и мольба.

— Простите мне, месье, этот вынужденный обман, — с волнением произнесла она. — Он предназначался не для вас.

— Может, ты… то есть, вы… все-таки объяснитесь, мадемуазель.

— Уже поздно, — сказала девушка. — Мне надо спешить. Вы помогли мне, и я это ценю, поверьте. Чтобы не показаться неблагодарной, я готова всё рассказать, но не сейчас.

— Когда? — полюбопытствовал молодой человек.

— Завтра. Если вы не против, я приду около полудня. Гостиница «Медуза», правильно?

— Вы наблюдательны.

— Немного. Но, месье, — девушка смущенно запнулась. — Я могу рассчитывать на вашу… порядочность?

— Надеюсь, что да, — с улыбкой ответил Лагарт.

— Тогда до встречи.

— Может, вас проводить, мадемуазель? На улице ночь, время небезопасное. Да и пауков полно.

При упоминании о пауках девушка тоже улыбнулась.

— Я их, правда, боюсь, — сказала она уже без прежнего напряжения. — А домой я сама доберусь, спасибо. Я тут не очень далеко живу.

Перед тем, как влезть на подоконник, она выглянула на улицу и смутилась:

— Высоко. Если я спрыгну, могут услышать. Бесшумно не получится.

— Подождите, — сказал капитан «Чёрного коршуна» и подошел к сундуку, в котором недавно пряталась незнакомка.

Он вспомнил, что видел там веревку. Нашел её среди тряпья, проверил крепость и завязал на ней несколько надежных стопорных узлов. Протянул один конец веревки через массивную стойку каминной полки и пару раз обмотал вокруг, другой бросил в раскрытое окно. Он коснулся земли.

— Я буду держать веревку, — обратился Лагарт к девушке, — а вы с её помощью спуститесь на улицу. Узлы можете использовать, как упоры для рук и ног.

Девушка понимающе кивнула. Молодой капитан подсадил её на подоконник и помог выбраться в окно. Вскоре она находилась на улице.

— Мадемуазель! — окликнул её Лагарт.

Девушка посмотрела на него. Он бросил ей шляпу, которую она забыла.

— Благодарю, — откликнулась незнакомка, поймав её и надев на голову. — Прощайте, месье! До завтра!

— Как вас зовут?

Но стройная фигурка девушки уже исчезла в темных марсельских переулках.

Морис Лагарт вдохнул полной грудью свежий ночной воздух, затащил веревку обратно, отмотал от стойки камина, свернул и швырнул в сундук. Закрыл окно. Образ загадочной незнакомки не на шутку заинтриговал отчаянного искателя приключений. Джек Уильямс так и не объявился.