На стадионе. Троянский цикл

Виктория Горнина (2024)

Небольшой отрывок из книги Троя 2. Книга вторая, для того, чтобы читатель мог составить представление, о чем идет речь в большой книге. А так же познакомиться и оценить стиль автора Приятного чтения.

1. Парис в Трое

Город ошеломил Париса. Нет, конечно, с Иды он мог наблюдать панораму троянских кварталов, но они казались игрушечными — великое множество домов в тесном порядке вырастали друг за другом, а над ними возвышался храм, издалека впечатляя своей колоннадой, ручейки улиц плавными линиями спускались с холма Ата, мощные стены опоясывали город, а дальше серебристой лентой блестел Скамандр, и долина простиралась вплоть до морского порта, где зелень травы сменял песок. С вершины Иды город был виден, как на ладони. Однако, как только Парис миновал Дарданские ворота, он сразу растерялся — куда идти? Куда ни глянь — дома, дома, и множество людей, шум, суета, какие-то телеги, повозки — под одну из них едва не угодил Парис — хорошо, вовремя отскочил и прижался спиной к шершавым камням фасада двухэтажного дома.

— Куда прешь — прогремело над ухом.

Вдобавок, глотнув пыльного городского воздуха Парис с непривычки едва не закашлялся — нестерпимо захотелось пить — увы, он ничего не прихватил с собой в дорогу — так и отправился налегке. Надо же — ведь там, за скалой стоит мой кувшинчик — дорого бы сейчас дал Парис, лишь бы тот кувшинчик оказался здесь. Хорошо, у соседнего дома притулился небольшой каменный фонтан, украшенный женской фигуркой. Парис склонился над бившей струйкой — оттого и не разглядел мальчишку лет 12-ти, что сразу подошел к нему.

— Пить из фонтана нельзя.

— Это почему? — даже не поднял головы Парис.

— Потому что нельзя. — заученным тоном продолжал мальчик — Он посвящен богине.

— Что ты говоришь? — усмехнулся Парис — Какой именно?

— Афине. Она тебя накажет — она не любит, когда ее не слушают. — вещал школьным тоном мальчик.

— Видел я эту Афину… — Парис не стал вдаваться в подробности. Ребенку это не надо, к тому же здесь вряд ли поверят, если Парис станет рассказывать кому ни попадя, как однажды Афина предстала перед ним нагишом — а значит — ни к чему это. Не затем Парис сюда шел. Потому он попытался отмахнуться от назойливого школяра. Не тут-то было.

— Мой папа говорит…

— А кто твой папа?

— Жрец. Он самый главный в храме, что у моря. — заважничал мальчишка.

— Вот как? Ну и ступай к нему.

— К нему нельзя. Отец сейчас на стадионе. Приносит жертвы перед состязаньем.

— Тебя мне боги, видимо, послали. — решил Парис. — Наверное, Афина? Хотя, я думаю — скорее нет. А где тот стадион? В какую сторону идти — ты мне покажешь?

— Это далеко отсюда. Где курган Ватиея — за ним сразу.

— Это где?

— Тебе к другим воротам надо — туда. — махнул рукой мальчишка. — Там спросишь.

И, поскольку указанное направление прямиком через весь город никак Париса не устраивало — он, было, ринулся сначала, но через пару шагов остановился, огляделся — задумался. Каменные дома сплошь занимали пространство, загородили собой обзор, и становилось совершенно не понятно — как сориентироваться здесь — не по клочку же неба, что проглядывало между крыш. Еще не выберешься и будешь плутать целый день вокруг да около. Нет, лучше вкруговую — сообразил Парис. Может, оно и дольше — зато надежнее. Другими словами Парис почел за благо, не углубляться в лабиринты переулков, чтобы не заблудиться окончательно, а пройти вдоль городской стены до нужных ему ворот. Однако стена, что с вершины Иды выглядела игрушечной, на деле оказалась бесконечной — сколько Парис не прибавлял шагу, а высокий каменный пояс никак не желал прерываться. Он насчитал 15-ть караулен, подивился пятнадцати каменным лестницам, что вели на самый верх укреплений, пока, наконец, не догадался заскочить на задок проезжавшей мимо коляски — этим утром дорога вдоль стены была относительно свободна, лошади бежали быстро — Парису лишь оставалось не прозевать створ Скейских ворот.

— Ох, ты… вот это да… — только успевал таращить глаза Парис. Мощная кладка стены впечатляла и более искушенных в этом деле людей, что говорить о молодом человеке из захолустья. — За такими стенами ничего не страшно. — немедленно проникся уважением к искусству неведомых строителей Парис.

Он едва не прозевал ворота — огромные, кованные железом — они были распахнуты настежь — торговый обоз как раз заезжал в город, тяжело разворачивался к складам, перегородив собой всю дорогу. Коляска свернула вправо, намереваясь уйти от затора — Парис вовремя с нее спрыгнул и немедленно озадачил своими вопросами стражу Скейских ворот.

— Где тут игры? Куда мне идти?

— Ты откуда такой взялся? — усмехнулся в ответ здоровенный детина — и немудрено: все зрители и участники соревнований давно были на стадионе.

— Я оттуда, с Иды — принялся сбивчиво объяснять Парис. — Мне очень надо, там мой бык…

— Нет, ты слышишь? Бык его там. А сам он с Иды. — потешался страж троянских ворот, обращаясь к напарнику — Кого только здесь не носит. Где ты раньше был? Игры твои скоро кончатся. Спать надо меньше.

— Как? То есть как? — испугался Парис.

— А так. С утра они идут, игры… Все интересное ты пропустил. Вон туда иди. — указал стражник в сторону Ватиейского холма. — Может успеешь на последний круг.

Парис больше не задавал вопросов. Что это за загадочный последний круг он понятия не имел, однако расспрашивать дальше посчитал не нужным. Главное — направление было указано, сам курган Ватиея виднелся вдалеке слева — если смотреть от ворот. К нему едва не бегом пустился Парис. Неужто я опоздал и мой бык достался какому-нибудь силачу, который даже не понимает… Не может этого быть. Я следом за ним пошел. Не могли так быстро… А вдруг его принесли в жертву? — похолодел от страха Парис.

До кургана оставалось каких-нибудь 20-ть минут ходьбы.