Малышка для большого босса. Любовь не продаётся

Виктория Вишневская, 2023

– Ма-ма-а-а-а.Поворачиваю голову в сторону, разыскивая источник громкого звука.Напротив моей машины, в сугробе, плюхнувшись на коленки, сидит малышка в розовом комбинезоне и шапке с двумя помпонами. Варежки на верёвке тащатся по снегу, пока она пытается встать.Подлетаю к ней, помогаю подняться чисто инстинктивно. Сердце сжимается как под прессом, не выдерживая и лопаясь. Даже у меня, взрослого мужика.Где мамашка?Хватаю девочку на руку, прижимая к себе.– Ма-ма, – говорит уже слабее, не крича, видимо, вымотавшись. Растерянно смотрит на меня, тянется к воздуху маленькими ладошками. – Упапала.– Пропала? – спрашиваю скорее себя, чем её.Плохо дело.Поднимаю запястье, кошусь на ролекс, чтобы узнать время. У меня его мало – через пятнадцать минут важная встреча. И в мои планы не входило спасение малышки и поиски её непутёвой матери.Но и кинуть не могу.– И что мне с тобой делать?

Глава 8

— У меня, если что, денег таких нет, — закусываю губу, ощущая на плечах невыносимую ношу. Заработала ещё один багаж проблем. Огромный, который вообще не влезает в дверь моего маленького виртуального банка, где лежат все сбережения. А, их же нет.

И это теперь терзает изнутри. Хоть иди и ещё раз головой бейся, чтобы пять минут не переживать об этом.

Бесполезно. Отойду точно так же, как и сейчас. Проблема никуда не денется. А угрызения совести — станут ещё сильнее. И не только, а ещё вина перед дочкой.

Мне же теперь, чтобы заработать эти неподъёмные для меня деньги, придётся впахивать и днями, и ночами. И на выходных мы погулять с Варенькой не сможем. Я вообще её увижу с таким долгом?

— Но я отработаю, — с сожалением отвечаю, через силу. А как ещё? Сбегать я не собираюсь. Уже обжилась в городе, здесь у меня знакомых много. Да и не вариант это… Оставшуюся жизнь с совестью своей договариваться? И корить себя? Нет уж. Мучиться до конца дней я не собираюсь.

— И как же? — усмехнувшись, мужчина искусно прокручивает руль, и я успеваю рассмотреть его руки. Дорогой ролекс туго обхватывает широкое запястье. Ладонь широкая, слегка загорелая. А если на пальцы глянуть… Грубые. Но без мозолей, в каких-то царапинах. И без кольца.

Жены нет… Может, невеста имеется?

Ему лет тридцать пять… Или борода таким его взрослым делает?

Чёрт, ладно, плевать, есть ли у него кто-то. Мне же не спать с ним?

— Могу готовить и убирать у вас дома.

Мне уже не привыкать. Практика имеется.

— Домработницей? — находит и в этом что-то забавное. Но лицо бетонное. Только насмешка в его стальном голосе выдаёт настоящие эмоции.

— Да. Буду приходить вечером. Днём у меня основная работа.

Попрошу у Лилии возможность уходить пораньше. Я всё равно сижу без дела полдня.

— Кем работаешь, бедовая?

От его ко мне обращения кривлюсь. Не нравится мне.

Сам бедовый.

— Много кем, — хмыкаю.

— Всё умеешь?

— Везде подкована, — не хвалюсь, но подсказываю, что умею не только готовить. Вдруг так долг быстрее отработаю? — Но говорю сразу, спать я с вами не буду.

Его взгляд на мгновение скользит с дороги на меня. Такой оценивающий, циничный, будто присматривает телевизор в магазине. А я человек, ау.

Останавливается на моих ногах в голубых светлых джинсах.

— Ты не в моём вкусе, — хмыкает, возвращая внимание на дорогу.

— Отлично. Меня это успокаивает, — честно признаюсь. Лучше так.

Я отворачиваюсь к окну и немного расслабляюсь. Мужчина не похож на извращенца, которому нужна только постель. Да и не ругается, осыпая меня матами, как мог бы. А ведь он на пять миллионов долларов встрял из-за меня.

А я даже не знаю, как их вернуть.

Да что уж там… Я их и не верну, даже если обналичу кредитную карту. И ещё несколько кредитов возьму.

Боже мой… Во что я встряла? И всё из-за своей неаккуратности. Из-за спешки.

Не хватает мне ещё потерять новую работу из-за этого казуса.

— Как твоя дочь? — вдруг спрашивает, выбивая меня из мыслей.

Резко поворачиваюсь к незнакомцу, стискиваю пальцы в кулаки. Агрессия моментом начинает струиться по всему организму, и я, не контролируя себя в очередной момент, связанный с дочерью, зло выпаливаю:

— А зачем вам она? — прищурившись, отодвигаюсь от него.

О чём ты думаешь, Веста?

— Хочу узнать, как у неё дела. Не выдумывай.

Облегчённо выдыхаю. Да я и не выдумывала особенно. Просто… Сколько раз мне все твердили, что я не справлюсь и рано или поздно у меня заберут ребёнка органы опеки. Но мы выкарабкались же. А я по-прежнему боюсь этих вопросов, как огня.

— Всё хорошо, — от мысли о малышке улыбка сама появляется на губах. Упираюсь локтем в дверь и подпираю голову ладонью, в которой и прячу приподнятые уголки губ.

Крошка моя… Уже соскучилась по ней.

— Как ты её потеряла?

Хочется отрезать, ни о чём не говорить. Но понимаю, что слишком предвзято отношусь к этому мужчине. В прошлый раз я была груба из-за нервов, а теперь… Всё же спокойно.

Но я всё равно не привыкла делиться личными проблемами с кем-то.

— Так вышло, — выпаливаю, надеясь, что на этом мы закончим.

— Исчерпывающий ответ. Но поподробнее. Скину за правду один миллион долларов.

В голове появляется мысленный калькулятор. Цифры начинают летать вокруг, а я широко распахиваю глаза.

И мне всё равно не хватает, чтобы расплатиться с ним!

Но это ведь уже не так плохо?

— Ну и цена у вас за информацию, — выдыхаю в шоке. Он серьёзно готов простить мне столько денег ради диалога, пока мы едем по пробкам куда-то? А если в лес? Отлично, хотя бы перед смертью наговорюсь.

— Не ломайся. А то плюсом ещё накину.

Гад.

Он всё деньгами измеряет? В первый раз мне ими хвастался, теперь снова.

— Я в обморок упала. Дочка испугалась, убежала. Нашла я её уже у вас на руках.

— Болеешь чем-то?

Так и знала. А мы можем просто помолчать?

— Нет. Просто устала.

— Ты у меня не умрёшь? Если с первой обмороки, что со второй будет?

Тихо вздыхаю. Не знаю. Я сама себя загоняю в эту яму.

— Не хотелось бы, — произношу мысли вслух. Не надеюсь выбить скидку или что-то вроде того. Почему я вообще это говорю? — Дочка играет ёлочку в садике на утреннике. Хотелось бы увидеть.

Блин. Нам ещё костюм ёлки делать.

Тоже придумали… Детям маленьким роли какие-то давать. Благо, моей тупо стоять надо и плясать. Но Варя у меня такая ленивая, что вряд ли сдвинется с места. Сядет на жопку и будет за всеми смотреть.

Мужчина больше ничего не спрашивает. Оставшийся путь едет молча. А я не спешу заводить беседу, хотя почему-то хочется что-то сказать.

Зачем? Выговориться? У меня подруги, в принципе, есть. Не так много, но уши для моего нытья найдутся.

Всё же помалкиваю. Паркуемся вдоль оживлённой улицы у тротуара.

— Приехали.

Выхожу на чистый воздух, плюхаясь прямо в грязный снег. Да что же такое, а?

Зарываюсь носом в шарф, не зная, чего и ожидать. Но бурлящая жизнью улица успокаивает. Вокруг дорогущие магазины с брендовой одеждой, обувью, поэтому людей невероятно много.

Я здесь частенько была до рождения Варьки. Особенно в том ресторане на перекрёстке… С любимым мужчиной.

А потом он поставил меня перед выбором. Либо он, либо дочь.

И я ни разу не пожалела о своём решении.

— Идём, — мужчина равняется со мной, ставит машину на сигналку и запахивает ворот пальто. Мёрзнет. Это хорошо. Живой, не сталь, значит, человечность в нём имеется.

Слышала, что злые люди не мёрзнут. Может, это так?

Непонимающе плетусь за незнакомцем.

И у входа в обувной магазин начинаю подозревать что-то неладное.

Резко останавливаюсь.

И вспоминаю нашу первую неудавшуюся встречу. И его унизительное слова.

«Тогда купи себе обувь. С ней на руках точно упадёшь, если так и…»

Закусываю губу. Обидно становится до жути. Он за кого меня принимает?

— Мы, видимо, друг друга не так поняли, — недовольно чеканю. Я не настолько нищая, что не могу купить себе даже обувь. Могу. И куплю. Просто на выходных.

Незнакомец толкает меня вперёд, в открытую дверь. И сердито, в тон мне, грозно бросает, будто загоняя лошадь в загон:

— Пошла.

И я, сама того не ожидая, оказываюсь внутри. И в следующий момент поскальзываюсь на глянцевой, мокрой от снега плитки, уверенно несясь вниз.