Пойми меня, если сможешь!

Викки Спирс (2024)

В книге рассказывается о женщине, которая начинает слышать голоса в своей голове. Эти голоса принадлежат её внутренним тараканам — персонажам с собственными характерами и историями. Они становятся её спутниками и помогают ей разобраться в себе.

Глава 1

— А может, действительно, пора перестать верить во всяческую чепуху и признать, что мир не вращается вокруг меня? — задумалась она.

— Ещё немного, и мой надменный характер, смогут выносить, только мои тараканы. И то, это не точно! Они, уже который день, мне не отвечают.

Внутренние тараканы — это вовсе не мелкие, надоедливые создания, в погоне за твоей котлеткой по-киевски, которая после доброго семейного ужина случайно закатилась за мусорное ведро. И даже не призраки бывших возлюбленных, приходящих по ночам во снах, чтобы напомнить о потерях, что понесли после их ухода. Внутренние тараканы — это самые настоящие живые личности, наделённые неудовлетворёнными амбициями, язвительными характерами и неразрешёнными детскими травмами. С того момента, как она осмелилась познакомиться с ними, избегая обмороков, она насчитала уже нескольких обитателей своей бесплатной коммуналки. И почему никто не предупредил её, что вдобавок к взрослой независимой жизни, прилагаются существа, желающих плюнуть в «Пина Коладу» твоей жизни. А ты только начал постигать её на вкус…

День их первой встречи, она припомнить не могла — два или три года назад. Но одно точно отложилось в памяти — тот странный вечер.

За окном царила столь теплая не по сезону погода, что неистово хотелось сбежать за город насладиться природой, вместо того чтобы томиться в душной московской квартире, склонившись над рабочим ноутбуком, или же сидя в ванне, мечтая о море. Как и вчера, и позавчера, чуда не произошло: она вновь раскрыла экран своего ноутбука и лихорадочно принялась печатать сообщение одному из своих клиентов, ведь тот уже второй день терпеливо ждал ответа.

Приглушив свет, она отвлеклась от монитора, устремив взгляд в одну точку и размышляя о значении понедельников в стране. Её внимание привлекли часы, что мерцали на дисплее микроволновой печи, стоящей на холодильнике. Было ровно полночь. Недовольно ворча, сама на себя, она пробурчала: «как обычно, легли пораньше». И в тот же миг, как только она погрузилась в привычное самобичевание, как в сознании её, словно от невидимого собеседника, раздался резкий мужской голос:

— Опять будешь крутиться до двух часов ночи, да-да, знаем-знаем! Она вздрогнула, полагая на мгновение, что сон всё-таки её захватил. Но из бездны её разума вновь раздался голос, только теперь женский и очень нежный:

— Моя ты хорошая, скорее иди ложись в свою кроватку, ведь уже галлюцинации начинаются с мужскими голосами

И чтобы разорвать повисшую в воздухе паузу, она резко добавила, но уже строгим тоном:

— а ну, бегом! Моя хорошая.

Возможно, следовало позвонить в скорую помощь или лучше в психиатрическую больницу. Но этот голос был настолько родным и ласковым, что она лишь закрыла ноутбук и, покачиваясь, направилась в кровать, оставив все мысли позади.

С каждым днём, её новые друзья, всё более ощущали право вмешиваться и высказывать свои мнения относительно её сложного положения. И хотя, всё выглядело безобидно, окружающие стали проявлять настороженность. Ей пришлось признаться, хоть бы самой себе, что она не спятила окончательно. Первые, кто нарушил тишину в тот странный вечер, были таракан Олег Николаевич и Галина. Да, именно так — с самыми обыденными человеческими именами. Это было первое, что пришло ей на ум, когда кто-то в очередной раз спросил: «Ты с кем-то разговариваешь или мне послышалось?»

Уже тогда она ощущала, что тараканы — это тёмные отражения её души, и требовалось тщательно следить за ними, ибо при случае они коснутся самой уязвимой части её существа, погружая её в бесконечное самокопание, и она, возможно, окончательно замкнётся в себе, утрачивая связь с миром людей. Но благодаря развитой интуиции её сразу охватило чувство, что они пришли не причинить вред, а помочь, зная для этого нужные пути. Поэтому, в попытках описать их внешне и внутренне, она раскрывала все грани их характеров. Ведь даже у самых маленьких беспомощных тараканов, должно быть право сказать свое мнение!

Если бы у слова «мать» было имя, то это имя — Галина. У нее удивительно добрые, темно-серые глаза, с взглядом полным мудрости. Лишь ей одной подвластно было собирать хотя бы надежду на целостность семейных праздников. Она любила всех не за что-то, а вопреки всему. А будь у вас счастье, отведать её дранники, вы бы оставили свой трёхэтажный пентхаус, ради проживания на миллиметр ближе к ней. Она олицетворяет заботу и понимание. Она всегда находила нужные слова в самые важные и трудные минуты, словно по волшебству. Пусть иногда её болтливость вызывала улыбку, с ней хотелось делиться самым сокровенным. С ней даже самые темные мысли становились светлее, а непонятные решения — более осмысленными. И когда тебе казалось, что на всей планете не осталось ничего святого, что весь мир обернулся против тебя, она, словно из ниоткуда, появлялась на краю кровати и нежно шептала: — Не плачь, моя хорошая, к тем испытаниям, что уготованы человеку, ты, несомненно, готова! Всё наладится, обещаю! В конце концов, что такого в том, что ты съела кусочек торта на ночь?

И всё же, иногда, когда грусть, как непрошеный гость, мешала утреннему кофе, Галина становилась мнительной, раздражительной, и её чрезмерная ответственность могла казаться удушающей.

— Обещала в 18:00, а уже 18:13. Олег Николаевич, ну сделайте что-нибудь, с ней явно что-то случилось! — со слезами в голосе умоляла Галина.

— Да всё с ней в порядке, прекрати истерику, — иначе сами утонем! — вмешался Олег Николаевич, стараясь успокоить обеспокоенную женщину.

И тут, в 18:14, распахивается входная дверь, и она влетает домой, сияющая и счастливая, бормоча себе под нос: «Я же всегда говорила, пятнадцать минут — это не опоздание, так что всё равно успела».

В тот год разрушений стойкое мужское плечо было необходимым, и это плечо у неё было — таракан Олег Николаевич. Для посторонних — он Олег Николаевич, для своих — тоже Олег Николаевич. Но не сказать эту, как ему казалось, удачную шутку, он просто не мог. Душа компании, гроза района. Он научил её уходить со скучного кино, смело говорить «нет» и отсылать обидчиков так красиво, что шанса на реванш у них не оставалось. Однако, как только, очередная бутылочка вина подходила к своему логическому завершению, просыпался ОН — кряхтящий и бубнящий дед. И тут начиналась, как в песне Семёна Слепакова: «Так что же вы попрятались теперь, трусливые твари!?». Только разница в том, что нашего Олега Николаевича пить никто не уговаривал, совсем даже наоборот. Не то чтобы он мог кому-то навредить, вовсе нет. Просто, когда вам что-то нужно от него, для собственного спокойствия лучше следовать простому правилу: если Олег Николаевич пообещал, что сделает, значит, он сделает. И вовсе не обязательно каждый день напоминать ему о вашей просьбе. У него на всё имелось собственное мнение, которое он защищал с неуступчивым упорством. Если твое мнение осмеливалось расходиться с его, то, лучше всего, было ускользнуть, уехать подальше, прежде чем он начнет излагать свой поучительный рассказ о том, как где-то высоко-высоко в горах, один маленький, но очень наглый индюк, пришел к мудрому орлу, стремясь постичь величайшую истину. И не смог. Конец.

Конец ознакомительного фрагмента.