Подарок для шейха

Вероника Франко (2024)

Меня похитили и подарили шейху аль-Хасану. Отправляясь в научную экспедицию в далёкую восточную страну, разве могла я представить, что окажусь в неволе? Разумеется, нет. А теперь моя жизнь полностью зависит от властного, богатого и очень притягательного мужчины, который не торопится даровать мне свободу. — Кто Вы? И зачем меня сюда привезли? — тихо спрашиваю. — Я Карим ибн Малик аль-Хасан, шейх Эмара. А привезли тебя сюда в качестве подарка. Для меня. Это же очевидно. — Очевидно? Мне это совсем не очевидно! Я — иностранная подданная! Свободный человек! — Уже нет, — шейх протягивает руку и ведёт большим пальцем по моей щеке. От автора: Действие романа происходит в странах Эмар и Аль-Бадир, прототипами которых послужили государства Персидского залива.

Глава 4

Лада

Шейх возвращается под вечер. Я рада видеть его, словно родного человека. Днём в голову пришла шальная мысль, что аль-Хасан мог уехать и бросить меня здесь. Вдруг у него планы поменялись? Что ему до судьбы малознакомой девушки? Приступ паники накрыл настолько, что я вышла в коридор, чтобы узнать у кого-нибудь из слуг, где Карим. Суровые охранники на лестнице без разговоров схватили меня за руку и отвели обратно в спальню.

— Привет! — лёгкая улыбка трогает губы мужчины. — Как прошёл день?

— Привет! Я спала почти всё время. Больше заняться было нечем, — улыбаюсь ему в ответ.

— Да, — задумчиво произносит аль-Хасан. — Надо что-то придумать. У меня есть пара книг на английском. Могу дать тебе их почитать. На русском вряд ли можно найти какую-либо литературу в этом месте.

— Спасибо! На английском подойдёт.

Родным языком Шекспира и Байрона я владею далеко не в совершенстве, но изъясняться могу вполне сносно. Письменную речь понимаю гораздо лучше, потому что по работе часто обращаюсь к первоисточникам на английском.

— Что ты сегодня ела? — меняет тему Карим.

— Фрукты.

— И всё? — удивляется он.

— Ну, больше ничего не было, — пожимаю плечами.

— Хочешь сказать, тебе не приносили ни завтрак, ни обед?

— Нет.

Взгляд шейха становится злым. Тихо выругавшись, мужчина уходит в ванную. Душ ему необходим. Судя по пыльной одежде, аль-Хасан проводил время в пустыне.

Минут через двадцать посвежевший и переодевшийся в чистое, он снова появляется в комнате. Воздух моментально наполняется запахом сандала.

В дверь стучат, и на пороге возникает пожилой мужчина. Он отдаёт какую-то баночку шейху. Незнакомец обменивается с аль-Хасаном парой коротких фраз, после чего уходит.

— Это был мой помощник, Рифат. Он принёс мазь для твоих запястий, — поясняет Карим.

Испытываю смешанные чувства. С одной стороны удивление от внезапной заботы, с другой — благодарность. Ранки на руках начали гноиться. Из-за жары или из-за бактерий в местной воде повреждённая кожа сильно воспалилась.

Хочу забрать у шейха мазь, но он не отдаёт.

— Я сам, — останавливает меня. — Присядь, — кивает на кровать.

Покорно выполняю указание.

Карим осторожно берёт мою руку и невесомыми прикосновениями накладывает желтоватый крем. Поёживаюсь от странных ощущений, когда мужские пальцы дотрагиваются до кожи. Внутри разливается тепло и становится как-то волнительно.

— Больно? — шейх понимает на меня глаза.

— Нет. Только щиплет немного, — смотрю на него, как кролик на удава. Даже не дышу. От аль-Хасана исходит мощная энергетика власти. Её улавливаешь, как запах. Кариму не надо повышать голос или воздействовать на человека физически, чтобы заставить исполнить свою волю. Достаточно выразительного молчаливого взгляда.

— Так должно быть. Эта мазь на основе антисептических трав.

Мы оба зависаем. Меня затягивает в чёрную бездну его глаз. Во рту пересыхает. Щёки краснеют. А Карим не торопится разорвать зрительный контакт. Шейх будто хочет заглянуть в мою душу и найти ответ на какой-то немой вопрос.

Резкий стук в дверь заставляет нас встрепенуться. Слуга пришёл, чтобы позвать аль-Хасана на ужин. Однако Карим отказывается и велит принести еду в комнату.

— Хочу поесть с тобой, — говорит таким бархатистым тоном, словно намекает на нечто большее.

Заливаясь краской, отвожу взгляд. Мне неловко и хочется убежать из спальни. Возможно, шейх ожидает от меня благодарности определённого толка за то, что пообещал отпустить через пять, нет, уже через четыре дня. Однако я не считаю себя обязанной расплачиваться сексом за его «милость». Любому адекватному человеку ясно, что ситуация, в которой мы оказались, абсурдна. Единственный верный вариант — освободить меня.

— Вы хотели дать книги, — напоминаю, чтобы замаскировать свой моральный дискомфорт.

— Да, конечно, — аль-Хасан открывает шкаф и достаёт оттуда два увесистых тома.

Вскоре нам приносят ужин. От аромата свежеиспечённых лепёшек и мяса, жареного на углях, рот моментально наполняется слюной. Желудок издаёт громкое урчание. Может, фруктовая диета кому-то нравится, но только не мне.

Набрасываюсь на еду, как голодный пёс. Шейх с любопытством наблюдает за мной. Наверное, думает, что я — дикарка. Пофиг. Производить впечатление утончённой леди нет смысла, после того, как аль-Хасан видел меня полуголой.

Уплетаю за обе щеки овощное рагу и фалафель. Тщательно вымазываю лепёшкой соус, оставшийся от мяса. Кажется, что эта пища — самая вкусная за всю мою жизнь. Набив желудок до отказа, с тоской смотрю на оставшиеся куски баранины. Жаль, что нельзя наесться впрок. Завтра снова голодать до возвращения Карима.

— Я отдам распоряжение, чтобы тебе, как положено, приносили завтрак и обед, — будто прочитав мои мысли, успокаивает шейх.

— Спасибо! Можно Вас попросить ещё кое о чём?

— Проси, — отвечает он, наливая мне гранатовый сок в стакан.

— Пусть вернут мои вещи. Хотя бы сумку. Там были документы и телефон.

— Хорошо. Я спрошу. Кстати, как называлась гостиница, в которой ты останавливалась? — как бы между делом интересуется аль-Хасан.

— «Захра Голд».

— Ммм, странно, — Карим скользит по моему лицу задумчивым взглядом.

— Что-то не так? — настораживаюсь.

— Рифат был сегодня в этом отеле. Там сказали, что у них нет и не было среди постояльцев никакой русской девушки. А гида Закира они не знают.

— Это неправда! Они врут! — возмущённо выкрикиваю. — Я… я могу доказать! Если Вы дадите мне доступ к Интернету, я покажу Вам бронь и переписку с администратором гостиницы. У них рецепшен не работает круглосуточно. А мой самолёт приземлялся в десять вечера. Поэтому пришлось писать письмо, чтобы меня встретили. Кроме того, отель запросил предоплату. У меня в телефоне есть подтверждение. Счёт-фактура.

Карим

Он старался увидеть намёк на фальшь в глазах Лады, уловить в голосе лживые интонации. Но девушка говорила так искренне, что сомнений не возникало. И если слова могут обманывать, то взгляд — никогда. У Лады он был честный, открытый. Карим интуитивно чувствовал, что она не врёт.

В принципе, расклад шейх понимал. Только дурак, похитив иностранку, не замёт следы. Рифат подтвердил дату прилёта девушки в Аль-Бадир. Совпадало и название гостиницы, указанной в документах при пересечении границы. А вот дальше Лада будто растворилась в песках пустыни.

Поскольку иностранка приехала одна, она была лёгкой добычей. В Аль-Бадире её никто не кинется, а пока начнут искать родственники из далёкой России, пройдёт время. Логично, что вещи из номера Лады исчезли, и хозяин гостиницы пошёл в отказ. Гид вообще самое мутное звено в этой цепочке. Скорее всего, он тот, кто сообщил заинтересованным людям, что в городе появилась девушка с внешностью, подходящей для «подарка». Втёрся в доверие к Ладе, а затем преподнёс её аль-Мехди на блюдечке с голубой каёмочкой.

— Зачем Вы отправили своего человека в мою гостиницу? — наивно спросила девушка.

— Чтобы убедиться, что ты рассказала о себе правду. Я же должен знать, с кем мне предстоит спать в ближайшее время, — полушутя-полусерьёзно ответил Карим.

— Спать? — ахнула она и побледнела как полотно.

— Угу, — кивнул аль-Хасан. — С этой ночи мы будем спать вместе.

— Почему? — её плечи поникли, а в глазах блеснули слёзы. Шейха удивила такая реакция. Лада — первая женщина в его жизни, которую расстроила и напугала перспектива разделить с ним постель.

— Для твоей безопасности.

— Не понимаю, — пролепетала девушка.

— Слуги, которые убирали в комнате сегодня, поняли, что ты спала отдельно. Донесли аль-Мехди. Он задал мне вопрос, мол, понравился ли подарок. И если нет, то готов его заменить. То есть тебя, — спокойно пояснил Карим.

— Нет, — в ужасе прошептала Лада и обхватила голову руками. Девушка моментально вспомнила, что её ждёт, если аль-Хасан откажется от неё. Перспектива быть проданной кочевникам пугала до чёртиков.

— Не волнуйся. Я сказал, что всё в порядке. Подарок мне пришёлся по вкусу. Но во избежание подозрений мы должны спать в одной кровати.

— Но ты же шейх! — пылко воскликнула Лада. — Как они смеют…

— Я сейчас не в своей стране. Тебе важно понять: все в крепости должны быть уверены, что мы — любовники.

— Мне надо будет стонать и изображать экстаз? — она попыталась изобразить сарказм, но в её глазах застыла горечь.

— Это лишнее, — аль-Хасан поднялся с подушек. Ему было неприятно, что он вызывает у Лады настолько сильное отторжение как мужчина. Неужели она ни капли не заинтересовалась им?

Для Карима такое было в новинку. Он привык, что женщины всегда западали на него и всячески старались добиться близости. Пока аль-Хасан учился в Англии, поклонницы придумывали различные уловки, чтобы привлечь внимание богатого араба. Их совсем не волновал тот факт, что у шейха с двенадцати лет была наречённая.

Следуя традициям семьи, Карим должен был жениться на девушке, которую выбрали ему родители. Именно это он и сделал после окончания университета и возвращения на родину.

Жасмин отличалась утончённой восточной красотой и покорностью. Она происходила из знатного богатого рода, поэтому как нельзя лучше подходила на роль жены будущего правителя Эмара. Шейх знал её с детства и испытывал к девушке скорее братские чувства, нежели влюблённость. Тем не менее, пока они были женаты, Карим не изменял ей, считая адюльтер ниже своего достоинства.

Однако судьба распорядилась так, что пять лет назад Жасмин внезапно умерла от сердечного приступа. Наследника она родить не успела. Обе её беременности закончились выкидышами. С тех пор аль-Хасан жил один. Обзаводиться второй женой он не спешил, хотя претенденток было достаточно.

Незадолго до смерти Жасмин скончался отец Карима. Молодой шейх полностью погрузился в государственные дела. На личную жизнь времени у него не оставалось. Впрочем, периодически он позволял себе интрижки. Правда, любовницам ничего не обещал, кроме щедрого содержания и редких встреч.

Аль-Хасан, не говоря ни слова, поднялся с подушек и вышел из спальни. Обсуждать с Ладой ему было больше нечего. А тягостно молчать, глядя, как девушку коробит от предстоящей ночи, он не хотел.

Карим зашёл к Рифату под предлогом обсудить проект, который накануне ему прислала английская компания. Её хозяева хотели построить в Эмаре завод по переработке нефти. Само по себе предприятие не представляло интереса для страны. В казне было достаточно средств, чтобы возвести десяток подобных комбинатов без вмешательства иностранцев. Но англичане предлагали также открыть центр по исследованию нефтехимических продуктов при своём заводе и привлечь туда на работу лучших учёных Европы. А в развитии науки Карим был очень заинтересован.

В Эмаре умели добывать сырьё и делать на его продаже деньги. Научно-исследовательская отрасль же находилась в зачаточном состоянии.

Вернувшись в свою спальню через пару часов, шейх увидел, что Лада мирно спит на кровати. Он улыбнулся. Постель была большой. На ней запросто могло поместиться трое корпулентных людей, но девушка предпочла ютиться на самом краю, чтобы ни в коем случае не соприкоснуться с Каримом.

Он разделся, оставив на себе только тонкие хлопковые штаны. Уже хотел лечь на свою сторону кровати, но подумал, что если во сне Лада перевернётся на другой бок, то непременно упадёт на пол.

Аль-Хасан приподнял девушку на руки и аккуратно подвинул к середине постели. Лада тут же в испуге распахнула глаза и открыла рот, чтобы запротестовать.

— Спи, спи, — прошептал Карим. — Я просто не хочу, чтобы ты упала.

Возмущение в её взгляде сменилось спокойствием. Она удобнее устроилась на подушке и провалилась обратно в сон.

Шейх тоже лёг. Погасил ночник. Минут десять таращился в темноту, а потом обнял Ладу, подтащив её к себе под бок.