Пробуди меня

Вероника Петровна Якжина, 2020

Грейс живёт на военной базе в горах Вайоминга. Её муж-военный пропал без вести. Её дочь на другом конце страны – в Алабаме. А между ними – мир, в котором правят ожившие мертвецы.Однажды Грейс попадает в переделку и оказывается в плену у бандитов. Её спасает незнакомец. Познакомившись поближе, они понимают, что на дух друг друга не переносят. Однако в то же время Тайлер – единственный, кто может проводить её к дочери.Можно ли довериться странному незнакомцу? Где муж, и что будет, если он появится на базе сразу после того, как Грейс отправится в путь?

Глава 1

Все повторяется снова. Длинный темный коридор, в конце которого стоит моя дочь. Она крепко сжимает своего плюшевого кота и спокойно зовет меня. Я бегу к ней, бегу часы и целые годы, но не могу приблизиться и на дюйм. Ноги налиты свинцом, дыхание болью отдается в груди, но она лишь отдаляется. Я спотыкаюсь, падаю и из последних сил кричу ее имя.

— Мамочка, ты должна встать. Приходи скорее.

Аманда улыбается мне и исчезает за углом.

***

— Грейс. Грейс, проснись.

Резко открываю глаза и смотрю на водителя, что треплет меня за плечо, выдергивая из очередного кошмара.

— Уже приехали?

Ник кивает.

— Приехали. Взгляни на новенького.

Выбираясь из военного «хаммера», натягиваю ветровку и смотрю на парня, для которого сегодняшняя вылазка — первое боевое задание. Ему всего двадцать, мнит себя крутым и бесстрашным. Вот только чтобы выжить, он должен бояться. Обращаю внимание на его экипировку и понимаю, что имел в виду Ник.

— Трой, это что за хрень? — указываю на его оружие.

— М-16. Красотка, правда? — Он позирует, демонстрируя мощную винтовку.

Стараюсь сохранять спокойствие.

— Тебе правда нравится косить под идиота, или это твое истинное лицо?

Ник и еще двое ребят фыркают от смеха.

— Картер разрешил ее взять, — Трой оправдывается, как ребенок, который съел весь шоколад в доме за один присест. — Он сказал, что на первом задании я должен чувствовать себя уверенно.

— Картер разрешил?

— Да.

— Давай разберемся. Картер разрешил тебе взять это с собой. Ты взял, показал всем нам, как отлично вы смотритесь в паре с этой красавицей. А теперь будь добр, положи ее в машину и возьми нож или топор.

— Но Картер…

— Картера здесь нет, — обрываю я. — Зато есть я и еще трое ребят, которых ты погубишь, стоит первому трупаку появиться в зоне видимости. Эту штуку слышно на километры. А наш козырь — тишина. Давай обойдемся без конфликта. Моя вина, что я не проверила твою подготовку.

Трой дуется. Будь моя воля, вообще не взяла бы его в команду.

— Или ты сию секунду исполняешь приказ командира, или я оставляю тебя куковать в машине. Но в таком случае на работу в отряде можешь не рассчитывать.

Сорвавшись с места, новичок в сердцах швыряет винтовку на заднее сиденье и изо всех сил хлопает дверью. Звук раскатывается по улице, отражаясь от стен близстоящих домов. Сделав глубокий вдох и задержав дыхание, перевожу взгляд на Ника. Он подает знак «спокойно». Медленно выдыхаю.

— Разделяемся. Ник, ты со мной, осмотрим магазины справа. Трой, пойдешь в паре с Карлом, на вас левая сторона улицы. Нэвилл, выбери себе крышу по душе, будешь нашими глазами. Подай знак сверху, выдвигаемся сразу после твоего сигнала.

Молча наблюдаем, как Нэвилл исчезает в здании. Каждая секунда полнится напряжением.

— Я думал, за полгода вы все вычистили. Неужели мертвецы еще остались?

— Когда все умерли и воскресли, оказалось, что город не такой уж маленький. Сложно сказать, сколько их здесь еще бродит. К тому же, они мигрируют. Бродят себе туда-сюда.

— Нэвилл на позиции.

— Берем только то, что действительно необходимо. Консервы, батарейки, свечи, фонари, медикаменты. Одежда из тонкой ткани пойдет на перевязки. Можно по одному сувениру для себя. Кто найдет кофе, тому подарю свой плеер.

Разбегаемся по разным сторонам улицы. Ник прикрывает мою спину. Один из немногих, на кого я могу положиться во время вылазки. Зайдя в темный магазин, достаю армейский нож и стучу по прилавку. Если здесь кто-то есть, он непременно выйдет на звук. Что-то вроде «дзынь-дзынь, доставка свежего мяса». Спустя несколько бесконечных мгновений из подсобки раздается неторопливое шарканье. Перехватив нож удобнее, подхожу к двери и тяну ручку на себя.

Вот и он. Бывший владелец магазина. Или покупатель. Или просто кто-то, кто искал здесь убежища, а нашел свою смерть. А после обрел вторую жизнь. Иссушенные почерневшие руки тянутся ко мне. Рот с половиной зубов приоткрывается в надежде откусить кусочек или два. Белые слепые глаза видят не меня, а большой сочный окорок.

— Грейс, чего ждешь? — шипит Ник.

Стряхнув оцепенение, наношу короткий, но четкий удар в голову. Широкое лезвие с мягким влажным хрустом входит в гнилую плоть, уничтожая остатки мозга. Руки мертвеца опускаются, незадачливый охотник тяжело оседает.

— Ты в порядке?

— Да. Просто задумалась. — Вытягиваю нож из головы человека, который теперь мертв окончательно, — черт, никогда не привыкну к этому звуку.

Вытираю оружие о штанину своей жертвы.

— Грузишься из-за Троя? Он лишь пацан. Конечно, ему хочется выглядеть круто.

— Мне не жалко. Но не ценой наших жизней. И перед кем тут красоваться? Мертвым ребятам важно лишь, каков он на вкус. А мы и так знаем, что он слюнтяй. Картеру просто нравится меня бесить.

Напарник усмехается.

— Он считает, что так ты отвлекаешься от грустных дум.

— Давай за работу. Кучу времени потеряли.

Через пару часов и полтора десятка восставших мертвецов, мы забиваем «хаммер» до отказа.

Вчетвером ждем, пока Нэвилл спустится к нам.

— Эй, Грейс, у нас гости.

Перевожу взгляд туда, куда указывает Карл. Из кустов на нас бредет мертвая девушка.

— Можно мне? — Трой нетерпеливо сжимает рукоять топора.

Бросив на него оценивающий взгляд, киваю. В конце концов, ему действительно нужно учиться. Ник на всякий случай достает из кобуры «Беретту» с глушителем.

Новичок вальяжно подходит к цели. Я скрещиваю на груди руки, наблюдая за каждым его движением. Уже жалею, что разрешила.

— Эй ты, дохлячка, — Трой вытягивает руку, держащую топор, и толкает девушку в грудь, — хочешь меня съесть? А это ты видела?

Он показывает средний палец, зомби разевает рот и тянется к нему, на что Трой обухом топора бьет ее по разорванному лицу.

Нэвилл уже успел спуститься и сейчас осуждающе цокает языком у меня за спиной. Ему не нравится, когда издеваются над мертвыми. Путь и ожившими.

— Трой, прекращай!

— Все под контролем, командир! — оборачивается к нам, отчего мое сердце пропускает удар.

Снова повернувшись к девушке, он заносит топор для удара, но поздно. Мертвые пальцы сжимаются на предплечье проклятого выпендрежника. От ужаса он верещит, как девчонка, и роняет оружие. Свободной рукой упирается в лоб мертвеца, не давая укусить.

— Ник, стреляй!

— Не могу, этот идиот загораживает.

— Вашу мать!

В два прыжка оказываюсь за спиной безумной фанатки новичка. Нож уже блестит в руке, вгоняю его в полуразложившийся затылок по самую рукоять. По запястью стекает черная зловонная жижа, отчего желудок противно сжимается в комок.

— Я бы и сам справился, — цедит Трой, отцепляя деревянные пальцы от своего предплечья.

И вот тут меня срывает.

— Ты, пустоголовый сопляк!

Я толкаю его, что есть сил, ему едва удается удержаться на ногах.

— Какого черта ты творишь!

— Грейс, перестань!

Левая рука сама вылетает вперед и врезается в челюсть новобранца. От такого удара его разворачивает на сто восемьдесят градусов, и он падает на асфальт. Помимо звука падения раздается звон битого стекла. Я замираю.

— Это еще что?

Карл помогает Трою встать и, что-то увидев, качает головой.

— А вот это ты зря, парень. — Он берет парня за шиворот и разворачивает ко мне лицом. На животе по форме расползается мокрое пятно.

— Скажи, что ты напрудил в штаны, или я прибью тебя прямо здесь.

Делаю пару шагов, и меня буквально сносит резкий запах спиртного.

— Надо было позволить тебя сожрать.

— В чем твоя проблема? Ты же сказала, что можно один сувенир.

— Алкоголь на базе строго запрещен, — произносит Ник с опасным звоном в голосе. Вывести из себя пехотинца не так-то просто. Но Трою удалось.

— Моя проблема? — удивленно переспрашиваю. — Сейчас моя проблема — это ты и твое самолюбование. Запомни эту поездку, малыш. Потому что больше в городе ноги твоей не будет. По крайней мере, в составе отряда.

Оглянувшись, вижу, как через переулок к нам направляется целая толпа зевак.

— Все в машину. Как неловко, Трой. Закатил сцену перед честным народом. Плохой мальчик.

— Стерва. — Он сплевывает мне под ноги в знак презрения. — Кто придумал ставить бабу во главе отряда.

Я умиленно склоняю голову на бок и улыбаюсь, как гиена.

— Вот и задай этот вопрос Картеру, когда вернешься. До тебя недовольных не было.

Всю дорогу на базу молчим. Я сижу рядом с Ником, он то и дело поглядывает на меня. Хочется, чтобы он прекратил. По возвращении меня ждет лекция. Когда-то я сама была психологом, а теперь сеансы для меня проводит вояка.

Примерно через час дорога уходит в горы. Еще через десять минут виляний между холмами и скалами мы сворачиваем на неприметную тропу. Почти дома.

База располагается на вершине почти отвесной скалы. После того, как привычный мир рухнул и заполнился восставшими из мертвых, мы нашли убежище на старой военной базе. С точки зрения военной стратегии это не самая грамотная локация, но в нынешних условиях она оказалась просто идеальной. Ни один мертвец не сможет забраться сюда. А нам всего лишь пришлось перепрофилироваться в скалолазов.

Выйдя из машины в нашем тупике, подаем сигнальный свист. Часовой выглядывает, убеждается, что это мы, и спускает корзину для припасов. В несколько заходов переправляем добычу, затем поднимаемся сами.

Едва оказавшись наверху, Трой бегом направляется в командный пункт. Я спокойно иду следом.

— Грейс!

— Ник, не сейчас, ладно?

— Он неправ, это верно. Но и ты погорячилась. Он еще молод.

Останавливаюсь и смотрю собеседнику в глаза.

— По-моему, самое время повзрослеть. А если он маленький мальчик, то пусть сидит на базе. Я не собираюсь топить его перед Картером, но и покрывать не буду.

Зайдя в кабинет нашего лидера, натыкаюсь на откровенную насмешку.

— Чего скалишься, твой пупсик уже наябедничал на меня?

— Ты ударила бойца. При всех. Разве можно так подрывать его боевой дух?

За что ненавижу Картера, так за эти смешливые глаза.

— Он не сказал, почему? Я не намерена терпеть, как ты, желая поддеть меня, подставляешь моих ребят.

— Это мои ребята.

— Они твои, когда находятся на базе. Когда же ты прохлаждаешь зад здесь, а они со мной там, среди мертвецов, это мои люди. И я за них отвечаю.

— В таком случае, Трой тоже твой человек.

— Он подвергает группу опасности. Я не собираюсь рисковать нашими жизнями.

— Это ваша работа.

— Наша работа, — я склоняюсь над столом и буквально рычу, — наша работа — снабжать базу припасами и пытаться зачистить город. Твои тупые шуточки и безмозглые кривляния Троя в наши обязанности не входят.

— Ладно. — Картер встает из-за стола и смотрит на меня сверху вниз. Он выше почти на полголовы. — Не злись, сестренка. Присядь, выдохни. Как все прошло?

Я опускаюсь на стул и борюсь с желанием потереть глаза. Картер протягивает мне стакан воды.

— В целом, нормально. Неплохой улов. — Молчу с минуту и устало произношу, — меня не должно быть здесь, Картер. Я должна быть в другом месте.

— Брюс хотел бы, чтобы ты была здесь, под моим присмотром.

— Он хотел бы, чтобы я искала нашу дочь.

— Ты знаешь, где она.

— Я не знаю наверняка. Связь пропала два месяца назад, с тех пор я могу только надеяться, что у них по-прежнему все в порядке.

— Уверен, что это так. Твой отец — один из лучших военных, что я встречал. Вокруг лишь поля и лес. Если к ним и забредет ненароком парочка, или даже кучка дохлых гостей, он сумеет защитить жену и внучку.

Вздыхаю и недоверчиво смотрю на него. Он прав, бесспорно. Но от его правоты ненамного легче.

— Грейс. Обещаю, весной я соберу тебе отряд, снаряжу машину, обеспечу тебя всем необходимым и отправлю в Алабаму. А когда ты туда доберешься, то увидишь, как твой полковник в отставке спокойно разводит птиц и кормит Аманду свежей курятиной. Нет ситуации, которая заставила бы его паниковать. Ты знаешь, что он скажет — каждый должен делать свое дело, во что бы то ни стало.

— Я в первую очередь — мать. Мое дело быть рядом с дочерью.

— И ты будешь с ней. Но помоги нам пережить зиму, подготовиться как можно лучше. Сейчас ты нужна здесь. Нужна мне и людям, что на тебя рассчитывают.

Поджимаю губы.

— Папа будет мной гордиться?

— Еще как. Он оценит то, что ты не билась в сентиментальной истерике.

— А Брюс?

— Когда мы его найдем, он просто лопнет от гордости. Ты достойная дочь и жена военных.

— До встречи с твоим братом я клялась себе в том, что никогда не свяжусь с военными. Хватало мне отца с его вечными переездами, дисциплиной и косыми взглядами по поводу того, что я не сын.

— Брюс не похож на остальных.

— Поэтому я и вышла за него.

— Он всегда надеялся, что встретит девушку нежную, как лепесток, лучше хрустальную. Чтобы плакала над словом «котенок» и падала в обморок от малейшего намека на царапину.

— Да мы просто созданы друг для друга, — шмыгаю носом и издаю подобие смешка.

Картер кладет руки мне на плечи.

— Если без шуток, то так и есть. Ты знаешь, что когда вы начали встречаться, он хотел уйти со службы? Чтобы не втягивать тебя в это все. Не хотел быть продолжением твоего отца.

— Знаю. Я переубедила. Это было важно для него.

— Мы найдем его, сестренка. Вы снова будете вместе.

Делаю глубокий вдох и отмахиваюсь от личных переживаний.

— Не хочу больше видеть Троя в команде.

— Дай ему еще один шанс. Если подобное повторится, я не буду настаивать. Вам нужен пятый.

— Почему он?

— В нем есть потенциал. Он справится, а я помогу ему сбросить эту браваду.

— Ладно. Еще один шанс.

***

После разговора с Картером, возвращаюсь к себе. Иду по длинным холодным коридорам.

За спиной раздается шуршание. Резко обернувшись, ищу источник звука. Никого. За одним из углов доносится плохо сдерживаемое хихиканье. Улыбнувшись, беззвучно крадусь в ту сторону. Выпрыгиваю и хватаю шпиона на руки.

— Мария! Ах ты, маленькая мышка, следишь за мной?

Восьмилетняя белокурая девочка заливается звонким смехом.

— Я шла за тобой от самого командного пункта! А ты заметила меня только сейчас! Я уже лучше справляюсь.

— Ого, да ты просто профессионал. Через пару лет, когда ты станешь совсем большая, возьму тебя в отряд. Будешь моим напарником.

— Только через пару лет? А мама меня отпустит?

— Прямо сейчас пойдем и спросим.

Перехватив Марию подмышкой, несу ее в медпункт.

— Мел, я тут поймала шпиона. Охотилась за мной. Говорят, из твоего лагеря.

— Мария, сколько раз я просила тебя не мешаться под ногами?

— Брось, Мел, она не мешается. Малышка, сбегай к Нику, я кое-что привезла тебе из города.

— Мам, можно?

— Конечно.

Мелисса тепло улыбается, глядя, как дочь вприпрыжку отправляется за своим подарком. Затем переводит взгляд на меня.

— Ты ее балуешь.

— Сейчас детей нужно баловать как никогда. Если хочешь, я не буду. Просто, когда она смеется, мне легче думать об Аманде.

— Когда-нибудь я тоже буду радовать твою дочь. Выглядишь усталой. Как вылазка?

— Отлично, — небрежно отмахиваюсь, чтобы не заставлять ее волноваться.

Мелисса наш главный врач. В свое время мы с ней спасли друг другу жизни. Она красивая, синеглазая, темноволосая. Веселая и добрая, очень чуткая. Таких людей теперь мало осталось. Вся ее семья здесь, на базе. Муж отвечает за генераторы, а дочка помогает по мелочам в медпункте и играет с немногочисленными детьми. Люблю бывать у Мел, возиться с Марией.

Подруга внимательно смотрит на меня.

— Хочешь витаминку?

Смеюсь.

— Нет, оставь для детей. Приму душ и попробую отдохнуть.

— Ты спала?

— Минут сорок в машине. Ночью пару часов.

— Почему ты отказываешься от снотворного? Хороший отдых пошел бы тебе на пользу.

— Давай так. Если сегодня не смогу уснуть, то завтра обязательно возьму таблетку.

— Лгунья, — по-родительски ворчит Мел. — Говоришь так каждый день.

— Послезавтра поедем за медикаментами. Составь список.

— Думаешь, в городе еще что-то осталось?

— Мы вычистили почти все магазины, лавки и супермаркеты. Думаю, со следующей недели придется все же лезть в дома.

— Сочувствую, — она морщит нос, зная, как я боюсь этой перспективы.

— Ничего. Главное — чтобы на базе было все необходимое.

***

Я почти привыкла к тому, что вода в душе прохладная. Стараемся не тратить энергию на котлы. Лишь на освещение, готовку, изредка попытки проверить связь. Для детей воду кипятят на кухне в больших кастрюлях.

За месяцы, что мы здесь, я поняла, что человек может смириться с любыми неудобствами. На самом деле, по-настоящему нужных вещей не так много, как казалось раньше. Конечно, мне адаптироваться было проще. С отцом-военным обзавестись кучей хлама было просто нереально.

Подумав о папе, замираю и в миллионный раз обращаюсь к нему с мольбой. «Прошу тебя, позаботься о маме и Аманде».

Падаю в кровать, глаза сами закрываются, и я проваливаюсь в сон. На деле лишь снова переживаю все произошедшее.

***

Вспышка.

Мне двадцать четыре. Я стояла посреди очередного военного городка и не понимала, какого черта после колледжа вернулась к родителям. Всегда терпеть не могла эту военную жизнь. Жалела маму, вынужденную ждать отца из командировок и миссий. Наверное, хотела поддержать ее. На следующий день отец должен был снова уехать на несколько месяцев. Мама сильно поседела за время моей учебы, справляться со всем этим в одиночку ей было сложнее. Я же просто не представляла, куда себя деть. Всю юность я старалась доказать отцу, что дочь не хуже сына, а потом решила, что имею право быть тем, кем захочу. И неважно, что он думает.

Когда я приехала после выпуска, отец позаботился, чтобы меня взяли штатным психологом. Хотя был уверен, что «настоящему солдату психологи не нужны». Старая школа, деревянное мышление. Но я-то знала, что отец мягче, чем хотел казаться.

Два месяца спустя я совершенно свыклась, мне даже понравилось. Количество мужчин в форме меня не смущало, я выросла среди них. Помню, в одной из многочисленных школ у меня была подружка, которая черной завистью завидовала, что вокруг меня постоянно толпы сильных, решительных мужиков.

— Мисс Саммерс, можно?

Я отвернулась от окна и наткнулась на светлые серо-голубые глаза. Стойкость и бесстрашие отражались в них так же четко, как я в зеркале. Молодой офицер стоял в дверях кабинета и с неподдельным интересом меня разглядывал.

— Вы…?

— Сержант Митчелл. Меня направили к вам из-за… небольшого инцидента вчера вечером.

Жестом пригласила его сесть и начала рыться в бумагах. Ага, вот и он. Сержант Брюс Митчелл. Двадцать семь лет.

— Вы не слишком молоды для сержанта?

— С ранних лет в армии. Капрала получал вне очереди.

— Династия?

— Отец и дядя военные. Мой старший брат и я решили пойти по их стопам.

— Вы выбрали этот путь из-за них или это ваше решение?

— В отличие от брата я всегда хотел служить.

— Ваш брат сержант первого класса Картер Митчелл. Это с ним вы вчера подрались?

— Да.

— Разошлись во мнениях насчет службы?

Он широко улыбнулся.

— Нет, только насчет моральных принципов.

— Расскажете подробнее?

— Не думаю, что это уместно.

— Я должна предоставить рекомендации на предмет того, можете ли вы остаться в расположении части или вас следует перевести. А может, вам вообще не место в армии. Вы сами стремились быть рядом с братом, а теперь деретесь на виду у рядовых. Если вы намерены это продолжать, то вам лучше сменить место.

— С ним вы тоже будете разговаривать?

— Уже разговаривала.

— И что он сказал?

— Я не имею права вам рассказывать.

Он вздохнул.

— Наш спор никак не связан с моей пригодностью к службе. Это просто… просто глупость. Поведение, которое я счел недостойным.

Я смотрела выжидающе. Было видно, что ему очень неловко говорить об этом.

— Он предлагал пари. Кто из нас сможет затащить… девушку в постель. Для меня такие вещи неприемлемы.

Я оторвалась от записей и подняла на него взгляд. Он неуверенно добавил:

— К тому же, эта девушка очень красива.

— Речь обо мне? — Я спохватилась, — простите, это не имеет значения.

Сержант нервно сглотнул.

— Мисс Саммерс, можно личный вопрос?

Я пожала плечами.

— Если не слишком личный.

— У вас очень красивые глаза.

— Спасибо. Только это не очень похоже на вопрос. К тому же, у меня иммунитет на комплименты от людей вашей профессии.

— Это просто констатация факта. — Он встряхнул головой, понимая, что отвлекся. — Так что насчет меня? Прошу, мне важно остаться здесь.

— Вы лучше меня знаете, что самоконтроль в армии — одно из важнейших качеств. Пожалуй, даже важнее умения стрелять.

Он твердо кивнул.

— Согласен на все сто. Обычно меня не так просто вывести из себя. Но, братья, знаете ли.

— Я единственный ребенок в семье. Но понимаю, о чем вы говорите. Моя задача не избавиться от вас. А лишь принять верное решение.

— Я уже говорил первому сержанту, что такого больше не повторится. Вам могу обещать то же самое.

Впервые в жизни я почувствовала, как тело отзывается на взгляд мужчины в форме. Он не пытался меня соблазнить или хотя бы просто обаять. Но, если бы захотел, у него бы это легко получилось. Он был какой-то… особенный? От него веяло надежностью и скрытой мягкостью.

С минуту мы просто смотрели друг другу в глаза не в силах оторваться.

— Ваша гетерохромия¹… передается по наследству?

— Понятия не имею. — Я поймала себя на том, что улыбаюсь не как профессионал.

— Мне бы хотелось, чтобы у моих детей были такие же глаза.

Я едва сдержалась, чтобы не цокнуть языком. Ну вот, наваждение ускользнуло из-за банальной фразы. Но на его лице отпечаталась наивная искренность. Это цепляло.

— Вам пора, — я постаралась придать своему голосу прохладный тон.

Митчелл поднялся. Было заметно, как он корил себя за такое поведение. Одарив его смеющимся взглядом, я произнесла:

— Не волнуйтесь ни о чем, сержант.

Он расплылся в широкой улыбке, полной благодарности и симпатии. «Взаимно, красавчик».

Спустя неделю я начала натыкаться на него буквально везде. Каждый день, по нескольку раз. Еще через месяц он, наконец, решился со мной заговорить.

— Мисс Саммерс, уделите мне минуту?

— Вы меня преследуете, сержант? Куда бы я ни пошла, всюду встречаю вас.

— Просто хочу быть уверен, что с вами все в порядке.

Я замерла. Мой разум изо всех сил пытался не поддаться на эти уловки, но сердце так взволнованно стучало, стоило мне увидеть молодого сержанта. «Почему ты?»

— Вы хотели о чем-то поговорить?

— Хотел пригласить вас в город. В кино.

— Мне запрещено ходить на свидания со своими пациентами.

— Мы просто сходим в кино.

— Я не могу.

Поникнув, он опустил голову. Достал из кармана билет и протянул мне.

— Вдруг вы все же захотите посмотреть этот фильм.

Я приняла билет и случайно коснулась горячей кожи офицера. Мы оба оцепенели. Брюс осторожно подгладил меня пальцем по руке. Глубоко вздохнув, я посмотрела название ленты. Сеанс был через день.

— Ничего не обещаю.

Эти два дня я разрывалась между проклятым уставом и желанием пойти. Послав все к черту, все же выехала в город на маминой машине. Припарковавшись через дорогу от кинотеатра, заметила сержанта, который нервно мерил шагами площадку перед входом и без конца поглядывал на часы. Я впервые видела Брюса в гражданской одежде. Обычные джинсы и светлая футболка с треугольной горловиной. Выглядело просто, но очень сексуально. Очень хотелось подойти, но в то же время я хотела его подразнить.

«Каковы его мотивы? Зачем он здесь? Вряд ли дело в славе моего отца или подначках Митчелла-старшего. Похоже, между нами и вправду что-то есть».

За минуту до начала сеанса он вошел в здание. Я подождала еще минут двадцать, что далось мне очень нелегко, и последовала его примеру. В темном зале нашла Брюса. Он выглядел огорченным, безразлично смотрел на экран. Он так глубоко находился в своих мыслях, что не заметил, как я подошла и села рядом.

Я украдкой поглядывала на мужчину, наслаждаясь нашей близостью. Немного придвинулась и услышала его аромат, это была приятная смесь муската, кардамона и мяты. Необыкновенно уютный запах, одновременно бодрящий и убаюкивающий. Словно родной, знакомый. Почему-то мне представилось, как мы вместе сидим под теплым пледом у камина с какао в руках, негромко разговариваем о чем-то сокровенном, известном только нам двоим. Ведомая сиюсекундным желанием, я легонько провела подушечкой пальца по его намозоленным от боксерской груши костяшкам.

Сержант вздрогнул и сурово уставился на того, кто так бестактно вторгся в его личное пространство. Когда он понял, что это я, его лицо вытянулось от удивления и радости.

— Мисс Саммерс!

— Грейс.

— Грейс, — восторженно повторил он. — Ты пришла.

— Сама не знаю, почему, — я покачала головой, стараясь не смотреть на него. — Интересный фильм? О чем он?

— Понятия не имею.

Мы тихонько засмеялись. Наши взгляды встретились. В его светлых глазах мелькали отблески киноэкрана. Одно я могла сказать точно — ему было тяжелее сдерживать чувства, чем мне. Я относилась к нему с осторожностью, меня пугало то влечение, что разгоралось внутри.

— Пойдем отсюда? — предложила я.

Мы гуляли всю ночь напролет, оказалось, что у Брюса отличное чувство юмора, практически неуемное. Мы вальсировали посреди опустевшего шоссе, хохотали и подолгу смотрели друг другу в глаза, не находя слов.

Уже под утро, провожая меня до машины, он взял мою руку и деликатно поцеловал, после чего не спешил отпускать. Не выдержав, я сжала его пальцы и притянула сержанта к себе. Обвила рукой его шею и горячо поцеловала.

Он растерялся всего на секунду, а затем охотно, с легким трепетом ответил на поцелуй. Его руки сомкнулись на моей талии, и мне захотелось, чтобы он никогда меня не отпускал.

Через какое-то время мне удалось взять себя в руки. Я отстранилась и чуть оттолкнула офицера.

— Ого, — выдохнул он. — Неожиданно.

— Забудь. Не знаю, что на меня нашло.

Пока он замер в замешательстве, я села в машину и уехала, чувствуя на губах его вкус, а на одежде пряную смесь запахов.

Мамочка, тебе нужно проснуться.

Вспышка.

Примечания

1

Гетерохромия — различный цвет радужной оболочки правого и левого глаза или разная окраска различных участков радужной оболочки одного глаза.