Великая Зеленая Лиса. Сила Волка

Вероника Заболоцкая, 2022

Уникальный мир териантропов – существ, способных превращаться в животных, находится на волоске от гибели.Судьба всей Долины зависит лишь от хрупкой девушки, только недавно начавшей познавать магии. Малакиния – девочка-лисоборотень. Мечтательная и необычайно талантливая, она не особо прилежно учится в школе, и плохо ладит со сверстниками. Сможет ли она противостоять могучему Злу, уничтожающему целые вселенные, и отомстить вовкулакам, которые принесли смерть в ее семью?

Глава 3

Перебрасывая горячую булочку из одной руки в другую, младшая лиска быстро переместила ее из корзинки на свою тарелочку и принялась дуть на пальцы.

— Обожаю твою выпечку, Вознеженный. — Лакония тоже взяла булочку, но совершенно спокойно. Горячее не доставляло ее коже никакого дискомфорта. Она разломила булку пополам, и из середины струйками поднялся пляшущий пар. Хранитель занял свое место за столом, налил чаю и тоже потянулся к корзинке.

— Я вот о чем подумал: пора вам поучиться плавать… — Он отпил из чашки и намазал булочку маслом. — Я договорился уже с кузнецом. Пойдете в следующий поход с его группой. — Хранитель принялся жевать восхитительную сдобу, с довольным видом наблюдая за реакцией дочерей.

— Что, правда? — в один голос лиски выразили сначала недоверие, потом восторг. — Наконец-то мы сможем пойти в поход! На Пойменные Озера! А палатку будем ставить? А костер жечь? Совсем как взрослые! А надолго? — Они наперебой засыпали отца вопросами, не дожидаясь ответов и напрочь забыв о булочках и чае.

Лакония немного нахмурилась.

— Ты не говорил мне об этом решении. Ведь это минимум на три дня, а то и дольше. Дети же там без присмотра, считай… непонятно что едят, непонятно где спят… — Лаконии иногда сложно давались новые этапы самостоятельности девочек. Но она быстро с ними смирялась. К тому же она и сама подумывала о том, что плавание это отличный навык. Просто хотела, может, еще один хитик подождать. Но раз решение уже было принято, настоящих причин противиться ему, поразмыслив, она не нашла. — Тогда я приготовлю им вдоволь еды с собой. И найду на чердаке старые одеяла и карематы для ночевки…

— Вот и отлично. Расписание у Кирия строгое, с утра до обеда и вечером до заката — беспрерывные упражнения в плавании. Сначала теория на суше, потом практика в воде. Интенсивно и действенно. Уже к концу лета будете как две рыбки. — Хранитель радостно потер руки.

Но когда первая радость от перспективы похода на несколько дней с ночевками на озере в компании детей прошла — Малакиния заметно помрачнела. Она подумала про занятия плаванием, представила себя в воде… и почувствовала… тревогу.

— Но ведь кузнец обычно набирает в группу детенышей не младше двенадцатити хит… — тихо заметила Малакиния, задумчиво обмакивая булочу в малиновое варенье.

— Не переживай, — Хранитель наполнил кружку Лаконии чаем из пузатого фарфорового чайника и накрыл его пестрой войлочной грелкой. — Я договорился, никаких проблем не будет, за тобой присмотрят. Да и в принципе, ты же смышленая и послушная лиса, взрослая не по годам.

Малакиния долго смотрела отцу в глаза и, решив сконцентрироваться на радостных мыслях о походе, улыбнулась.

По весне тающий снег прибавлял воды в Ноэву, и этот паводок да подземные источники питали три круглых пойменных озерца, расположенных выше по течению. Два из них, совсем маленькие, но очень глубокие, — были излюбленной обителью рыбоведов. Более крупное было при этом и самое неглубокое, вокруг него росли пышные ивы, томно склонившие свои гибкие ветви к воде, настолько прозрачной, что было видно кружащие под водой стайки зеркальных карпов, крупных окуней и маленьких ряпушек. Это место облюбовал кузнец: каждый год он собирал группу детенышей для обучения плаванию.

До озер был день пути через Чащный Лес, и кузнец с помощниками и учениками уходил минимум на четыре дня, а иногда и больше. Возле озера разбивали лагерь. Время с утра до вечера посвящали занятиям, когда же солнце садилось, дети и Кирий разжигали костер, готовили ужин, пели песни и водили хороводы. Рассказывали истории.

*******

И вот уже посреди комнаты величаво лежали два набитых рюкзака. Вокруг них царил настоящий хаос.

— Ты уверена, что никак несколько дней не проживешь без него? — Милания сунула в рюкзак расческу, наблюдая за сестрой. Та отчаянно силилась запихнуть в свой рюкзак большого плюшевого ослика, которого обычно обнимала во сне.

— Дело вовсе не во мне! — пыхтя, словно закипающий чайник, возмутилась лиска. — То-То не проживет без меня! К тому же — он мягче любой подушки на свете. — Малакния с нежностью посмотрела на торчащее из рюкзака ухо, и принялась с новой силой запихивать игрушку.

— Ну, если он действительно так важен, то тебе, видимо, придется нести его в руках. — Милания плюхнулась на ворох одежды и одеял, лежавших на полу, — из них девочки все утро выбирали действительно необходимое, — и мечтательно закрыла глаза. — Подумать только! Это наша первая ночевка вне дома! Настоящее приключение! Подготовка к самостоятельной жизни! Я вся в мурашках! Еще пару хит, и мне будет пятнадцать… Знаешь, я решила, что после Донития хочу уехать в Университет Фрикайленда.

Малакиния оставила ослика и обратила на сестру внимательный взгляд. Раньше они не говорили о ее Донитии и планах.

— Я еще никому не говорила. Но уже решила. С осени начну подготовку, буду больше заниматься и в следующем семестре отправлю заявку в Университет. Если у меня, как у дочери Хранителя, есть право там учиться, я хочу его использовать. Конечно, я не младшая из рода, у меня не проявятся какие-либо Магии и чудесные способности сами по себе. Но я очень умная и прилежная, я могу их изучить. Думаю, я могла бы стать врачевательницей.

— Чтобы овладеть Магиями и Науками совсем не обязательно иметь врожденный Дар. При этом и врожденный Дар можно легко растратить по пусту… — Малакиния подползла к сестре и устроилась рядом с ней, устремив взгляд в потолок. — Я вот не знаю, чем мне заниматься после Донития. Школа мне не нравится, когда я закончу просиживание в классах, то это будет такой праздник!.. Никому не позволю запереть меня в аудиториях еще на три хита. Хоть я и младшая из рода Хранителей, вряд ли из меня выйдет что-то стоящее. Зато ты такая умная и смелая! Повезло нашим родителям, что хоть одна дочь у них получилась как следует.

Милания принялась тискать и щипать приунывшую сестренку.

— Да ладно, ты же еще малышка. Полно времени чтобы решить, что тебе по душе. И вообще папа сказал, что никогда не поздно найти свое предназначение. И их может быть несколько. И они могут меняться. И это хорошо — это и значит жить. Просто некоторые териантропы сразу знают, чего хотят, и некоторые хотят одного и того же все время, а некоторые совсем наоборот. Мы все разные.

Малкиния крепко обняла старшую сестру.

— Ты будешь самой лучшей студенткой за всю историю Фрикайленда! И я буду очень скучать по тебе.

Милания улыбнулась и зарылась носом в рыже-белое облако волос сестры.

******

Отряд юных плавателей выдвигался раньше восхода солнца, чтобы в самое жаркое время пополудни устроить привал в тени деревьев Чащного Леса и продолжить путь позже, когда жара спадет.

В этот раз половина отряда состояла из детенышей, которые отправились на пойменные озера впервые. Зря Малакиния с Миланией переживали, что их рюкзаки будут самыми большими и самыми набитыми — все новички тащили с собой не меньший объем вещей, конечно же — самой первой необходимости. Кроме Малакинии еще две девочки шли, прижимая к груди свои совершенно незаменимые плюшевые подушки: одна котика, другая крокодила. Лиска сразу поняла, что им есть о чем поговорить.

— Его зовут То-То. — указала она на своего розового ослика с глазами-пуговками. — Мама сшила его из детского пальто, которое я сильно порвала.

— Это Леопольд. — представила своего друга владелица крокодила. Крокодил был ворсистым, зеленым в горошек, и обладал двумя рядами острых зубов из белого картона. — Подарок от дедули.

— А это Куц, — другая девочка продемонстрировала наполовину отсутствующий хвост своего тряпичного полосатого кота. Все было ясно без объяснений. Но она пояснила: — Он подрался с собакой.

Милания шла, весело болтая с друзьями немного впереди, она заметила, что Малакиния познакомилась с двумя девочками, и очень этому обрадовалась. Ведь когда она уедет в Университет, не особо общительная сестренка рискует остаться совсем одна.

Пришло время обеда, и отряд остановился на привал в лесу, дети активно принялись помогать. Милания складывала каменный бортик для места, где будут разжигать костер. Кирий сам сложил из веток башенку, внутри разместив бумагу, опилки и маленькие щепки, затем ветки потоньше, а снаружи более толстые палки. Все это он сопровождал пояснениями. Вышел настоящий урок по разведению огня. Перекусив, все принялись бегать и развлекаться, Кирий задремал. Милания, погруженная в свои мысли, сидела у догорающего костра, задумчиво рисуя в пыли веточкой. Неожиданно, за ее спиной раздался плачь, над головой пролетел полосатый тряпичный кот.

— Лови! Хоп! Еще подача! — Двое старших мальчиков перебрасывали кота друг другу через Миланию и огонь. Его хозяйка металась за котом и плакала:

— Отдайте! Ему так не нравится! Верните мне его! — Она старалась не показывать, как много кот значит для нее, и получалось это не очень.

Милания нахмурилась. Малакиния с хозяйкой крокодила отвлеклись, рассматривая толстую гусеницу, мирно плетущую свой кокон на дальней осинке, и теперь торопились на помощь подруге, грозя издалека кулаками.

Не рассчитав траекторию, мальчишка позади Милании запульнул Кота Куца прямо в центр костра. Маленькая хозяйка тут же завопила. Милания молнией рванулась вперед, протянула руку в самую середину пламени и достала игрушку. У кота только начал тлеть обрубок хвоста. Зато рукав льняной рубашки Милании сразу вспыхнул ярким оранжевым огнем. Она несколько секунд просто удивленно держала руку в горящем рукаве перед глазами, не понимая, что происходит. Потом быстрыми хлопками сбила огонь и потушила рубашку.

Хозяйка Куца бросилась обнимать одновременно и спасенную игрушку, и спасительницу.

Малакиния подбежала:

— Покажи! Покажи! Ты обожглась, тебе больно?

— Пустяки, — весело ответила Милания, пряча руку за спину. — Мне не больно, я очень быстро достала его. — Она с улыбкой потрепала сестру по голове, улыбнулась сестре, а потом злобно зыркнула на хулиганов. Те поторопились заняться своими рюкзаками. Подружка Малакинии баюкала на руках своего Кота Куца, что-то нашептывая ему в самое ухо.

Милания набросила на плечи кофту и отошла в кусты под предлогом маленькой нужды. Там внимательно осмотрела руку. Из дыры с обгоревшими краями выглядывала ее белая кожа. Ни покраснения, ни жжения — никаких признаков ожога на было. Даже тончайшие серебристые волоски, покрывающие легким пушком ее предплечье, не тронул огонь.

— Это невозможно… наверное… — одними губами произнесла лиса. — Что-то тут не так…

— Миланиия, ты где? — Малакиния разыскивала сестру шурша кустами неподалеку.

Милания вдела было руки в рукава кофты, потом поняла, что слишком жарко. Она сняла рубашку и натянула кофту на голое тело, а скомканную рубашку сунув подмышку. «Потом можно будет оторвать и выбросить рукав, скажу, за ветку зацепилась…» — по неизвестной причине лиска решила, что пока рассказывать никому о своем открытии не стоит.

— Я иду! — отозвалась она на голос сестры.

*******

Луна уже поднималась над долиной, когда дети с кузнецом вышли из Чащного Леса к трем озерам. Самое большое озеро ровным круглым зеркалом лежало в окружении деревьев,два маленьких виднелись поодаль. Они были очень глубокими, и детям строго-настрого запрещалось к ним ходить. За озерами простиралась степь.

— Сейчас устроимся, перекусим и спать. С утра сразу за занятия! — скомандовал Кирий. Он был добродушный здоровяк. Ответственный и добросовестный. Своих детей пока не имел, но он с радостью обучал малышей всей деревни. И получалось у него мастерски. К каждому умел он найти свой подход.

Малакиния долго не могла уснуть. Новые звуки вокруг отвлекали: сопение детей, громкий храп Кирия. А доносившиеся из леса шорохи, вскрикивания ночных птиц и зверей — пугали. Крепко прижимаясь к сестре, с которой они устроили одну постель на двоих под старым шерстяным одеялом, лисенка боялась. Одеяло пахло опилками и полынью, — ее веточками мама перекладывала все вещи на чердаке, чтобы моль не вздумала в них поселиться. Долго Малакиния лежала без сна и старалась уснуть, то крепко зажмуривая глаза, то считая овец от одной до ста, и от ста до одной. Когда же усталость взяла верх над взбудораженным Духом лисички и она провалилась в глубокий сон, ей привиделось, что ее снова несет бурная вода Ноэвы, больно швыряя о камни. Сестра протягивает ей руку и кричит: «Хватай, хватай!» Но Малакиния никак не может дотянуться. Она начала захлебываться, задыхаться во сне — и проснулась, уткнувшись лицом в розового ослика, который мешал свободно дышать. На горизонте зпбезжил рассвет, Кирий уже сидел у костра, от которого только-только начинали подниматься тонкие струйки дыма. Кузнец собирался готовить утренний чай и легкий перекус детям. После сна у Малакинии остался неприятный осадок, она решила больше не спать и направилась помогать кузнецу. Постепенно просыпались остальные.

За заботами и завтраком, под звонкое пение жаворонков лисенка забыла о наполнившем ее ночью страхе. Но она тут же вспомнила о нем, когда вода, в которую она сначала медленно погружалась, неожиданно сомкнулась над головой, а под ногами не получилось нащупать дно. Малакинию, еще несколько мгновений назад радостно предвкушавшую свой первый урок плавания, поглотила паника. Вода попала в нос, заливалась в рот. Лисенка барахталась, пытаясь вернуться к поверхности, но все было зря. Ногу больно свело судорогой, лиса попыталась вскрикнуть и снова хлебнула воды. Как во сне. Как в реке.

Кузнец нашарил ее и поднял над водой. Прошло всего-то несколько секунд. Малакинии казалось — прошла вечность. Она отплевывалась и хватала воздух ртом.

— Нога, нога болит. Я чуть не захлебнулась. Я хочу на берег.

Один из помощников Кирия взял лиску из рук кузнеца, и отнес на сушу. Остальные продолжили занятие. Милания поторопилась к сестре. Малакния дрожала, укутавшись в полотенце, помощник кузнеца растирал ей ногу.

— Ничего страшного, сейчас успокоишься и снова попробуешь. Многие первый раз в воде пугаются. Еще и судорога некстати, это нервное, — приговаривал угловатый нескладный парень. — Я помню, в первый раз, когда в озеро вошел, мимо карась плыл и меня за ногу зацепил, так я с таким криком из воды деру дал… Меня потом в группе все лето Карасем звали. Но ничего, справился. Теперь вот, сам кого хочешь научу.

— Спасибо. — коротко поблагодарила Малакиния, пряча ногу под полотенце. — Уже намного лучше.

— Ты как? Вернешься в воду? — Милания положила руку на плечо сестре, но ее глаза жадно следили, как детеныши упражняются в воде, привыкая спокойно лежать на поверхности. Всплески и радостные бодрые оклики притягивали Миланию.

— Иди, я пока еще посижу. — Малакиния хотела остаться наедине с собой.

— Точно?

— Точно.

Сестра чмокнула ее в макушку и побежала к остальным.

Малакиния сидела и, наблюдая с берега за группой, размышляла. Это совсем новое чувство, которое появилось в ней, едва Мудрый Лис заговорил про обучение. Оно сначала было крохотной тревогой, где-то на задворках ее Духа. Но быстро окрепло и полностью парализовало ее волю сегодня. Ее топила не вода. Ее топил собственный страх. Такой сильный, какого она раньше никогда не испытывала.

Милания сразу поладила с водой. Она решила научиться плавать лучше всех в деревне и настойчиво шла к этому результату. К тому же процесс доставлял ей удовольствие. Малакиния же, никак не могла расслабиться. Раз за разом ходили они в походы с Кирием, и постепенно Малакиния победила страх ровно до той степени, чтобы войти в воду. Но стоило каплям попасть лисенке на лицо, или вдруг она не сразу могла нащупать ногой дно — и все, начиналась паника. Она больше отсиживалась на берегу и шла в воду очень неохотно, придумывая поводы чтобы скорее выйти: то на острый камень наступила, то живот разболелся… Как кузнец ни старался, чего ни придумывал, тут его техники оказались бессильны.

В итоге за два лета Милания и правда стала чувствовать себя в воде как рыба, она теперь плавала не только в озере, но и в реке, в местах с сильным течением. А Малакиния не продвинулась в этом вопросе совершенно. Максимум чему она научилась, это лежать на спине в спокойной воде озера и любоваться небом, правда, недолго. Попадание воды в уши было неприятно, но это она еще могла перетерпеть и стараться расслабиться. Если же вода попадала в лицо, лиса резко встряхивалась, вставая на ноги, долго вытирая глаза, переводя дыхание, и тут же торопилась на берег.

— Ну, если с учителем ничего не выходит, надо попробовать мне самому тебя поучить. Я неплохо плаваю. — нова и снова говорил Хранитель. Но работы на полях и в теплицах было хоть отбавляй. Даровали свет многим новым детенышам, и их следовало зарегистрировать. Мудрый Лис с Лаконией все время посвящали вопросам хозяйства и приумножения урожая. За два лета они почти выплатили долг Цкеноду, не обделяя при том продовольствием самих жителей деревни. Это очень радовало всех, но времени пойти с Малакинией и поучить ее плавать у Мудрого Лиса совсем не оставалось. И они снова откладывали.