Письма в никуда

Вероника Виннер, 2022

Непобедимая империя захватывает одну страну за другой и ограждает новые территории барьером, за который может попасть любой, а вернуться уже никто. Что делать слабой женщине с детьми, попавшей на территорию врага? Выживать любой ценой, не доверяя никому. Даже тем, чью жизнь они спасли…

Глава 2

Порой людям снятся красочные сны, столь яркие и живые, что их невозможно отличить от реальности. С Анной такого не случалось давно. В ту же ночь, стоило только векам опуститься, к ней вернулось великолепное воспоминание, пропитанное запахами, красками, звуками…

Это было так давно, как раз накануне их добровольного изгнания.

Изабелла и её муж Эдвард молча стояли на балконе второго этажа их поместья, погружённые в собственные мысли. Он готовился сообщить, что свершилось неизбежное; она пыталась оттянуть неприятный момент, наслаждаясь нынешним счастьем. Солнышко начинало заметно греть, и всё как будто оживало, придавая сил, чтобы верить и жить. Внизу на лужайке, под присмотром гувернантки и сестры мужа, юной герцогини Эсмеральды Коррильской, играли дети. Гувернантка считалась скорее телохранителем, нежели воспитательницей, она прошла достаточно серьёзную подготовку в секретной службе, чтобы заботиться о самих племянниках Его Величества, хоть и внучатых. Впоследствии Изабелла ещё не раз пожалела, что они не взяли её с собой. Конспирация…

Вдруг послышались заливистый детский смех и визг, изданный трёхлетней Ари, или Арабеллой Коррильской, восторгающейся кульбитами, которые выделывал пёс Овен. Пятилетний Рей, или Реймонд Коррильский, вовсю подражая отцу, старался вести себя как взрослый. Пока ему это неплохо удавалось: он стоял чуть в стороне и наблюдал за игрой сестры, однако было видно, что надолго его терпения не хватит.

Изабелла улыбнулась и сильнее прижалась к мужу, вдыхая такой родной запах любимого мужчины, смешанный с ароматом туалетной воды. Он погладил её по голове и вздохнул.

— Бел, — достаточно жёстко позвал он.

Да, тогда их звали совершенно по-другому. Другая жизнь, другие имена, другие люди.

— Изабелла, посмотри на меня, пожалуйста, — попросил Эдвард мягче, готовясь к трудному разговору, который они оттягивали, как могли. Хотя всё уже было решено за них.

Давным-давно на одном из секретных совещаний был принят план действий регламентирующий порядок действий при возникновении ситуации, когда над Исхином нависнет угроза захвата. Сразу будет немедленно введён режим чрезвычайного положения. Конечно, он предусматривал много пунктов, но один из них, самый секретный из всех, касался королевской семьи вплоть до пятого колена, ведь семья — самое дорогое, что только может быть. При открытой угрозе женщин и детей скрыли бы под вымышленными именами в разных городах страны. О том, кого и где спрячут, должны были знать единицы, и всё это держалось бы в строжайшей тайне. Огласке предали бы лишь то, что семьи удалились в свои замки и поместья, доступ в которые отныне закрыт для посторонних. Раньше такого никогда не было, но после поимки и допроса вражеских лазутчиков всё изменилось. Оказалось, в большинстве случаев правящую верхушку, включая даже женщин и детей, уничтожают или ссылают, предварительно лишив силы, а вместо них назначают наместников.

Значит, этот момент настал. Неудивительно, ведь совсем недавно был захвачен Лойс, их непосредственный сосед, и начали поступать донесения о концентрации войск противника у границ. Стало понятно, что Империя подготовлена и может захватить их в любой день. Мир сразу неприятно померк от этих мыслей, его краски потускнели. Изабелла зажмурилась, по спине пробежал холодок неприятного предчувствия.

— Прошу, не надо, — прошептала она и попыталась спрятаться в его объятьях, — ты же говорил, вы что-то придумали…

— Прости меня, Бел, прости, — протянул муж, зарываясь в её волосы.

Изабеллу преследовало ощущение неправильности происходящего; раздражающего диссонанса. Пусть это и неприятный момент, но он уже был неоднократно пережит во снах. Однако сейчас что-то было не так. И эти слова…

— Я не должен был вас отпускать. Вы там совсем одни, я даже не знаю, что с вами… — почти шёпотом произнёс он, крепче прижимая её к себе. — День ото дня перечитываю все твои письма, пишу сам, жду ответа. Снова и снова. Они говорят, что нужно жить дальше, что вас уже не вернуть, надо думать о долге и стране. А я всё пытаюсь пробить этот демонов барьер! И пишу вновь… ты получаешь мои письма? Пишешь мне письма?

Сколько боли и отчаяния было в его словах. Изабелла резко вскинула голову и встретилась взглядом с супругом. Лицо его было таким знакомым, родным, но в то же время совсем другим, осунувшимся и постаревшим. В глазах застыло глубокое отчаяние, под ними появились тёмные круги, на висках пробивалась седина. Он так сильно изменился — Изабелла помнила его вовсе не таким. В её мыслях Эдвард по-прежнему был решителен и невозмутим.

— Знаешь, за это время мы научились сдерживать имперцев. Но какой смысл во всём этом, если вы всё равно в логове врага, а мы до сих пор не можем пробиться за этот демонов барьер!

— Эд, с нами всё хорошо. Мы живы, — прошептала она. Сказав часть правды, Изабелла хотела утешить мужа, пусть даже и во сне. Живы, да… она грустно улыбнулась своим мыслям. Сон был невероятно странным.

Мужчина неожиданно встрепенулся, в глазах его зажглась надежда. Да и всё лицо неуловимо оживилось, несмотря на постаревший, изрядно усталый вид.

— Изабелла, — прошептал он и начал лихорадочно всматриваться в её лицо, как будто до этого момента просто не замечал. — Бел, любимая…

— Эдвард, — отозвалась она, сдерживая слёзы. Его рука потянулась к лицу жены, но в тот же момент сновидение закончилось.

Ощущение неправильности происходящего не исчезло и после пробуждения. Анна резко открыла глаза, сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Хотелось кричать, но не хватало воздуха.

Вынырнув из сна, она сразу встретилась взглядом с неизвестным мужчиной. Её мгновенно охватил панический ужас: одна в комнате с посторонним! И чем дольше Анна смотрела в его чёрные глаза, тем больше погружалась в ужас, попросту увязая в нём. В голове мимолётно мелькнуло осознание, что перед ней хищник — матёрый, беспощадный и бездушный. Так же внимательно, как сама Анна глядела на него, он рассматривал её, изучая любопытным взглядом, от которого она и проснулась.

— Наверное, я должен сказать вам спасибо, — усмехнулся мужчина.

До Анны далеко не сразу дошёл смысл произнесённых слов. Она вопросительно повторила:

— Спасибо?

— Ну как же, — пробормотал тот серьёзно, а затем добавил с издёвкой, — вы спасли мне жизнь.

И Анна наконец начала понимать, что это тот самый неожиданный пациент. Ужас начал постепенно отступать, но чувство опасности осталось. «Кого же ты привёл ко мне в дом, Витан?» — пронеслось в голове.

Нужно брать себя в руки. В конце концов, это её дом, где хозяйка — только она. К тому же Анна надеялась, что мужчина не причинит вред человеку, который как минимум оказал ему помощь.

— Мне нужно осмотреть вашу рану, — голос её дрогнул, поэтому получилось неубедительно.

— Конечно-конечно, — произнес он с оттенком добродушия и даже веселья.

Анна подошла, стараясь вернуть себе привычное равнодушие, но получалось почему-то очень плохо. Трудно сделать это, особенно если кто-то уже засёк в тебе страх. Хищники могут чувствовать его на уровне инстинктов. Все чувства Анны кричали об опасности, однако она постаралась как можно быстрее прийти в себя. Она осмотрела рану, заметив, что та уже начала затягиваться. Сперва Анна даже не поверила в увиденное, захотелось списать всё на переутомление, но от реальности было не убежать.

Незнакомец неотрывно наблюдал за ней всё это время, но вряд ли ожидал обмана или нападения. Мельком Анна обратила внимание на правильные, аристократичные черты лица. Глаза, которые в полумраке комнаты изначально показались чёрными, на самом деле оказались тёмно-карими.

«Интересно, кто-то из наших? Или из Лойса? Сплошные вопросы!»

— Что же вы всё-таки не выставили нас ночью?

— Не хотелось возиться с трупом, — бросила она первое что пришло в голову, отходя от него в сторону.

— С трупом?

— Ну, вы могли отправиться к создателям прямо на моём крыльце. И что мне тогда пришлось бы делать?

— Что? — то ли вопросительно, то ли возмущённо произнёс он.

— Избавляться от трупа! И не факт, что Витан мне помог бы!

Больному явно не понравились её слова. Анна упрекнула себя за то, что произнесла их. Как видно, расстроенные нервы дали о себе знать. К её счастью, в этот момент приоткрылась дверь, и в комнату заглянул Витан. Из глубины дома донеслись голоса детей.

— О, я вижу, всё не так плохо! — бодро сказал он вместо приветствия. — Всё хорошо?

— Да, — практически хором ответили они: Анна — нервно, а больной — взбешённо. Но она продолжила:

— Ваш друг уже проснулся, хотя ему стоило бы ещё отдохнуть.

Витан заметно обрадовался.

— А я там обед приготовил, — гордо заявил он. — Ещё детей покормил и присмотрел за ними.

Анна презрительно хмыкнула. Хозяйничал он на её кухне! И вообще в доме! За детьми присмотрел — надо же! Да они сами за кем хочешь присмотрят! Иной раз, когда приходилось брать их с собой, даже принимать роды помогали. Конечно, до определённого момента. Но что делать, жизнь штука такая…

Глава 3

— Дети? — больной удивлённо вскинул бровь.

«Какие-то у него односложные вопросы. Может, мозг пострадал или не отошёл ещё? Да вроде бы с головой всё в порядке», — Анна быстро осмотрела раненого.

— Да, мои дети. Знаете, такие маленькие человечки! — съязвила она и с сарказмом поинтересовалась у Витана, сложив руки на груди: — И как же вы за ними присматривали?

— Анна, понимаете, я проснулся и решил проверить обстановку: вдруг нас преследуют и ищут. Мало ли, какие следы остались у дома…

— Так… — угрожающе протянула она, требуя продолжения. Мужчина осёкся, но быстро опомнился и продолжил:

— Я осмотрелся: всё чисто. Потом вернулся, а они как раз проснулись.

Значит, дети проснулись и спустились вниз, чтобы найти её, а попался им Витан. Его они уже знали, поэтому не стали принимать мер для устранения потенциальной угрозы. Даже сама Анна точно не могла сказать, что именно они могли бы сделать, ведь дети у неё боевые, к тому же с чересчур богатой фантазией. И ничего, что им всего восемь и десять лет соответственно, а маленькой Катрин всего четыре, — надо просто заранее проработать возможные ситуации, просчитать возможные варианты и последствия. Старшие уже могут это.

— Ладно, — не стала она придираться, — пациент достаточно быстро восстанавливается, но, думаю, ему нужно будет помочь поесть. А потом желательно дать отдохнуть до вечера.

— Я могу сам дойти до столовой! — с вызовом заявил больной.

— Вы, конечно, быстро регенерируете, но рана была серьёзной, потеря крови ощутима. Мой вам совет — не надо геройствовать. Мне не хотелось бы штопать вас повторно — рана может открыться, да и у меня осталось мало сил.

Мужчина зло посмотрел на неё, однако предпочёл согласиться. На последних словах лицо его чуть смягчилось, став не таким жёстким, как прежде.

«Как его зовут? Надо бы нам с ним познакомиться», — подумала Анна. Присутствие хищника ощущалось до сих пор — не хотела бы она быть его врагом. Да и вообще предпочла бы не встречаться.

— Что ж, тогда я принесу ваш… — она бросила взгляд на часы, — поздний завтрак сюда.

И поспешила выйти.

Дети обнаружились, как и рассказывал Витан, на кухне. Дружное трио невероятно обрадовалось и побежало обниматься, стоило ей только появиться на пороге.

— Мам, а мы Витана покормили! Он сказал, что у нас до завтра останется. Ты не беспокойся, мы за ним присмотрели! — серьёзно сказал Фил.

Вот это уже больше походило на правду: а то покормил он их, присмотрел. Хотя прежде Анна тоже так считала бы, будь она на его месте, но здесь и сейчас у них другая жизнь. Всё теперь по-другому.

— Бри, пожалуйста, собери экстренную сумку, — попросила она. — Фил, помоги сестре. Если всё нормально, идите к Эмбер. Оставайтесь у неё, пока я вас не заберу. Не надо мешать гостям.

— Они нежеланные гости? — осторожно уточнил он.

— Пока не знаю, но всё возможно, — честно ответила она. — Вы помните, что делать, если что-то пойдёт не так?

У неё умные дети. Они знали: даже тот, кто кажется другом, может предать. Такова их жизнь: лучше смотреть на ситуацию реально, чем прятаться за иллюзиями.

Троица послушно кивнула и убежала. Собрав на поднос завтрак, Анна понесла его больному, но перед дверью чуть притормозила и таким образом невольно подслушала часть разговора. Мужчины говорили на хасти, языке одной из давно поглощённых стран. Это достаточно странно, ведь в Империи говорили на общем языке, который изначально был у страны-захватчицы. Вначале она была небольшим королевством, которое затем превратилось в огромное государство. Её название уже практически не упоминалось, люди называли её просто Империей, а язык — общим (куда реже — имперским). Это всё, что Анна знала от Эдварда, а он — от тех пойманных диверсантов.

То, что Анна знала язык говорящих, было настоящим чудом, что даже не верилось, ведь одна из её прабабок была из Хасти. Её выдали замуж как раз перед его завоеванием, и всех детей в их семье обучали этому языку по требованию той самой прабабки, всегда упоминавшей какое-то пророчество, каких-то оракулов… В общем, знание этого языка было своеобразной семейной тайной, в которую она не вникала, но язык исправно учила. Конечно, за прошедшее время он частично изменился, но понять все еще было можно.

— Почему она называет тебя Витаном? — оказывается, кое-кто ещё скрывал своё истинное имя. — Подожди, это случайно не та вдовушка, у которой ты отлеживался в течение пары недель несколько лет назад?

В словах присутствовал неподдельный интерес. Да, Витан считал её вдовой, хотя, может, так оно и есть. Кто знает, ведь прошло пять долгих лет.

— Рон, перестань, она не такая! — с нажимом сказал Витан, видимо, решив защитить.

— Все они не такие. Так что тогда произошло? Помнится, ты так и не рассказал толком…

— Так получилось, долгая история…

Анна для приличия постучала и вошла.

Мужчины обернулись к ней. Витан улыбнулся, незнакомец смотрел хмуро. Затем Витан продолжил говорить, также на хасти. Это было достаточно невежливо, но она сделала вид, что ничего не понимает.

–…да это уже и не важно, — Витан чуть помолчал и добавил уже бодрее, явно переводя тему разговора: — Плохо, что мы не нашли герцогиню Коррильскую.

В этот момент Анна не смогла сдержаться. Вскинув голову, она тут же встретилась взглядом с проницательными глазами Рона, который в этот момент смотрел на неё:

— Вы понимаете хасти?

Надо было срочно что-то придумать. О, боги, боги…

— Вы упоминали герцогиню Коррильскую! — попыталась выкрутиться Анна, говоря исключительно на языке Исхина.

— Вы знаете о том, где она? — мужчина тоже перешёл на «понятный язык».

— Зачем вам она? Хотите обогатиться за её счёт? — невесело усмехнулась она.

— Анна, зачем вы так? Мы не сделаем ей ничего плохого… — начал уверять Витан.

Окончательный план созрел мгновенно. Прости, Эсми.

Некоторое время Анна смотрела на гостей, пока окончательно не решилась:

— Хотя вы всё равно уже не сможете ей навредить, тем более помочь… Пойдёмте.

Она поманила Витана за собой, направившись к выходу.

Молча они дошли до чёрного хода, потом на улицу, немного вглубь сада. Там, под цветущей вишней, был небольшой холмик с простым камнем сверху.

— Вот здесь и покоится герцогиня. Хочется верить, что её никто больше не побеспокоит.

— Но как? Не может быть! Донесения из Исхина, пророчество…

Как видно, шпионы всё-таки узнали об отсутствии семьи Анны. Странно, но лучше не вникать. Скорее всего, у её гостей имеются какие-то дела с имперцами.

— Не удалось спасти ни её, ни ребенка. Я не бог, а простая повитуха. Герцогиня не хотела жить.

Он по-прежнему растерянно смотрел на Анну, как будто герцогиня не была ему знакома лично, но от её нахождения зависело что-то очень важное.

— Зачем она была вам нужна?

— Оракул огласил новое пророчество, к тому же были некоторые донесения. Мы думали, что речь идёт о ней, поэтому и искали… — Витан встрепенулся, будто вдруг понял, что сказал лишнее, и пристально взглянул на неё. Анна же сделала абсолютно равнодушный вид и посмотрела на цветущую вишню, удивительно прекрасную, воздушную. Улыбнувшись цветам, она вдруг поняла, что всё сделала правильно. В тот момент в ней окончательно умерла та самая герцогиня Коррильская. А может, её и не было вовсе… тогда она и не соврала. Ну, разве что совсем чуть-чуть.

Витан возвращался потерянным, явно о чём-то судорожно размышляя. Анна же ощущала некую лёгкость, как будто сбросила тяжелый камень с души. Не было больше прошлого, осталось только настоящее.

— Ну что? — требовательно спросил больной, как только они вошли. — Вы быстро. Где она?

Он резко подался вперёд, но тут же скривился и быстро опустился обратно на подушки.

— Она мертва, — отстранённо ответил Витан, по-прежнему сосредоточенно думая о чём-то своем.

— Не может быть!

— Это она, никаких сомнений.

— Вот демоны… — прозвучало на исхине, а дальнейшая речь была произнесена уже на незнакомом Анне языке. Женщина поняла, что это ругательство. Получалось так витиевато, что она невольно заслушалась, одновременно радуясь, что они поверили ей.

— Что с ней случилось?

— То, что чуть не случилось со мной, когда меня спас Витан. Однако её спасти было некому. Герцогиня была ещё жива, когда я нашла её тело. Пыталась помочь, но она не хотела жить. Я просто не смогла ничего сделать… — Анна мысленно перенеслась в тот день. Ужасно, когда на руках умирает родной человек, а ты никак не можешь ему помочь. Тогда это казалось самым страшным, но куда страшнее стало жить с осознанием, что во всём случившемся есть и её вина. Не уследила, не спасла, не вылечила, хоть и была старше, опытнее, сильнее…

Мужчины, к счастью, не заметили её удручённого состояния — они сами пребывали в какой-то растерянности, будто мысленно просчитывали варианты и дальнейшие действия. Анна не стала мешать им, только напоследок порекомендовала больному по возможности поспать и напомнила, что ближе к вечеру принесёт ужин. Затем развернулась и пошла прочь. Никто не задерживал её, даже особо не прислушиваясь к сказанному. Похоже, все трое нуждались в отдыхе.