Такая разная любовь

Вера и Марина Воробей

Как пережить разлуку с любимым, если он уехал учиться за границу? И как избавиться от ревности, зная, что там он встретил новых друзей и девушку по имени Сабрина. Ира Дмитриева после отъезда Ильи в Милан мучается и не находит себе места. И только благодаря тому, что ей приходится помогать Егору Тарасову, который попал в больницу, она смогла справиться с разочарованием в любви.

2

Разумеется, Ира Дмитриева видела Лизу и Свету, праздно болтающих за столиком. Рыжую голову одноклассницы трудно было не заметить, так же как и счастливую улыбку, не сходившую с губ Светы Красовской. А поскольку у самой Иры настроение было скверное, она сделала вид, что не замечает знакомые лица. Зачем портить подругам вечер, если сама не в состоянии улыбаться? Ира купила апельсиновый сок, расплатилась и вышла на улицу. В руках у нее была папка с рисунками, на плече болталась увесистая сумка, впереди ее ждали три часа занятий в Школе искусств.

Шел снег. «Скоро Рождество, а там и Новый год не за горами», — подумалось Ире.

Она любила зиму, любила Новый год и всегда ждала его с нетерпением. Теперь, когда Ира повзрослела, праздник приобрел для нее иные оттенки. Ей нравился фейерверк за окном, звон хрустальных бокалов, наполненных золотистым шампанским, бой курантов на Спасской башне. Нравилось, что все люди на планете улыбаются и желают друг другу счастья. Нравилось на следующее утро проснуться раньше всех и залезть под елку за подарком. А в детстве было иначе.

В детстве она верила в Деда Мороза и в то, что порхающие снежинки передают ему просьбы ребят. Так придумали ее родители, чтобы выяснить, о каком подарке под елкой мечтает их дочка. Незадолго до праздника, когда шел снег за окном, они говорили Ире: «Пойди на кухню и громко скажи снежинкам, что ты хочешь получить в подарок от Дедушки Мороза». Доверчивая Ира громко, чтобы снежинки услышали, сообщала о кукле, которая говорит «мама» и не ест кашу, и получала именно такую куклу. А уж как она радовалась, что снежинки вовремя доставляли ее почту! Но однажды мамина сослуживица испортила чудесную сказку, и Иру постигло первое в жизни разочарование.

«Родители, что за инфантильное дитя вы из своего ребенка лепите? — возмутилась прямолинейная женщина. — Ей семь лет, она уже самостоятельная личность, пора честно признаться, откуда берутся подарки. Подарки, деточка, — доверительно сообщила она уже Ире, — дарят папа с мамой, а не кристаллики льда, которые образуются в атмосфере из мельчайших водяных капель». Ира была так потрясена этим первым уроком правды, что дословно его запомнила.

С тех пор Ира пережила не одно разочарование. Но кажется, нынешнее гораздо серьезнее всех предыдущих. А почта что ж, на нее нет смысла обижаться. Почтальон доставляет только те письма, которые пишут для таких технически не подкованных, как она.

Ира вновь вспомнила разговор с Ильей в начале щедрого на тепло сентября, когда он сообщил, что уезжает.

— Обещай, что выслушаешь меня спокойно.

— Обещаю, — пообещала Ира не раздумывая, но ведь она же не знала, чем это все обернется…

— Пойми, я же не развлекаться за бугор еду, а учиться! — твердил в сотый раз Илья.

— Не уезжай! — умоляла она в отчаянии. — Я без тебя не смогу!

— Ну что ты, Ириш! Всего-то три месяца. Я же приеду на Новый год, а потом у меня будут каникулы, в марте. Целых две недели. Мы проведем их вместе. Я ни на шаг от тебя не отойду.

— Три месяца! — Ира сейчас не могла ни о чем думать, кроме как о предстоящей разлуке. — Ты так говоришь, будто это три дня! Не уезжай, Илья, ну, пожалуйста! Разве здесь плохой институт? Ты же сам говорил, что у нас в стране отличное образование!

— Отличное! Но это же такая возможность изучать искусство там, где творил великий Микеланджело. Это ведь не обзорная поездка по Италии, от которой я отказался.

Тут Иру осенило:

— Так родители этим летом специально в Италию ездили, насчет тебя договаривались?

Илья отвел глаза:

— Да. Ну, в общем…

— Ты знал?

— Знал, конечно, но не хотел раньше времени говорить, может, ничего бы и не получилось.

— А теперь, значит, получилось? А как же я?

— Ира, ну что ты как маленькая! — Илья проявил первые признаки нетерпения, назвав ее Ирой, а не Иришей.

Девушка заплакала. Илья обреченно вздохнул, нежно прижав ее к себе.

— Я не хочу от тебя уезжать, — успокаивал он, покачивая ее в объятиях, — но так нужно, понимаешь?

— Нет, не понимаю! — Ира отчаянно замотала головой. — И никогда не пойму! Я понимаю только одно: ты меня бросаешь!..

Илья посмотрел на нее:

— Что за глупости: бросаю. — Он поморщился. — Слово-то какое… нашла. Ты же не можешь поехать со мной! Я обещаю, я буду часто звонить и писать.

— Часто? — повторила Ира, понимая, что не в ее силах остановить неизбежное.

— Как только смогу, — улыбнулся Илья своими синими, как океан, глазами. — Решено? Ты перестанешь плакать? Мы же не навеки расстаемся… — уговаривал он, как уговаривают маленьких детей.

Ира кивнула.

— Жаль, что у тебя нет компьютера, нам было бы проще общаться, — повеселел Илья. — Но ничего, на наше счастье, есть почта.

— Да, почта есть, — согласилась Ира, поспешно подставляя для поцелуя губы.

Через неделю Илья уехал, и вслед ему полетели ее письма. Вскоре в его ответных письмах стали мелькать чужие имена, незнакомые названия и жалобы на ужасную занятость. В его новой жизни появились и новые друзья — Эрик, Джильберт…

Правда, Илья часто звонил, как и обещал. Но что можно было сказать за две-три минуты разговора? Звонки из Италии стоили дорого. И молчать в трубку, когда рядом оказывались родители, было слишком накладно.

Конечно, на самом донышке Ириного сердечка закопошилось холодное, колючее беспокойство. В голову полезли дурацкие мысли, вроде: «Большое расстояние гасит маленькое пламя и раздувает большое». И Ира принялась считать дни до Нового года, в ожидании Ильи. Он прилетит, она его встретит, они посмотрят друг другу в глаза, и мир для нее снова станет разноцветным.