Рабыня по имени Гдэя

Вера Чиркова, 2020

Капитан роскошной яхты путешествуя с невестой вдоль берегов южного архипелага получает странное, почти невероятное предложение, купить рабыню. Как он поступит? И к чему приведет принятое решение?

Глава 5

Дверь распахнулась от легкого движения руки, внутрь, как на севере. Перед гостями предстал просторный холл с камином, лестницей и свободно стоящими посредине диванами. На центральном сидел настороженно вглядывавшийся в гостей Михаил, а возле его ног лежал огромный неподкупный Лорд. Он был нечистокровным акита ану и явно имел в предках представителей более крупных пород, но босс любил его не за родословную. Лорд был преданным и верным другом и никому не подчинялся, кроме хозяина. И теперь пес смотрел на неожиданно появившихся людей настороженно, в ожидании приказа.

— Привет, — оглядев эту картину, усмехнулся Макс, — вот и мы.

— Наконец… — хрипловато буркнул Михаил, и вдруг пес, словно только и ждал этих слов, вскочил с места и ринулся прямо на гостей.

— Лорд, назад! — взревел хозяин, вскакивая с дивана, а Макс мгновенно выставил вперед левую руку, даже не надеясь, что мощные зубы не раздавят кость как простое стекло.

Однако Лорд обогнул его с непостижимой грацией лишь толкнув в бедро и прыгнул на рабыню.

— Твою ж волну да о борт! — взревел капитан, вцепившись в пушистый мех вставшего на задние лапы пса, и пытаясь отодвинуть его в сторону — Михаил, тащи огнетушитель!

Но ему не отвечали, словно никто ничего не слышал.

Ни пес, который, положив лапы на худенькие плечи рабыни, восторженно повизгивал, вылизывая ее лицо, ни сама Гдэя, нежно гладившая мохнатое ухо. Молчал и Михаил вдруг тяжело осевший на подлокотник кресла. Застыл и капитан, напрочь отказываясь хоть что-либо понимать.

— Ну хватит, ну Лорд! — наконец прикрикнула девчонка, стряхивая со своих плеч мощные лапы, — у тебя когтищи, между прочим… Спалил подчистую, мохнатый!

— Если бы не он… — прохрипел босс, поднимаясь ей навстречу, — никому бы не поверил. Абсолютно не похожа.

Михаил поймал девчонку за руку, подтянул ближе, вгляделся в загорелое личико.

— Хотя что-то есть… Катя? А зеленые глаза откуда?

— Да линзы это, неужели так сложно? — вздохнула она, бдительно рассматривая его в ответ, — а ты что-то осунулся… мало спишь, или плохо питаешься?

— Ты же их снимешь? И волосы…

— А вот тут облом, — фыркнула рабыня, решительно обняла отца за торс и опустила голову ему на плечо, — Не знаю с чего, но они вдруг начали темнеть. Нет… если тебе очень нужно, могу покрасить и челку отстричь… но я уже привыкла так ходить.

— Чувствую себя полным лохом, — отмер наконец Макс, — и давно ты знаешь, что она жива?

— Все четыре года с тех пор, как получил ту СМС. — тихо ответил Михаил, бережно гладя плечи дочери, — Но тебя никто не обманывал… она была единственной, та весточка.

— Сдох телефончик, — печально призналась Катя, — не выдержал соленой воды.

— Но ведь ее телефон нашли в каюте? — нахмурился кэп.

— У нее был второй, особый… только для связи со мной… такой простенький, как детский. Только ему я и верил. — пояснил хозяин и вдруг заторопился, — Но вы же, наверное, хотите есть? Или спать?

— Мы хотим знать… что тут происходит, — нахмурился Макс, — твоя… протеже в нас стрелять собиралась… спасибо Леха с Гдэей отвлекли…

— Сейчас я этим займусь, — помрачнев, кивнул Михаил, — ей теперь на все хватит. А пистолет вы не сохранили?

— Леха утопил… и все прочие улики — тоже. Откуда нам было знать, что нигде обыскивать не будут?

— Ну и правильно… у него и своих видео хватит. Катя… тебе купили платья, я правда, не знал… что это ты…

— Мне все равно, — отмахнулась она, — я вообще теперь больше хожу в шортах или джинсах. Только давайте посидим где-нибудь в другой комнате… тут неуютно.

— Это охранники, — сразу понял ее босс, — они теперь все время рядом. Танька очень мечтает стать вдовой.

Но в другую комнату их все-таки отвел, в свой кабинет на втором этаже. Тут тоже были плотно зашторены окна, и светился лишь экранчик маленького камина. Михаил включил бра, усадил дочь в кресло, сел напротив.

— Сейчас только позвоню парням… и расскажешь… как жила. — он вдруг запнулся и спрятал взгляд, — Что сможешь, конечно.

— Всё могу, — беспечно фыркнула Гдэя, — мне крупно повезло. Вон Макс подтвердит… попала к хорошим людям.

— Слава богу… — выдохнул облегченно отец, и тут же взор его стал жестким, как сталь, — Сергей? Извини что разбудил… у нас срочное дело. Меняем план на Б-3. Да, именно баня номер три. Немедленно. Да, привезли, уже у меня. Начинайте, я подключу ребят Борисыча, если появится необходимость.

Отложил телефон, нажал кнопку вызова и коротко скомандовал:

— Чай и завтрак на троих.

— У тебя теперь все так… по-военному, — огорченно заметила Катерина, — а что в нашем доме?

— Крыса везде камер навешала, — недобро усмехнулся Михаил, — и микрофончиков насовала. А я никогда не мечтал чувствовать себя звездой.

— Как ты вообще на ней женился?

— Ну ты же у меня умная… догадайся.

— Я уже пыталась. Думала, ты ее подозреваешь, вот и решил держать под присмотром.

— Слабоват мотив. В таком случае можно было просто сыщика нанять. Теперь они такие ушлые… Нет, я ее держу за живца. Она конечно думает, будто ей по доброте помогают бизнес отжать, потому как просто дура… но очень наглая. Но мне-то видно, что королевами бензоколонки Тане с Норой никогда не стать. И без них желающих хватает.

В дверь деликатно постучали и появился парень с тележкой, заполненной посудой и едой. Ловко расстелил скатерть, расставил блюда и замер, выжидающе глядя на хозяина.

— Иди Славик, мы сами. — отпустил его Михаил, — это мой помощник, дежурит тут на всякий случай.

Босс дернулся было к чайнику, но Катя остановила.

— Сиди пап. Тебе какой чай?

Отец с изумлением следил за ее ловкими руками, мелькавшими над посудой с профессиональной сноровкой и постепенно мрачнел.

— А говоришь, попала к хорошим людям…

— Пап, откуда такой снобизм? — Укоризненно усмехнулась девушка, и Макс невольно улыбнулся в ответ.

Умение «рабыни» готовить еду и без паники обращаться с кухонной техникой очень выручило их в последние дни, и капитан считал это несомненным достоинством, выгодно отличавшим ее от криворукой Норы. Он и сам мог многое сделать для себя, и всегда с подозрением относился к тем, для кого приготовление обычных пельменей было сложнейшей стратегической задачей. Одна из его знакомых, вознамерившаяся сварить на ужин пачку пельмешек, пришла через час со странным вопросом:

— А где у тебя бульон?

— Какой бульон? — нахмурился Макс, считавший, что пельмени давно пора есть.

— Ну их же варят в бульоне? А я у тебя ничего похожего не нашла.

С той минуты они незнакомы.

— Кать… но ты ведь не умела… — растерялся Михаил, и сразу стало понятно, как он боится ее обидеть или испугать… или, не дай боги рассердить.

— Эх, папка, — Девчонка мигом оказалась рядом с отцом, обняла его за голову и прижала к себе, — Это же наоборот, хорошо, что они меня многому научили. Я теперь нигде не пропаду. Могу работать в кафе, в ресторане, хоть в зале, хоть на кухне, могу переводить… кроме английского, знаю три востребованных языка. Ну и физически теперь намного сильнее, братья учили женскому каратэ и немного национальной борьбе.

— Какие братья? — не понял Михаил.

— Она дочь племени койнаш, — пояснил Макс, — оно не этническое, а социальное. И правят там добрые матери… помогают всем потерявшимся и обиженным.

— Никогда не слышал… — хозяин посадил дочь рядом с собой, подвинул ей чашку, — позже расскажешь подробнее. А сейчас объясни, почему ты решила сбежать с круизного судна? Там ведь была охрана?

Макс подавил тяжкий вздох, они сотни раз рассуждали на эту тему и так и не нашли логического и точного ответа. Казалось, все было хорошо, Катя отправилась в поездку не одна, а с двумя одноклассницами. Обе из очень обеспеченных семей, ни зависти, ни недопонимания между ними не было. Конечно… Катя в семнадцать лет выглядела совершенно не так, как сейчас. Тогда она была угловатой и очень худой, вымотанной подготовкой к выпускным экзаменам и круизу, о котором мечтала давно. И густая светлая челка, закрывавшая лоб до самых глаз, ничуть ее не красила, но мать когда-то сказала, что у дочки удлиненное лицо и нужно его немного задрапировать. Наверное, неудачно пошутила… но после ее кончины Катерина вспомнила эти слова и безжалостно отрезала чуть не половину волос.

— Ко мне привязался наглый мажорчик, — отпив чай, невозмутимо сообщила девушка, — и я от него пряталась. Переодевалась как шпионка, купила черный кудрявый парик… И однажды задремала в шезлонге, а очнулась от звука знакомого голоса. Разговаривала одноклассница и какой-то мужчина. И он давал ей указания, как получить алиби. Они должны были позвать меня гулять ночью под звездами… там это действительно ошеломительное зрелище. А потом «потерять» и пойти в кафе. Ну выводы я сделала сразу… и сразу начала действовать. Улеглась в каюте, жаловалась что тошнит, а сама продумывала план. Сначала собиралась взять плотик в детском бассейне и ночью спрыгнуть с ним за борт. Сходила, посмотрела — и раздумала. Вот и «болела» до самой остановки. У нас были экскурсии на берег, я записалась на все. Сняла денег, надела два комплекта одежды, прихватила курточку и парик. И сошла на берег с дикими туристами. Ну сами понимаете, затеряться в толпе мне ничего не стоило, и вскоре я пыталась снять комнату на ночь. Вот тогда и поняла, что план рушится. Паспорт и документы я оставила в чемодане, понимая, что по ним меня мгновенно вычислят, а без документов мне сдавать комнату никто не хотел.

— А позвонить? — напряженно выдохнул Михаил.

— Я боялась. Вдруг их сообщники за тобой следят? Ты же сразу засуетишься, развернешь спасательную операцию… и они поймут, что я в курсе их планов. Понимаю… глупо… но таким уж параноиком я тогда была. Поэтому дождалась пока лайнер отчалит и пошла изучать объявления. Искала работу с жильем… самую простую. Но до самой ночи так ничего не нашла. Где бы меня могли взять — и сама теперь не представляю. Ведь ничего не умела, языка не знала… документов и страховки тоже не было. К вечеру пошел ливень… пришлось зайти в маленькое кафе. Там работал кондиционер… и вскоре меня начало трясти. Но на улице еще хуже… ветер такой, что пальмы гнет. Это потом я поняла, как мне повезло, а тогда думала — влипла по полной. Если вызовут скорую — половину денег отдам за вызов. Но они не стали никого вызывать… отвели меня в подсобку, дали сухую одежду и кружку горячего чая с медом. А потом, когда ветер утих, отвезли в домик к какой-то женщине… я в полумраке ее и не рассмотрела, поняла только, что она пустит меня переночевать. Но утром я не встала… поднялась температура, кружилась голова. Мать варила травы и поила меня этим отваром, обтирала домашним уксусом… он пах ананасами. И разговаривала… так ласково, душевно… как будто знала всегда. Но на своем языке. И я ей отвечала… по-русски, рассказывала про свои беды, про тебя, про маму, про подлую Марину, которая собиралась помочь киллеру. А потом мне стало легче и приехал Отто. Он наполовину немец, наполовину русский, и неплохо понимает наш язык. А еще он профессор… и работал в Берлинском университете, пока однажды не попал на Филиппины. С тех пор он живет там.

— Но ведь ты пропала далеко от тех мест! У берегов Австралии! И СМСка была оттуда! — простонал Михаил.

— Я знаю… это Отто придумал, вместе с Теньхе. Он поразительно талантливый парень, хакер от бога. Пока я выздоравливала, он шерстил соцсети и вскрывал серверы провайдеров. Я знаю, что тебе сообщили о том, что я упала в море только через десять дней. Они очень хитрые, сказал Отто, делают все, чтобы отец с тобой даже случайно не встретился. Значит у них есть какой-то важный мотив… и лучше им подыграть, а отцу дать понять, что его обманывают. Поэтому Хоска взяла мой телефончик и когда они шли на Австралию, отправила там с него СМС. Только телефон случайно уронила в море, даже плакала, когда вернулась. Но я не сильно переживала… Теньхе постоянно следил за твоей жизнью, показывал мне сообщения с твоего сайта. У них с Отто появилась игра… угадать, кому ты помешал. Но проясняться стало лишь после того, как ты женился на Таньке. Ты же уже знаешь, что она была любовницей твоего конкурента Коврова, Маринкиного папы? А Нора приходится Марине родной сестрой по отцу. Одинаковые змеи.

— Всего полгода назад сыщики раскопали, — ошеломленно смотрел на нее отец, — они же стерли всю информацию!

— Все стереть невозможно… как говорит брат Теньхе. Остались снимки в инсте у ее двоюродной сестры, с какой-то свадьбы. Но Отто считает, что Ковров ненавидит Таньку еще больше, чем ты. И когда ее руками загребет себе твой бизнес, подстроит ей аварию или посадит за хищение. Она же еще и клептоманка.

— А не могла ты сообщить все это папе месяца три назад? — не выдержал Макс, — тогда я бы быстренько смотался за тобой на Итбаят и не терпел издевательств Норы.

— Тогда ситуация еще была неопределенной… Ковров явно сомневался, прежде чем сделать последний шаг. Но теперь он решился… мы прочли переписку с его юристом… тот скупает для хозяина недвижимость и бизнес в Европе. И ему нужно много свободных денег… их можно достать только в банке, заложив твою фирму. Танька даст фальшивую доверенность, как жена, предоставив свидетельство о твоей недееспособности… его она сама состряпает. Хотя диплом купила у мошенников, ты знаешь?

— Где там твои Отто и Теньхе? Беру в штат. — невесело пошутил Михаил, и сообщил, чуть понизив голос, — все это мне известно. А еще я уже три месяца как с ней развелся, сразу после отплытия «Альбатроса». Правда на заседания она не являлась, но развели и так. И ей послали решение, но она упорно держится за свои иллюзии. Все время пытается прорваться в мой дом и офис, шантажирует сотрудников. Я конечно могу послать ее подальше так, чтобы больше не вернулась, но получил сведения, что клубок змей зашевелился. И хочу прихлопнуть их разом.

— Зачем только нужно было жениться, — невольно буркнул Макс, теперь точно знавший, что не может быть никаких, даже самых веских причин, чтобы запереть себя, любимого, в одной клетке с ядовитой гадиной.

— Я понимаю и принимаю твой упрек… — вздохнул друг, — ты действительно пострадал по моей вине. Но тогда обстоятельства складывались в пользу этого брака. Неведомые враги, пытавшиеся убить мою дочь, почему-то затаились, и более двух лет не предпринимали никаких попыток отжать фирму, кроме настойчивого ухаживания за мной лже-психолога. Создавалось впечатление, что этот брак для них самый простой и оптимальный вариант. Не разорить бизнес, который априори трудно разорить из-за востребованности, и не получить частично, а захватить сразу весь и совершенно законно… на их взгляд, разумеется. Мне надоело ждать… я устал, хотел поскорее направить все силы на поиск Кати, поехать туда, оставив фирму на тебя. А для этого следовало послушно пройти по приготовленному для меня пути. И это действительно помогло, из внимательной и улыбчивой целительницы душ Танька очень быстро превратилась в цербера, пытавшегося взять под контроль все мои действия и объявить паранойей те, которые не устраивали ее сообщника. Дело дошло до того, что некоторые мои служащие начали исполнять ее указы.

— Я помню, — жестко поджал губы Макс.

Это действительно была черная страничка в истории их фирмы, и к счастью она продлилась очень недолго. Буквально несколько дней.

— Мне пришлось уволить несколько работников второго плана, финансистов, кадровиков и секретарей, — помрачнев, скрипнул зубами Михаил, — и очень строго побеседовать с некоторыми ведущими специалистами. Даже показать им брачный контракт, по которому Таньке не причиталось ни одного рубля из состояния, заработанного мною до брака, а доля заработанного позже ограничивалась ее зарплатой. И намекнуть своим служащим, что за каждый случай саботажа буду увольнять безжалостно, и заносить в черный список недобросовестных работников.

— Пап, — Катя погладила отца по голове, — забудь. Я уже здесь, ты уже объявил своим людям какой-то план… и скоро они начнут действовать. Просто объясни нам, какова наша роль и чем мы можем помочь.

— Максу придется пожить тут, — наконец признался Михаил, — Танька сфабриковала регистрацию его брака с Норой… и пыталась захватить его квартиру. Но я продал ее еще раньше по его доверенности… и эллинг тоже. Своим людям, разумеется, и они сейчас караулят эту недвижимость.

— Стерва… — рыкнул капитан. — Значит она знала, что мать так сделает… потому и считала яхту своей?

— И обломалась… я сразу поднял всех сыщиков и юристов и они нашли всех, кто приложил ручки к этому делу. И подкупленных работников загса, поставивших штамп в поддельный паспорт, и артистов, сыгравших вас с Норой. На них заведено дело.

— Какая она все же дура, — зло фыркнул Макс, — пытается отжать огромную фирму, и цепляется за дешевый причал для яхты.

— Для нее не важны ни квартира, ни эллинг, — засмеялась вдруг Гдэя, — она мстит тебе за равнодушие к ее драгоценной дочурке. Вот и старается ударить побольнее.

— Похоже на то, — согласился ее отец, — а ты еще не желаешь отдохнуть? Теперь у нас сколько угодно времени… успеешь рассказать мне обо всех своих друзьях и решить где хочешь учиться. Выбирай самый лучший институт, проблем с поступлением не будет.

— Я знаю, — уверенно заявила Гдэя и улыбнулась ему мило, как капризному клиенту кафе, — потому что никуда поступать я не собираюсь.

— Это несерьезный разговор, — строго свел брови Михаил, — в наше время образование нужно каждому.

— Ты хотел сказать — корочки, — спокойно ответила она, — так вот, мне они не нужны. Я знаю четыре языка на уровне уверенного разговорного, с приличным запасом слов. И подтянуть мне нужно лишь грамматику, а для этого достаточно компьютерных программ и хорошего учителя. И никаких походов в институт, бесполезных дисциплин, лекций, студентов, зачетов и прочей ненужной тягомотины, которая отнимет целых пять лет, вместо нескольких месяцев. У меня отличная память, Отто сказал. Он учил меня информатике и экономике.

— Похоже этот Отто безвылазно сидел возле тебя все четыре года, — вроде бы шутя буркнул Михаил, но Макс расслышал недовольство в голосе босса.

И Гдэя расслышала, потому и притянула к себе его седеющую голову, обняла крепко, словно опасаясь потерять.

— Смешная шутка, папа. Но на самом деле я видела его всего три раза. Когда он приехал чтобы понять, чего лепечет валяющаяся в горячке девчонка… матушка разобрала только одно слово — «Где я?» Но решила, будто это мое имя. Тогда Отто пробыл три дня, поил меня антибиотиками и витаминами. Потом, через два года, забегал проездом на пару часов. И последний раз я его видела перед встречей с Максом… учитель желал сам посмотреть на человека, который решит меня купить. А вот в инете мы встречались почти каждый вечер… как и с Теньхе. Днем я работала.

— Я отдам тебе деньги, — виновато глянул на друга Михаил, — просто не пришлось к слову.

— Не нужно, — отмахнулся Макс и замер, услышав укоризненный голос рабыни.

— Папа… ты неверно все понял, я не успела объяснить. Племя койнаш не владеет рабами и не торгует ими. Мы сами, уходя из племени выбираем себе хозяина. Стараемся конечно подобрать понадежнее, но ведь ошибиться так просто? И вот на этот случай и заключается договор продажи. Если рабу станет плохо у хозяина или захочется его сменить, стараются договориться добром. Но иногда это не удается… и тогда достаточно написать своим. Они найдут способ разорвать сделку.

— Катя… — нахмурился ее отец, — но ведь у нас рабство запрещено! И Макс не станет тебя держать.

— Он меня и выгнать теперь не имеет права, — спокойно заявила его невозможная дочь. — Он мне вообще обещал любую комнату.

— Да я и не отказываюсь… — усмехнулся кэп, — живи на здоровье. Вот вернут мне квартиру… или другую куплю.

— А домик ты купить не можешь? — живо заинтересовалась Гдэя, — хоть маленький… только чтобы второй этаж был. Я не люблю, когда в окно можно влезть.

— Могу, — Макс пожал плечами, вспоминая, почему в свое время не захотел покупать особняк, — просто мне возиться со всякими газонами и цветочками времени не хватает, а садовники раздражают. Но если ты будешь ими командовать — то легко.

— За это не переживай, — откровенно обрадовалась она, — значит можно искать варианты?

— В нашей фирме есть специалист по недвижимости, — мрачно известил ее Михаил, — но Катя, ты все-таки неправа. У нас большой дом, твои комнаты тебя ждут… я собирался нанять стилистов, купить тебе самые модные наряды. Вон дочка Рыжовых блистает на всех презентациях… а ведь ты всегда была красивее ее.

— Зато теперь я намного умнее, — весело засмеялась Катя, — и запомни намертво — эти ярмарки тщеславия — не про меня. Выгуливать наряды и драгоценности я не стану никогда. Мне это скучно и противно. Но главное — до одури жаль времени, потраченного на спесивых дур. Им нужны очарованные зрители для самоутверждения, а я должна за это расплачиваться своей единственной жизнью? Ведь драгоценных минут не вернешь уже никогда.

— Ну хорошо, можешь никуда не ходить, раз не желаешь. Но почему ты не хочешь жить дома?

— Папа, я же объяснила… я выбрала Макса. У нас с ним много общих интересов, он тоже любит море и яхты, ненавидит расфуфыренных мажоров и богатых акулок. А кстати, про Марину… неужели ты ее раньше не заподозрил?

— Конечно заподозрил. И все эти годы слежу за ее делишками… лет на десять она себе уже заработала. Пока ее папа откупал… но скоро мы его прижмем.

— Ладно, тогда я схожу переоденусь… вскочила с дивана Гдэя, — где там моя комната? Потом приду завтракать.

— Тебя проводят… — Михаил нажал кнопку и через минуту в кабинет заглянула подтянутая, строго причесанная моложавая домработница. А когда дочь скрылась за дверью, испытующе глянул на совладельца, — можно… задать нескромный вопрос?

— Можно, — смерив его взглядом, согласился Макс, — и я даже заранее отвечу. Между нами ничего не было. И я не собираюсь пытаться заарканить Гдэю, нужно дать девушке время осмотреться, понять, чего она желает на самом деле. Хотя девушка очень самостоятельная, все же такая резкая смена жизни сорвет крышу любому. Но если я однажды пойму, что всерьез интересую ее как мужчина, буду только рад. Она из тех редких девушек, каких я и не надеялся встретить. Нет… не скажу, будто их нет совсем… но я обычно опаздываю.

— А ты не помнишь, на сколько ты ее старше?

— Помню. На одиннадцать лет. Ты ведь всегда отмечаешь ее день рождения… В декабре Катерине исполнился двадцать один год, уже идет двадцать второй. Но еще я отлично помню, на сколько ты сам был старше ее матери. Или то, что можно кесарю, возбраняется пахарю?

— Не злись… — Михаил поднялся, дошел до письменного стола, достал крохотную плоскую фляжку, — будешь?

— Извини… не сейчас.

— А я выпью глоток… знаешь, сам пока не могу поверить, что она здесь. И совсем другая… взрослая, резкая… ведь уезжала совсем девчонка…

— Миш… не переживай ты так. Привыкнешь. Самое главное — ей встретились хорошие люди. Помогли, не сломали, не задавили своими привычками и правилами. Научили языкам, дали кров и работу, за это я готов всем богам говорить спасибо. Иногда люди возвращаются такими исковерканными…