Практическая магрономия

Вера Платонова (2024)

Избалованная дочь министра юстиции Олеся обожает праздную и веселую жизнь, делит мужчин на “альфачей” и “додиков” и в семнадцать лет прекрасно владеет искусством манипулирования людьми. Но всему когда-то приходит конец. И очередная выходка дочери заставляет родителей всерьез задуматься о ее перевоспитании. Отец категорически отказывается помогать Олесе с поступлением в престижный вуз, и назло ему та подает документы на самую непрестижную специальность в университет с самым низким рейтингом… От автора: — русский сеттинг; — избалованная девчонка; — огромный кролик-оборотень; — трудовая терапия!

Глава 3

— Всем нам со школы известны общие истины безопасного использования альтернативного источника энергии, которую также в некоторых трудах вы можете встретить под названием “М-энергия”, или магия, — далее М:

Не пользуйся М в общественных местах;

Не используй М на живых существах, за исключением пунктов 3 и 4, указанных в полном утвержденном своде правил эксплуатации;

Не направляй действие М на людей, за исключением пункта 3 подпункта 6,7 и пункта 4 (указано под звёздочкой).

— Сипкина, не спите! Веремейцева, еще одно замечание и придется попросить вас выйти из аудитории! Следующее. Об использовании бытовых магических усилителей и магпредметов бытового назначения…

Монотонный голос преподавателя ОБЖ убаюкивал, глаза слипались. Ну и скучнятина! Читает нам по бумажке прописные истины, а мы что, должны это все запоминать? Ни одного интересного предмета. Девочки с первых парт вовсю крутили пальцами, управляя небольшими стилусами, которые порхали над планшетиками и записывали лекцию. Я ничего не записывала, поскольку избрала иной путь — дружить с теми самыми девочками с первых парт. И просто копировать у них записи. Меньше движений, меньше суеты! Наверное, поэтому, занятие тянулось бесконечно, и я, чтобы скоротать время, под видом усердной записи рисовала шарж на препода. Тараканьи усища, мелкие круглые глазки-пуговки… Похож!

Первую сессию, чтобы вы знали, я закрыла на “отлично”. Стратегия “дружбы с нужными людьми” давала прекрасные плоды. По всем письменным работам я получала пятерки, вот с устными ответами было сложнее. Поэтому я их всячески избегала. Но и там были свои хитрушки. Олеся Веремейцева — отличница! Это даже звучит как-то фантастически.

Плохо было жить без самопополняющейся карты. Меня настолько урезали в расходах, что я постоянно чувствовала себя беднее церковной мыши. Да, дома всегда была еда, мама втихушку подбрасывала мне подарочки в виде одежды…

Но как я тосковала по этому чувству, когда ты можешь зайди прямо с улицы в любое заведение, в любой магазин и легким движением руки купить все, что пожелаешь. Ну почти все. Так и до работы докатиться недолго…

Были в моей серой жизни и некоторые вспышки просветления. Например, когда я как бы невзначай помахала у отца перед носом своей зачеткой с пятерками. И еще раз медленно провела, чтоб он наверняка успел прочитать. Это удивление на лице! Не передать словами. Кажется, он смягчился.

— Отличница? Ты?! А, у вас там все отличники, да? — спросил он меня.

— Честно сказать, пап, я очень оскорблена! Конечно же, нет. Всего четыре человека из группы закрыли на “отлично” и будут получать повышенную стипендию со второго семестра. Но я и не надеялась на твое одобрение. Ты никогда не ждал от меня многого, конечно. И пусть тяжело так жить, но я справлюсь, я сильная.

Я сделала грустные глаза и украдкой смахнула несуществующую слезу, пришмыгнула носом.

— Дочь, я совсем не хотел тебя обидеть. Я очень рад твоим успехам…

— Скажи, пап, это все потому что ты хотел мальчика? А получилась такая непутевая я? Как бы ты его назвал? Олегом? Гордился бы, наверное, Олежкой!

— Ну что ты такое говоришь, Лесёнок, я очень тебя люблю…

— Эх, если бы ты меня любил хоть вот на такусенькую капельку…

— Так, в воздухе повеяло манипуляцией, — насторожился отец.

А, пережала чуток! Надо было тоньше, ну ладно.

— Пойду я грустить в свою комнату. Все хорошо, пап! Я все понимаю, я ужасная дочь, ты прав, — я медленно развернулась, сохраняя унылое выражение лица.

— Ладно, Лесёнок, чего хотела? Выкладывай.

— Ну мне восемнадцать скоро, хотелось бы как-то отметить с подружками в клубчике там, барчике…

— Нет.

— Ну пожалуйста! Я буду паинькой! Папочка!

Интересно, упасть на колени и обнять его за ногу будет не слишком драматично?

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, один разочек! Отпусти и дай денежку!

Он тяжело вздохнул и согласился!

— До часу ночи. Ровно в час пришлю за тобой кого-то из наших. Счет оплачу. Все?

— Нет, когда вы с мамой съедетесь уже? Я знаю, что вы встречаетесь втихушку.

— Откуда?

— Видела собственными глазами.

Кстати, это была чистая правда. Я видела, как они, мило воркуя, выходят из кофейни, поход в которую, кстати, я теперь не могла себе позволить!

— Не знаю, как съедемся, так съедемся, может, нам так нравится.

— Ну ладно, — я с чувством выполненной миссии собралась отправиться к себе, но папа меня снова остановил:

— Это, Олесь… Я, правда, впечатлен твоими успехами. Закроешь год без троек, устрою тебя на юрфак.

— Сразу на второй курс! — выпалила я, подпрыгивая на месте.

— Не наглей.

Не успела я добежать до своей комнаты, как тут же телефонировала Машке.

— Даа, — вальяжно ответила та.

— Машка, Машка, жизнь налаживается! На мою днюху тусим! Я возьму с собой зубрилок маграрки! Они мне в следующем семестре очень пригодятся.

— Простил Пал Аркадьич?

— Почти, тут дело техники и времени.

— Какой он, все-таки, мужчина! — протянула Маха, — И взрослый, и такой сильный, и такой красивый…

— Ничего, что это мой отец?

— Хорошо, что не мой…

— Тьфу. Дурочка.

На следующий день во время перемены я подошла к своим феям-отличницам Белянкиной и Снежко, которые, как и полагается особо ботаническим личностям, вместо того, чтобы отдыхать в отведенное для этого время, опять что-то отчаянно зубрили:

— Эй, девчули, вы слыхали, что на перемене нужно расслабляться?

Люда Белянкина была худой и высокой девушкой с постоянной прической в виде низкого длиннющего хвоста, превращающегося ближе к концу в мышиный хвостик. А Настя Снежко, наоборот, приземистой, крепенькой, с рыжими волосами по плечи и круглым добродушным лицом. Были они вполне симпатичными девчонками, если бы не одевались одна, как “прощай молодость”, а вторая вечно не по фигуре и невпопад.

— Олеся, сейчас будет новый предмет! Мусалова ведет! Слыхала про неё? — с испуганными глазами посмотрела на меня Люда.

— Мусалова–Сусалова, неважно! В пятницу я вас приглашаю на свой день рождения, подарки не обязательны, все равно ничего нормального не подарите. С вас хорошее настроение! Пойдем в лучший клубас этого затрапезного города, потанцуем, оторвемся, склеим парочку… Что ты мне моргаешь? Настя, у тебя нервный тик.

Настя с Людой смотрели за мое плечо и отчаянно мне моргали. Я наконец-то, догадалась обернуться. За моей спиной стояла невысокая женщина, буквально метр с кепкой, недостаток роста она компенсировала огромными туфлями на широких массивных каблучищах.

— Занятие уже полминуты как началось. Вам нужно пегсонально об этом сообщать? — процедила она из-за моей спины.

— Оу, нет, — я пулькой уселась на свое место.

Женщина с громким стуком, производимым каблуками, проследовала к кафедре. И как я в запале не услышала это грохот сразу? Прям, лягушонка в коробчонке.

Она щелкнула пальцами. В воздухе появился и завис белый экран, на котором оранжевым цветом вспыхнуло название новой дисциплины: “Агромагия. Лекции и практикумы”. Ниже проявилось: “Преподаватель: Мусалова Алевтина Юрьевна”.

— Когда-то этот унивегситет видал вгемена и получше, котятки мои, — начала она, забавно картавя, — пгеподаватели наши обмельчали, и я скажу вам без малейшей скгомности, я последний оплот пгинципов и знаний той пегвоначальной альма-матег, заложенных его созидателем, великим ученым и исследователем Виталием Ггигогьевичем Желубодько, ученицей коего я являюсь…

Ооо… можно доставать невидимую подушку и укладываться спать. Это надолго.

Дальше она перешла на изъезженную всеми педагогами мира тему, что и студенты нынче не те, что раньше. Нет в них страсти к получению знаний и бескорыстному служению науке. Откуда ж оно возьмется-то, а? Меня накрыла зевота и сон мягкой лапкой погладил веки. Они захлопнулись сами собой под картавый голосочек, который как-будто сошел со своего места за кафедрой и поплыл вдоль рядов аудитории, перебиваемый мерным стуком каблуков.

Вдруг голос остановился рядом со мной:

— Как ваша фамилия? — спросил он меня.

Я разлепила глаза, “жабонька в ботиночках” стояла прямо возле моего места с вопрошающим видом.

— Веремейцева! Олеся, — среагировала я.

— А вы хоть запомнили, Вегемейцева Олеся, на какой пгедмет пгишли поспать? — ткнула она в меня пальцем. И даже в самом положении этого пальца с накрашенным красным лаком длинным ногтем я усмотрела порицание и осуждение.

— Конечно! — сказала я, щуря глаза на магическую доску. “Глинистые, суглинистые, известковые, песчаные…” было написано там.

— Ну и как же он называется? — продолжала она давить на меня, в то время, как все остальные студенты смотрели на нас в упор.

— Я-то знаю, — начала я изворачиваться, — а вот знаете ли вы? — ткнула я пальцем в Жабоньку и вопросительно посмотрела на нее.

— Мы ждем вас, Вегемейцева Олеся. Не задегживайте занятие, так как называется дисциплина?

— Ма… ма…, — эта женщина действовала на меня нервирующе, — магрономия! — выдавила из себя я.

Аудитория взорвалась хохотом.

— Кто может ответить на этот, более чем несложный, вопгос? — обвела Жабонька взглядом аудиторию.

Поднялся лес рук. Ну правильно, одна же я такая идиотка.

— Вы, молодой человек! — указала она пальцем на отличника из параллельной группы. — Пгедставьтесь сначала.

— Геннадий Кобылянский, — сообщил тот с важным видом. — Конечно же, предмет называется “Агромагия”. Это очень просто!

— И это пгавильный ответ, Геннадий. — Жабонька вернулась за кафедру.

Ну, Геннадий Кобылянский, привет. Вношу тебя в самый черный свой список смертельных врагов, колонка Б, подвид “подкозлившие”. На перемене я закинула пустой планшетик в сумку и наткнулась на Геннадия Кобылянского собственной персоной, который сопел мне в спину.

— Что надо?

— Слыхал я, ты устраиваешь вечеринку, — начал он с важным видом, — у меня есть к тебе деловое предложение.

— Выкладывай быстро, у меня еще много дел.

— Я тебе помогаю со всеми письменными работами по агромагии, а ты меня приглашаешь на тусовку!

— О, а тебе зачем это надо? Влюбился в меня что ли?

— Не в тебя, в Снежко.

А вот это даже обидно. Ну да ладно, где есть выгода, там нет места обидам. Вычеркиваем Геннадия из списка.

— Ты приглашён.