Путь человека в Божественной Вселенной

Вера Георгиевна Синельникова, 2022

Почему не кончаются войны? Почему мир полон ненависти? В чём причина великого противостояния одной части человечества против другой? Кто такой Бог и почему он допускает происходящее ныне наступление Зла? Как совмещаются в человеке вершины Духа и пропасти падения? Что такое Любовь Божественная? Каково место России в общем потоке бытия? Поискам ответов на эти непростые вопросы посвящена книга «Путь человека в Божественном Мире»

Бог

В каждом человеке есть Бог, и проявить Его — это цель жизни.

Шри Ауробиндо

Основная мысль человека есть мысль о Боге…

Ф. М. Достоевский

Да не погаснет в нас Всевышний Свет!

Игорь Морозов

Человек — бездна, и заполнить её может только БОГ.

Вера Синельникова

На новом драматическом витке эволюции нам предстоит ответить на вопрос, кто же такой на самом деле Бог, как трансформируется с течением времени это понятие в нашем сознании и как оно соотносится с религиями.

Нет человека на Земле, который так или иначе — закреплённым в традициях, религиях, в языковых особенностях непременным упоминанием или уже сложившимся тысячелетиями привычным для восприятия образом, собственным размышлением, сомнением, сердечной смутой или душевной радостью, или даже полным, абсолютным отрицанием не соприкасался бы с фундаментальным для нашего бытия и сознания понятием Бог.

Религиозная вера возникла как следствие отпадения человека от Вселенной. Пока он был с миром слит воедино, пока не был отделен от него ни сознанием, ни существом своим, он не нуждался ни в подтверждении, ни в отрицании существования Бога. Также само понятие «вера в Бога» утратит смысл, когда будет достигнуто состояние осознанной гармонии, то есть когда блудный сын вернется в Отчий Дом. Но долгий путь от почти полностью детерминированного существования к осознанному бытию в Боге извилист и тернист. Удержаться на нём от бесповоротного падения в безбожие нам помогает никогда и ничем не истребимое чувство, с одной стороны, уходящее корнями в неисповедимые глубины нашего эволюционного прошлого, с другой — прорастающее ввысь, в наше эволюционное будущее. Это чувство, которое мы называем религиозным и которое на самом деле отражает непреодолимую тягу к материнскому субстрату — некогда отторгнутой необъятной грозной прекрасной Вселенной, лежит в основе всех методик культовых служб от молитв и медитаций до оздоровительных постов и бегства в уединение и является охранной грамотой самого́ понятия Бог в его всемудрости и всемогуществе.

Наиболее совпадающими с природным религиозным чувством и наиболее правильными и перспективными можно было бы назвать представления язычников, непосредственно, всем своим существом, через живую связь с Природой воспринимающих язык Бога, если бы не зыбкость и фрагментарность их верований и если бы не эволюционная обреченность их сознания на интеллектуальное постижение Мира, в конце концов, неизбежно ведущее к монотеизму.

Монотеист, возвысившийся над «примитивным» чувственным восприятием Мира, сосредоточивается на личностных взаимоотношениях с Богом, на заветах и предписаниях, которые касаются преимущественно поведения человека по отношению к Богу и к людям. Дистанцируясь от Природы, от Космоса, он делает всеединство недосягаемым для сознания, а множество религий — неизбежным.

Дифференциация изначально родственных представлений на отдельные церковно-светские структуры, в разной степени конформистские по отношению к внешним обстоятельствам, измельчает, переиначивает саму суть религиозной веры. На сегодняшний день в мире насчитывается около 28000 сообществ, сект, школ, объединений, духовных центров, противостоящих друг другу, основанных на узких толкованиях Бога и нередко скрывающих за пышной религиозной риторикой пустоту, искусственную начинку или чисто корыстные интересы. Корневых, долгоживущих религий остаётся не более десятка, но и они в значительной степени держатся на традициях и дисциплине, кроме, пожалуй, гонимого и теснимого со всех сторон Православия, которое хоть и не избежало многих болезненных явлений стареющих религий, ухитряется оставаться посредником между духовным сердцем человека и Христом, как символом Божественной сути Мира.

Общей особенностью религий и религиозности как таковой на исторических путях является уменьшение с течением времени под натиском Интеллекта родственной близости человека и Вселенной. Религия становится всё менее верой сердца, души. Умственная опосредованность удерживает паству догмами, строгими правилами, замкнутостью, что неизбежно сопровождается непониманием и непризнанием других верований вплоть до их полного категорического отрицания нередко даже в пределах одного учения.

Распространяющийся по планете монотеизм, поначалу, казалось бы, упрощающий и проясняющий картину мира, на самом деле усложняет её. Объявляя Бога недоступным и непостижимым — неким символом предельного совершенства, и переселяя Его на небеса. монотеизм в то же время признаёт монополию Бога на акт творения Мира, и тут возникает глубокое противоречие. С одной стороны, Бог — сплошной Свет и Гармония, с другой, Он — создатель Мира в котором смешано всё — и свет, и тьма, и красота и уродство, добро и зло, да ещё человек со своими грехами и вечным вопросом, почему на Земле столько Зла.

Тут, конечно, рыцарям ментального ума — богословам и философам, объясняльщикам мироустройства, было невозможно обойтись без Дьявола (Шайтан, Люцифер, Мара) — падшего ангела из ближнего круга Господа, преисполненного зависти и ненависти к Богу, жаждущего полноты власти над Миром и вступающего в злобную бескомпромиссную борьбу с Его наместником на Земле — человеком.

Так вырисовывается в нашем сознании существующая доныне картинка грандиозного триумвирата разобщённых могуществ: всесильный Господь где-то в своей небесной обители, противостоящий Ему шустрый энергичный выскочка из сословия ангелов Дьявол и Человек Разумный, как бы призванный заменить постепенно отходящего от дел Властителя.

Ко всем вопросам сложного человеческого бытия добавляется вопрос о природе и вездесущности Дьявола.

Опускаясь в доступную нам глубь веков, мы без труда обнаруживаем, что некогда не существовало ни наших нынешних богов, ни дьявола. Со всем непростым вселенским и земным хозяйством управлялись боги языческие, существа совсем иного плана — «положительные» и «отрицательные», ранжированные и распределившие между собой обязанности, связанные нередко родственными узами, сложными взаимоотношениями, и хоть вражда и распри между ними были в порядке вещей, но всё это не выходило за рамки вселенских игр различных сил Природы. И всё. Стихии, управляемые разнообразными богами, и человек как часть этих миров. Менялись времена, ситуации, но не было антагонизма непримиримого и безвыходного, не было вражды сконцентрированной, целенаправленной и смертельной. Даже когда в нашем сознании появлялись относительно универсальные Большие Боги, соединяющие в себе огромное количество функций и возможностей, вроде Энлиля, Энки или Шивы, они никогда не были отделены от всех остальных сил и богов. В восточных религиях демоны, духи, призраки доныне признаются силой, естественно присущей одушевлённому и наделённому Высшим Разумом Космосу, необходимой и полезной для человека как способ возвращения на путь Добра, на путь Света. Здесь всё переплетено, всё взаимозависимо, стремится к равновесию, хотя признаётся общая тенденция падения и удаления от Золотого Века, тоже, впрочем, вписывающаяся в ход общемировых циклов. Монизм, естественно присущий древним анимистическим верованиям, так же, как и выросшим на их корнях религиозным и философским системам, не оставляет места для неких посторонних однозначно негативных сил и образов вроде Дьявола.

Появление на исторической арене и столь долгое существование фигуры Дьявола — следствие лукавства Ментального ума.

Поскольку всемогущество Бога и Его абсолютная власть предполагают, что ни одно, даже самое незаметное и незначительное событие во Вселенной, ни один шаг, ни одно намерение, ни одна мысль человека не осуществляются без Его ведома, значит, бесчинства и хозяйничанье Нечистой Силы, её влияние и воздействие на человеческие поступки тоже находятся под Его надзором. Отсюда один шаг до признания, что все приписываемые Дьяволу деяния являются естественной Божественной силой, деформированной человеческим сознанием, однако, шаг этот ментальным разумом растягивается на тысячелетия блуждания в лабиринтах иллюзий и лжи.

Движущие силы Божественного Мира — Свет и Тень превращаются в непримиримо, с переменным успехом противоборствующие начала — Добро и Зло, которые мы, обладая волей и властью, интерпретируем по своему усмотрению, и даже изобретаем непонятно где расположенные специальные места их сосредоточения — Ад и Рай. Образ Дьявола как источник и причина всех несообразностей человеческого бытия от мелких грешков и пороков до противоречащих разуму преступлений открывает обширнейшее поле для борьбы во имя Бога с «неправильными» поступками, событиями, кастами, народами… Противостояние человека и человека приобретает черты дурной бесконечности. Подобно тутовому шелкопряду мы опутываем себя плотным коконом собственных заблуждений и обрекаем себя на гибель, если только не сумеем, как бабочка, вырабатывающая в собственном организме вещество для растворения кокона, найти внутри себя силу и мудрость для осознания и преодоления беды.

Сегодня, в век вездесущей Цифры, становится всё более очевидным, что все наши боги, все их трансформации и метаморфозы подобны лунным бликам на воде. Из-под всех многокрасочных, разностилевых и разнохарактерных образов проступает всеобъемлющий Единый Мир. Однако, в реальности соединить в нашем взорванном на мелкие осколки сознании фрагменты Вселенной в олицетворяющего Гармонию и Мудрость единого Бога — весьма непростая задача.

Чаяния иных религиозных теоретиков синтезировать из лучших черт господствующих вероучений единую всемирную религию утопичны по причине невозможности искусственного взращивания полнокровной религии, тем более, когда природно присущее человеку религиозное чувство деформировано, придавлено умом. Живая религия рождается, когда приходит время и существует необходимость, расцветает, затем костенеет в раз и навсегда установившихся формах и потихоньку начинает дряхлеть, теряя живые силы в антагонистической борьбе за существование или изменяется до неузнаваемости, впитывая влияния сменяющихся времён. Нынешние религии угасают еще и от невозможности и неспособности вывести человека из той трагической ситуации, в которой он оказался. Они не могут именно в силу происходящих с ними под влиянием Интеллекта и времени перемен исцелить, гармонизировать распавшееся человеческое сознание.

Наука и религия, эти исконные охранительницы цивилизации, обе потеряли свой величайший магический дар — дар воспитывать души человеческие.

Эдуард Шюре

* * *

Хоть для большей части человечества в охваченном смутой и неопределённостью современном мире религия является последней надеждой и последним прибежищем, мы уже подошли к некому пределу, критической черте, когда за всей мешаниной наших иллюзий, знаний, заблуждений, верований начинает проясняться единая картина мира.

В момент, когда внешние резервы человечества практически исчерпаны, нам как спасательный круг, как палочка-выручалочка, даётся возможность осознанного обращения к Богу — не отдельному от человека загадочному непостижимому существу — владыке Мира, каким представляют Его религии и отвергает атеизм, а к Богу, которого мы покинули и от которого с таким рвением, с такими усилиями и стараниями удалялись долгие тысячелетия, к Богу-Вселенной

Конец ознакомительного фрагмента.