Захват прошлого. Ветер с Востока. Книга пятая

Вера Валлейн, 2023

Мир не стоит на месте, ветер перемен пытается расшатать уютное гнездышко, в котором я обрела дом. Но в этот раз я сделаю все возможное, чтобы отразить удар и перетянуть счастливую линию событий на свою сторону.

Глава 11

Я думала, что у меня не меньше двух недель, но роды начались стремительно и незапланированно. Люди в замке сразу пришли в движение. Забегали многочисленные служанки, послали за местным лекарем, но я резко воспротивилась:

— Только в крайнем случае, пожалуйста!

Франциск обеспокоенно на меня посмотрел:

— Но, дорогая, он всегда присутствует при таких событиях…

— Когда ты умирал, он палец о палец не ударил. Зато своей важностью запугивал всех кругом. Не хочу, чтобы это повторилось.

Франциск совсем растерялся:

— Тогда придется вызвать лекаря из Франции, но я не уверен…

Я его остановила:

— Нет, позови ту женщину, которая однажды меня спасла.

— Ты говоришь о трактирщице?

— Да, она же акушерка.

Герцог не стал спорить, за женщиной немедленно послали.

— Бланка, я не знаю, насколько она хороша. Может быть, все-таки доверимся нашему врачу?

— Франциск, сам перестань сеять панику. Все хорошо, даже схватки пока редкие.

Никакой боли я еще не чувствовала, только слабые тянущие ощущения внизу живота. Никогда бы не подумала, что так начинаются роды. Особого опыта в этом у меня не было, даже беременных подруг не помню. Но мне всегда казалось, что роды — это нечто болезненное и стремительное.

Конечно, я заранее все изучила, но в целом всё выглядело гораздо терпимее, чем я ожидала. Мою старую знакомую не нужно было уговаривать, она примчалась, как молния.

— Только успела еду приготовить, как услышала, что меня звали.

Она всплеснула руками, только заметив суету вокруг и мой растерянный вид.

— Воды отошли, как вы думаете, когда? — спросила я.

Она покачала головой:

— Ну, судя по твоему виду, ещё не скоро. Детей же у тебя нет, это первый?

Я кивнула.

— Тогда приготовься, может надолго затянуться.

От такой фразы мне стало не по себе. Сразу вспомнились все страшилки, которых я начиталась в своё время. Нет, у меня всё будет хорошо. Нужно настраиваться только на хорошее, никак иначе. Ребёнок очень нужен нам с Франциском и всей Бретани. Если бы я ещё знала, кто у меня будет, чтобы иметь возможность поговорить и попросить прийти в этот мир быстрее…

— А ну-ка, оставьте меня с вашей госпожой наедине, нужно её смотреть, — суровым голосом приказала бывшая трактирщица.

Франциск не шевелился.

— Господин герцог, выйдите.

— Франциск, я позову тебя потом. Не хочу пока смущаться.

Он переживал ещё больше, чем я.

— Бланка, я не могу так, пошлю за лекарем, если тебе не нравится этот, я обращусь куда угодно, пусть приедет другой.

Я только отмахнулась. Пусть делает, что хочет. В любом случае, его лекарь не приедет так быстро.

Я осталась с помощницей наедине.

— Ложитесь сюда, мне нужно вас осмотреть.

Оставалось со страхом думать, всё ли у меня в порядке. Мне приходилось догадываться обо всем только по выражению лица акушерки. Никаких неприятных ощущений от осмотра я не испытывала.

— Не скоро. Ложитесь и просто ждите, я посижу с вами рядом. Со временем схватки будут усиливаться, пока не станут совсем уж нестерпимыми. Вот тогда и пожалует ваш ребёнок на свет.

— Скажи, правда, что от родов часто умирают?

— Да, так и есть, но не часто. Хорошо, если не будет родильной горячки, но от этого никто застрахован.

Конечно, здесь нет никаких современных лекарств и дезинфекции.

— Что вы обычно используете во время родов?

— Да это всем известно, кипятим воду, чтобы можно было обтереть роженицу. Нож в кипятке вымачиваем, чтобы пуповину обрезать. Разве, что ещё нужно?

Я резко встала:

— Так дело не пойдёт.

Женщина совсем не понимала, о чём с ней говорят. Но я-то все прекрасно знала и не хотела рисковать здоровьем будущего ребёнка и своей жизнью. Это же очень опасно.

Я достала из сумки пузырёк с антисептиком, протянув его акушерке:

— Возьмите это. Прежде чем вы будете делать какие-то манипуляции, помогая ребёнку появиться на свет, вы должны обязательно обработать руки этой жидкостью. Причём обрабатывать их придётся несколько раз.

Акушерка повертела пузырёк в руках, вопросительно посмотрев на меня:

— И надписи странные.

Она осторожно понюхала жидкость.

— Вы уверены, что это безопасно? — с сомнением спросила она.

— Да.

Это гораздо лучше, чем не использовать ничего. На прикроватный стол я положила антибиотики на самый крайний случай. Я даже не хотела представлять, на какой именно. Может случиться, что не дай Бог, произойдёт заражение крови, и я буду в опасности. Тогда это будет шансом на спасение. Я начеркала несколько строк.

— Запомни, эти таблетки на крайний случай, это последнее, что у меня осталось. Если со мной будет всё плохо, пожалуйста, давай мне их, как здесь написано. Может быть, это поможет.

Женщина не стала возражать, всё было понятно без слов.

Схватки усилились, они начали нарастать и теперь были гораздо чаще. В эти минуты волна боли накатывала на меня, отключая мысли.

— Давайте, покричите, — сказала мне акушерка.

— Нет, не хочу.

Даже сейчас я не хотела кричать, не хотела показывать свою слабость. Акушерка помогла мне переодеться в просторную белую рубашку. Наверное, здесь такие специально используют во время родов. Она не сковывает движения, не отвлекает.

Принесли тазы с кипячёной водой, всё, как обычно.

— Там герцог с ума сходит, спрашивает, как вы.

— Позовите его суда, — еле сдерживаясь, улыбнулась я.

Служанки выпучили глаза:

— Где это видано, чтобы муж присутствовал при родах?

— Ведь я не родила ещё? Времени навалом. Позовите, я тоже хочу его видеть.

Герцог, бледный, как смерть, зашёл в комнату и бросился ко мне:

— Долго ли еще?

— Никто не знает. Побудь немного со мной, пока не станет невыносимо… Потом уйдёшь, не хочу, чтобы ты видел меня совсем замученной.

— С ней всё в порядке? — в отчаянии спросил он акушерку.

— Уверяю, всё, как обычно. Ничего плохого нет, могу сказать, процесс идёт даже быстрее, чем я привыкла.

Франциск сжал мою руку и поцеловал.

— Только держись. Ты должна выжить.

Как страшно, когда роды могут быть настолько опасны, что люди задумываются о жизни и смерти. Где сейчас наши роддома, в которых есть врачи и контроль за состоянием беременных. Всё, что здесь есть, это простая женщина с пузырьком антисептика и пачкой таблеток на крайний случай.

Я сильнее сжала руки Франциска:

— Если со мной что-то пойдёт не так, знай, что самое лучшее время я провела здесь.

— Я люблю тебя, Бланка.

Он прижался лбом к моим рукам.

Франциск следил за каждым движением, протирая мое горячее лицо, чтобы охладить его. Он неотрывно наблюдал за акушеркой, а если с моих губ срывался случайный стон, его лицо искажалось такой невероятной болью, что мне становилось совсем не по себе.

— Франциск, я думаю, скоро всё начнётся, тебе лучше подождать снаружи.

Но он вцепился в мою руку и взмолился:

— Я останусь ещё ненадолго.

— Хорошо…

Служанки с ужасом заглядывали в комнату. Наверное, не видели ещё такого зрелища, чтобы герцог, да присутствовал на родах своей жены.

— Обычно мужчины остаются за дверью, — прошептала я, сдаваясь.

— Мне всё равно, что подумают другие. Такое ощущение, что стоит выйти, и я могу потерять вас двоих. Никуда не уйду. Если надо, закрою глаза в нужный момент, но не уйду, Бланка.

Я быстро собралась с духом. Хорошо, пусть остается. Так мне тоже будет спокойнее. Кто знает, в каком состоянии я буду дальше. Схватки всё нарастали. Иногда акушерка без церемоний просила Франциска подняться и отойти в сторону, попутно разворачивай его, чтобы не мешал меня осмотреть.

— Да, вы можете остаться, но всё-таки отвернитесь, не смущайте барышню.

Франциск выполнял всё беспрекословно.

— Уже скоро.

Я тоже это чувствовала, потому что боль становилось всё невыносимей. Иногда я просто теряла ощущение реальности.

— Если тебе больно, кричи, здесь некого стесняться, — настаивала акушерка.

— Не могу кричать…

Мне наоборот хотелось уткнуться в эти подушки, провалиться, исчезнуть.

— Вы должны начать тужиться. Сейчас самый ответственный момент. Когда я буду вам говорить, выполняйте мои указания чётко.

У меня не было никаких сил, но я держалась. Тело превратилось в одну сплошную боль, пытаясь как-то контролировать процесс, я забывала, где нахожусь.

— Уже совсем скоро… Выходит!

Напряжение распирало, чуть ли не разрывало меня, это был предел моих возможностей. Вдруг, словно что-то вылетело, и резкий крик новорожденного огласил комнату.

— Мальчик! У вас сын!