Вот такая разная жизнь. Повести и рассказы

Вера Анатольевна Клыкова

«Жизнь прожить – не поле перейти» – так говорили старики. И были правы. Жизнь не всегда бывает лёгкой – у каждого свои горести и свои радости. И каждый должен сам прожить свою жизнь, сам решить жизненные вопросы. Кому-то это удаётся и он смело идёт вперёд. А кто-то пытается решить их за счёт других. Но жизнь всё равно заставит пойти своей Дорогой…

Повести

Год на раздумье

Пролог

Марина, собрав свои немногочисленные вещи в две спортивные сумки, села на кровать и стала ждать возвращения мужа. Иногда на неё нападали сомнения в правильности своих действий, но только иногда. Она была полностью уверена, что поступает правильно, хотя, возможно, и несправедливо, упрекая и виня во всём Геннадия. Ждать оставалось недолго, а пока она ещё раз проверила, всё ли собрала, проверила, на месте ли билет на вечерний поезд и снова задумалась, даже не заметив, как муж вошёл в комнату. Только, услышав его вопрос, вздрогнула от неожиданности, выйдя из глубокой задумчивости.

— Марина, что происходит? Ты уезжаешь? — удивлённо смотря то на неё, то на сумки, спросил Геннадий.

— Да, — тихо ответила Марина.

— И куда?

— Как куда? К матери, домой. Я так больше не могу! Понимаешь!? Ты едешь на полгода, а я не хочу туда? Понимаешь? — она посмотрела на него. — Я не хочу уезжать!

— Это же всего на полгода. Мы же вернёмся, это же не на совсем. Ты же не против была до этого? Ну, что изменилось? Злишься на меня? Что я упрекнул тебя в накопительстве? А разве не так? Я думал — мы семья, всё общее. А оказывается, каждый сам по себе.

— Ничего я не злюсь. Просто я устала! Как мы живём? Это же не первый упрёк. Мы же всё время виним в чём-то друг друга, ссоримся на пустом месте. Да и вообще, мы всё время врозь, вместе уже давно нигде не были, всё некогда. У нас же просто нет возможности отдохнуть, как все! Да и что я видела, живя с тобой? Вот всё, что нажили! — она взяла одну из сумок и, тряханув её в воздухе, кинула обратно на кровать.

— Марин, ты же всё понимаешь. Что я могу сделать? Сейчас трудные времена. Не мы одни так живём, другие хуже живут и ничего.

— А я не хочу, как другие! Мне вообще на других наплевать! Я хочу нормальной жизни! Понимаешь!? Ты мне что обещал?

— Ну, звёзд с неба я тебе не обещал. Да и ты знала, что я не богач, живу, как все, обычный человек. Трудности преодолимы. Немного потерпеть, и всё будет хорошо, — он подошёл к ней и хотел обнять, но она, увернувшись от него, отошла к окну. — Ну, что ты хочешь от меня? Я кручусь, как могу. Ты знаешь, кем я начинал? Можно сказать, простым рабочим, сейчас инженер, на новое предприятие только устроился. Всё будет, но не сразу. Да и потом, мы же квартиру купили, за неё платить приходится, за мебель, которую ты очень хотела купить, ещё не расплатились, машина есть. Чем плохо-то? Я и так ещё подрабатываю, кручусь, как могу, я тоже устал, но что я могу сделать? Не трачу налево и направо, все деньги домой приношу. Ты же тоже зарабатываешь и неплохо, и все деньги откладываешь, а мои тратим. Я же всё для тебя делал! Чтобы у нас семья была, настоящая семья, дети. Гнездо обустроил, как ты хотела! А семьи, как таковой, и нет, да и детей тоже нет, до сих пор, — он с упрёком посмотрел на неё. — И не по моей вине.

— Какие дети? На что их содержать? Да, я коплю! Я о будущем забочусь!

— О каком будущем!? А я, думаешь, не забочусь!? Между прочим, пять лет живём, столько накопила, могла бы и за мебель расплатиться.

— Я виновата во всём! — зло выкрикнула она. — На! — крикнула она, кинув несколько почек денег. — Здесь на всё хватит, расплатишься и на жизнь ещё останется. А я уезжаю. Я люблю тебя до сих пор, хотя мы и ссоримся и претензии друг другу предъявляем, но я всё ещё люблю тебя, но так тоже нельзя. Я устала!

— Если любишь, зачем же тогда уезжаешь? Хочешь свадьбу? Устроим свадьбу, я же не против, ты же так же, как и детей, не хотела её. На неё копила?

— Ты меня столько лет уже детьми упрекаешь! Сколько можно! Я хочу пожить отдельно… Хотя бы год. Давай поживём, я — там, ты — там, куда собрался, подумаем, проверим себя. А там посмотрим, — тихо опустив голову закончила она. — Мне надо ехать, я такси уже вызвала и билеты на поезд куплены. Извини.

— Чего мне проверять? — тихо опустив голову ответил он. — Уезжай, я держать не буду. Свои чувства я знаю, проверять их мне незачем. А ты, если тебе так будет спокойнее, езжай. Тебе решать, — и он вышел из спальни.

Марина, взяв сумки, тихо вышла из квартиры. Уже сидя в такси, по дороге на вокзал, она снова задумалась о том, что сделала, но возвращаться обратно не хотела. Решила всё-таки, как и сказала, на год уехать домой и в течение этого года решить, возвращаться ли назад. Так ли она готова снова вернуться к той жизни с Геной или всё же остаться там, у матери?

Всю ночь, пока ехала в поезде Марина никак не могла уснуть.

«Может, зря я всё это затеяла? — думала она, смотря на появлявшиеся время от времени на потолке вагона круги света от фонарей, мимо которых проносился их поезд. Мать рада будет, конечно, что я от него уехала, никак ей Гена не нравился, нормальный парень, а ей всё не так. Как он там? Один. Нет, надо всё-таки год выдержать».

Постепенно она заснула, но спала всё равно урывками, пока проводница не разбудила всех рано утром.

Глава 1

Приехав на станцию, Марина первым делом зашла в кафе, ехать домой почему-то не хотелось. Но время шло, деваться ей было некуда, и она неторопливо пошла на автовокзал. Четыре года она не была дома, в своём родном посёлке, многое уже изменилось, но раздумья не давали разглядеть всё. Мысленно она была не тут, в нескольких метрах от дома, а всё ещё там — в городе — вместе с ним, с Геннадием.

— Мам, ты дома!? — открывая калитку крикнула Марина.

Из-за дома, вытирая о фартук руки, вышла удивлённая мать.

— Дома. Где же мне ещё быть? — ответила, подходя к дочери, Зинаида. — А ты одна? Без Геннадия?

— Да, — тихо ответила Марина. — Мам, я… — одна замялась, не зная, как сказать матери. — В общем, я домой вернулась.

— Насовсем значит? Что же так? Сама ушла или он?..

— Нет, я сама. Он не виноват, я так решила. Мам, ну, ты вообще меня не рада что ли видеть? — спросила она, уходя от расспросов матери.

— Да рада конечно, что ты, — обняв наконец-то дочь ответила Зинаида. — Просто спросила. Четыре года дома не была, только телефонные звонки, а тут… Да ещё и одна.

— Так ты же его не любила никогда? Разве ты бы обрадовалась, если бы вместе приехали?

— А чего мне его любить? Да и у многих так. Для матери зять всегда чужой человек. Пять лет уж вместе, а всё замуж не зовёт, да и внуков никак не дождусь.

— Мам, это моя вина. Он мне не раз предложение делал, я не хотела, так же, как и детей. Я хотела вначале всё обустроить, а потом уже семью создавать. Жить негде, квартиру только купили, даже обставить до конца не успели. Какая семья и дети?

— Всё ты виновата, всё на себя берёшь. А он что же? Ты то чего вдруг уехать захотела, ну, и жила бы, раз так, обустраивала всё. Или всё-таки он чего? — и мать пристально посмотрела на дочь.

— Я же сказала, он тут не причём! Это я устала уже от всего этого. Устала просто. Постоянно конфликтовать стали. Он устаёт, работает, подрабатывает, на меня времени почти не остаётся. Я деньги коплю, ему не нравится, опять конфликт. Вот я и решила — год у тебя поживу, а там видно будет… Возвращаться или нет. Ну, так ты против или нет? Мне обратно уезжать? Или на квартиру? — она вопросительно посмотрела на неё.

— Ну, как же я могу быть против, дочь всё-таки. Живи, что же, раз так получилось. Сойдётесь ли через год, вот вопрос? Я одна живу, никого подселять не собиралась, так что, твоя комната свободна, живи сколько надо.

— Спасибо. Мама, а ты всё там же работаешь?

— А где же? Аркадий платит нормально, работа не пыльная, не тяжёлая.

— Мам, а ты можешь тогда поговорить с ним про меня? Может, к себе возьмёт?

— Поговорить-то поговорю, вот только возьмёт ли? У него уже всё занято, так что не знаю уж, но, не волнуйся, поговорю. Поможет, чем сможет, уж не обессудь.

После обеда, отдохнув, Марина решила выйти прогуляться по родному посёлку. Время рабочее, поэтому посёлок выглядел каким-то пустым и одиноким, только дети, приехавшие на школьные каникулы и просто живущие здесь, сглаживали эту пустоту. Пройдя по небольшому парку, находящемуся недалеко от центра, она устало села на лавочку.

— Маринка! Ты что ли!? — неожиданно окликнул её кто-то сзади. Она повернулась и увидела стоявшего в нескольких метрах от себя улыбающегося мужчину лет сорока пяти.

— Юрка? Привет. А ты что здесь? В отпуске? — спросила с улыбкой она. Юра был мужем Лены, лучшей подруги Марины.

— Да нет. Я работаю здесь рядом, в магазин бегал. Вот приходится всё самому делать. Ленка учиться в город уехала, а я вот сам всё.

— Ой, Юр, тебе, наверное, некогда? Поговорить бы. А Ленка надолго уехала?

— Да у неё экзамены. Приедет через неделю, поговорите, если ты надолго.

— На год, наверное. Так что зайду. Рада была тебя видеть.

— Ну, как приедет, заходи обязательно.

Она повернулась и посмотрела вслед уходящему Юре. Он хотя и изменился, пополнел, но выглядел молодо, да и был, несмотря на эту небольшую полноту, всё таким же красивым, как и прежде. Марина даже удивилась, почему она раньше этого не замечала? Наверное, от того, что в то время была сильно увлечена другим человеком, которого вскоре увела другая подруга — Наташа.

«А он красивый. Везёт же Ленке, — подумала она, всё ещё глядя ему вслед. — Да и мужик деловой. Геннадий, конечно, тоже не хуже, красивый, работящий, всё может, всё умеет, руки от куда надо растут, но Юрка…»

Неожиданный телефонный звонок вывел Марину из размышлений. Достав телефон, она увидела на экране надпись — «Гена».

— Алло, — нехотя ответила она.

— Марин, привет. Как доехала? Как ты там?

— Нормально. Всё хорошо. У тебя как дела? Что нового?

— Ну, что нового? Я один, тебя не хватает. Может, всё-таки передумаешь? Чего нам проверять? За пять лет ничего не проверили? Чего дурью-то маяться?

— Для тебя это дурь? А мне уже всё надоело. Тебя, почти всегда, рядом нет. Я тоже всегда одна. Да и скандалы эти вечные, претензии, надоели. Надо пожить отдельно.

— Ну, скандалы не я устраивал, и претензии не я предъявлял. Я старался для нас. А как мне ещё надо было поступать? Ты же на меня только всё свалила, сама деньги копила, а я всё отдавал, ничего не прятал, никаких заначек у меня никогда не было. Может всё-таки вернёшься, поговорим по-человечески, всё обсудим? А не так.

— На всё надо время. Может так будет лучше? Без скандалов, без выяснений. Время всё расставит по местам — кто мы друг для друга. Всё, Ген, мне пора, — и Марина, нажав отбой, снова задумалась.

***

Зинаида вышла из дома. Заперев калитку, огляделась, нет ли кого поблизости и, время от времени оглядываясь, пошла в сторону небольшого леска, расположенного в полукилометре от посёлка. Уже подойдя к нему, она ещё раз оглянулась и вошла в лес. Пройдя несколько метров остановилась, сев на поваленное бревно, стала ждать. Через полчаса туда же пришёл мужчина примерно её годов.

— Что-то ты сегодня запаздываешь, — сказала она, когда он подошёл поближе.

— Так я же не простой рабочий, да и не свободный, сама знаешь.

— Знаю, — вздохнув ответила она. — Дочка приехала, говорит — на год. Может к себе возьмёшь? Не чужая же.

— Куда? У меня же всё занято, — но, посмотрев на недовольное лицо Зинаиды, продолжил. — Ладно, пусть подойдёт, посмотрю, чем помочь. Ну, Зин, чего такая недовольная? Пришёл же, — подсев к ней и обняв за плечи спросил он.

— А чего довольной-то быть? Сколько лет всё ходишь, а всё не придёшь совсем. От жены так и не ушёл. Привязала она тебя, что ли?

— Зин, ну, не смог я. Да и зачем теперь? По-молодости не смог, а теперь чего уж? Сама понимаешь. Привык уж. Да и людям как в глаза смотреть?

— А со мной значит так можно? Мне в глаза смотреть не стыдно? — зло спросила Зина, оттолкнув обнимавшего её Аркадия.

— Зин, ну, чем ты не довольна? Чего тебе опять не хватает? Нормально встречаемся, чего я теперь-то к тебе переберусь? Да и с твоим характером… Будем жить, как кошка с собакой. Дочка-то чего от мужа ушла?

— А кто их знает? Разбежались чего-то. Она всё на себя берёт, говорит, мол, я сама так решила. Всё я, а там не знаю. Может и к лучшему. Не нравится он мне и всё тут.

— Не нравится, — зло повторил Аркадий. — Ты, смотрю, и дочке-то не очень рада, и она тебе тоже теперь не нравится? Меняться тебе надо, хотя уже, наверное, поздно. Всё тебе не так. Люди живут нормально — не нравится. Дочка человека хорошего нашла — опять не нравится. Всем всегда недовольна. Мужа запилила, ушёл, не выдержал.

— А чего ему выдерживать. Знал, с кем связался, сам за мной бегал. Ты вот ушёл бы от своей Зинки, по-молодости, ко мне, может и помягче была бы, да и ему жизнь не портила бы.

— Ушёл бы. Куда? Ты с ним, в его доме. Отец твой рад бы был? Он бы и тебя и меня взашей выгнал… куда-нибудь на улицу. А Зинка? Ну, как бы я её бросил? Детей жалко, да и ей куда? Сирота всё-таки, жалко.

— А меня, значит, не жалко? — опять оттолкнув от себя Аркадия проговорила Зинаида. — Дочка до сих в отце души не чает, а не знает, кто настоящий-то отец. Зинку ему жалко. А то что я мучаюсь, не жалко? Ничего, не она одна такая, дали бы место в общежитие, прожила бы. Баба она деловая, не пропала бы. Детей ему, видите ли, жалко. Не плодил бы столько, жалеть бы меньше пришлось, да и Зинке проще было бы.

— Зин, смотрю я на тебя, ну, вот что ты за человек? — резко вскочив с бревна, зло ответил Аркадий. — Не человек, а камень какой-то.

И он, бросив со злостью цветок ромашки, который крутил в руках, пока разговаривал с ней, пошагал обратно из леса, ни разу не повернувшись в сторону своей многолетней любовницы.

Зинаида, нехотя поднявшись, злясь, даже не на себя, а на Аркадия и его жену, также пошла по тропинке обратно, по дороге нарвав немного земляники на небольшой полянке у леса. Уже войдя в калитку, и посмотрев, нет ли нигде дочери, она набрала номер на телефоне.

— Марина, ты где пропадаешь? Домой собираешься? Я тут с Аркадием поговорила.

— Ну, и чего он сказал?

— Домой приходи, ужинать пора, там и поговорим.

— Ну, и что сказал дядя Аркаша? Возьмёт? — спросила Марина, зайдя на кухню, где мать готовила ужин.

— Просил зайти к нему. Ничего не обещал, сказал посмотрит, что тебе предложить. В общем, зайди к нему, поговори.

— Ладно, — расстроенно ответила Марина.

***

— Здравствуйте, Аркадий Павлович. Можно вас отвлечь, на минутку, — войдя в здание конторы и подойдя к разговаривающему с кем-то Аркадию, спросила Марина.

— А, Марина, здравствуй. Приехала, значит? Ну, что же, пошли поговорим, — посмотрев неё ответил он.

— Да вот, приехала, — опустив голову ответила она.

Они прошли к нему в кабинет.

— Ну, насчёт работы, значит? Мать говорила, просила помочь. Я бы с радостью, но у меня всё занято, все специалисты на местах, — разведя руками ответил он. — Работают нормально, так что с радостью бы взял, но… извини. Могу только рядовым работникам, но ты пойдёшь ли? Платят немного.

— А другого ничего нет? Ну, ладно, чего же сделаешь.

— Ты не обижайся, а пойми меня. Я что же должен других уволить ради тебя? А их куда? Сама понимаешь. Слушай, тут есть одно место. В библиотеку человека никак не найдут.

— Там же специалист нужен. У меня же экономическое образование.

— Да там хоть кого-то сейчас возьмут. Бегут все отсюда, нет работников. Хотя бы временно устроишься. Место не пыльное, ну, платят, конечно, не как у вас в городе, но всё же. Да вам с матерью много ли надо? К тому же мать и здесь неплохо зарабатывает, да ещё и с огорода продаёт втридорога.

— Ладно. Я согласна.

— Ты лучше скажи, чего сюда-то вернулась? Все отсюда, а ты наоборот?

— Да так, — нехотя ответила Марина. — Я только на год, а там посмотрю.

— На год ли? — спросил Аркадий, посмотрев на Марину, вспомнив характер её матери.

***

Геннадий, выйдя из подъезда, подошёл к машине Олега, друга и коллеги, который тоже уезжал вместе с ним. Олег, укладывая вещи в багажник, с удивлением посмотрел на подъезд.

— А чего один? Я думал, вместе с женой поедешь?

— Я тоже так думал, — нехотя ответил Геннадий.

— Чего не захотела уезжать из города? Понимаю. И как же теперь?

— Если бы из города, — вздохнув ответил он. — На родину уехала.

— Как уехала? — удивлённо спросил Олег. — Чего так? Разбежались что ли?

— Не знаю, — зло ответил Геннадий. — Решила, как сказала, год пожить у себя там. Проверить чувства… Будь они не ладны! Я бы понял ещё, если бы тут осталась. Ладно, не хочет, пусть здесь живёт, но она — на родину. Там от города несколько километров, да и посёлок небольшой, все оттуда бегут, а она наоборот.

— Ну, а зачем на год? И чего через год? Приедет и примешь? Кто её знает, как она там жить будет.

— Там будет видно, что будет дальше. Давай не будем. Поехали!

Глава 2

Марина, зачитавшись, не заметила, как в библиотеку зашёл молодой мужчина.

— Здравствуйте, Марина Николаевна. К вам можно? — спросил он, закрыв за собой дверь.

— А почему нет? Библиотека работает до семи часов. Или вы конкретно ко мне? — строго спросила она.

— Да нет, я в библиотеку. Начальник сказал, что у вас литература какая-то есть по ремонту, вот решил всё-таки заскочить, посмотреть, — с усмешкой взглянув на неё ответил он. — А вы, наверное, меня не помните? Я — Алексей. Можно сказать, ваш сосед, недалеко от вас живу, через дом. Не вспомнили?

— А, Большаков? Ты же вроде уехал? Неужели вернулся?

— Ну, я же не совсем уезжал. Так, денег заработать. Это отец мой насовсем от матери ушёл, а я временно.

— Ну, и как? Много заработал? Теперь, значит, вернулся? Тут работаешь? — усмехнувшись спросила она.

— Да чего там, — махнув рукой ответил он. — Сколько заработал, всё в дело пустил, дом отремонтировал. А теперь тут, механиком. Да и ты, смотрю, снова вернулась. Что же так? Из города к нам? — удивлённо, с улыбкой, спросил он.

— Да так, — отмахнулась Марина, отвернувшись от него. — Ты хотел какую-то литературу взять? Ну, вон там, второй стеллаж слева, — она кивнула на стеллажи, стоявшие слева от стола. — Сам найдёшь?

— Спасибо, найду.

— Чего это к тебе Лёшка приходил? Теперь к тебе подкатывает? — спросила забежавшая после ухода Алексея продавщица расположенного в этом же здании небольшого хозяйственного магазина Аня.

— Ну, и чего ты пристала к человеку? Всё тебе надо знать? Заняться нечем? — ответила вопросами на вопросы вахтёр Зинаида, жена Аркадия.

— Да ладно, а чего такого? Может, я её предупредить хотела, — пожала плечами Аня, посмотрев на неё. — Лёха, он такой. Всех баб обежал, теперь на тебя глаз положил, к тебе теперь подкатывать будет. Так что жди, не раз придёт.

— Пускай ходит. Как придёт, так и уйдёт. Я не собираюсь с ним никаких отношений заводить. Надоест, сам прекратит, я тоже упрямая. Я сюда не за отношениями приехала, — строго ответила Марина.

— Да? — усмехнулась Аня. — А зачем? Веришь, что просто так вернёшься? Что он там один не загуляет?

— Да замолчи ты уже, — строго посмотрев на неё сказала Зинаида. — Чего ты пристала к человеку?

— А чего не так?

— Это его дело, — строго ответила Марина. — Он свободный.

— Здравствуйте, девушки! Здравствуйте и вы, Зинаида Никитична, — подойдя к ним сказал мужчина лет за шестьдесят. — Ну, как, Марина Николаевна, устроились, работаете нормально? Жалоб нет?

— Нормально, спасибо, Василий Сергеевич, — тихо ответила она.

— Ну, и хорошо. Я вот посмотреть пришёл, как тут дела с кружком? Открываем новый танцевальный, хоть чем-то детей займём, а то матери жалуются, что детей деть некуда, без дела болтаются, вот и проверяю. Ну, будьте здоровы.

— Видала, какой шустрый? Новый глава наш. Приехал, пока тебя не было, как дачник, ну, и остался, а вот жена убежала. Говорят, приревновала тут к одной, ну, и он, вроде, повод дал, в общем, пока, снова холостой, но… Присмотреться что ли, — посмотрев ему вслед хитро улыбнулась Аня.

— Так ему лет-то сколько, за шестьдесят, — удивлённо посмотрев на неё сказала Зинаида.

— Ну, и? — удивлённо ответила Аня, собираясь уйти к себе в магазин. — Мужик же всё-таки, да и выглядит ещё ничего. Я же замуж за него не собираюсь, так, временно, пока нового мужа не нашла. У нас вообще тут новые мужики появились. Новый директор фабрики, сорок восемь лет недавно справил, возраст, конечно, но выглядит ещё будь здоров, ему и не дашь столько. Присмотрелась бы? Чего одной скучать? — с усмешкой посмотрев на Марину сказала она. — Вон, кстати, лёгок на помине, — Аня кивнула на вышедшего из машины мужчину, на вид ему было и правда не больше сорока. — Наш новый директор фабрики — Константин Яковлевич.

Он, посмотрев в сторону собравшихся на крыльце женщин, поздоровался с ними, правда, смотрел он в основном на Марину, потому никто и не понял, кому конкретно было обращено приветствие.

— Ну, Маринка! Вижу в тебе конкурентку, — смеясь сказала Аня. — Не успела приехать, а уже ухажёры появились.

— Тебе-то чего? — недовольно сказала Зинаида. — Ты же, вроде, к главе нашему присматриваться собралась?

— Одно другому не мешает. Я — женщина свободная, — пожав плечами ответила Аня.

— Вот шалава, — сказала Зинаида, когда Аня ушла. — Ты её не слушай, знаешь какая она девка. А ты так и не надумала вернуться? Он-то хоть звонит?

— Уже нет, не звонит, три месяца прошло, два из них звонил, а сейчас престал, — задумчиво ответила Марина.

— Смотри девка, прогадаешь. Нормальный мужик, чего тебе ещё надо? Дурь всё это!

— Я сказала год, значит год! Я так решила!

***

Осень только-только входила в свои права, погода стояла ещё совсем тёплая, больше похожая на летнюю. Оторвавшись от своей повседневной работы, от пыльных стеллажей и залюбовавшись открывающимся из окна видом, Марина решила выйти подышать этим тёплым, свежим, совсем ещё не осенним воздухом. С высокого крыльца здания, где располагалась поселковая библиотека, открывался красивый вид на уже созревшие поля и ещё не застроенные луга, и, залюбовавшись, она даже не заметила, как к ней подошёл Юрий.

— Привет. Отдыхаешь?

— Ой, привет, я тебя не заметила. Погода хорошая, вышла просто подышать свежим воздухом, целый день в душной библиотеке устаёшь. А ты что здесь?

— В магазин, да так по делам, между прочим, в твою вотчину. А ты чего не зашла? Ленка приехала через неделю, думала — зайдёшь, проведаешь, к тебе приходила, мать сказала, что ты к отцу уехала.

— Да погостила там немного. Дела были, ты извини. Матери помогала с домом. Зайду как-нибудь.

— А мы тоже уезжали, в отпуск, в коем-то веке собрались. А Ленка опять уехала. Теперь по работе. Опять один.

— Да? Справляешься хотя бы? — как-то даже обрадованно спросила Марина.

— Вполне, привык уже. Дети помогают. Дочка уже взрослая, учится в городе, сыну шестнадцать, сами могут уже многое, так что мне не очень-то и тяжело. Ну, а ты заходи, как Ленка приедет.

Марина вернулась на рабочее место. Достав из дамской сумки маленькое зеркальце она, заглянула него, поправив волосы, быстро пробежала глазами по лицу.

«Интересно, как сейчас Ленка выглядит? — подумала она, ещё раз глянув в зеркало. — Надо же, ещё ни одной морщинки, хорошо сохранилась. Неужели хуже Ленки? Надо к ним всё-таки заглянуть, когда приедет».

Вскоре, как и обещал, заглянул Юра.

— Ну вот, как и обещал. Слушай, Марин, я чего хотел, тут дочка написала литературу нужную, ну, по учёбе ей нужна. У тебя есть чего из этого? — он протянул ей список. — Ей самой всё некогда. Может поможешь?

— Ну, давай свой список. Слушай, Юр, у меня тут картошка с мясом есть, не хочешь? Взяла много, осталась. Дома-то кто без Ленки готовить будет? Дочке некогда. Голодный небось?

— Спасибо, конечно, но у меня мать привозит поесть, иногда я к ней приезжаю, на всю нашу ораву готовит.

— Да ты не стесняйся. У меня ещё пирожки есть, их хотя бы возьми.

— Ну, если не жалко, эти давай.

— Слушай, Юр, а может тебя чем помочь? Я могу забежать, недалеко же от работы живёшь, мне не сложно, — протягивая ему пакет с пирожками, сказала Марина.

— Да я сам, справляюсь, ну, и дочка, помогает. Её заставлять не надо, сама всё понимает.

— Ну, хотя бы дочку пришли, чего мать гонять, да и самому мотаться-то? Я могу помочь, хотя бы временно. Если что надо, присылай, — предложила она, опустив глаза, пряча разочарование от ответа Юры.

— Ладно, если понадобиться, пришлю. Спасибо.

— А тебе прямо сейчас надо, ну книги? Я соберу какие надо, если найду, принесу потом.

— Ну, если не трудно, давай. Я тогда пойду.

Когда он ушёл Марина с улыбкой, мечтательно уставилась в окно. Она даже не переживала, что подумают или скажут люди, какого будет Ленке, узнай она её планы. Ей было всё равно, Юра занимал сейчас все её мысли, даже о Геннадии она ни разу не вспомнила.

***

Геннадий вышел покурить. Задумчиво облокотившись на перила, он без особого интереса рассматривал расстилающийся перед станцией пейзаж, и даже не заметил подошедшего Олега.

— Куришь? Опять начал?

— Брошу, — нехотя ответил Геннадий.

— Всё о ней думаешь? Забыть не можешь? Делать тебе нечего. Думаешь вернётся через год? Небось нашла уже себе какого-нибудь.

— Здравствуйте, Геннадий Алексеевич, — с улыбкой сказала ему проходящая мимо девушка лет двадцати пяти. Она хотела ещё что-то сказать, но, посмотрев на стоящего рядом Олега, опустила голову и вошла в здание.

— Ну, вот смотри. Ленка глаз на тебя положила. Молодая, красивая. Ну? А ты всё о ней. Пользуйся, все глаза проглядела, а ты нос воротишь, об этой думаешь. Удивляюсь я на тебя.

— Чего ты от меня хочешь? Чтобы я Ленке мозги пудрил ради того, чтобы Маринку забыть? Ты о девчонке подумал, — кивнув на дверь, в которую только что вошла Лена, спросил Геннадий. — У нас разница с ней какая. Ты мне предлагаешь её как вещь использовать, на время? А если она мне не нравится?

— Стерпится, слюбится. Может с ней жизнь будет нормальной? Ладно, не хочешь с ней, так вон Ирина? За тридцать, ну, может чуть постарше твоей этой — Маринки, не замужем, посматривает, сам видел.

— Сам видел, — повторил зло Геннадий. — Что ты престал? Если захочу — сам найду. Всё, закончили, работать пора! — зло бросив окурок ответил он.

***

Марина с энтузиазмом взялась за дело. Только в библиотеке не нашла сколько книг для Ани — дочери Юрия и Лены, принесла ещё из дома, те, по которым сама училась, дома напекла пирогов и отправилась к Юрию. Само собой, это был только повод, основная причина была в нём самом, в Юрии. Ей так хотелось, чтобы он заметил её. Он нужен был ей, во чтобы то ни стало. Ни о его жене — своей подруге, ни о Геннадии в этот момент она не думала, сейчас её интересовал только он. Уже подходя к дому, она боязливо оглянулась, ей всё равно стало страшно, что о ней скажут, как посмотрят? Ведь и о матери, и она это знала, отзывались не однозначно, репутация в посёлке у неё было не из лучших. Но пересилив себя и решительно открыв калитку, вошла к ним на участок. И позвонив в дверь, неожиданно увидела на пороге Лену.

— Ленка? — удивлённо спросила Марина, с трудом скрыв разочарование. — Ты уже приехала?

— Маринка, ну, наконец-то соизволила прийти. Приехала, когда ещё и только сейчас до нашего дома дошла. Проходи. Рада тебя видеть, — улыбаясь и обнимая её сказала Лена.

— Лен, я хотела прийти, только вот всё некогда было. Я вообще-то попозже хотела прийти, — слегка растерянно ответила Марина. — Я тут для Ани принесла книги. Юра в библиотеку заходил, список принёс, ну, вот я тут принесла, правда не все.

— Ну, вот и хорошо, нашёлся всё-таки повод тебя сюда привести. Давай книги и проходи. Чай попьём.

— Я тут ещё и гостинцы принесла.

Марина тихо прошла на кухню. Ей стало как-то не по себе, захотелось уйти отсюда, но как-то неловко, да и обижать Лену тоже не хотелось. Она посмотрела на крутящуюся у плиты подругу. Лена немного изменилась, возраст всё-таки давал о себе знать, но всё равно она была такая же стройная. Правда, появились уже первые заметные морщинки, но её они совсем не портили, и она оставалась всё такая же красивая. Пока сидели, пили чай и говорили о жизни в посёлке, о знакомых, Марина с завистью заметила, что Юра, так же, как и раньше, смотрел на жену полными любви и нежности глазами.

«Зря ты всё это затеяла. Не видать тебе его, никогда он не предаст свою Ленку. Что я делаю? Может и вправду, всё бросить и уехать обратно? Но что я там увижу? Нет, не могу», — думала она, смотря, то на них, то просто задумчиво в окно.

— Ну, ладно, вы тут сидите, вам есть о чём поболтать, а я делами займусь, — сказал Юра, вставая из-за стола.

— Лен, а ты не боишься? Уезжаешь, а он тут один? Всё-таки, как не говори, мужчина видный, деловой, схватится какая и всё… — спросила Марина, поглядев вслед Юрию.

— Я в нём уверена. Вот от него такого точно не дождёшься. Да и что поделаешь? Я бы с удовольствием всё бросила, перешла куда-нибудь в другое место, но у нас тут, сама знаешь, с работой не очень. Анька учится, сколько денег надо? Место надёжное, платят хорошо, только вот никто не хочет мотаться так, как я, хотя и приплачивают за это, вот потому и согласилась. А ты думаешь, мне нравится? Ещё, к тому же, и учусь. Закончу вот, может и перейду на другую работу, а пока приходится мучиться. А Юрке тоже работы нет. А если и есть, то либо шарашка какая, либо платят копейки, а у него руки золотые. Вот Аньку выучим, а там посмотрим.

— Аню выучишь, Ване надо будет учиться. И опять по новой у тебя всё пойдёт, — грустно улыбнувшись, впервые пожалев подругу, сказала Марина.

— Да. Как болото прямо. Но может чего и подвернётся, время ещё есть. Не буду загадывать. Ты-то вот, чего сюда прикатила? Жила-жила и на тебе, что так? Два года ни слуху, ни духу. Я у твоей матери телефон хотела взять, да и про тебя узнать, да какое там. Характер, прям… Как ты с ней живёшь?

— Привыкла уже.

— Слушай, я всё-таки не пойму, чего тебе там не хватало? Муж хороший, работа стабильная, чего ты ухать-то надумала? Слышала, что временно, я только не пойму, что это за дурь у тебя?

— Да так… — вздохнув, нехотя ответила Марина. — Я решила просто проверить. В общем, не знаю. Всё вроде хорошо, но… сама не знаю.

— Ты его хотя бы любишь? Или с ним что-то не так? Ну, вообще, как выжили-то?

— Нормально жили, как все сейчас живут. И он нормальный. Вначале учился, денег не хватало, потом вроде деньги появились, квартиру купили, его родители с покупкой помогли. Он на хорошее место устроился, подрабатывал, я его дома почти и не видела. Он заработал, решил мебель купить, наконец-то спальню обставить, а я против была. Он мне сюрприз такой сделал. Разругались… Хотя это уже не первый раз… ругаемся, — вздохнув сказала она. — Устала я, наверное, от всего.

— От чего ты устала? Дурь это у тебя! Чего тебе не хватало? Генка — нормальный мужик, работящий, всё умеет, да такие сейчас редкость, а тебе всё не так. Ну, что тебе не хватает? Другие в город уехать мечтают, а ты пожила там и обратно сюда, где ни работы, ни каких бы то ни было перспектив. Ой, — вздохнув сказала Лена, — Маринка, Маринка, — она покачала головой посмотрев на неё.

— Ну, а сама? Могла бы переехать. Продали бы дом, да купили квартиру в городе. Или вон фабрика работает, директор новый, говорят, мужик вроде деловой, чего туда не ушла?

— Деловой-то, деловой, только надолго ли он тут? Фабрика на ладан дышит, не сегодня-завтра её закрыть могут, он тут временно. А насчёт дома… Ты, смотрю, совсем от нашей жизни отстала. Кто сюда поедет? Все, наоборот, отсюда. Ты посмотри вокруг. Сколько домов просто побросали, продать до сих пор не могут, стоят бесхозные уже по нескольку лет и никому не нужны, а ты — продай? Кто купит? С удовольствием бы уехала, а как?

Так и сидели до самого вечера, разговаривали, вспоминали, как было раньше. Погоревали о тех, кого уже нет. Вернувшись, Марина, не заходя в дом, села на лавочке перед кухонным окном. Ей снова стало как-то неловко перед подругой, за те мысли про Юрия, что были у неё. Какого ей бы было, если бы с ней так поступили. И посидев ещё немного, она, с трудом поднимая ноги, пошла домой.

Глава 3

Привыкшая, за пять лет в городе, к городской жизни, к шумным и оживлённым улицам, Марина, вернувшись снова сюда, в этот тихий, отдалённый посёлок, до сих пор всё никак не могла привыкнуть к его скромному, какому-то одинокому ритму. Ей не то что не хватало общения, или людей рядом, иногда ей наоборот, даже нравилось это уединение, ей просто не хотелось общаться с теми, кто её знает с рождения. В городе все люди были новыми для неё, чужими, не знающими её. Но желание уйти от всех, спрятаться, возникало только иногда, города и городского ритма ей всё же не хватало. И потому время от времени она и выходила на улицу, и с грустью глядела в сторону, другого, пусть поменьше, но тоже города. И в этот раз, так же выйдя на крыльцо, на уже морозный, слегка какой-то даже студёный воздух из своей душной вотчины — библиотеки, она заметила у крыльца одиноко курившего Константина Яковлевича, нового директора их фабрики. Он, увидев её, бросил окурок и подошёл к ней.

— Здравствуйте, Марина Николаевна, — тихо и как-то слегка скромно сказал он ей. — А я вот к вам хотел зайти, но всё дела. У нас на фабрике книги есть — остались от старой библиотеки, лежат без дела, я вот вам их хотел отнести.

— Ну, приносите, если есть какие ценные или классика, может. Многие книги уже старые, а фонд давно не обновлялся, сейчас беда с этим. Приходите.

Не раз уже Марина замечала на себе взгляды Константина Яковлевича. Но смотрел он, в отличие от того же Алексея, как-то скромно и, натыкаясь на её взгляд, опускал глаза. Да и смотрел всегда издалека, как будто боясь подойти к ней. Никогда ещё в своей жизни она не видела такого отношения, и сама, с удивлением, стала замечать, что иногда ей даже становилось приятно от его взгляда, как-то тепло. Столько раз Марина ругала себя, хотя сама не понимала за что. Замужем она не была, вроде свободная, но всё равно из-за своего обещания, которое, как камень довило ей на грудь, не давая свободно вздохнуть, она чувствовала вину перед Геной, а просто взять и порвать с ним, так и не смогла, не понимая почему.

И вот, через несколько дней, как и обещал, Константин пришёл к ней в библиотеку.

— Марина Николаевна, к вам можно? — скромно спросил он, войдя к ней в библиотеку. — Я вот тут принёс, как и обещал, — ставя сумку на стул сказал Константин. — Вы уж тут сами разберитесь, что надо, а что нет. Всё равно книги никому не нужны, их на списание, не пропадать же добру, может, кому нужны будут.

— Хорошо, оставьте, я потом посмотрю. Мне сегодня некогда, дома дел полно.

— А хотите я вам помогу. У меня сегодня выходной, — с какой-то надеждой посмотрев на неё спросил он.

— Спасибо, конечно, — она с удивлением посмотрела на него. — Вы же такой пост занимаете и вдруг помогаете в библиотеке книжки перебирать? А не боитесь злых языков? Это сельская местность, здесь слухи не только быстро распространяются, но и приукрашиваются сильно, — с улыбкой спросила Марина.

— Если я вас смущаю или могу навредить вашей репутации, то извините меня, Марина, я бескорыстно хотел помочь, и я не хотел ничего плохого. Мне всё равно заняться нечем, да и вам одной тут, наверное, тяжело? Вот я и подумал. Ещё раз извините, я пойду, — он, опустив голову, хотел уже уходить, но она его остановила.

— Ну, если вам так хочется помочь, — ей стало и его жалко, да и отношения такого к себе она ещё не видела. С такой обходительностью она ещё не сталкивалась. — Можете мне помочь перенести книги. Подайте мне их, пожалуйста, я на место их поставлю, или вы сами. Вы — высокий, а мне их надо поставить вон на ту полку, — она рукой показала на верхнюю полку стеллажа.

— Давайте, — он с улыбкой взял книги и начал по её указке их расставлять.

Пока он ставил книги, Марина как следует смогла разглядеть его. Выглядел он действительно младше своих лет, на вид ему можно было дать не больше сорока лет, хотя волосы уже и покрылись сединой. Высокий, подтянутый. Он, заметя пристальный взгляд Марины на себе, даже слегка смутился, и, чтобы как-то скрыть это, спросил:

— Марина, а вы не замужем?

— А почему вы это спросили? — удивилась вопросу она.

— Ну, вы боитесь слухов, вот я и подумал, вдруг своей помощью только наврежу вам.

— Нет, я не замужем. И живу я с матерью, так что в этом плане вам боятся нечего. Ну, спасибо, что мне помогли. Может, вы чего почитать возьмёте?

— Да нет, у меня есть, что почитать. Рад был вам помочь, — он посмотрел на неё так, как будто хотел что-то спросить, но так и не решился. — Я, наверное, пойду.

— Хорошо, но вы приходите, если будет нечего почитать, — только и смогла ответить она.

Когда он ушёл, ей почему-то стало так грустно и одиноко, но в тоже время ей не хотелось, чтобы кто-то другой, даже случайный посетитель, сейчас вдруг пришёл. Какие-то странные, не знакомые до этого чувства вдруг начали овладевать ей, какая-то радость, но в то же время грусть.

***

Навестив отца с братом, Марина зашла в супермаркет. Купив необходимые продукты, она подошла к полкам с консервами, когда неожиданно к ней кто-то подошёл. За внимательным рассматриванием содержимого полок она и не заметила подошедшего, и когда он задал вопрос, даже вздрогнула от неожиданности.

— Здравствуйте, Марина, а вы не пробовали эти консервы, вкусные? — спросил подошедший.

— Здравствуйте, Константин Яковлевич, вы меня напугали, так неожиданно подошли, — посмотрев с улыбкой на него сказала Марина. — А вы тут? Сами ходите по магазинам?

— А почему нет? Я один живу, готовить мне некому, — пожав плечами ответил он. — Или вы думаете, я в кафе питаюсь или на дом заказываю? Нет, я такой же человек.

Марине даже жалко его стало. Одинокий мужчина, что он может сам? Ей почему-то захотелось как-то помочь ему, но она боялась. Боялась осуждения, слухов, живя в таком маленьком посёлке, где все и всё на виду, и не избежать их.

Не берите их, — она кивнула на консервы. — Ничего натурального. А приходите ко мне в библиотеку, я вам приготовлю что-нибудь, а вы заберёте.

— Да? Ну, если вам не трудно, я бы с удовольствием. Сам я плохо готовлю, в основном на полуфабрикатах и держусь. А вы сейчас домой? — спросил он уже направляясь вслед за ней к кассе.

— Да, а вы?

— И я домой, давайте, я вас подвезу, в одном месте живём, чего вы с сумками будете в такой холод на остановке стоять?

Ехали в основном молча, только время от времени обмениваясь незначительными фразами, и каждый из них чувствовал себя каким-то зажатым, скованным, и никто так и не решился спросить то, чего хотел. Только когда уже подъезжали к повороту, с которого начиналась дорога к их посёлку, она попросила его остановить у поворота на её улицу, не хотела внимания. Остановившись, как и просила Марина, он всё-таки решил заговорить первым.

— Марина, я слышал, вы от мужа уехали?

— Вы что про меня справки наводили? — с удивлением посмотрев на него спросила она.

— Да нет, вы не думайте. Просто, сами знаете, здесь всё про всех знают и всё про всех расскажут, слышал просто. Вы извините, если я слишком настырный, лезу, наверное, куда не надо, — отвернувшись и опустив голову ответил он.

— Да нет, ничего, я понимаю. Знаю, что тут ничего ни от кого не утаишь. Да, уехала, но только на год. Так решила. Он тоже сейчас уехал, по работе, а я тут.

— А зачем так? Ну, на год уехать, ради чего?

— Проверить себя и его, — удивлённо посмотрев на него ответила Марина. — Что-то в жизни у нас не так пошло, вот я и решила.

— И вы думаете, что через год что-то исправится? Знаете, если нет любви, то и через год она не придёт. Любовь либо есть, либо нет, и ничего с этим не поделаешь.

— Вы думаете, я его не люблю? Или совсем не любила?

— Давно вы с ним?

— Пять лет.

— И за пять лет ничего не проверили? Нет, если за столько лет вы устали от жизни с ним, значит чувств и не было. Вы бы тогда просто не смогли бы надолго уехать. Или быстро бы вернулись, а так — вы тут, он там.

— Я не знаю, — отвернувшись ответила она. — А почему вы один? Я знаю, что у вас тоже была жена.

— Расстались. Семнадцать лет прожили вместе… Последнее время жили, как чужие люди. Вначале всё вроде было хорошо, а потом… Я семью хотел, детей, а она всё откладывала, то её не устраивала квартира, то мало зарабатывал, а потом было уже поздно. Несколько раз аборты делала, а последний неудачно, да и возраст уже был, я и не знал, а когда узнал… Уже сам не хотел с ней жить. Так и жили, пока окончательно не развелись. Вот так вот.

Марина задумалась. По сути тоже самое можно было сказать и про неё. Она ведь точно также поступала с Геннадием. Марина, посмотрев на Константина, первый раз за долгое время вспомнила Гену без какого-то раздражения, без упрёков к нему, а просто вдруг почувствовала, какого было ему. Ей вдруг стало так жалко и его, и Константина.

— Константин, я бы вас пригласила к себе, вы, наверное, голодный? Но мать…

— Да, я всё понимаю, — с грустной улыбкой посмотрел он на неё. — А вы где будете Новый год проводить? — чтобы только уйти от затронутой ими больной для обоих темы, спросил он.

— Дома. Схожу к подруге, съезжу к отцу и брату. А вы? — она с какой-то надеждой посмотрела на него.

— Родственники пригласили к себе, да и у матери давно не был, надо съездить. Я вернусь в январе.

***

Прошло несколько дней после разговора с Константином. Марина подождала, когда мать уйдёт по делам, прошла на кухню, положила в ёмкость для микроволновки котлеты, налила супу и, положив всё это в сумку, вышла из дома. Уже подойдя к новым домам, она остановилась, посмотрев на окна третьего этажа, и уверенно пошла к подъезду. Набрав номер квартиры, она долго ждала ответа, но так никто ей и не ответил. Она ещё раз набрала номер, и снова тот же результат. Марина уже собралась уходить, грустно бросив взгляд на дверь, когда к ней подошла гулявшая с ребёнком на площадке, напротив подъезда, женщина.

— Вы к кому-то пришли? Вам кого надо? — спросила она.

— Да я вот тут Константину Яковлевичу принесла, — слегка замявшись ответила Марина, показав пакет.

— А его нет, уехал, вчера ещё. Отпуск у него, вроде, теперь только в январе приедет.

— Да? Спасибо, — ответила Марина.

Она нехотя пошла обратно, идти домой, к вечно недовольной матери, совсем не хотелось. И она, зайдя только на несколько минут, чтобы взять свою сумку, пошла на остановку. Всю дорогу, пока ехала до соседнего посёлка, Марина бессмысленно смотрела в окно, глубоко задумавшись. Ей стало так одиноко и тоскливо, всё, что раньше нравилось, устраивало вдруг резко опротивело, ей очень захотелось бросить всё и уехать, уехать отсюда подальше. Хоть куда, лишь бы уехать. Но вместо этого она поехала к отцу. Николай, отец Марины, уйдя от матери, уехал жить в соседний посёлок, продал дом своих родителей, стоявший недалеко от дома, в котором они с матерью сейчас живут. А позже, не выдержав характер матери, к нему переехал и Егор, младший брат Марины.

— Пап, привет! — увидев отца, копошащегося в машине, крикнула Марина, и, подбежав, обняла его. — Папка, несколько дней не видела, а соскучилась ужасно. Я тут вам привезла немного домашнего. Небось, одни полуфабрикаты едите?

— Ну, почему же? Столько лет один, сам научился уже готовить. Ты чего-то забывать нас, что ли, стала? Даже звонишь и то иногда.

— Пап, извини, некогда было. У вас-то как дела? — тихо спросила она.

— С матерью поругалась, — заметив в глазах дочери печаль, спросил он. — Чего случилось? И тебя выживать начала?

— Да нет, всё нормально, — вздохнув ответила Марина.

— Пойдём-ка домой, расскажешь, что не так.

— Да всё нормально, пап, — улыбнувшись ответила она. — А Егор где?

— На работе, где же ему ещё быть? Ты тему-то не переводи. Я же вижу, что у тебя что-то не так. Ладно мать, но от меня-то это не скроешь.

— Ладно, пошли домой.

— Ну, что не так? Геннадий покоя не даёт?

— Да нет. У нас с ним, наверное, всё. У меня другое, — она замялась, не зная говорить ли отцу об этом. — Пап, а ты знаешь нашего нового директора фабрики?

— К чему ты это?

— Да он… — Марина замолчала задумавшись, подбирая слова.

— У тебя с ним чего-то? — серьёзно посмотрев на дочь спросил Николай.

— Нет… Просто он… Мы с ним разговаривали… Он вообще очень хороший человек. Только лет ему уже сорок восемь, но он и не выглядит на них. А так он… Знаешь, он какой-то другой, не такой, как все. Он не женатый, ты не думай, я на такое не способна.

— Да причём тут возраст? Вот если бы ему было, как мне, я бы может и возмутился, — с улыбкой посмотрев на дочь сказал Николай. — Ну, ладно, с тобой всё понятно, а он как? Я тебя дочка понимаю, одной тяжело, но ты всё равно подумай, как следует. Мужчина один, без женщины всё-таки тяжело, а тут ты свободная, как бы не ошибиться.

— Я подумала. Пап, он правда не такой, ты не думай. Мы хотя и мало знакомы, но узнали уже друг друга как следует. Только он сейчас уехал, — грустно вздохнув, добавила она. — К родственникам. В январе должен только приехать.

— А Геннадий как?

— А что Геннадий? Я поняла, что мы с ним чужие. Не будет у нас с ним нормальной семьи. Что мне делать, пап, ну, посоветуй мне хотя бы что-нибудь, — она с надеждой посмотрела на отца.

— Ну, а что тут можно посоветовать. Видел я нового директора, знаю. Отзываются о нём хорошо. Вам решать. Я хочу только одного, чтобы ты была по-настоящему счастлива. Не так, как я. Мне в жизни нужно только вас с Егором, как говориться, в хорошие руки отдать, — улыбнувшись сказал Николай. — Новый год скоро, дочка, приезжай к нам. Чего тебе дома делать?

— Пап, как не говори, но она мне мать, как я её оставлю, я к вам приеду, в первых числах.

— Нужен ей этот Новый год, — в сердцах бросил отец. — Да и никто ей не нужен.

— Всё равно. Пап, не обижайся, — Марина обняла отца. — Я приеду, обязательно приеду. Ладно, давай помогу тебе, приберусь у вас немного и домой.

— Не останешься значит?

— Нет, я мать не предупредила, волноваться будет.

— Чего ей волноваться, у неё телефон есть, позвонить может. Вот только рада не будет, что ты сюда — к нам — наведалась.

***

Олег подошёл к одиноко сидевшему в конце стола Геннадию.

— Ну, чего приуныл? Ты лучше на Ирку посмотри. Весь вечер глаз с тебя не сводит. Хотя бы улыбнулся.

— Пойдём покурим, — посмотрев на Ирину, сказал он Олегу.

— Ты же вроде бросать хотел?

— Иногда всё равно балуюсь. Я пойду, а ты как хочешь.

— Ну, чего так приспичило? Всё её забыть не можешь? Или злишься, что бросила?

— Забыл уже, — зло бросил Геннадий. — А ты знаешь, зачем такие вот как Ирка сюда приезжают? Зачем она тут? — посмотрев на Олега, оживлённо спросил он. — А вот ради таких вот, как мы с тобой, одиноких мужиков. Там — у себя — либо всех уже обиходила, никто не клюёт, либо просто новых перспективных подавай. На кой мне она? Так для развлечения только и нужна.

— Да даже если и так? Ты чего на ней жениться собираешься? Естественно, нет.

— Ну, а сам чего? Уже попробовал, приелась? — с усмешкой посмотрев на Олега спросил Гена.

— Да ну её. Она на тебя как глаз положила, так и не сводит. У меня другая есть, — также усмехнувшись ответил он. — Вот ты говоришь, что для ловли таких как мы, они сюда приезжают? А как же Ленка? Девчонка молодая, серьёзная, мужики бегают за ней, она от всех отмахивается.

— За романтикой подалась. Думает, её полно здесь. Как же. Да и родители тут у неё, за ними и поехала, с радостью. Они, небось, и сами не рады, что её сюда привезли.

Они вернулись за стол. Ирина, увидев, что Олег отошёл, сразу же подсела к Геннадию.

— Что же это вы, Геннадий Алексеевич, один сидите? Скучаете, — льстиво, сев поближе к нему, спросила она.

— Почему скучаю? Просто мне одному интереснее.

— Ну, что же вы так? — наигранно изобразив беспокойство спросила Ирина. — Разве можно мужчине одному? Хозяйки нет, поухаживать и позаботиться некому. Знаю, что вы и не женатый. Так нельзя, Геннадий Алексеевич. Вы же молодой и совсем один.

— Вы решили надо мной шефство взять? — ухмыльнувшись спросил он. — А может у меня характер сложный? Или я деспот какой, потому и один? Не боитесь?

— Ну, что же вы в таких тонах себя раскрашиваете? Я тоже женщина свободная, почему бы мне за вами не поухаживать? Я и готовить умею, и убрать, и постирать могу помочь. Мне не сложно. Почему бы и нет?

— Да? А что же вас, интересно, сюда привело, такую хозяйственную? Там никто такую женщину и вдруг не заметил?

— Ну, почему не заметил? Я замужем была, несколько лет. Просто разошлись. Как говорят, не сошлись характерами.

— Ну, а почему вы думаете, что мы с вами сойдёмся характерами?

— Ну, вы же меня ещё не знаете, как таковую, может, вы ещё благодарить судьбу будете за меня.

Геннадий с удивлением посмотрел на Ирину. Такой прыти и наглости можно было позавидовать.

— Может вы на Лену польстились? А зачем? Девчонка ещё совсем, что она вам может дать? А я всё-таки жизнь прожила. Угостили бы шампанским, что мы сидим, как чужие, праздник всё-таки, — посмотрев на него с соблазнительной улыбкой спросила Ирина.

— Это можно, — поднявшись и беря бутылку ответил Геннадий.

***

Марина задумчиво посмотрела в окно. Хотя и праздник, да и вокруг все веселились, ей почему-то было грустно и как-то не весело.

— Ты чего такая сидишь? — спросила подошедшая Лена. — Чего с тобой?

— Да всё нормально. Просто как-то… устала, наверное, — недосказав ответила Марина.

— Геннадий? — посмотрела пристально на подругу Лена. — Скучаешь? Или ещё кто покоя лишил? — уже с улыбкой продолжила она.

— С чего ты взяла? — слегка испуганно спросила Марина.

— Да так, — отвернувшись, как будто смотря на гостей, ответила Лена. — Знаешь, Анька наболтала, что Константин Яковлевич около тебя крутится.

— Анька? Как она всё успевает только? И в магазине работать, и людей там же дурить, и с мужиками крутить, да ещё и за мной приглядывает, — зло спросила Марина. — А если даже и так… Что такого? Я никого не обманываю. Про Геннадия я всё рассказала, он свободный и я свободная. У каждого из нас уже своя жизнь.

— Ты про него так уверена?

— Не знаю, но… — Марина опять отвернулась к окну. — С ним уже ничего у нас не будет, той жизни какая была, уже не будет. Я не хочу. Наверное, мы чужие люди.

— А он? Ну, Константин Яковлевич?

— У нас ничего нет, и не было, — тихо, как-то даже грустно ответила Марина.

— Как я понимаю, жалеешь об этом? — посмотрев внимательно в глаза подруге спросила Лена.

— Знаешь… Может мне просто счастья хочется? Он какой-то другой, не такой, как Геннадий или кто-то ещё. Не знаю, это трудно объяснить. С Геной у меня не так было. Да и я была не такой. Всё мать слушала, она всё советовала, как жить, а я почему-то слушала, — тихо вздохнув ответила Марина. — Ну, почему я так ей подчинялась? — она вопросительно посмотрела на Лену. — Может боялась? Или… не знаю.

— Ты сейчас сама-то чего хочешь? Сама как к нему относишься?

— К Константину? Мне, почему-то, его не хватает. Мы же с ним и поговорить как следует не успели. А мать и здесь будет против, но знаешь, что? Мне в первые всё равно, я впервые вообще не хочу её слушать, и никого, ничьих советов.

— Знаешь, наверное, ты наконец-то повзрослела. Своей головой думать начала. Я тебе советов давать не буду, решай сама. Это твоя жизнь. Только вот возраст? Всё-таки ему уже почти пятьдесят, а тебе всего тридцать четыре. Не пожалеешь?

— А что возраст? Разве в этом дело? Он утрёт нос любому молодому, да выглядит, разве дашь ему столько? — она с улыбкой посмотрела на Лену.

Марина, ещё немного посидев, собралась домой.

— Лен, я пойду, наверное.

— Может останешься? Мы пойдём погуляем, Новый год всё-таки, чего дома сидеть, скучать. Пойдём с нами?

— Нет. Что-то настроения нет совсем. Спасибо тебе. Только я чего-то устала. Год был какой-то напряжённый. Пойду я.

— Ну, смотри. Я Юрке скажу, он тебя проводит.

— Да я сама, — вспомнив про свои мысли и планы насчёт Юры ответила Марина.

— Нет, нет. Мало ли чего, хотя и недалеко, но всё-таки. И мне спокойнее.

Марина быстро собралась, попрощалась со всеми гостями и вместе с Юрой вышла на улицу. Ночь была новогодняя, поэтому, то тут, то там были слышны смех и весёлые крики людей. Изредка небо освещалось фейерверками. Только на душе было как-то напряжённо, и неловко от присутствия рядом Юры. Нет, она уже, познакомившись ближе с Константином, не воспринимала его так, как раньше, она смотрела на него уже другими глазами. Он был всё такой же, просто она за эти полгода очень изменилась. Как будто та, прежняя жизнь разрушилась и наступала новая, другая, совсем ей не знакомая, но приятная, лучше прежней.

— Слушай, Юр, — Марина замялась. Ей очень хотелось ему всё рассказать, открыть душу, но она боялась. Боялась и его реакции, и реакции Лены. Ей не хотелось обижать её, и она боялась осуждения, осуждения этих двух, очень близких ей людей.

— Ты чего, Марин? — Юрий удивлённо посмотрел на выглядевшую, казалось, какой-то потерянной Марину.

— Знаешь, Юр… Я виновата перед тобой… И перед Леной.

— В чём это, интересно? Вроде никому из нас ничего плохого не делала?

— Ленке повезло с тобой. Такой верный, такой заботливый. А я ведь, не знаю почему… Не знаю, как сказать даже, — вздохнув ответила Марина. — Не надо было начинать этот разговор. Может, я дойду одна?

— Нет уж. В такое время и одной? Я знаю о чём ты. Понял, тогда ещё. Не ты первая. Вот ведь, обычный мужик, как Ленка говорит, а клюют, — усмехнулся он. — И чего находят? Ты не обижайся, Марин, но… Красивая ты конечно, но Ленка есть Ленка, я от неё никуда.

— Повезло ей. Меня все всегда, наверное, с матерью будут сравнивать. У неё репутация, сам знаешь, и мне теперь перепадать будет.

— Как ты с ней живёшь? Ведь кого хочешь со света сживёт. Вот родятся же такие люди. И чего ей не живётся?

— Отец её когда-то не дал ей выйти замуж за любимого человека. Строгий был до ужаса, все его деспотом звали. Вот она назло всем и делает всё в жизни. Но я привыкла уже. А там посмотрим. Отец меня не раз к себе звал.

— Уезжала бы ты к нему. Она тебе здесь житья всё равно не даст.

— Посмотрим. Да я и сама не хочу уже тут оставаться. Отвыкла.

Дальше всю дорогу они шли молча. Каждый думал о своём. Только подходя к дому, и уже попрощавшись Юра вдруг сказал:

— Знаешь, Марин, Константин — настоящий мужик, с таким будешь, как за каменной стеной. И не смотри на всех и на его возраст, он ещё молодым фору даст. Ну, ладно, я пойду. Ещё раз с Новым годом.

— Спасибо и тебя также.

Марина задумчиво вошла в калитку. Она, на удивление, была не заперта. В доме горел свет и слышались голоса двух спорящих людей. Марина с удивлением, незаметно подошла к окну. В комнате напротив сидевшей злой матери стоял мужчина, что-то громко говорил, размахивая руками. Марина уже хотела отойти от окна, когда мужчина, вдруг отойдя от стола, подошёл к окну, с удивлением она узнала Аркадия Павловича. Она отошла, прижавшись к стене. Он, открыв форточку, закурил, это Марина поняла по запаху табака, и тени на снегу.

— Ну, и? Пусть живёт так, как ей нравится, — Марина поняла, что говорят сейчас о ней. — Чего ты никому жить спокойно не даёшь? Теперь-то чем ты не довольна? Уйдёт она к отцу, совсем одна останешься. Этого добиваешься?

— К отцу? Странно как-то слышать это от тебя, — с усмешкой ответила Зинаида, подойдя к нему. — Если бы только знала, кто настоящий отец. Ты-то сам чего думаешь? Не чужой всё-таки.

— Я как раз чужой. А вот он ей настоящий отец! Что я должен делать! Да и зачем я буду в это влезать? Анька сказала, Анька сказала. Анька вон со своими мужиками разобраться не может, тут ещё лезет. Зараза! Такая же как ты, между прочим, будет. У кого где хорошо, обязательно надо влезь и всё поломать! Всё, хватит! Я сюда не для этого пришёл. С праздником решил поздравить. Видимо, зря пришёл. Ты не меняешься, только хуже с годами становишься. Больше не приду, надоело всё! — он, выкинув окурок, с силой захлопнул форточку. Тень исчезла.

Марина спряталась за угол дома. Она видела, как он вышел, слышала, как мать закрыла за ним дверь. После услышанного, ей совсем не хотелось идти домой. Марина как будто не в силах была оторваться от стены. Она не знала куда ей идти, и что теперь делать. Ехать к отцу уже поздно, а с кем ещё ей поговорить? И она, отойдя, всё-таки вошла в дом. Мать была на кухне, и Марина тихо прошла в свою комнату и, не раздеваясь, легла на кровать. За окном шумели проходящие мимо, праздновавшие Новый год, люди, кое-где всё также шумели фейерверки, но ей всё это было сейчас безразлично. Она вспомнила обо отце. Своём родном, близком, хотя и, как оказалось, не кровном, отце. Ближе, роднее его и брата Егора, который был младше её на два года, у неё здесь не было никого.

«Интересно, а он знает про это? А если нет… Как он к ней отнесётся, если узнает? — думала она, свернувшись калачиком на кровати. — Что мне делать с этой правдой? Лучше бы и не знать её».

— Вернулась? Чего так тихо пришла, ничего не сказала? С Новым годом! — как всегда слегка безразлично сказала Зинаида, посмотрев на дочь. — Случилось чего?

— Всё нормально. Устала. Тебя тоже с Новым годом. Я отдохнуть хочу.

— Ну, что же, мешать не буду, отдыхай, — и она вышла, прикрыв дверь.

Было слышно, как мать включила негромко телевизор, ей и это было безразлично. Марине вдруг показалось, что она и сама уже становиться какой-то безразличной к матери. То ли это открывшаяся правда так на неё подействовала, то ли ещё что-то, она и сама не знала. Марина закрыла глаза в надежде заснуть, но сон так и не шёл. Сев, накрывшись пледом и обхватив руками колени, она как-то отстранённо уставилась в темноту окна. Сколько времени так просидела, она не знала. Мать, выключив телевизор, уже легла спать, а ей всё никак не спалось.

«Уехать бы отсюда поскорее, но куда? К отцу? Надо бы к нему съездить, я же обещала. Но как после этого я посмотрю на него?»

Она всё-таки легла, снова попытавшись заснуть. Может от усталости, но сон всё-таки настиг её, правда спала какими-то урывками, часто просыпаясь и опять впадая в задумчивость. И так до самого утра.

***

Геннадий проснулся. Было только восемь утра. Все кругом спали, только ему уже не спалось. Он посмотрел на спящую рядом Ирину. На ум вдруг пришла Марина. Обиды на неё уже не было, может, действительно, время вылечило или, может, просто чувства уже остыли, он и сам не знал. Но ему вдруг захотелось узнать, как она там, всё ли у неё хорошо. Он тихо встал и, одевшись, вышел из комнаты. Набрав номер Марины, стал в уме подбирать слова, что он ей скажет.

— Алло, — услышал он такой знакомый, но уже слегка забытый голос.

— Марина, это я. Ты, наверное, ещё спишь? Я тебя разбудил?

— Я не сплю, — тихо ответила она. — Спасибо, что позвонил. С Новым годом! Как ты там?

— Нормально. И тебя с Новым годом. А ты как?

— Тоже нормально, — вздохнув ответила Марина. — Всё хорошо.

— Точно всё хорошо? Что-то ты не весёлая. Как у тебя всё-таки дела?

— Да так. Много нового узнала. Да и никак не привыкну к здешней жизни. Отвыкла уже за пять лет. А у тебя кто-то есть? Ты всё один?

— Да так, пока не знаю. А ты? Одна?

— Да, к сожалению. У тебя кто-то есть. Кто она? Нет, ты не думай, я не против. Я хочу только тебе сказать… — Марина на некоторое время замолчала, подбирая слова. — Я… в общем прости меня за то, что отняла у тебя часть жизни, ты бы мог встретить человека, нормальную женщину, семью создать, как ты и хотел всегда. Ты на меня в обиде? И за такие слова тоже будешь. Прости меня, но я должна сказать правду.

— У тебя так всё плохо? Может, мне приехать. Хочешь, я всё брошу?

— Нет. Ген, извини, но нет. Ты должен быть там. Не надо, не приезжай. Ты мне только ответь: ты встретил кого-нибудь?

— У меня есть женщина, появилась. Но это не то, что я хотел. Это ненадолго.

— Почему?

— Такая как она, будет не только со мной, понимаешь? А семьи всё равно не будет. Может позже. Ну, что у тебя не так?

— Я встретила человека… Думала, что встретила, но он уехал, правда на время, но мы так и не поговорили, — Марина опять замолчала, не зная, как спросить о том, что её больше всего сейчас беспокоило. Но всё-таки собравшись, решилась спросить: — Ген… А ты меня до сих пор любишь? Только правду скажи, не надо ничего скрывать? Я хочу на чистоту, хотя бы сейчас.

— Не знаю, правда, не знаю. Вот говорю сейчас с тобой, а сам переживаю, как ты там? А так… Ты была частью моей жизни, этого не изменишь, и я всё равно буду помнить о тебе. А так… Время покажет. Счастья тебе большого, пусть у тебя всё сложиться и всё будет хорошо.

— Ген, прости меня. Я, наверное, не должна была всё это говорить, я просто не должна, не могла от тебя всё скрывать, это неправильно. Прости меня. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, ты достоин лучшего. Счастья тебе огромного. Пока, — Марина нажала отбой.

Геннадий долго стоял с телефоном в руке, просто смотря в окно. Назад к спящей Ирине, возвращаться не хотелось. Жалел ли он о случившемся? Нет, наверное, не жалел, но и оставаться с Ириной он не собирался, что случилось, то случилось. Он всё время возвращался к разговору с Мариной. Что испытывал он к ней? Любовь? Наверное, уже нет. А любил или он её вообще, раньше? Он не сомневался, что любил, но теперь? По прошествии полугода? Переживать, переживал, но только как о близком человеке.

***

Марина встала, наскоро переоделась и тихо, чтобы не разбудить мать, вышла из дома. На улице было тихо, не слышно было ни голосов, ни фейерверков, только собаки во дворах изредка подавали голоса. Оглянувшись и поёжившись от утреннего морозца и уже начинавшегося студёного ветра, она тихо пошла в сторону своей библиотеки. Зачем именно туда шла, сегодня, в выходной первого января? Она не знала, просто сейчас ей хотелось уйти хотя бы куда-то, побыть одной, в тишине. Подойдя к зданию, где располагалось её рабочее место, она столкнулась с Зинаидой, которая в это время дежурила в здании.

— Ты чего вдруг на работу решила выйти? — спросила удивлённо Зинаида.

Зинаида стояла прямо перед ней, и Марина впервые не знала, как ей себя вести, что сказать? Пока шла сюда, прокрутила в уме, и не раз, те слова и вопросы, которые собиралась ей сказать, если вдруг, вот так, как сейчас, наяву, они встретятся, после сегодняшней ночи, после того, что узнала, про свою мать и Аркадия Павловича, а теперь увидев её перед собой, всё вдруг вылетело из головы.

— Здравствуйте, тётя Зина. С Новым годом. А я вот к вам. Можно? — вдруг, неожиданно даже для самой себя, сказала Марина.

— Да, конечно, проходи. И тебя с Новым годом. Что-то ты не весёлая какая? Мать опять? — впуская её в здание спросила Зинаида.

— Мать. Только… А как дядя Аркадий? Он дома?

— Ну, а где же ему быть. А я вот отлучилась немного. Сегодня дежурю. А ты чего ко мне? Хочешь, у меня тут чай есть?

— Спасибо, — тихо, опустив голову сказала Марина.

— Чего не так? Что случилось? — с беспокойством посмотрев на неё спросила Зинаида.

— А вы Новый год дома встречали? — также тихо, не зная, как начать разговор, спросила Марина.

— Да нет, у знакомых. Пригласили меня, — удивлённо посмотрев на неё ответила она.

— А дядя Аркаша? С вами?

— Не долго, — пристально посмотрев на опустившую голову Марину и поняв её мысли ответила Зинаида. — Узнала всё-таки?

— А вы знали, что между ними? — посмотрев с грустью на неё спросила Марина.

— Знала, всегда знала. У них это давно.

— А почему вы не ушли? Почему столько лет терпели?

— А куда я бы ушла? В общежитие, так и моталась бы с детьми, да и… Не такая я уж и красавица, думала, никто не возьмёт, а тут он появился, пошла за него. Потом дети появились, куда я с ними одна?

— Ну, а так разве хорошо?

— Не знаю, — наливая чай вздохнула Зинаида. — Не знаю. Привыкла как-то, свыклась.

— Он же вас не любил. Неужели не хотелось быть любимой. Разве это жизнь? Быть всегда на вторых ролях, вас не любят, а вы свыкаетесь?

— Почему же. Всем нам хочется любви, и мне хотелось. Знаешь, сколько я слёз из-за этого пролила? А потом привыкла. Так и живу. Мы же первое время жили хорошо, душа в душу. Они же расстались на некоторое время, в это время он на мне и женился, мальчишки родились, а когда дочка родилась они уже снова вместе были. Нет, ты не думай, я дочку не для того родила, чтобы его привязать. Мне хотелось дочку, помощницу, себе отраду, вот и родила. Он и отец-то хороший, такого ещё поискать надо. Заботился, и обо мне, в том числе, не знаю, может жалел. Ты знаешь, он и сыновей воспитывал так, чтобы они своих жён любили и уважали, не гуляли от них, а сам видишь, как… Они же ещё до твоего рождения, — она посмотрела на неё и быстро отвела взгляд. — И после встречались.

— Вы всё знаете? Про меня?

— Знаю.

— Почему же вы так со мной? Вы же ненавидеть меня должны, а вы тут чаем меня угощаете, тем более сейчас, когда и мне всё стало известно, и я к вам пришла поговорить по душам.

— А за что мне тебя ненавидеть? Ты же ни в чём не виновата. Что ты могла сделать? Так что, мне тебя ненавидеть не за что. Да и мать твоя не только мне жизнь испортила, всем вам досталось.

— А отец мой… знает? — она вопросительно посмотрела на неё.

— Знает. Всегда знал.

— И он меня так любит? — удивлённо, с полных слёз глазами спросила Марина.

— Он тебя любит и всегда любил. Ты — ребёнок, прежде всего — беззащитный ребёнок, а мать твоя… сама знаешь, какая она. Кроме него о тебе маленькой и позаботится было некому, и он это знал. Так что отец твой, хотя и не родной тебе, как выяснилось, но он именно — отец. И ты ему ничего не должна говорить. Он всю жизнь от тебя это скрывал, и не меньше тебя боится твоей реакции на правду. Так что, давай оставим это между нами. Ты не думай, как-то по-другому, не как до этого, я к тебе относиться не буду. Ты не виновата, что родилась у такой матери. Так что, если надо будет — приходи.

— Спасибо вам, тётя Зина. Я пойду, — она уже собиралась выйти, но, обернувшись, добавила. — Мать не знает, что я узнала правду. Я вчера случайно узнала, раньше пришла домой, вот и всё.

Глава 4

День шёл за днём. Прошли новогодние праздники, уже наступил февраль, а Константин всё не возвращался. Марина, по-прежнему выходя на крыльцо, посматривала в сторону фабрики. Она и сама не поняла, когда вдруг, в какой момент, так случилось, что ей стало не хватать рядом именно этого человека. И вот в одно раннее утро — спеша на работу — Марина вдруг услышала, такой знакомы и нужный ей сейчас голос.

— Здравствуйте, Марина.

Марина резко обернувшись увидела его. Слегка бледного, заметно похудевшего.

— Здравствуйте, — взволнованно глядя на него ответила она.

— Я вот только что приехал. Решил к вам заскочить, у меня для вас подарок. Может, это не удобно, но я посчитал… Всё-таки Новый год недавно был, и так просто прийти к вам? Вы извините, что я раньше не смог. Заболел вот, и потому раньше не смог.

Марина не отрываясь смотрела на него, не зная какие слова подобрать.

— Вы… Вам не надо на улице стоять, пойдёмте, я для вас чай сделаю, — только и смогла сказать она.

— Спасибо, только я ненадолго, — сказал он когда Марина налила ему чай. — Домой надо, да на фабрику. Дел много накопилось.

— Всё равно. Вы устали с дороги, вам надо отдохнуть… Хотите, я вам помогу?

— Нет не надо. У вас же работа. Я лучше вечером ещё зайду.

***

После работы Марина, как обычно зайдя в магазин, с полными сумками пришла домой. Матери ещё не было и она, поставив сумки, подошла к окну. На душе было как-то радостно и спокойно. То ли от того, что он, наконец-то, приехал, и теперь почти каждый вечер провожает её до дома — на большее пока никто из них так и не решился. Марина, задумавшись, не заметила, как вошла мать.

— Его смотришь? — спросила, пройдя на кухню, Зинаида.

— Что ты спросила? — растерянно, с улыбкой посмотрев на мать спросила Марина.

— Говорю, его ждёшь? Не пришёл сегодня? — ехидно спросила мать.

— Мам, ты о ком?

— Будто ты не знаешь? Константин этот твой. Дела видать, не до тебя теперь ему будет… Фабрику закрывают, не слышала разве?

— Нет, — тихо и удивлённо ответила Марина.

— Ну вот, теперь знаешь. Только вот придёт ещё-то? — пожав плечами равнодушно сказала Зинаида. — Кто его знает.

— Тебе и он не нравится? Тебе вообще кто-нибудь нравится!? Почему ты вечно всем недовольна и хочешь, чтобы всем только плохо было!? Чем он тебе не угодил!? Я может, наконец-то, счастье своё нашла! Что в этом плохого!?

— С Геннадием ты тоже так считала. Но вот видишь, чем кончилось? Нужна ли ты ему? — равнодушно посмотрев на дочь спросила Зинаида.

— Неужели ты настолько чёрствый человек? — удивлённо посмотрев на мать спросила Марина. — Как можно быть таким человеком? Ты и отцу жизни не дала, и Егора выжила, теперь и меня хочешь?

— Почему я выживаю? Живи. Мне-то что? Только вот он здесь человек новый, один, мужику трудно без женщины, а тут ты. Вот и рассуди.

— По себе судишь? Думаешь все такие равнодушные, и только одно на уме? Всех людей только с плохой стороны видишь, ничего хорошего в жизни замечать не хочешь. А сама! Забыла, как ты всю жизнь тётю Зину мучала? Я ведь всё знаю! И про своё рождение знаю… Почему ты так с людьми поступаешь!? — крикнула в лицо матери Марина.

— Это моё дело! И тебя не касается! Моя жизнь, и я как хочу, так ей и распоряжаюсь! А ты живёшь в моём доме, и ты моя дочь, и я имею право вмешиваться в твою жизнь, — зло посмотрев на дочь ответила она.

— Имеешь? Какое? Ты мать!? Да мне отец был и отцом, и матерью. Тебе не до нас с Егором было! Я всё-таки надеялась, что ты изменишься! Зря!!

Марина, отпихнув табуретку, с грохотом упавшую на пол, высочила из кухни. Наскоро накинув пальто и взяв свою сумку она выскочила из дома. Куда идти она не знала, но домой возвращаться уже не могла, даже просто переступить порог, казалось ей, она не сможет. К Лене, которая всегда примет и поймёт её, сейчас идти показалось не удобным, и она пошла к своей библиотеке. Уже подходя, она бросила беглый взгляд на фабрику и, остановившись, развернулась и пошла к новым домам.

Уже подходя к одному из домов она заметила подъехавшую машину Константина.

— Марина? — удивился он её появлению здесь в это время. — Что-нибудь случилось?

— Можно я зайду к тебе? Мне сейчас некуда идти, — грустно посмотрев на него ответила она.

— Конечно. Пойдём.

Она зашла в его квартиру и прошла на кухню.

— Ты ужинал? Хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю? — всё также грустно спросила Марина.

— Марин, что случилось?

— Я ушла от матери. Не могу я больше, понимаешь? Не могу. Ну, как можно быть таким человеком? Ну, почему она такая!? — оживлённо, едва сдерживаясь спросила она.

— Кто знает. Разные люди бывают. И куда ты теперь?

— Не знаю. К Лене идти не удобно как-то, а к отцу ехать уже поздно.

— Оставайся у меня. У меня хотя и однокомнатная квартира, места хватит. Если тебе удобно конечно, — как-то нерешительно спросил он.

Марина посмотрела на него и, подойдя, обняла, прижавшись к его груди.

***

Зинаида набрала номер на телефоне.

— Это я. Можешь прийти?

— Нет, — на удивление решительно ответил Аркадий. — Не хочу больше. Всё.

— От меня дочь ушла.

— Этого можно было ожидать. Когда-нибудь этим должно было закончиться. Чего ты теперь от меня хочешь? Чем я-то тебе могу помочь?

— Дочь всё-таки, может сам поговоришь.

— О чём? Чтобы опять тебе во всём подчинялась? Чтобы на себе крест, ради твоих капризов, поставила? Молодец, девка, ум наконец-то появился. Да и какой я ей отец? Это Николай ей отец, а я чужой человек. Она только по крови мне дочь, а так… Я ей жизнь ломать не буду, и отца отнимать не собираюсь.

— Она знает уже про тебя. Кто-то уже и ей разболтал.

— Когда-нибудь это должно было случиться. Может, оно и к лучшему. Всё, Зин, поговорили, высказали и хватит. Мы уже не молодые, хватит нам жизни ломать. Я своей Зинке ноги целовать должен, а я ей жизнь порчу, всю жизнь её мучаю. Хватит. У меня тоже сердце есть, а не камень как… В общем, всё, — он, отключив телефон, закурил.

***

Геннадий сидел на крыльце. Наступила весна. Правда в том месте, где сейчас он работал, она была только календарной. Снег лежал ещё плотным слоем, но солнце и тут уже начинало потихоньку пригревать уже по-весеннему. Залюбовавшись на природу, он даже не заметил, как от тропинки сбоку крыльца к нему подошла Лена. Только когда она подошла уже к самому крыльцу, он, повернувшись, улыбнулся ей.

— Здравствуйте, Геннадий, — серьёзно посмотрев на него, и уже без отчества, что очень его удивило, сказала она.

— Здравствуй, Лена. Ты чего такая серьёзная сегодня? Садись рядом, — он чуть подвинулся, уступая место рядом с собой. — Весна пришла. Скоро у нас там, всё таять начнёт. Радоваться надо, а ты такая грустная.

— Зачем вы связались с Ириной? Она же вас не любит, — серьёзно посмотрев на него спросила Лена. — С ней у вас никогда не будет настоящей семьи. Вы не заслуживаете такого.

— Откуда ты знаешь, чего я заслуживаю и что я за человек? — вздохнув и отвернувшись от неё ответил он.

— Знаю. Вы сами себя обманываете. Если вам раз не повезло, зачем же так? С Ириной никто счастлив не будет. Ей вы не нужны, только так, на время. Она же не будет с вами долго, вы ей не нужны. Не вы один с ней были. Зачем вам это? Разве вы не хотите настоящую семью?

— Кто же её не хочет? — грустно ответил Геннадий. — Ты ещё по-детски к жизни относишься, а она сложнее, чем ты думаешь. Сейчас я с Ирой, а потом… Ты думаешь я хочу на ней жениться? Да и она сама не спешит, нагуляться всё никак не может.

— А зачем тогда всё это? Только ради развлечения? Разве вам не хочется, чтобы рядом был тот, кто вас по-настоящему любит? Разве не приятнее быть с таким человеком?

— Откуда такие познания жизни? — усмехнулся он, посмотрев на неё. — Тебе лет то ещё сколько?

— Больше, чем вы думаете. Двадцать восемь. Все думают, что я ещё девчонка, а я уже давно взрослый человек.

— Да что ты? — удивлённо посмотрев на неё ответил Геннадий. — Я бы тебе и вправду столько не дал.

— Это просто из-за того, что я маленькая и худенькая, вот и выгляжу так, — вздохнув ответила она. — Вы же хороший человек, серьёзный, не такой, как они, — она кивнула в сторону бараков, где жили такие же, как он одинокие мужчины. — Зачем вам такая, как она? — Лена резко встала и, развернувшись, пошла обратно.

Геннадий, не отрываясь смотрел ей вслед, пока она совсем не скрылась из виду. Он ещё раз посмотрел на пейзаж, расстилающийся перед зданием, только смотрел уже без особого интереса.

— Ты где это пропадал? — подойдя к нему сзади и обняв за плечи, спросила Ира. — Я пришла, а никто не открывает?

— Знаешь, Ир, давай завязывать, — он резким движением разорвал её объятия и отошёл от неё. — Я тебя не люблю, ты меня не любишь. Незачем нам эти игры. Да и недолго мне тут осталось, ещё пару месяцев и домой. Ты к себе, я к себе.

— А почему ты решил, что я тебя не люблю? — снова подойдя к нему и внимательно посмотрев в глаза спросила она. — Что тебя не устраивает? Разве тебе плохо было?

— Давай не будем скрывать и притворяться. Мне уже не двадцать лет, я семью хочу, а не такие отношения. Тебя же всё равно надолго не хватит, ты же не привыкла к таким отношениям.

— С чего ты решил? К чему я привыкла, а к чему нет? Может я тоже хочу семью, и со мной можно её создать. Почему нет?

— С тобой? — он с усмешкой посмотрел на неё. — Ты и семья? Не смеши. Хватит. Погуляли и всё. Лучше одному, чем так.

— Дурак! Ну, и живи, как монах, один! Лучше найду! — и она, схватив сумку, лежавшую рядом с ним, быстро пошла в ту же сторону, куда только недавно ушла Лена.

***

Марина проснулась раньше обычного. Завернувшись в лежавший рядом — на кресле — плед, она прошла на кухню. На душе было как-то удивительно тепло и радостно, то ли весна так действовала на неё, то ли ещё что-то, но, подойдя к окну, она улыбнулась, посмотрев на тихий, весенний пейзаж.

— Ты чего не спишь? Рано же ещё? — подойдя к ней сзади и обняв за плечи, спросил Константин.

— Так просто, не спится что-то, — положив свои руки на его и прижавшись к нему ответил Марина. — А ты почему не спишь? Боишься, что я убегу? — улыбнувшись спросила она.

— Я тебя не отпущу. Теперь не отпущу. Куда теперь я без тебя? Пойдём спать, время ещё рано, на работу через несколько часов.

***

Вечером после работы Марина зашла домой.

— Ну, и где ты сейчас живёшь? Возвращаться не собираешься? — услышала она от матери с порога.

— Нет. Я больше не вернусь. Я за вещами, — строго ответила Марина.

— Обижаешься?

— Да нет. Просто я уже не та, тебе подчиняться не буду. Я встретила хорошего человека, и знаешь, мне всё равно, что ты об этом думаешь. Я хочу, наконец-то, пожить своей жизнью.

— Живи, кто тебе не даёт. Я, как мать, должна знать, где и с кем мои дети.

— Да? И Егор тебя всё ещё волнует? — она удивлённо посмотрела на мать. — Что-то, до этого, я не замечала особого интереса к его жизни.

— Егор сам себе жизнь выбрал. Он к отцу ушёл сам. Я его не выпроваживала, — недовольно ответила мать.

— А почему он ушёл? Не из-за тебя ли?

Марина прошла в комнату, собрала свои вещи и, уже уходя, снова зашла на кухню к матери попрощаться.

— Всё, я ухожу. Адрес я оставлю, телефон мой знаешь, если надо будет — позвонишь. Как не говори, но ты мне мать… Ей и останешься. Если надо будет — знаешь, где меня искать, — и развернувшись, и даже не поглядев на мать, вышла из дома.

Зинаида долго смотрела вслед уходящей дочери. Жалела ли она, что так поступала с близкими. Она и сама не понимала. Она, как мать, переживала о детях, но, может быть, не так сильно, как другие, а может просто не было в ней места той настоящей, материнской любви. И сейчас, смотря, как дочь уходит, она не сильно сожалела, не один мускул не дрогнул на её лице, не разу не защемило в сердце. Может, она просто привыкла уже к одиночеству, а может закаменела из-за потерянной когда-то давно единственной своей любви к тому уже далёкому, чужому сейчас человеку, который не дождавшись её, женился на знакомой и уехал с ней далеко от этих мест, забрав вместе с собой, всё то доброе, тёплое, что может быть в человеке, оставив только холод и лёд. Или может, как упрекали её многие и дочь в том числе, она просто обозлилась на весь мир из-за того давнего, строгого запрета отца выходить замуж за этого любимого всем сердцем человека. Может и вправду она не могла видеть людей счастливыми, пусть это были даже её собственные дети. Она и сама не знала, но изменить себя не могла или просто не хотела.

***

— Значит, закрывают фабрику? — вечером за ужином взглянув на Константина спросила Марина.

— Да, уже окончательно решено.

— И куда ты теперь?

— Почему ты? Мы. Домой. Без тебя я никуда не уеду. Я люблю тебя и без тебя уже не смогу. Если ты не поедешь, я тут останусь.

— Наконец-то это сказал. Куда я теперь от тебя?.. Поздравляю тебя, — она хитро улыбнувшись посмотрела на него.

— С чем? — удивился Костя.

— Ты станешь папой.

— Маринка, — слегка ошарашенно проговорил он. — Ты даже не представляешь, что это значит для меня. Ну, теперь я точно тебя никуда не отпущу.

— Только мне всё равно надо будет съездить туда. Правда, мне надо.

— Зачем? Разве вы всё не решили?

— Ты ревнуешь или боишься, — улыбнулась, подойдя к нему и обняв за шею, спросила Марина. — Теперь?

— Да не ревную, просто не хочу тебя одну отпускать. Ехать далеко.

— А поехали со мной. Ты как раз управишься, в мае и поедем. А потом домой.

— Знаешь, а я тебе главное не сказал, — с улыбкой посмотрев на Марину сказал Константин.

— Что ещё? — удивилась она.

— А если быть точнее, не спросил. Выйдешь за меня? — посадив её к себе на колени спросил он.

— Ты теперь просто обязан на мне жениться, — обняв его за шею ответила Марина. — Так что всё, кончилась твоя вольная жизнь.

— Я готов свою вольную жизнь бросить к твоим ногам, сдаюсь, короче, в твоё полное распоряжение, — улыбнувшись пошутил он.

— Ух ты, какие жертвы, — наигранно строго проговорила она. — Ладно, я согласна. Отца вот только жалко, одни они здесь с Егором останутся, я и так виновата перед ними, один раз уже оставила на четыре года, отец очень переживал, — уже серьёзно продолжила она.

— Да тут не так далеко, пять часов на машине, да и к себе можем забрать. Там, где они живут, квартиру продать вполне можно, и у нас им купим. У меня там родни и знакомых полно, помогут Егору устроиться. Что их здесь держит? У меня хорошая семья, и тебя приняли и их примут, даже не сомневайся.

***

— Пап, а всё-таки, как тебе Костя? — глядя на хлопочущего около мангала Константина спросила Марина.

— Тебе с ним хорошо? — посмотрев на неё спросил Николай, и увидев, что она утвердительно кивнула, продолжил: — Для меня важнее ваше счастье, чтобы вам было хорошо. Если ты с ним счастлива, значит и я спокоен. Как вы с ним живёте-то?

— Знаешь, я впервые чувствую себя по-настоящему счастливой. С Геной такого не было. Претензии какие-то, недоверие, часто сорились с ним.

— Вы с Геной просто приняли обычную влюблённость, симпатию какую-то за большое чувство. Когда любишь, не сомневаешься в человеке, доверяешь ему. Без ссор, конечно, никакая семья не обходится, но это так, чтобы пар выпустить, что ли, а так… Хорошо, что вы вовремя разбежались, только хуже возненавидели бы друг друга, если бы жили и дальше вместе. Он-то как там? Не узнавала?

— Нет. Поеду туда, съезжу, узнаю. Вместе с Костей решили, не отпускает меня одну, — улыбнувшись, посмотрев сначала на отца, потом на Костю, ответила Марина.

— Боится или ревнует? — с усмешкой спросил отец.

— Да нет. Он мне доверяет, просто сейчас, в моём положение, не хочет одну отпускать. А съездить надо. Я всё равно чувствую свою вину перед ним, перед Геной. Столько лет его мучала. Сомневалась в нём. А ведь всё могло бы быть по-другому.

— Если бы ушла раньше, может и не встретила бы Константина. Он же тоже сюда незадолго до тебя приехал. Значит, так надо было, всему своё время. А ты не вини себя. И он, и ты оба не правы были, ошиблись. Для вас обоих это был опыт, на ошибках учатся.

— Знаешь, пап, я за этот год очень изменилась. Нет, не внешне, а внутри. Многое передумала, о многом мнение поменяла. Насмотрелась на Ленкину семью, и поняла, что есть и другие ценности. Соблазнов много перед глазами было, не удержалась. Деньги стали много значить для меня. Хотелось ездить на курорты, машину, квартиру, такой знаешь, обеспеченности, чтобы всё было лучшее, дорогое. Подруги такие же появились, да и мать очень слушала, а она мне всё советовала копить, про него науськивала, а я слушала.

— Не все могут удержаться, тем более если приезжаешь из такого вот, провинциально городка в крупный мегаполис. Хорошо, что ты это вовремя поняла. Теперь уже закалилась, таких ошибок не наделаешь. Костя хороший человек, не сомневайся. А как там у Лены-то дела?

— Хорошо. Она наконец-то работу хорошую нашла, правда, немного далековато ездить приходится, но всё лучше, чем до этого, только и мотается, дома бывает редко, что в этом хорошего? А Аня — дочка её — замуж собралась. Там — в городе — парня встретила. Лене и Юре понравился, говорят — свой человек. Так что и у них всё хорошо. Теперь вот только Егора осталось пристроить. Слушай, пап, — немного замявшись сказала Марина. — Мы тут поговорили с Костей… У него семья большая, все дружно живут, знакомых хороших много… В общем, давайте к нам перебирайтесь, сюда всегда сможете приехать, а там всё-таки и Егору лучше будет, что здесь парню пропадать? Он же человек серьёзный, а тут посмотри вокруг — все уезжают, пустеет постепенно, а кто-то вообще спивается. Да и мы рядом будем, мне полегче, меньше переживаний за вас, — она с надеждой посмотрела на отца.

— Ну, что же, я не против. Егору и правда здесь нелегко, с работой плохо. Мне главное, чтобы вам было комфортно. Да и хочется, чтобы вы рядом где-то были. Мне так же, как и тебе переживаний меньше. Мать-то как? С ней-то говорила?

— Телефон мой у неё есть, как и её у нас, всегда созвониться можем. А так… Ехать сюда часов пять, можно иногда и приехать, навестить. Думаешь, она захочет уехать? Ей так, одной комфортно. Пускай, я её всё равно не брошу.

Эпилог

Марина вышла из машины и, оглядевшись по сторонам, улыбнулась.

— Ничего не поменялось, — сказала она, повернувшись к Константину.

— А что может поменяться, год только прошёл. Ну, что, пошли?

Они поднялись на пятый этаж, где была квартира Геннадия. Марина не стала открывать дверь своим ключом, нажав на звонок. Вместо Геннадия дверь открыла молоденькая девушка.

— Здравствуйте, а вы, наверное, Марина? Гена про вас рассказывал. Проходите. Мы вас ждали.

— Здравствуйте, — удивлённо посмотрев на неё ответила Марина. — А вы Генина жена?

— Да, только мы ещё не поженились, только заявление подали, в июле свадьба будет. Меня Лена зовут.

— Очень приятно, — ответил ей Костя. — Константин, муж Марины.

— Ну, как доехали? — выйдя к ним из кухни спросил Геннадий. — Я тут немного, задержался, извините, что сам вас не встретил. Ну, давайте к столу, мы всё приготовили. Не чужие же всё-таки, — он посмотрел на Марину.

— Спасибо. Мы же ненадолго, мы только забрать, да так проведать.

Марина, пройдя, оглядела квартиру. Почти всё осталось по-прежнему. Только шторы на окнах, да кое-что из мебели было новым.

— Мы подкупили кое-что, и шторы я поменяла, — тихо подойдя к ней сказала Лена. — Вам не нравится?

— Да нет, почему же? — улыбнувшись ей ответила Марина. — Это ваша квартира, ты тут теперь хозяйка. Очень красиво, правда, — она снова добродушно улыбнулась взволнованной Лене.

Чуть позже, перед тем, как уйти, Марина, пройдя на кухню, посмотрела в окно. Грусти не было, просто вспомнила ту часть своей жизни, что прожила тут.

— Ну, как ты? — спросил подошедший Гена.

— Нормально. А ты?

— Как видишь?

— Ты хотя бы счастлив? Нет, правда, счастлив?

— Знаешь, я думал, что после твоего ухода уже не смогу найти какого-то, не надеялся. Лену и то не сразу заметил. Ну, а ты?

— Я счастлива. Ты извини меня за те годы. Я не смогла дать тебе того, что ты хотел. С Леной у тебя всё будет по-другому. Она тебя по-настоящему любит — это видно. Ты, правда, её любишь?

— Правда. Извини, если тебя это задевает. Я благодарен тебе за всё, правда. За опыт, за ту жизнь, хотя мы и жили с тобой не очень, — он улыбнувшись посмотрел на неё. — Прости меня, если я был не прав. Костя любит тебя, он с тебя просто глаз не сводит. А я люблю Лену, как я сразу её не заметил, помучил её.

— Рада за тебя. Знаешь, а ведь мы с тобой впервые спокойно смогли поговорить, не споря, не ругаясь. Я, правда, рада за тебя. Ты только береги её. Лена тебя очень любит, по взгляду видно. Ну, ладно, нам пора. Я рада была тебя снова увидеть. Будь счастлив.

Уже собираясь сесть в машину, Марина ещё раз оглянулась на дом, посмотрела на окна, и, улыбнувшись, села в машину.

— Как же мне повезло, что ты у меня появился, — посмотрев счастливыми глазами на слегка взволнованного Константина, проговорила Марина. — Знаешь, я только сейчас поняла, что мне так не хватало именно тебя рядом.

— Тогда поехали, — улыбнувшись ответил он ей. — Нам завтра возвращаться домой.

Дом

Пролог

Оксана шла по большой поляне, к лесу. Войдя в лес, почувствовала, как озноб пробежал по телу: «Куда дальше?» Оксана огляделась. Чуть в стороне — справа — она увидела еле приметную тропинку, уходящую за небольшой кустарник. Оксана пошла по ней. Она шла и шла, тропинка уходила всё дальше в глубь леса. Неожиданно впереди показался просвет: «Ещё одна поляна», — подумала Оксана и пошла в её строну. Вскоре она ощутила, что земля под ногами стала как будто мягче. Оксана остановилась, поняв, что это не поляна, как ей показалось издалека, а топь. «Впереди одно болото», — вдруг услышала она за спиной старческий голос.

Оксана резко проснулась. «Что за сон? Странный какой-то», — подумала она.

Глава 1

— Ну, как спалось на новом месте? — улыбаясь спросила Алла. — Свежий воздух и всё такое, располагают к здоровому сну.

— Да какой свежий воздух? Я дома спала. Я ещё не ездила в деревню.

— Я думала, ты уже там всё обустраиваешь. Поедем, думаю, на дачу к Оксанке, шашлычков нажарим. Значит отменяются шашлычки?

— Давай завтра съездим вместе. Посмотрим, что к чему. Надо там хотя бы немного порядок навести. Подготовить всё к приезду моих, а потом — за лето — ремонт сделать. Ты как, не против?

— Да нет. Я с удовольствием. Посмотрим на твои хоромы, — смеясь сказала Алла.

— Да какие там хоромы. Простой, старый, но вполне сносный деревенский дом. Но жить там вполне можно. Там даже мебель есть, кое-какая. Я потом туда свои диван с креслом старые перевезу. А пока так. Раскладушку можно ещё.

— Дом, да ещё с обстановкой. Шикуешь подруга. Ладно съездим, посмотрим.

***

— Оксан, а кто здесь до этого жил? — спросила Алла, когда в субботу они приехали в деревню и осматривали дом.

— Последние лет десять никто. Как дачу использовали. Да и до этого только два года женщина какая-то жила. А хозяин дома давно куда-то делся, то ли уехал, то ли умер, не знаю. Мне дом его дочь продала.

— Ой, смотри, там лес, — Алла показала рукой в левую сторону от окна. — Можно будет за грибами ходить. А давай сходим, посмотрим.

Дом был с высоким фундаментом, и потому лес, находящийся на небольшом расстояние от деревни, просматривался, как на ладони.

— Грибы или лес. Для грибов, вроде ещё рано, а в лес… как-то не очень меня радует такое путешествие.

— Да ты посмотри, — и Алла опять показала рукой на лес. — Видишь. Там дальше просвет, значит, лес небольшой.

— Ты уверена, что там просвет? Может там просто деревья ниже.

— Ой, какая ты всё-таки трусиха. Сейчас всё узнаем, — Алла достала планшет и открыла карту местности. — Ну, вот же видно, лес неглубокий. Я же сказала. Давай сходим посмотрим.

— Ходячий навигатор. Ладно, тебя всё равно не переспоришь.

— Ой, смотри, как тут тихо, — войдя в лес сказала Алла. — Только птички поют. Романтика.

— Ты во всём романтику найдёшь. А если здесь животные какие-нибудь… дикие?

— Днём многие животные спят. А вообще у меня с собой защита есть, — и Алла достала из своей большой сумки здоровый гаечный ключ.

— Ты бы ещё биту захватила. А если кто-нибудь выйдет, ну, бабушка какая-нибудь? А тут ты с этим ключом. Мне бы ещё биту в руки, и будет картина, что надо — две мирно прогуливающиеся дамы с битой и гаечным ключом. Романтика, правда? — и Оксана вопросительно посмотрела на подругу.

— Кроме бабушек, здесь много кто ещё гулять может и отнюдь не мирный.

— Ну, тогда я пошла, — и Оксана развернулась, направляясь в сторону выхода из леса.

— Ладно, ладно. Это я шучу. Пойдём, всё нормально, — разворачивая подругу сказала Алла.

И Оксана всё-таки пошла за Аллой.

— О, где-то ручеёк журчит. Слышишь? — опять начала разговор Алла.

— Ничего я не слышу. Я вот думаю: что мы здесь забыли?

— Ой, какая ты приземлённая, ни капли романтики в тебе. Дыши свежим воздухом, наслаждайся природой, ну, посмотри же, как здорово! Это тебе не город. Давай отдыхать и наслаждаться.

— Ой, Алка. Ты неисправима.

— Смотри, вон и поляна. Сейчас выйдем, цветов насобираем.

Лес оказался небольшим перелеском, и они прошли его довольно быстро. Подруги вышли на большую, цветущую поляну. Белые, синие, розовые цветы покрывали, как ковром, всё пространство. Подруги смотрели с восхищением на это разноцветье.

— Ты только посмотри, — сказала Алла, всё ещё находясь, как под гипнозом от такой красоты. — Я такую красоту видела только на картинках. Слушай, а давай сфоткаемся. А?

— Ну, ладно.

— Ну, вот видишь, ты уже повеселела. А не хотела идти. Всегда меня слушай. Я знаю, что делаю.

Подруг по очереди сфотографировали друг друга и стали собирать букеты.

— Домой надо ещё нарвать. Ну, где в городе ты найдёшь такой букет? — не унималась Алла.

Они уходили всё дальше и дальше. Вдруг Оксана остановилась.

— Знаешь Ал, у меня такое чувство, что я уже где-то видела этот лес и поляну. Только вспомнить не могу.

— Ну, откуда? Ты же здесь — на поляне — первый раз. И вообще, это я по грибы, да по ягоды всегда хожу, а ты даже близко всегда к лесу подходить боялась, только сейчас и смогла.

— Да… Но, всё-таки…

— Ну, что всё-таки? Лес как лес. Кстати, такие вот лес и поляну любят в кино снимать. Может где-то — в каком-то фильме — и видела нечто похожее, ну, и запомнила. Я бы, например, если бы увидела такую красоту в фильме, запомнила бы надолго, если не на всю жизнь.

Но Оксана сомневалась, что видела это именно в фильме. Она была уверена, что уже была здесь, но так и не вспомнила, когда и как это могло случиться.

— Ладно, погуляли, пофотографировались, цветы нарвали, теперь всё. Надо домой, — сказала Алла, беря за руку подругу и направляясь к тому месту откуда они вышли на поляну. Когда входили в лес, Оксана ещё раз оглянулась на поляну, и ей показалось, что сбоку поляны, за деревьями, кто-то стоял и смотрел на них.

***

— Оксан, а ты ремонт будешь делать? Или новый строить? — спросила Алла, когда они вернулись после похода на поляну в дом. — Ну, как делают, вокруг старого дома стены нового кладут, а потом старые стены сносят.

— Да вроде дом нормальный.

— Слушай, у меня знакомые ребята есть, они тебе отремонтируют, сайдингом можно покрыть и пусть твои живут, сколько влезет, — Алла вопросительно посмотрела на подругу

— Да можно прибраться как следует, да отремонтировать своими силами.

— Да ты посчитай во сколько это обойдётся? Ты сама пол перестелить сможешь? Нет. Надо мастера нанимать. А они сами всё сделают

— Ал, я на тебя удивляюсь. У тебя знакомые и сантехники, и электрики, и так далее, и так далее… Теперь ещё и ремонтники. Ну, ты даёшь.

— Я предусмотрительная, — горделиво ответила Алла. — Слушай, Оксан, а туалет на улице?

— Это же деревня. Все удобства во дворе. Да тут не далеко.

— Да? А ночью как? В одной ночной рубашке бегать? А вдруг кто влез на участок?

— А ты гаечный ключ возьми. Прямо так в рубашке иди и гаечный ключ вытяни перед собой, и за низ его держи. Вот представь: идёшь ты так — в белой ночной рубашке и ключ перед собой держишь, если кто и влез, то от такой картины обратно уже не вылезет — вынесут… вперёд ногами.

— Очень смешно. Я о серьёзном, а она шутит. Слушай, у меня знакомый канализацию в дом провёл, и теперь без проблем — удобства, как в квартире, давай так и здесь сделаем?

— Ладно, давай потом поговорим. Слушай, может домой поедем или здесь всё-таки останемся.

— Ладно, давай останемся. Я пойду пройдусь. Ты со мной?

Алла с Оксаной вышли из дома. Недалеко — чуть в стороне от их забора — стоял, облокотившись обеими руками на палку, дед и пристально, не отрываясь смотрел на них.

— Смотри, дедушка. Пойдём поздороваемся и спросим про жильцов бывших.

— Зачем? Я и так про них знаю. Я же тебе рассказывала.

— Всё равно. Надо же узнать в чьём доме ты родителей поселишь. Какая история у дома. Для нормальной жизни это надо знать.

— Теперь ещё и в мистику ударилась, — закатив глаза проговорила Оксана.

— Смотри. По-моему, он не хочет с нами общаться, — сказала Оксана и показала на уходящего от них и оглядывающегося деда.

— А вон ещё женщина, — показала Алла на подходящую к их забору женщину.

— Здравствуйте. А мы новые жильцы. Точнее она, — Алла показала рукой на Оксану. — А я подруга.

— Здравствуйте. А вы временные или постоянные. В смысле — снимаете дом?

— Нет, купили, — ответила Оксана.

— А кто здесь жил до этого? Просто интересно узнать про дом, — спросила Алла.

— Да мужчина один. Михеем его звали. Но он пропал куда-то, давно уже, больше двадцати лет, по-моему, прошло.

— Как пропал? Куда? — удивлённо спросила Алла.

— Ну, жил-жил и пропал. Кто говорит, что уехал, кто говорит — случилось с ним чего. В общем, не знаю. Дочь его — на которую дом был, и которая его вам и продала, говорит, что отец уехал, а от подробностей уходит — уехал и всё.

— А что за мужчина-то был? — спросила Оксана.

— Да он уже старый был, но самостоятельный, сам всё на участке делал, здоровый такой старик был. О нём, правда, не очень хорошо отзывались. Я как-то его не очень хорошо знала — молодая ещё была, редко сюда приезжала, теперь-то здесь живу. Я, кстати, рядом с вами, через дорогу и через дом от вас, если что заходите. Меня зовут Любовь Петровна, можно просто тётя Люба, — и женщина добродушно улыбнулась. — А вот мать моя с ним часто лаялась, да и многие говорят — человек он не хороший был. А дочь его, кстати, говорила только, что в Сибири живёт, здесь бывает редко, дом раньше на лето сдавала — места красивые, туристов много приезжало, а теперь не те времена, дом пустовал, вот она и продала. А вы значит под дачу его?

— Нет, я родителей сюда из другой области хочу перевезти. Дом для них, увидела объявление и купила. Спасибо вам, что рассказали. Нам его дочь ничего не говорила, естественно, — ответила Оксана.

— Меня, кстати Алла зовут, а вот хозяйку Оксана. Вы тоже, если что надо будет, заходите. Мы теперь будем часто сюда заезжать.

— А дом-то с историей оказался, — сказала Алла, когда они вернулись в дом.

— Да какая история. Вот интересно, что-то странное про хозяина. Жил и пропал. Интересно, — задумчиво проговорила Оксана.

— Знаешь, двадцать лет назад какая жизнь была? Девяностые ещё давали себя знать. Мало ли что с ним случилось. А потом, человек старый, да и дочь — видно по рассказу — что-то явно скрывала, может сдала куда. Я не раз про такое слышала. Может ей деньги были нужны? Отца в психушку, например, а сама дом побыстрее продать и смоталась.

— Сериалов тебе меньше смотреть надо, вот и всё. Давай лучше ужин готовить.

***

Оксане снился сон, и вдруг он прервался, и она опять шла по лесу, по уже знакомой — по прошлому сну — дорожке, и опять под ногами начала пружинить земля перед трясиной. «Впереди одно болото», — опять услышала Оксана и… проснулась. Оксана какое-то время лежала с открытыми глазами. «Что за странные сны мне стали сниться?» — думала она. Ей почему-то вспомнился тот дед, который пристально смотрел на них с Аллой. «Почему он мне вдруг вспомнился?» Но постепенно Оксана уснула. Только спала на новом месте почему-то плохо, часто просыпалась, и на душе было как-то неспокойно. Что-то тревожило душу, но что именно, Оксана понять не могла.

— Ты что такая хмурая? — спросила за завтраком Алла подругу.

— Да опять какой-то странный сон приснился. Знаешь, он мне уже не первый раз снится.

— Что за сон?

— Вначале — недавно — мне приснилось, будто я иду по большой поляне, ну, типа, той, где мы цветы рвали. Я смотрела вниз и поляну, как таковую, не видела, только цветы были похожими на те, что мы рвали. Потом вошла в лес и увидела еле приметную тропинку, пошла по ней. Какое-то время шла и вышла, как я думала, к поляне, а на самом деле это была трясина, и когда я к ней подходила, земля мягкая под ногами стала. Я остановилась и услышала позади себя голос, вроде старик какой-то говорил, я его не видела, только голос слышала: «Впереди одно болото». Вот что он значит? — и Оксана вопросительно посмотрела на Аллу.

— Знаешь, мне кажется, это про твою ситуацию. Ну, тебе сейчас с домом возиться придётся много. Даже если я помогу тебе с ремонтниками, то всё равно тебе и материал покупать и обустраивать его как-то надо, родителям помочь переехать. Я-то тебе помогу, это не обсуждается, но всё равно болото, затянет тебя на несколько месяцев, если не больше, это точно.

— Наверное, — в задумчивости ответила Оксана.

— Слушай, а ты не боишься одна остаться? Может поедем со мной? Потом вместе, на выходные, приедем?

— Да нет. Надо ещё в вещах, оставшихся от прежних хозяев, хотя бы частично разобраться, пока время есть. Ты не волнуйся. Завтра я приеду. Всё нормально будет, езжай домой.

— Ну, смотри. Звони мне.

Оксана проводила подругу до машины и, подождав, пока та скроется из виду, пошла назад в дом. Подходя к нему, она заметила того же старика, стоявшего на том же самом месте, что и вчера.

«Странный какой-то», — подумала она.

Вернувшись в дом, Оксана решила переставить тумбочку, немного мешавшую проходу. Передвигая её, она случайно задела дорожку и не смогла удержать тумбочку, так что последняя с грохотом перевернулась. Оксана подняла её и увидела, что доска внизу тумбочки отвалилась, и из неё высыпались какие-то бумаги. Она взяла их в руки и стала читать: «Расписки какие-то. Деньги в долг Михей какой-то всем давал. Наверное, он и есть хозяин».

Глава 2

— Тётя Люба, здравствуйте. Я опять к вам. Мне спросить вас надо, — входя в калитку к соседке сказала Оксана.

— А, Оксана, здравствуй, заходи. Как на новом месте-то?

— Да ничего. Вы мне можете помочь? Я тут нашла фотографию и расписки какие-то. Я спросить хотела, может вы знаете кто это? — и Оксана протянула тёте Любе бумаги и фото.

Накануне вечером Оксана с Аллой разбирали старые вещи, сваленные на чердаке, и наткнулись на пыльную фотографию какого-то человека лет около 50-ти.

— Я не очень помню хозяина-то, да и запомнила только, когда ему лет 70 с небольшим было, а тут молодой… Но, вообще-то, вроде он. А вот этих я знала, — тётя Люба показала пальцем на бумаги. — Они жили раньше здесь, но их уж в живых нет, а их дети дома продали, и где они сейчас не знаю. Знаешь, тебе надо у деда Клементия спросить. Он в конце деревни живёт, — и она показала рукой в ту сторону, куда всё время уходил дед. — Только про него слава ходит — говорят, колдун, мол, он. Но зато он знал этого Михея.

— А это не тот дед, который здесь часто стоит. Вы не видели? Вчера, сегодня тут был.

— Наверное. Он часто по деревне ходит, гуляет. Его ещё в лесу можно часто увидеть, ходит, бродит по нему. Так он дед мирный, всегда поможет. Старый, а сам всё делает, самостоятельный такой, а ему уж лет за восемьдесят, наверное.

— Спасибо, тётя Люба. Я при случае схожу, спрошу, — соврала Оксана. Она, почему-то, побаивалась этого деда.

***

Ночью Оксана никак не могла уснуть. Всё время казалось, что кто-то ходит по дому. То там, то тут вдруг скрипнет половица, ещё и погода испортилась. Ко всем звукам добавился и шум дождя, капли которого барабанили по карнизу, да ещё и завывание ветра. Казалось, весь дом был одним сплошным организмом, больным, измотанным, стонущем от боли и одиночества. Все эти звуки вызывали какое-то гнетущее состояние. Но кое-как всё-таки уснув, Оксана на этот раз проспала без снов.

— Знаешь, Ал, что-то я уже засомневалась, что купила именно этот дом, — сказала Оксана, придя утром на работу.

— Это ещё почему?

— Всё-таки, что-то не так с этим пропавшим хозяином и самим домом. Да и дед, ну, тот, помнишь, который невдалеке стоял, когда мы с тётей Любой познакомились? Только ты уехала, как он опять пришёл, стоял там же и смотрел. Говорят, что он колдун, якобы, — тихо, почти шёпотом, произнесла последнюю фразу Оксана.

— Так это же деревня. Так каждого странного или отличающегося от других человека считают колдуном. Ничего нового ты не открыла. Ну, чего сомневаться? Просто одна в незнакомом доме, погода плохая, ветер, дождь, вот и мерещиться не пойми чего. Успокойся ты. Дом нормальный. Вокруг природа какая. Кстати, я с ребятами поговорила, ну, ремонтниками, они сейчас свободны, могут подъехать дом посмотреть, договоритесь обо всём.

— Подожди пока.

— Чего ждать-то? Опять сомнения?

— Родители деньги переведут, да и мне пока не до этого. Успеем ещё, — она действительно уже каялась, что поспешила с покупкой дома.

Оксана уже несколько лет жила в городе, и ей хотелось перевезти поближе к себе родителей, да и они были не против. Решили, что лучше для них будет жить не в квартире, а в собственном доме, тем более, что и сейчас родители живут в своём доме, в котором Оксана и выросла. Она искала по объявлениям, через знакомых. Некоторые дома не устраивали Оксану тем, что находились слишком далеко от города, и этот был практически единственным, который располагался всего в двух километрах от её дома и потому Оксана сделала этот выбор.

— Ну, ладно. Только давай, не затягивай с ремонтом. Ребята ждать не будут, да и лето не вечное, а тебе всё-таки надо побыстрее перевезти своих.

— Знаешь, Ал. Я ещё какие-то расписки в получении денег нашла. Их там несколько штук. Что за человек был этот хозяин? Тётя Люба сказала, что сама плохо его знает, а вот этот дед, ну, про которого я рассказывала, он с ним хорошо был знаком. Надо к нему сходить, а я боюсь.

— Ну, вот, ещё и в мистику ударилась. Ну, чего страшного? Сходим вместе. А, кстати, что за расписки? Ты поподробнее объясни.

— Ну, обычные расписки: я, такой-то, беру такую-то сумму у этого хозяина. Прямо какой-то ростовщик.

***

В выходные подруги опять приехали в деревню.

— Слушай, а зачем нам вообще узнавать что-то о старом хозяине? Он не он? Да какая разница? Нам надо быстрее ремонт начать, — сказала Алла входя в дом.

— В принципе, да. Наверное, ты права. Но всё равно, как-то не спокойно мне.

— Да ладно тебе. Слушай! А давай я тебя с шаманом знакомым познакомлю? Он реально шаман! Родом откуда-то из Бурятии, что ли.

— Нет уж, давай на ремонтниках остановимся. Ал! Я на тебя удивляюсь. Ты реально веришь всем этим колдунам и шаманам? Да и откуда ты знаешь, что он шаман? У нас вон каждый гастарбайтер за шамана сойдёт. Ты, например, можешь отличить бурята от узбека, они же все на одно лицо. Ну, Алла, ты даёшь!

— Ну, а что? Он, между прочим, злых духов изгоняет. И неплохо, — и тут Алла поняла, что в последней фразе взболтнула, наверное, лишнее.

— Кого?.. — и Оксана вопросительно посмотрела на подругу. — Ты чего уже на себе это испробовала? То-то я смотрю, за тобой уже никто не ухаживает. Тебе же с Лёшкой не повезло, а потом ещё и со Славкой, ты же после них всех мужиков поливать стала. Помнишь, было как-то, когда Лёшка на тебя дыхнул, когда с праздника пришёл, ты его злым духом обозвала. Это ты от этих злых духов избавлялась, что ли? А он, заодно, их всех сразу, авансом, так сказать изгнал?

— Ну, просто очень смешно! Знаешь, я уже сама сомневаться стала: на кой хрен ты этот дом купила? Чтобы мы с тобой друг другу врагами стали? Скоро и я начну думать, что дом действительно на людей как-то негативно действует, — Алла резко повернулась и пошла на улицу.

«Ну вот кто меня за язык дёрнул?» — уже ругала себя Оксана.

— А между прочим… Тебе тоже не очень-то везёт… и без шаманов! — опять вернувшись сказала Алла. — А я к нему не ходила… Не решилась… Знакомые рассказывали. А Лёшка пиво больше меня любил… А Славка гулял хорошо. Ну, зачем мне такие? — уже чуть не плача сказала Алла.

— Ну, ладно. Ну, извини… Ал! Ну, прости!

Оксана обняла подругу.

— Ну, давай обе ещё разревёмся, что такие несчастные.

— Ладно, проехали, — вытирая глаза сказала Алла.

Ночью не спали уже обе. Теперь и Алле стало казаться, что по дому кто-то ходит. Подруги решили проверить — на всякий случай, может действительно кто-то есть в доме. Алла взяла свой вечный спутник — гаечный ключ, Оксана фонарик и молоток, найденный на чердаке.

— Слушай, надо бы слазить на чердак, — сказала Оксана.

— Зачем?

— А вдруг там чего-то гремит?

— Ага, или кто-то. Я боюсь.

— Ну, тогда стой у лестницы, а я посмотрю.

На чердак дома можно было забраться ещё и из одной из комнат. Зачем это сделал хозяин неизвестно, но сейчас это оказалось кстати, как считала Оксана: «Хотя бы на улицу не надо выходить. Тем более в такой ветер». На улице опять, как и в прошлый выходной, испортилась погода, дождя, правда не было, но ветер был приличный. Складная лестница-стремянка лежала в сенях, и, взяв её, Оксана полезла на чердак.

— Ну, что там?! — крикнула в нетерпении стоявшая внизу Алла.

— Да ничего пока. Никого нет. Окно только плохо держится, открывается и стучит!

Оксана вернулась.

— Ладно, хорошо. Давай завтра всё-таки сходим к этому деду, — сказала взволнованно Алла. Ей теперь тоже было как-то не по себе и от дома, и от этих звуков.

— Ладно, пойдём всё-таки спать. Может уснём.

Девушки легли рядом. От страха решили спать на одном диване.

Оксане снова ночью приснился лес, тропинка и болото, правда, она не слышала, почему-то, голос старика. Она снова проснулась на том же месте, когда подошла к болоту. Теперь Оксана уже стала беспокоиться, что все эти сны неспроста. Но что они могут значить? Алла спокойно спала. И Оксана опять уснула. Теперь она уже ближе подошла к болоту, и… Вдруг прямо перед ней возник из неоткуда человек с фотографии… Оксана резко проснулась.

— Ты чего? — спросила с испугом Алла, — Тебе, что сон страшный приснился? Ты кричала во сне.

— Мне опять тот же сон приснился, только в это раз я не слышала голос, ну, тот, старческий. И ещё, я видела того человека с фотографии. Он вдруг возник прямо передо мной, как будто из того болота. Знаешь, мне уже кажется, что это вовсе не с ремонтом связано, как ты разъяснила, а с чем-то другим. Как только я купила этот дом, так мне стал снится этот сон.

— И что теперь делать? Продать дом? Нет, я не буду тебя отговаривать. Просто интересно.

— Для начала, надо всё-таки к деду тому сходить. Чтобы про него не говорили, как бы не было страшно, но пока я только в этом вижу выход. Что будем делать дальше посмотрим.

— Слушай, Оксан. А что нам это даст? — Алла села на диване. — Ну, придём мы к деду, этому… И что мы ему скажем? Что сны необычные снятся?

— Я чувствую, что-то не так с этим хозяином. Мы хотя бы узнаем правду.

— А может лучше продать дом?

— А если и это не поможет? В смысле, сны так и будут сниться. Да и дед какой-то странный. Стоит, смотрит. По нему видно, что он что-то скрывает.

— А если он нам не захочет рассказать? Что тогда?

— Ну, попытаться-то можно.

— Его же колдуном называют. Вдруг это он колдует стоит, а потом эти сны и снятся?

— К шаману твоему сходим и почистимся. А если серьёзно… Слушай, а ты же вроде раньше сама не верила в мистику всякую?

— Ну, как не верила? — снова ложась проговорила Алла. — В какую-то верила, а в какую нет. Ладно, давай завтра сходим и не будем голову ломать. Будь, что будет.

***

Утром подруги решили не терять времени даром и, как только проснулись, отправились к деду. Зная, в каком направление идти, они пошли к последнему дому, так как тётя Люба сказала, что дед живёт на краю деревни, а это означает, что его дом должен быть одним из крайних. Дойдя до предпоследнего дома, Алла заметила копавшуюся в огороде старушку.

— Оксан, вон смотри — бабушка. Давай у неё спросим, где дед живёт.

— Здравствуйте! — Они подошли к забору. — А вы не знаете, где живёт дедушка Климентий?

— Конечно, знаю. Как не знать — сосед всё-таки. Вот последний дом рядом с моим его и есть. Только Климентия сейчас нет дома-то. Неделя уж, наверное, прошла, как скорая увезла.

— Куда? В смысле, что с ним? — спросила Алла.

— Сердце, кажись.

— Спасибо, бабушка, — сказала Алла. — Ну, и что теперь делать будем?

— А вы чего хотели-то дочки? Мож я чего передам ему? — спросила старушка.

— Да нет. Нам с ним лично поговорить нужно, — опять ответила Алла.

— Пойдём, по дороге решим, — сказала в задумчивости Оксана.

— Слушай, Ал. А может к нему сходим? Ну, его явно к нам в городскую кардиологию положили. Сходим навестим.

— К старику? А если разволнуется? У него же сердце, бабушка сказала.

— Она же старый человек, она могла и напутать. Да и откуда старый деревенский человек может разбираться в болезнях.

— А может она медсестрой была? Откуда ты знаешь?

— Ну, тогда бы она без сомнения сказала, что сердце.

— Ладно. Слушай, а что ты родителям своим скажешь? Дом пока не продаёшь, и ремонт не делаешь, а если приедут?

— Я им сказала уже, что возникли сложности с оформлением, документы ещё не все оформила, короче сказала пока не приезжать.

— Не заподозрили?

— Нет.

— Слушай. Надо всё-таки продавать дом. Неспокойно как-то в нём стало. Что-то и первый раз тяготило, и сейчас как-то не спокойно в нём себя чувствуешь. А давай сходим ещё раз на ту поляну? Там ещё речка недалеко есть.

— Купаться? Сейчас холодно. А не боишься теперь на поляну эту идти? — Оксана вопросительно посмотрела на подругу.

— Ключ со мной, — зная, что обязательно услышит от подруги шутку про него, Алла решила опередить и напомнить о нём первой.

— Ну, тогда мы можем быть в полной безопасности, — улыбаясь развела руками Оксана. — Ладно. Но сходим только на поляну. Мне её одной вполне хватит.

Они пришли опять на ту же поляну. Оксана в задумчивости опустила голову вниз и… вдруг вспомнила. Именно эту поляну она и видела во сне. Просто во сне, она шла по ней также опустив голову и смотрела только под ноги, а не по сторонам.

— Ал! Я вспомнила! Я именно эту поляну видела во сне. А там, — и она показала рукой в правую сторону. — Должен быть проход в лес.

— Слушай, а давай вместе пойдём. Не так страшно будет. Да и может быть какую-то тайну откроем?

— Знаешь, я тогда одна шла. Может так и должно быть? Нет, я сейчас не готова. Я чувствую, что сейчас не надо идти, как будто что-то не даёт.

— Ладно. По правде сказать, мне и самой страшновато как-то. Пойдём-ка лучше вообще отсюда.

— Слушай. Ал, — и Оксана остановилась. — Я только сейчас вспомнила. Мне ведь сегодня ночью опять сон приснился… Ну, я рассказывала… А деда-то там не было. И вот… он, оказывается, в больнице.

— Странно, конечно. Прямо мистика какая-то. Хотя, я уже ни чему не удивляюсь.

Уходя с поляны, Оксана опять, как в первый раз, обернулась, но в этот раз ей уже никто не показался там, за деревьями.

***

Раздался телефонный звонок. Оксана достала смартфон.

— Алё! Ал! Я тебя слушаю!

— Оксан, я узнала, ну, про деда, — раздался в смартфоне голос подруги. — Его выписали из больницы. Он, наверное, уже дома. Он действительно в кардиологии лежал. Ты поедешь? Мне с тобой?

— Нет, я съезжу одна. Да и заодно заберу некоторые вещи, которые туда перевезла.

— Может лучше вдвоём? Я на машине.

— Нет, я сама. Завтра выходной, вот и поеду. А ты же говорила, что к родственникам собралась, своих отвезти. Так что вези, а я одна съезжу.

— Что мне долго отвезти? В воскресенье вдвоём бы съездили.

— Нет. Давай, всё уже решено. Всё нормально будет. Что я маленькая, что ли.

— Ладно. Только ты мне позвони, что да как, чтобы я была спокойна… А то от этого дома уже не знаешь чего и ожидать.

Глава 3

Оксана решила приехать в дом пораньше, на первой маршрутке. В деревне все ещё спали, только кое-где были слышны крики петухов. Заходя в дом, она посмотрела на то место, где обычно стоял дед, но там опять никого не было. «Может рано ещё? Отдыхает человек после больницы. А может, чуть попозже к нему сходить?» — думала она. Сложив посуду, которую уже успела привезти сюда, пледы, Оксана вдруг решила сходить на то место, которое ей снилось. Она и сама не знала, почему её, вдруг так неожиданно и резко потянуло туда. Но Оксана очень боялась леса, боялась заблудиться в нём, и потому стала думать, как же ей быть: «Место не знакомое, а если не выйду? Ну, позвоню по телефону, но пока приедут, тут с ума сойдёшь». Но, вспомнив вдруг мультфильм «12 месяцев», разрезала старое, цветное полотенце, которое использовала вместо тряпки, на полоски и решила их привязывать на кусты и ветки.

— Да, Оксана… Фантазия у тебя буйная, — сама себе сказала она.

Дойдя до леска, который был перед большой поляной, Оксана оглянулась. Ей не хотелось привлекать к себе внимание, да и страшно всё-таки было. Но, пересилив себя, она с решительностью пошла дальше. Проходя поляну, она вспомнила сон и старалась держать в голове все детали того сна, чтобы не забыть, куда именно повернуть, чтобы выйти к болоту. С собой Оксана — для безопасности — всё-таки взяла молоток, с которым лазила на чердак. Зайдя уже в сам лес, она огляделась. Озноб и тут, уже наяву, пробежал по телу. Она вспомнила, что еле приметная тропинка должна быть справа. И точно — там, действительно, была еле заметная тропинка: «Всё, как и во сне», — подумала она и пошла к этой тропинке. Вступив на неё, она достала порезанные ленточки полотенца и, чуть пройдя, привязала первую. Так и шла она всю дорогу через некоторое расстояние привязывая ленточки. «Скора ленточки кончатся, а конца всё нет», — уже с некоторым испугом подумала Оксана, но всё равно настойчиво шла вперёд, как будто её кто-то, или что-то тянуло за собой. И вдруг впереди показался просвет… «То самое место, — внутри всё похолодело. — Значит — это правда. Это место существует». Оксана пошла к болоту, земля под ногами стала какой-то мягкой. Она остановилась перед трясиной.

— Впереди одно болото, — услышала она позади себя знакомый голос из сна.

Оксана вздрогнула от испуга и резко повернулась… Перед ней стоял дед Климентий.

— Я знал, что ты придёшь. Не бойся меня, дочка.

— Почему вы были так уверены, что я приду сюда?

— Так должно было случиться. Значит, так на судьбе написано.

— А вы можете судьбы читать?

— Нет, конечно. Свою судьбу каждый сам вершит. Но ты должна была сюда прийти.

— Но почему вы так уверены? И кто вы? Вас все в деревне колдуном называют.

— Все мы с возрастом становимся в глазах других колдунами. Это колдовство — мудрость называется. А кто я? Я Климентий Павлович Самсонов, или просто дед Климентий, как все теперь зовут. Я житель этой деревни. А тебя зовут Оксаной. Знаю. Родился я, правда, не здесь. Моя родина — Сибирь. Я родился там, куда, в своё время, отправляли в ссылку, а здесь я — в этих краях — с 75-го года. Ты ведь искала меня, чтобы про дом узнать? И про его хозяина?

— Бабушка — соседка ваша — вам сказала?

— И она тоже.

— А кто ещё? — испуганно спросила Оксана.

— Нехороший ты дом купила. дочка. Михей этот не человек, а зверь был.

В войну, когда немцы к ним в деревню-то пришли, служил им, не долго, правда. Поехал по делам в соседнее село, а там наши его в лесу и взяли. Отбрехался, что мол никого не предал, немцы заставили работать, а я, мол, при первом случае к вам сбежал. Ну, а что из-за него никто не пострадал, вины за ним нет. Его воевать отправили. А он воевать-то не хотел, шкуру свою берёг. Ну, и при первом случае сдаться решил. Отец мой против него пошёл, удержать пытался, ведь и других погубил бы, он его ранил сильно, думал, убил, всю жизнь так думал. Солдат один нашёл его — Леонидом звали — успел ему сказать про Михея и адрес дал, ну, сказал название деревни своей и в каком райцентре она. Отец потом в госпитале умер. Убил его Михей.

Мне тогда только 9 лет было, по-мальчишески поклялся отомстить за отца. Отец человеком был хорошим, никто плохого слова сказать не мог про него, все его жалели. Мать, как узнала, от горя чуть с ума не сошла. Она сирота была, отец для неё всё был, жизнь её. А потом мы же небольшие, я второй в семье, одной тяжело растить нас, замуж вышла. Мужчина с нами поладил, пока ухаживал, а потом, как женился, издеваться начал, чуть что не по его — ремень армейский. Мать с нами к сестре своей на Урал сбежала, всё этому оставила. Младших в детдом забрали, а я в интернат отправился. Но ничего — выучился, человеком стал. Женился там. Вот что значит — судьба. Не раз у нас с ним — Михеем-то этим — пути пересекались. Жена Михея там — на Урале — в посёлке небольшом, где я с женой жил, в соседнем доме жила.

Михея после войны в Сибирь сослали. Он и там дела свои делал. Завистливый был, всех, кто лучше него живёт, готов был со света свести. А с женой будущей Михея тётка её познакомила, она с ним работала, ну, и рассказала про свою племянницу, вот он и решил на ней жениться. Леонид — солдат тот самый — тоже в Сибирь попал с дядей моим, братом отца, работал. Молчал этот Леонид про отца-то моего, уж не знаю почему, но молчал, пока совесть совсем не изглодала всё внутри. И не знал даже, с чьим братом работает вместе и дружит. Вот тоже судьба и здесь себя показала.

Женился Михей, дочь родилась. Уехали потом сюда, на родину. У матери его жили. Жена его сама боялась, не выдержала всё-таки, сбежала, а дочь ему оставила. Мать его её растила, хотя вряд ли она сама оставила, видать он чем-то запугал или ещё чего, убежала наскоро. У него и дочь не лучше, вместе некоторые дела проделывали, поплатилась. Вышла замуж. Муж инженером был на заводе. Квартира, дом свой, а потом пить начал, и его с инженеров погнали. Михей дочь уговаривать начал, брось, мол, его, а она любила его, дети были, ну, он его и напоил видать чем-то, попили вместе, а потом он болеть стал и умер вскоре. Он — Михей этот — в травах хорошо разбирался, только в основном в тех, которыми отравить можно и травил, а дочь его знала это, но молчала, и сама поплатилась. Уехала к матери своей, сбежала, можно сказать, вскоре после смерти мужа.

Лютый человек был, одним словом. Чуть что не по его… Кляузы писал, доносы всякие, врал на других, подставлял, если надо. Он расписки-то эти, видела небось, с мужиков брал до определённого времени, а потом раньше срока приходил, отдавай долг, мол, а нет… Давай чего ценное. Наживался так. Не всегда, конечно, так поступал, через раз, через два, а то не брали бы у него в долг. Он и на тот свет мужиков некоторых отправил из-за этих расписок, за каждый рубль удавить был готов. Одного такого к себе заманил, выпили, он к утру и умер. Признали печень, пил мол и всё. А у него семья, дети мал мала меньше. Самому младшему ещё года не было. Так он её уговаривать начал, подпиши, мол, дом на меня, помогу тогда тебе детей вырастить, будешь стирать, убирать, деньгами не обижу. Еле уговорили не связываться. Так он ей житья потом не давал, так и уехала отсюда куда-то к родне, дети старшие взрослые стали, легче стало уехать. Пытались как-то с ним бороться своими силами, и дом жечь пытались, а потом нашли одного поджигателя… Поскользнулся, мол, упал в речку, а холодно — утонул. И всё следствие. Боялись его все.

А потом меня сюда послали, как специалиста. Рядом работали, заводы недалеко друг от друга находились. Мой сын выучился и работать в совхоз пошёл, и он уже там, к тому времени, работал. Мы сюда перебрались, свой дом, как хорошо. А в этом доме, который ты купила, когда-то жила моя свояченица, сестра жены, а вот Михей, хозяин дома, был ей мужем. Она была замужем до него. Дом этот муж её первый построил. Умер он у неё, а через несколько лет этот Михей к ней и посватался, так сказать. Чем уж он её взял, не знаю. Она ему и не нужна была, на дом позарился. Как уж он заставил, может там в Сибири чему научился, может ещё где, не знаю, но она дом на него подписала, а он потом на дочь свою. Своих детей обделила, а ему всё оставила. Так вот, как только подписала, болеть стала сильно и вскоре умерла. Моя жена претензии предъявила, когда сестра болеть начала. Говорил ей — не ходи к нему, пообедала у них, болеть стала. Хорошо у меня бабка травница была, кое-чему научила. Выходил.

А Леонид этот приехал как-то к другу, дядьке-то моему, и увидел фотографию, где он с отцом моим. Рассказал всё, совесть видать замучила, и адрес попросил. Приехал к нам и всё мне и рассказал. Сказал, что один раз приезжал к нам, в ту деревню, но нас там уже не застал. Упрекнул я его, само собой: «Ты же соучастник убийства, фактически». Молчал, голову опустил и молчал. Боялся, говорит, его. Жить, говорит, не могу спокойно от креста этого, который на душу взял, мол, недолго осталось, а с этим туда уходить не хочу. Не знал только Леонид того, что этот самый убийца в одной деревне со мной живёт. Узнал уже от меня, фамилию и имя-то он назвал, решил проверить, он не он, узнал его — тот самый, сказал мне. Не знаю, зачем, но Леонид к нему пошёл. Что там у них происходило?.. Но через день последнего в канаве нашли, на обочине. Следствие установило: был выпивши, поскользнулся и ударился головой о камень. Он и не пил никогда, да кто разбираться-то будет, алкоголь в крови есть — всё, пил значит. Понял я, что всё узнал Михей, про то, с кем в одной деревни живёт, и моей семье теперь он житья не даст, со света сживёт. За сына переживал. Он уже в городе жил. Говорю, езжай срочно к родителям жены на Урал. Там и работу найдёшь, он тебе здесь житья не даст. Остался один я, жена к тому времени вслед за сестрой ушла, и понял — надо действовать. Вечером разговорился с его соседкой и между делом сказал, что, мол, пойду завтра с утра за слегами к болоту, сказал, чтобы он слышал. А сам уже в полночь отправился туда и стал ждать, знал, что придёт. Пришёл… с ножом. Остановился у кустов, медлить я не стал, набросился, нож отнять хотел, он поскользнулся и в болото упал, тонуть начал. Кричал… Так и утоп.

— А если бы он не упал сам… Вы бы помогли?

— Упал бы. Грехи его за собой потянули. Болото вообще место мистическое. Всю жизнь считалось, что на болоте вся нечисть собирается, вот они его к себе и забрали, как своего. Если бы не это? Сколько бы он ещё людей со свету сжил бы? Он ведь, хотя и в возрасте уже был, но силы в нём было хоть отбавляй. Это страшный человек. Он и здесь всем житья не давал и там, — и дед указал пальцем на небо. — Никому не нужен был.

— Но вы же, фактически, грех на душу взяли?

— Все мы не без греха. Отмоюсь. Там виднее, кого куда отправить. А вот ему ещё долго в аду гореть.

— А как же мне теперь? Вы мне рассказали всё это, и здесь я оказалась для этого… Но почему? — потрясённая рассказом деда спросила Оксана.

— У тебя душа чистая, чистой и останется, ты не бойся. Я свой грех как нёс, так нести и буду.

— Вы мне душу свою облегчить решили?

— Надо, чтобы ты знала. Считай, что исповедался я тебе.

— Кто вы всё-таки?

— Моя бабка была умнейший человек. Многое мне поведала. Она многим людям помогла, лечить народными средствами умела. Травница потомственная. Наверное, я в неё пошёл, — хитро улыбнулся дед.

— А как же теперь с ним? — Оксана кивнула в сторону болота.

— А что ты сделаешь? Болото. Туда, за всё время, столько живности всякой затянуло, да и людей, кого по дурости, кого по глупости, а кого и грехи собственные… Как оттуда достанешь? Ты, дочка, не думай об этом. Сны теперь тебе сниться не будут, — добродушно улыбнулся дед, потрясённой последней фразой Оксане. — А дом ты продавай, не сомневайся. Не принесёт он тебе счастья. Продай человеку с тёмной душой.

— А как узнать, какая душа у человека?

— А по глазам увидишь. У человека со светлой душой глаза, как у ангела — чистые, чистым светом наполнены. А с чёрной… блестят не хорошим блеском. Ты это сердцем поймёшь, оно само тебе подскажет.

— А где я найду такого. Мне бы поскорее продать. Я родителей хотела сюда перевезти, пока лето успеть.

— Найдётся, придёт. Надо было именно такой, как ты дом продать. Его дочь не смогла бы дом продать человеку нечестному, с тёмной душой, она её не замечает, а вот такому, как ты — пожалуйста. Так и нёс бы этот дом всем несчастья. Она и раньше его продать пыталась, но все отказывали в последний момент.

Оксана пошла назад. Дед не стал её удерживать. Только, когда уже почти скрылась из виду, добавил:

— Ты, дочка, просто через неделю поставь свечку в церкви этому Михею, а потом и мне поставишь. А счастье вы с подругой найдёте, само придёт. Вот придёшь навестить меня, там и найдёт оно тебя.

Подойдя к дому, Оксана с удивлением увидела незнакомую машину, стоявшую около калитки.

— Здравствуйте, — протянул руку мужчина, взгляд его почему-то сразу не понравился Оксане. — Меня зовут Андрей. Я, вообще-то, предприниматель, вот бизнес здесь хочу создать, — огляделся мужчина. — Вы дом, кажется, продаёте? Я готов купить. Дом я посмотрел, ну, мы его всё равно снесём. Участок хороший. Я покупаю. Других покупателей, я надеюсь, нет? — и мужчина, наклонившись к Оксане, тихо — почти шёпотом — сказал. — Я больше заплачу.

— Да нет, других покупателей нет. Я с удовольствием вам его продам.

— Отлично, — обрадовавшись, потёр руки Андрей.

— А откуда вы узнали про дом? Объявления я ещё не давала?

— Да с матерью моей в кардиологии дед лежал, он рассказал, что дом тут продаётся и адрес дал. Потом, когда я уже с ним разговаривал, он сказал приехать через неделю в выходной, вот я и приехал.

Оксана никак не могла успокоиться. Столько событий за день. После этой встречи сны про лес и болото, действительно, перестали сниться Оксане.

Глава 4

— Алла! Я дом продала, — сказала по телефону Оксана подруге, через несколько дней после событий. — Я подумала, лучше я куплю небольшой, ну, знаешь, такие продают готовые, только тёплый. Я участок присмотрела.

— И где? Опять в деревне?

— Да нет. В новом посёлке. Ну, как из города выезжаешь, там дома строят сейчас.

— А, поняла. Прям даже как камень с души упал. Хорошее место и новое, самое главное, без историй всяких.

***

— Оксана, здравствуй, — окликнула тётя Люба. Через неделю после разговора с дедом Оксана случайно встретила её на местном рынке.

— Ой, тётя Люба, здравствуйте. Как вы там живёте? Как сосед новый?

— Дом ломает, перестраивает всё. Предприниматель какой-то. Ходит весь, такой из себя, ни с кем не здоровается. А, забыла сказать, дед Климентий умер.

— Как умер? Когда?

— Ну, вот как этот приезжал, дом-то смотреть, тебя ещё дома не было, он ждать остался, ну, вот вскоре после этого.

Оксана была просто шокирована такой новостью. Она была очень благодарна деду и после рассказа стала жалела его, да и полюбила, как родного… и такая новость. А она даже не навестила его ни разу.

***

Алла пришла к подруге. Оксана собиралась съездить на кладбище к деду Климентию, и Алла сама хотела отвезти подругу.

— Слушай, Оксан. А ко мне Лёшка приходил. Он пиво совсем бросил пить, замуж зовёт, — зайдя в квартиру сказала Алла.

— И что ты?

— Ну, я согласилась. Ты как ругать меня не будешь?

— Это за что же?

— Ну, тогда, ты на него ругалась из-за меня?

— Ну, когда это было. Слушай, ну, я рада за тебя, правда, — и она обняла подругу.

— Спасибо. Теперь тебе надо подыскать половину, будем ещё и семьями дружить.

— Нет. Я уж как-нибудь сама.

— Да ладно. У меня же знакомых…

— Нет и нет! — замахала руками Оксана. — Знаю я тебя, и твоих знакомых. Я сама!

— Ладно, решим. Ты ехать-то собираешься? Ты же к деду Климентию собиралась. Поехали?

— Слушай, мне самой надо.

— Опять сама. Всё секреты и секреты, — обидчиво сказала Алла.

— Ну, какие секреты? Разве от тебя чего утаишь? Просто я успела с ним пообщаться, и он мне фразу одну обронил… В общем, давай ты за мной заедешь, после… и я всё тебе расскажу. А пока… Я сама. Договорились? Потом поймёшь.

— Ладно. Если ты так говоришь… После всех этих событий… Я ничему уже не удивляюсь. Позвонишь мне, я тут же приеду… — и Алла, поняв вверх указательный палец, продолжила. — Но ты мне всё расскажешь. Как на духу.

— Ну, я же обещала.

Эпилог

Оксана подошла к могиле деде Климентия. Положила цветы и вспомнила их последнюю встречу и тот единственный разговор. Неожиданно позади себя услышала мужской голос.

— Здравствуйте. Вы знали деда?

Оксана обернулась. Перед ней стоял молодой мужчина лет за сорок, чем-то напоминавший деда Климентия. Она даже не слышала, как он подошёл.

— Да, правда не очень хорошо. Так получилось, что он мне очень помог, а я, можно сказать, ему.

— Да, дед хорошим людям в помощи никогда не отказывал.

— А вы его внук?

— Да. Извините, что сразу не представился. Меня Александр зовут.

— А меня Оксана. А вы, наверное, из далека приехали? Он говорил, что у него сын где-то на Урале живёт?

— Нет. Я тут недалеко живу. В соседнем городе. Учиться когда-то сюда приехал, у деда жил, так и остался после института. Я часто к деду приезжал, а в последнее время закрутился с делами, дом свой строил, деда хотел к себе забрать, но он ни в какую, только здесь хотел жить. Я приезжал к нему в больницу, когда с сердцем плохо было, думал отпуск скоро, приеду — буду ухаживать за ним, может всё-таки уговорю ко мне переехать, но вот… Врачи сказали, что ему операцию делать надо, вот возраст только… Он мне ещё сказал: не переживай, оклемаюсь… Не получилось… А вы местная? Я не видел вас на похоронах.

— Нет, я не местная. Я в городе живу. Я здесь дом купила, для родителей. Они у меня в другой области живут, хотела их поближе к себе перевезти. Тот недалеко от дороги, в нём ваша тётя когда-то жила…

— А знаю, — изменившись в лице сказал Александр. — Дом с историей. Хозяина дома — тётиного последнего мужа — дед не любил очень…

— Да его, по-моему, все не любили, — перебив Александра сказала Оксана.

— Паршивый был человек.

— Да. Я не знала его, только от вашего деда про него узнала. Кстати, ваш дедушка и помог мне его потом продать. Он в больнице когда лежал, там покупателя и нашёл. Так что теперь дом уже не мой.

— А вы хороший человек, значит, — и Александр с улыбкой посмотрел на Оксану. — Раз дед вам помог. Плохому человеку он бы не стал помогать.

— Ну, спасибо, что так обо мне думаете, — Оксана улыбнулась и посмотрела на Александра. — Я кстати, не знала, что ваш дедушка умер. Только через неделю от соседки по тому дому узнала. Мне он сказал, когда последний раз виделись, чтобы через неделю, после этого разговора, я ему свечку поставила, так и сказал: хозяину того дома и ему. А через неделю я и узнала, что он умер.

— Странно, дед никогда в церковь не ходил. Крещёный был, а в церковь не ходил. Хотя от деда такое можно было ожидать. Его здесь колдуном считали, а он только посмеивался.

— Это колдовство — мудрость называется, — Оксана посмотрела на фотографию деда Климентия, стоявшую на могиле.

— От деда это выражение слышали. Он вообще был человек очень мудрый, да и знал всегда всё наперёд. Я его столько раз спрашивал: «Ну, откуда тебе всё известно становится?». А он только хитро улыбался и говорил: «Подмечать всё надо. Да и мудрости, наверное, с годами пришло слишком много, отсюда и знания. Ну, и прабабка твоя, видать вложила в меня немного» Он мне, когда я его домой привёз, после больницы, сказал: «Ты через девять дней, после смерти, сходи утром на кладбище, там тебя судьба ждать будет». Сегодня я и пришёл, как он сказал.

Оксана посмотрела на Александра. И вдруг вспомнила последнюю фразу деда, на которую из-за впечатления, вызванного рассказом, не обратила внимание: «Вот придёшь навестить меня, там и найдёт оно тебя»

Александр тоже смотрел, не отрываясь на Оксану. Чтобы хоть как-то скрыть вдруг охватившее её волнение, Оксана отвернулась и сказала. — Мне надо идти.

— Хотите я вас подвезу? У меня машина.

— Нет, не надо, за мной подруга обещала заехать, — Оксане очень хотелось, чтобы Александр подвёз её, но она боялась показаться какой-то слишком доступной. Она вообще была старомодной, как сейчас говорят, считала, что мужчина должен вначале — ухаживать, цветы, конфеты дарить, а современные скоротечные романы были не для неё.

— Тогда, давайте я вас провожу… И ещё… Оксана, простите за мою просьбу, но давайте телефонами обменяемся… У нас, как оказалось много общего, да и про деда… Вы, хотя и мало его знали, но успели хорошо с ним пообщаться, может быть, и я что-то новое про него узнаю…

Оксана с Александром снова встретились взглядом, который о многом уже говорил и многое уже решил.

Наследники

Глава 1

В траурный зал, где стоял гроб с телом покойного, всё ещё шли люди. Человеком он был уважаемым. Меценат, сделавший немало для развития родного города. И оказавший помощь многим его жителям, попавшим в непростую жизненную ситуацию.

В зале собрались почти все работники принадлежащих ему предприятий, близко знавшие его горожане, друзья и родственники. Не было только родного брата.

— А где Максим? — спросила Надежда, тётя покойного. — Почему его нет?

— Может на кладбище поехал или в кафе, где поминки будут? — ответила ей другая родственница, Таисия Сергеевна. — Может у Жени спросить? Но, вроде, как-то не удобно.

— Когда уже всё это закончится? Не пора ли уже уносить его, — Женя кивнула на гроб с телом мужа. — Чего мы всё ждём?

— Люди ещё прощаются. Веди себя, как вдова, — тихо ответила ей Жанна, её родственница и помощница во всех делах. Без Жанны, этой умной и хитрой особы, Женя никак не могла обойтись — Жанна была её советчиком во всём, можно сказать, её мозгом.

Женя была типичной охотницей за богатыми мужчинами и большим умом и сообразительностью не отличалась. Её в жизни интересовали только деньги, а куда их потратить она находила быстро. Потребности и желания у неё были очень дорогими и потому она постоянно меняла всё новых и новых спонсоров для реализации этих самых желаний и потребностей, пока на её пути не повстречался Максим, брат её мужа, с которого она, правда, быстро переключилась на старшего брата — для неё Александр, как она считала, был более выгодная партией.

— Хочется уже расслабиться, — покрутив шеей ответила Женя. — Все эти родственники, друзья и сочувствующие, как они мне все надоели, скорее бы всё это закончилось, — Женя с ненавистью обвела взглядом всех присутствующих.

— Хотя бы сейчас веди себя, как подобает. Дома расслабишься, а сейчас терпи, — строго, но всё также тихо, чтобы никто из присутствующих не слышал, сказала Жанна.

— Макс где? Ещё не приехал? — тихо, почти сквозь зубы, спросил Владимир — друг Александра — у своего соседа Вадима, охранника последнего.

— Нет ещё, — также тихо ответил он.

В помещение зашёл водитель покойного Егор.

— Макс приехал, — тихо, чтобы никто из присутствующих не слышал, сказал он.

— Ну и?.. — посмотрев на Егора всё так же тихо спросил Володя.

Егор в ответ еле заметно кивнул головой. Все трое переглянулись и с хитрой улыбкой посмотрели на вдову.

В помещение вошёл молодой — на вид около сорока лет — мужчина, младший брат покойного Максим и двое подростков. Почти все присутствующие с удивлением посмотрели на детей. Мальчики вместе с Максимом подошли к гробу. Подростки долго стояли у гроба, смотря на лежавшего в нём мужчину. Максим, чтобы не мешать, отошёл и встал рядом с Женей.

— Это кто? — с удивление спросила она у него.

— Дети, — с лёгкой усмешкой ответил Максим.

— Какие дети? — зло спросила Женя. — Откуда они взялись?

— От Александра, — посмотрев на вдову ответил Максим. — Это его сыновья.

Женя с недоумением посмотрела на Максима. Она знала, что до неё Александр был дважды женат, но то, что у него были дети от одной из жён, она не знала, муж ей никогда о них не рассказывал.

— И чьи это дети? Кто их мать? — спросила Женя.

— Маша, его вторая жена.

— Почему он мне про них ничего не рассказывал? — также зло спросила она.

— А зачем? Тебя разве он или его семья интересовали? — с ухмылкой, не глядя на неё спросил Максим.

— Здесь хоронят моего мужа и унижать меня, как его вдову никто не имеет право.

Конец ознакомительного фрагмента.