Панк-стёб стихи. 18+

Веденей Кабаков

Эта книга выражает протест так называемому «закону о мате». Автор считает, что русский мат – часть великого литературного языка, которым в своё время пользовались и известные русские классики… Русский мат нельзя просто так взять и вычеркнуть из нашей жизни. Темы в стихотворениях затронуты самые разнообразные: от бытового панк-стёба до ядерной войны и её последствий. Надеемся, что каждый сможет найти здесь что-то для себя и да… не надо воспринимать всерьёз всё то, о чём здесь написано!

Редактор Веденец Кабаков

Корректор Ольга Шок

Дизайнер обложки Ева Кот

Рисунок обложки Даниил Кузнецов

Рисунки карикатур Даниил Кузнецов

Рисунки Веденея Роман Беха

© Веденей Кабаков, 2017

© Ева Кот, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4490-1400-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Издание содержит нецензурную лексику, карикатуры и фото-коллаж эротического содержания. Просматривая материал дальше, Вы подтверждаете, что Вам исполнилось 18 лет!

От автора

Наша жизнь — классная штука! Несмотря ни на что надо стараться находить позитив всегда, везде, во всём… Иначе просто ну её на хуй, как говорится.

Изначально этот сборник стихов назывался «Всёпохуебизм». Я долго думал как же изъебнуться и соригинальничать. Придумал. А потом, как выяснилось — законом запрещено использовать матерные и образованные от них слова на обложке. Пришлось изъебнуться ещё раз. Поэтому будем считать, что у этой книги два названия официальное — «панк-стёб стихи» и неофициальное — «всёпохуебизм».

О русском мате можно говорить много. А можно прочитать великих русских классиков, например, Михаила Юрьевича Лермонтова. Есть у него такие произведения, как например: «Он был в краю святом», «Ода к нужнику» и другие, в том числе и поэмы. Кто захочет, тот найдёт. Или Александра Сергеевича Пушкина: «Мансурову», «Анне Вульф», «К кастрату раз пришёл скрыпач» и так далее… И не только у них. И ведь как писали? Какой язык! Какая фантазия! Учиться и учиться… Одним словом гении.

К чему я это всё? Нет, я ни в коем случае не оправдываюсь за своё хулиганское творчество, а веду к тому, что есть такие вещи, которые запрещай, не запрещай, а они всё равно будут. Запретный плод, он, как известно сладок. И до тех пор, пока жив последний русский мужик — работяга, русская деревня — будет жить и слово матерное, такое чёткое, звонкое и понятное любому другому человеку, который русского языка и вовсе не знает.

Конец ознакомительного фрагмента.