Чего ТЫ хочешь

Василиса Фонарева, 2022

Она – наследница семейного дела, живущая в особняке. Он не имеет ничего, кроме друзей, семьи и планов работать барменом. Между ними высокий, непроходимый забор.Они живут в разных мирах. Они желают разного будущего. Они удивляются, злятся, смущаются, желают, любят, и не знают что с этим делать. Есть ли хотя бы один шанс на то, чтобы договориться и суметь создать общий мир? От чего тогда придется отказаться, или лучше сразу отказаться от друг друга?Трудно посмотреть глазами другого, но еще труднее видеть его глазами и понимать, что вам не по пути.

Как ты?

Алые струйки крови вырисовывают узор на белой эмали раковины. Брызги, мелкие брызги покрывают сеткой. Красный мак, гуашь, детский рисунок звезд, и взрослые слезы. Соленая смесь жестоко смывается потоком воды в черную неизвестность.

Почему слезы? Просто потому что. Ни причин, ни следствий, ни ожиданий. Просто капли, просто по щекам. Просто сливаясь с кровавым потоком. Просто есть.

Рут снова набирает ледяной воды в ладонь и прикладывает к носу. Ничего, не впервой. Скоро это должно прекратиться, нужно просто подождать. Хотя, сегодня сильнее, чем обычно, так что, возможно, ждать придется дольше. Да ладно, и не такое бывало. От холода рука уже онемела и ничего не чувствует. Лицо тоже. Будто тонкая паутина изо льда сковывает кожу и мышцы. Нормально, он привык.

— Как ты?

Рут дергается от неожиданности. Трудновато услышать чьи-то шаги, когда у лица шумит кран. Поворачивает голову, приподнимает бровь. Хочет ли он кого-то сейчас видеть? Да нет, не хочет. Зачем? Алая струйка бежит по щеке и щекочет ухо. Парень снова наклоняется и смывает кровь, намочив волосы.

— Зачем ты пришла?

— Я принесла пластырь.

— Это лишнее.

— Но останется шрам!

— И что? Если ты не заметила, меня это мало волнует.

— Зачем ты вообще это сделал?

— А что я сделал?

— Зачем так подставляешься? Можно было дать пас или, по крайней мере…

— По крайней мере, что? Проиграть? Нет, спасибо. Не для того я выхожу на площадку. Пас? Ты смеешься? Да Майки бы не бросил, я знаю. С того ракурса он бы точно промазал, а у меня шанс был. Да перед кем я вообще распинаюсь! Ты хоть что-нибудь смыслишь в баскетболе? Нет, ты нихрена не понимаешь. Гимнастический изнеженный цветочек учит меня жизни. Приехали.

— Может, я ничего и не смыслю в игре, но…

— Опять это твое но. Ты меня ими уже достала, честно. Чего ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты перестал подставляться. Разбивать себе лицо не выход, даже ради победы. Ты не доверяешь команде, ты все делаешь сам. До крови из носа. Между прочим, в прямом смысле!

— И что, ты думаешь, что твои нравоучения мне помогут? Ты так ничего не поняла? Мне не нужна твоя жалость и твое сочувствие тоже не нужно! Ты можешь от меня отстать, наконец?

— Тогда почему я все время нахожу тебя в слезах! Даже в тот самый первый раз, когда мы познакомились.

— Забавное стечение обстоятельств, василек.

— Да прекрати меня так называть!

— А ты прекрати за мной таскаться.

— Я за тобой не таскаюсь, ясно? И конкретно прямо сейчас меня послал твой тренер, узнать как ты.

— Надо же, какое совпадение. Из сотни людей в зале, он посмотрел прямо на тебя и подумал, что именно ты должна узнать как мои дела.

— Ты когда-нибудь закончишь язвить?

— Нет. Это базовая программа, удалению не подлежит.

За то время, пока эти двое препирались, кровь решила прекратить уже литься. В конце концов, сколько можно, нужно оставить хоть немного для этого несчастного, а то ведь так и грохнется без сознания.

Рут еще раз умылся, посмотрел в зеркало. Да… Видок не самый лучший. Рассеченная бровь, припухший нос, еще и красные глаза до кучи. Ну правда, почему он так поступил? Можно было дать пас. Но он выбрал сигануть через половину поля. Рванул сквозь соперников, прыгнул, но не рассчитал положения. В итоге имеем что имеем. Ну, хоть мяч забил.

Анита смотрит внимательно, изучающее. Ей вообще интересен этот парень. Что-то есть в нем такое, что завораживает и притягивает. Что-то не на поверхности. И каждый раз ею овладевает любопытство, будто открывает книгу и не знает, чем закончится эта глава.

Рут глянул исподлобья и направился к выходу.

— А ну стоять!

Девушка резко схватила за руку и рванула того обратно к раковине.

— Что ты творишь! А ну отпусти!

— Ты никуда не пойдешь, пока я не обработаю твой порез.

— Что? Ты глухая? Я сказал, что мне ничего не нужно!

— Тебе нет, а твоему лицу нужно.

— Так, все. Делай тут что хочешь, но без меня. Иди, облагодетельствуй весь мир, пожалуйста. А меня оставь в покое!

Рут снова рванулся к выходу.

— Встал на место и заткнулся! Никто отсюда не уйдет, пока я не обработаю рану, ясно?

Анита нежно, но сильно толкнула парня к умывальникам, там свет лучше. Достала мазь, осмотрела бровь. Уверенными и мягкими движениями потрогала место, чтобы понять глубокая ли рана. Вроде не сильно, это хорошо. Значит, хватит того, что она принесла.

Протереть сухой салфеткой, промокнуть антисептиком, намазать, аккуратно заклеить. Вот, вроде, и все. И чего было так брыкаться?

— Все, свободен. Можешь и дальше строить из себя гордого в одиночестве.

Девушка развернулась и направилась к выходу.

— Ты врач что ли? — Только это и нашелся ответить Рут.

— Нет, мой отец врач. У него научилась.

И Анита удалилась, слегка хлопнув дверью.