Далеко от Земли. Часть первая: Ученик Древних

Василий Лягоскин

Еще одна страница в бесконечной и захватывающей истории Миров Содружества. Нейросети, базы знаний, гипердвигатели – вот что главное для разумных в этих Мирах. А для Никиты Чернова, попавшего в один из них? Честь, долг, Родина… Которая, как всегда, в опасности…

5. Средний крейсер «Крофт». Сонг Дирн, капитан пиратского космического корабля

Был ли Сонг Дирн, капитан крейсера «Крофт», счастлив? Да — в те недолгие часы, когда оставался один в рубке своего корабля, или в каюте, в компании очередной рабыни. Впрочем, тут он тоже был один — не считать же за человека «мясо», изловленное на дикой планете, и способное предстать разве что товаром на очередном невольничьем аукционе. Сонг отвалился от чуть слышно поскуливавшей рабыни, и поморщился, мазнув взглядом по ее зареванному лицу. Физиономия эта — миловидная, оливкового цвета — удивительно напоминала его собственную; словно он развлекался сейчас с близкой родственницей.

А между тем Сонг был чистокровным аварцем; более того, он принадлежал к верхушке уважаемого клана Дирн. Был сыном, и братом Глав этого клана. Поочередно, конечно. Отец, кстати, наверное, и помер раньше времени, потому что не мог без содрогания смотреть на лицо и фигуру своего младшенького. Сам бывший Глава был высоким, статным, и еще крепким стариком, незадолго до безвременной кончины прошедший лишь первую процедуру омоложения. Так что теперь Главой был старший брат Сонга, Грот Дирн. Этот вообще был эталоном настоящего аварца — высоким, мощным, крепкоплечим. А лицо — мечта любой аварки! Черное, лоснящееся, с белками яростно горящих глаз, широким и приплюснутым на полфизиономии носом и толстенными губами, скрывавшими крупные зубы, готовые рвать все и вся в любое мгновение.

Кто из предков Сонга провинился, наградив его неказистой фигурой, совсем нетипичными, мелкими чертами лица, и совершенно безобразной кожей? Этот грех самому капитану пришлось нести с самого детства. Конечно, прямо вот так в глаза сыну Главы клана никто не смеялся; обзывать и дразнить не смели, но хватало и презрительных взглядов, и смешков за спиной.

— С другой стороны, — рассуждал капитан, — скорее всего, этот же предок наградил и другим, гораздо более приятным геном. И тут Грот, и сынишка его, Галгот, могут молчать в тряпочку. Потому что яркая внешность и свирепый вид это еще не все. Надо еще и ум иметь, индекс интеллекта достаточно высокий. А без него ведь не только поста Главы лишиться можно, но и весь клан профукать. Интересно, сколько все таки вседержец отвалил племяшу, Галготу единиц интеллекта. Готов поспорит, что немногим больше восьмидесяти.

Сам Сонг обладал выдающимися для клана способностями — индексом интеллекта в сто пятьдесят единиц, и достаточно высокой степенью усвоения знаний. И до сих пор благодарил вседержца и собственного отца, что последний успел поставить ему достаточно мощную нейросеть, и купил полный комплект баз знаний под нее. Сеть марки «Пилот — 5УМ» на тот момент была самой лучшей и дорогой, из тех, что можно было достать в империи Авар. Конечно, в королевстве Галанте, которое и занималась разработкой новых поколений нейросетей, были сети и поинтересней, помощнее; но цена на последние сорок лет назад, когда Сонгу поставили первую, и единственную сеть, была совсем уже запредельной. Столько, наверное, не стоил весь клан Дирнов.

Цифра «5» в маркировке означала, кроме прочего, еще и возможность поставить дополнительно пять имплантов. Сонг Дирн, не жалея денег отца, и не советуясь с ним, сразу же, как появилась возможность, поставил себе все пять. Как чувствовал, что отца скоро не станет, и что от старшего брата он сможет получить разве что хороший подсрачник. Так что он, не сомневаясь, и слегка опасаясь гнева отца, поставил себе имплант на интеллект «50», и память — тоже пятидесятку. Потом, вместо дополнительной мускульной силы, что советовал ему папаша, добавил себе скорости восприятия, защиту от ментального воздействия, и, напоследок, одарил собственный организм новинкой — имплантом, запускающим при необходимости заживления мелких и средних ран наниты. Этим, как резонно объяснил он отцу, юный пилот наиболее полно обеспечил собственную безопасность.

— Самое то для космоса, — пояснил он, дерзко глядя снизу вверх в глаза отцу, сжимавшему в ярости громадные черные кулаки.

— А вот от этого ты чем будешь отбиваться? — родитель тут же сунул ему под нос правый кулак.

К тому времени Сонг успел выучить под медицинским разгоном базы «Пилот малых кораблей», «Пилот средних кораблей», «Энергетические системы малых кораблей», и «Энергетические системы средних кораблей» — все в третьем ранге. И еще второранговые «Вооружение малых кораблей», «Энергетические системы малых кораблей», «Стрелковое оружие», «Абордажник» и «Боевые дроиды». Поэтому он достаточно ловко увернулся от второй отцовской ладони, готовой ухватить его за шкирку, и отскочил к двери; уже с направленным в сторону Главы игольником.

— Вот этим! — торжествующе заявил юноша отцу, застывшим с поднятыми руками, и отвисшим в удивлении подбородком, — а если не хватит, то и этим.

Сонг на пару мгновений завис, подавая команду через нейросеть, и в дверь юркнули, цокая железными копытцами по каменному полу, два дроида марки «СКД-24». Приземистые, восьмилапые, они застыли по обе стороны хозяина подобно двум боевым псам. Но, в отличие от самых свирепых собак, они были вооружены не костяными зубами, а малыми плазменными пушками, которые сейчас грозно нацелились на хозяина дома и клана. Еще в запасе у них было по два игольных автомата крупного калибра; запас игл занимал половину туловища дроида. Вторую половину делили автономный реактор и искин второго уровня, что для такого механизма было очень даже прилично. Настолько прилично, что отдай сейчас Сонг команду уничтожить кого-нибудь, и дроиды не остановились бы, пока не закончилось бы топливо в реакторе, или сами механизмы не были уничтожены до состояния металлолома.

Отец, кстати, не испугался. Обладал, очевидно, защитой, которую внешне было не разглядеть, но которая вполне могла противостоять и более грозным противника. Он внезапно гулко расхохотался, подняв голову к потолку, и где-то через пару минут, истратив силу и энергию в этих громовых раскатах, похлопал сына по плечу, оказавшись к абордажнику второго ранга так незаметно, что тот только покачал головой, восхитившись, и заполнившись вполне понятным чувством зависти.

— Так и продолжай сынок, не жалей ни времени, ни денег. Они к тебе потом вернутся, стократно.

Потом он, конечно, поорал, и потопал ногами — когда узнал, что сынок на всю эту красоту потратил уже больше полутора миллионов кредитов. Но денег дополнительно дал. И еще успел посадить младшего сына капитаном самого боевого в клане корабля — среднего крейсера «Крофт». Вот на нем и оттачивал свое мастерство Сонг Дирн уже больше двадцати лет. Боевых операций было немного; их можно было пересчитать по пальцам рук. Пара очень выгодных. Но даже они, исчисляемые миллионами кредитов, не шли ни в какое сравнение с той прибылью, которую приносил в клан экипаж «Крофта». Впрочем, Сонг такую фразу произносил патетически, и вместо слова «Экипаж» предпочитал говорить «капитан».

Он, один из трех, а после смерти отца, уже из двух, владел главной тайной клана — координатами дикого мира, откуда «Крофт» рейс за рейсом вывозил сотни единиц «мяса». Мир был действительно диким. Воевали там пока еще железными мечами да копьями. До энергии пара, электричества, а тем более ядра или антиматерии им было… В общем, никак им это не было, пока планетой по факту владел клан Дирнов. Поэтому и производилась вывозка «мяса» «Крофтом» — достаточно хорошо вооруженным, и очень скоростным кораблем, совсем немного не дотягивающим размерами до тяжелого крейсера. Конечно, у клана были и другие корабли, с гораздо более объемными трюмами, куда будущих рабов можно было грузить тысячами, если не десятками тысяч. Но соблюсти необходимую секретность они никак не могли.

— Да и капитаны на них, — капитан, отдышавшись, гордо выпятил не очень внушительную грудь, — дерьмо, а не капитаны. Только и умеют, что подтверждать решения искинов. Даром, что внешне все…

Еще одним фактором, сдерживающим «прирост производства», была вероятность «перепроизводства» товара. Шестьсот-семьсот рабов в месяц от клана в месяц это еще куда ни шло. Но если на рынок выплеснется предложение с тысячами единиц товара… Тут же найдутся желающие подсмотреть, каким таким образом клан Дирнов стал таким удачливым. Ведь основной версией для всех окружающих была невероятная удачливость «Крофта», бравшего корабли, а значит, и пленников, на абордаж не меньше пары раз в месяц. Так что за свое обозримое будущее капитан Дирн не волновался. Старший брат не сможет заменить его на капитанском мостике вообще никогда, чисто физически — просто не успеет уже до конца жизни выучить необходимые базы. Даже под разгоном. Даже с учетом того, что только собирался провести первую операцию омоложения. Да и сынок его, Галгот…

Вспомнив про племянника, капитан скорчил совсем уже свирепую физиономию. В ней причудливо слились и презрительность, и толика страха, и чувство предстоящего великого облегчения — когда, наконец, «Крофт» пристыкуется к станции клана, и новоявленного космолетчика отправят домой, под папашкино крыло. Молодой аварец, в перспективе Глава клана, был абсолютно ни к чему не пригоден. Ни к чему путному, естественно. Беспутного он творил много, и практически всегда. В этот рейс его отправил Глава в приказном порядке.

— Пусть поучится, — напутствовал он сразу двоих родственников — брата и сына, стоявших перед ним.

Старший — низкорослый и худощавый Сонг — едва заметно морщился. Младший же, громадный, явно перекачанный неестественным путем Галгот довольно щерился. Он, очевидно, предполагал, что ему на корабле будет такая же развлекуха, как дома.

— Щаззз, — усмехнулся тогда капитан, — на крейсере не действуют законы клана. Вернее, действуют, но только в той редакции, которая не противоречит уставу корабля. А первая, и самая главная статья этого устава гласит: «Все законы на корабле устанавливает капитан. Любой, не выполнивший приказ капитана, полежит наказанию; опять таки на усмотрение капитана. Вплоть до смерти».

Конечно, ни на бумаге, ни в архиве главного корабельного искина такие слова прописаны не были. Но они неукоснительно выполнялись, о чем племянник узнал в первые же сутки корабельного времени. Но прежде Галгот, которому шел двадцать второй год, выбирал себе судовую должность. Таких для «юного дарования» было немного. Всего две. Простым абордажником, читай тюремщиком для «мяса», или начальником медицинской части. Галгот тогда, поначалу облизнувшийся на тюремщика, основательно обалдел:

— Начальником?! Медицинской части?!! Меня?!!!

— Почему нет? — пожал плечами капитан, — надо же тебе приучаться командовать. Да там и подчиненных-то всего один. Для начала сойдет.

Галгот согласился. Сонг впоследствии очень сильно об этом жалел. Впрочем, он пожалел бы в любом случае; настолько тупым, твердолобым и заносчивым был племянничек. Еще и бешеный нрав деда унаследовал.

Единственным подчиненным Галгота Дирна был раб, существо, которое капитан по уму и способностям признавал равным себе, а в конкретной узкоспециализированной направленности даже превосходящим его, Сонга. Никому, конечно, об этом не говорил, но признавал. Юрлан — так звали раба — достался ему в одной из тех самых супервыгодных пиратских налетов. Тогда силами трех кланов был взят на абордаж круизный суперлайнер для элит. Позабавились с аристократками знатно, и кредитов огребли не хило. А довеском к добыче капитану «Крофта» досталась часть суперсовременной на тот момент медицинской части, и в придачу к ней вот этот раб, Юрлан. Справедливости ради надо сказать, что Зонг при этом немного скрысятничал — указал его, как медика пятого, очень высокого ранга. На самом деле этот разумный (или совсем неразумный) ухитрился раздобыть где-то нейросеть аж седьмого поколения. Ну, и базы поднял соответствующие. Хотя, конечно, три диагностические, и по одной лечебной и хирургической капсулы мог вполне обслуживать медтехник четвертого, и даже третьего ранга. По сути, эти аппараты выполняли все сами. Даже рекомендации по заполнению медкартриджей предоставляли, после обследования пациентов. Но капитан, хорошо помнивший врезавшуюся в память тираду о безопасности, оставил себе Юрлана. Предполагал, наверное, что настанет такой момент, когда даже навороченная капсула окажется бессильной, и тогда на помощь ему, Сонгу Дирну, придет талант медика Юрлана. Скорее всего, имя у раба было длиннее, в два, или в несколько раз, но ни сам капитан, и никто другой на корабле не заморачивался такой мелочью.

Он лично проводил племянника на место работы; представил ему подчиненного, и сказал, впервые на памяти юнца заявив жестко и непререкаемо:

— — Это Юрлан, медик. Он, конечно, раб, но стоит… больше, чем сто таких, как ты.

— Чего?! — взревел парень так, что в закрытом шкафу что-то упало и разбилось.

— Папе будешь жаловаться потом, после рейса, — еще более жестко заявил капитан, — а сейчас я тебе обещаю — если с этим рабом что-то случится, я своими руками отрежу твою голову. И отнесу ее отцу. Как думаешь, будет он доволен тобой?

По бокам любящего дядюшки привычно стояли дроиды; не те примитивные бойцы второго поколения. «МРАТ-136» были, как и нейросеть их хозяина, пятого поколения, и противостоять им на корабле не мог никто. Включая всю абордажную команду в скафах третьего поколения.

Физиономию двадцатидвухлетнего громилы исказила попытка подумать; он явно не понимал, что дядин вопрос состоял больше из издевки, чем из реального обещания. Но, как понял Сонг, все же проникся. Не поумнел, конечно; ввязывался в потасовки, часто беспричинно, но подчиненного не трогал. По крайней мере, на глазах капитана. Вот в глаза рабу последний не заглядывал, иначе разглядел бы, что взгляд того потух окончательно. И причиной тому, скорее всего, был уже не рабский ошейник на шее.

Конец ознакомительного фрагмента.