Экзотеррика

Василий Головачёв, 2021

Надежда на то, что Мурекс, интеллектуальное оружие «мертвой руки», оставленный погибшими цивилизациями Вселенной полмиллиарда лет назад и подчиненный террористом Куртом Шнайдером, уничтожен, не оправдалась. Он просто исчез в глубинах космоса, отложив новую схватку с человечеством на будущее. Однако передышка, которую получают безопасники Земной федерации, неожиданно прерывается во время экспедиции на Венеру спецгруппы майора Дарислава Волкова. Загадочный объект, найденный там, грозит стать еще одним Вестником Апокалипсиса и таит в себе не меньшую опасность. И странным образом события в Солнечной системе оказываются связанными с тем, что происходит сейчас в миллионах световых лет от нее, у звезды Тревожная.

© Головачёв В. В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

Глава 1. Миссия выполнима

Второе десятилетие двадцать второго века ознаменовалось рядом астрофизических открытий, таких как обнаружение звезды Глаз Гефеста, система которой сформировалась не без помощи экзотической тёмной материи, а также сети «машин судного дня» — автоматических комплексов для гарантированного ответа агрессорам, созданных более пятисот миллионов лет назад древними цивилизациями, к данному моменту давно погибшими в результате глобальной межгалактической войны. На этом фоне как-то затерялось открытие ещё одной планетной системы в периферийном галактическом Рукаве Киля^[1], из которой был получен слабый сигнал явно искусственного происхождения.

Но после того как ажиотаж с «машинами судного дня», способными уничтожить любую звезду, спал, компетентные органы Всеземной Федерации обратили внимание и на Рукав Киля, представлявший собой соседа Местного Рукава, в котором располагалось земное солнце. Рукав Киля находился по космическим меркам чуть ближе к центральному балджу Млечного Пути, расстояние до него не превышало двух тысяч световых лет, а поскольку современные корабли пространства добирались и до других галактик, то это расстояние не считалось непреодолимым. Изучив проблему, Федеральный Центр космических исследований (ФЦКИ) обратился к национальным центрам с просьбой проработать вопрос посылки экспедиции в район звезды созвездия Киля, получившей название Тревожная.

На призыв ФЦКИ откликнулась только Россия. Остальные государства проигнорировали обращение Федерального объединения, так как давно занимались своими делами и подсчитывали только свою выгоду. Интерес к исследованиям Вселенной у человечества в двадцать втором веке вообще заметно угас. Человечество превратилось в потребительскую цивилизацию, деградируя в результате внедрения цифровых технологий и искусственного интеллекта. Занимались научными исследованиями в основном ИИ-машины, то есть тот самый искусственный интеллект, превзошедший людей по всем параметрам, кроме духовного.

В российском же научном сообществе всё ещё работали увлечённые звёздной романтикой люди, и созданный почти двести лет назад Центр экстремального оперирования в космосе (ЦЭОК) часто посылал корабли за пределы Солнечной системы, расширяя границы исследованного мира.

Двадцать первого августа руководство ЦЭОК приняло решение отправить к Тревожной новейший космолёт «Великолепный» с экипажем из шести человек на борту и небольшой исследовательской группой.

«Великолепный» относился к классу космических кораблей, использующих ВСП-технологию — технологию векторной свёртки пространства. Он обладал мощным кванком^[2] по имени Твердыня, генератором вакуумного отсоса энергии, комплексом универсальной защиты «Стоглав» и мог свободно пересечь расстояние между спиральными галактическими рукавами в пределах десяти тысячи световых лет.

В отличие от кораблей эпохи ракетного космоплавания, закончившейся в две тысячи пятьдесят первом году, диктовавшей форму для прорывающихся сквозь атмосферу Земли аппаратов, нынешние космолёты представляли собой универсальные трансформеры, способные принимать любую геометрическую конфигурацию. Преодолевать трение воздушного слоя им не требовалось. Поэтому строились машины пространства согласно функциональной необходимости и требованиям безопасности для экипажей. Из-за этого военные суда — крейсеры, матки — носители беспилотников, фрегаты и корветы разных стран отличались весьма существенно. К тому же конструкторы космофлота рассчитывали форму кораблей в соответствии с так называемым параметрическим или алгоритмическим дизайном, возникшим как эволюционное течение цифровых и нанотехнологий.

«Великолепный», как и его предшественник фрегат «Дерзкий», экипаж которого и обнаружил «машины судного дня», использовал для своей геометрии фрактальную диаграмму, допускающую разбиение пространственного объёма корабля на множество трансформируемых сегментов и подсистем, связанных единой транспортной системой, поэтому в деактивированном состоянии представлял собой красивый фрактальный «букет» кристаллов, сочетавший разные геометрические фигуры. С разных ракурсов он выглядел разным: то как торпеда дельфина, то как гигантская хищная птица, то как сросток алмазов. Ничего лишнего, плавные переходы форм, намёки на крылья, чешуя и перья, подчёркивающие стремительность и готовность к полёту, и скрытая мощь, вызывающая невольный восторг у тех, кто понимал в этом толк.

Двадцать второго августа экипаж «Великолепного» прибыл на российский космодром Плесецк, на краю которого размещался и Центр экстремального оперирования.

Чуть позже к ним присоединились члены экспедиции численностью в семь специалистов разного назначения, которыми руководил доктор физико-математических наук Шустов Игорь Ильич. Он был опытнее и старше всех (летом ему исполнилось пятьдесят пять лет), а также являлся единственным специалистом, принимавшим участие в рейдах фрегата «Дерзкий» к звезде Глаз Гефеста в созвездии Кеплера и к Сфере Дайсона. Остальные члены исследовательской группы были гораздо моложе: их возраст не превышал тридцати лет.

Самым старшим в экипаже фрегата был капитан Вильгельм Дроздов, которому исполнилось тридцать три года. Самым молодым из космолётчиков был лейтенант Дамир Волков, оператор вспомогательных систем, ему только что стукнуло двадцать пять.

Час ушёл на знакомство всех со всеми и на обмен мнениями о цели полёта. Затем собравшиеся в конференц-зале Центра руководители Роскосмоса и учёные Института нестандартных физических проблем (ИНФП) ещё раз обстоятельно объяснили членам экспедиции их задачу в системе звезды Тревожной.

В тот же день все рейдеры перебрались на корабль и приступили к обязательным процедурам по проверке его систем, докладам капитану о результатах контрольных тестов и общению с руководителями разных рангов о состоянии психического здоровья каждого космолётчика. После этого «Великолепный» стартовал, легко оторвавшись от поля древнего космодрома, созданного ещё в двадцатом веке российским Министерством обороны.

Путь от Местного Рукава галактики Млечный Путь, в котором располагалось Солнце, до рукава Киля занял у космолёта всего четыре дня и четыре часа. Все системы «Великолепного» работали в штатном режиме, никаких сюрпризов пространство между Рукавами не преподнесло, и кванк Твердыня сообщил, что звезда Тревожная находится от корабля всего в двух часах пути в режиме шпуга, то есть двойного ускорения — если следовать стандартному подходу инструкции СРАМ^[3]: Инструкция предполагала при приближении к опасному объекту не менее четырёх остановок.

— Идём на «струне»! — объявил капитан Дроздов. — Упаковка по всем правилам безопасности!

— Но ведь мы ещё не обнаружили ничего опасного, — сказал Волков, известный своей энергичностью и бесшабашностью. Впрочем, специалист он был классный, несмотря на молодость, и ему многое прощалось.

— Сообщение из Киля было расшифровано как сигнал SOS, поэтому будем работать в формате ЧС. Надеюсь, других мнений нет?

— Инструкции составляют трусы… — начал Волков.

— Дамирчик, ты знаешь, что тебя не хотели брать в поход из-за твоей безответственности? — спросил серьёзным тоном лейтенант Роман Филин, кванконик и бортинженер, который был старше Дамира всего на один год.

— Это правда? — удивился Волков.

— Хуже, это мнение руководства Центра.

Космолётчики, закукленные в ложементах центрального поста управления корабля, связанные единой системой бортового общения, засмеялись.

— Экипаж, отставить шуточки! — жёстко скомандовал капитан Дроздов. — Глядеть в оба!

Смех смолк.

«Великолепный» сориентировался в пространстве и сделал прыжок в канале ВСП длиной в один миллиард километров в направлении на тусклую оранжевую звезду класса К, возле которой и предполагалось наличие планеты, жители которой около двух тысяч лет назад^[4] отправили в космос сигнал бедствия.

Звезда Тревожная обладала скромной планетной системой, состоящей из пяти планет разного калибра: трёх планет среднего класса наподобие Земли и Марса, и двух газовых гигантов. В зоне Голдилока, то есть в поясе перспективного развития жизни, не очень далеко и не слишком близко к звезде, находилась всего одна планета массой и размерами приблизительно равная Земле, и капитан Дроздов, выслушав доклад Твердыни, что в системе не слышно никаких переговоров на всех диапазонах электромагнитного спектра (что представляло собой загадку, потому что любая обитаемая планетарная система, в том числе Солнечная, кишит передачами и светится в радиодиапазоне как приличная звезда), дождавшись, когда «Великолепный» приблизится к планете на лунный радиус^[5], послал к ней два зонда, управляемых собственными ИИ.

Издали планета походила на мохнатый серо-серебристый шар, окутанный слоем тумана, поэтому по предложению симпатичной брюнетки Марины Кочевой, второго навигатора фрегата, ей дали имя Пушистая.

Зонды, по сути шлюпы-беспилотники, имеющие хорошие антиграв-двигатели, достигли границ атмосферы Пушистой и начали облёт на разных высотах: один — в пятистах километрах от поверхности, второй — всего в пятидесяти. И сразу же выяснился удивительный феномен: дальний зонд обнаружил города на дневной стороне Пушистой, нижний же не заметил ни намёка на инфраструктуру! Хотя оба проходили над одним и тем же районом планеты. Вместо городов камеры беспилотника видели одно и то же — толстый слой волнующейся фонтанчиками пыли.

— Как это понимать? — осведомился заинтригованный Рома Филин, в то время как остальные члены экипажа и учёные исследовательской группы жадно рассматривали передаваемые видеокамерами дронов изображения.

— Дежавю, — проворчал Шустов. — В походе к Глазу Гефеста мы тоже обнаружили планету, покрытую пылью.

— Да, но почему пыль превращается в города, как только дроны удаляются от планеты?

Никто Роме Филину не ответил. Мудрые мужи экспедиции не любили кидать слова на ветер, не обладая полнотой информации, космолётчики же просто выполняли свою работу, ожидая команд капитана, хотя, естественно, тоже были удивлены.

— Надо садиться! — предложил азартно Волков.

Он имел в виду посыл катера с исследователями на поверхность планеты.

— Рано! — отрезал капитан Дроздов. — Наблюдаем! Твердыня, ещё полсотни зондов в атмосферу!

«Великолепный» дал очередь из дронов, устремившихся к Пушистой наподобие снарядов, выпущенных для поражения цели. Все они вышли на разные орбиты вокруг планеты и приступили к мониторингу поверхности, контролируемые компьютером корабля.

Сделал несколько оборотов вокруг Пушистой и фрегат, то приближаясь к ней, то удаляясь для проверки феномена ВДН — «визуально-дистанционного несоответствия», как сформулировал эту проблему начальник экспедиции.

Через час суеты земного отряда машин вокруг молчавшей до сих пор планеты компьютер подвёл первые итоги наблюдений.

Феномен «визуально-дистанционного несоответствия» проявлялся лишь на определённом расстоянии от поверхности Пушистой. Инфраструктура обитателей планеты — города и сооружения, странные транспортные системы — была видна из космоса вплоть до высот в пятьсот — пятьсот двадцать километров. Но стоило аппаратам землян опуститься ниже, и города исчезали, распадались на пыльные струи, фонтаны и волны, будто срабатывала какая-то неведомая сила, уничтожая искусственные сооружения в течение нескольких секунд! На месте городов поднимались серо-жёлтые и буро-коричневые пыльные смерчи, образуя самые настоящие слои пыльных морей, по которым носились вскипающие фонтанчиками волны, напоминающие волны земных океанов в бурю. Вели себя эти волны необычно, будто обладали некоей волей, так как их формы походили на искусственные фрактальные образования, танец которых вызывал у наблюдателей ощущение осмысленности — при полном отсутствии устойчивых форм.

— Это иллюзии! — заявил Волков, больше всех увлечённый идеей штурма планеты на развед-катере.

— Пыльные фонтаны и струи — вполне реальное явление, — возразил оператору Рома Филин, также настроенный спуститься на поверхность Пушистой и пощупать всё своими руками.

— А как вы считаете, Игорь Ильич? — поинтересовался Волков.

— Закончим комплекс анализов — сделаем выводы, — уклончиво ответил Шустов.

— Я готов доставить вашу группу к любому объекту.

— Благодарю, Дамир, но мне кажется, отправка катера — прерогатива капитана Дроздова. Я не прав?

— Упс! — прикусил язык оператор, не испытывая, впрочем, раскаяния.

— Капитан, нужно взять образцы пыли и пород планеты, — обратился Шустов к Дроздову. — Район — Райские кущи.

Физик имел в виду низменность на северном полюсе планеты, получившую название Райские кущи из-за наличия кроме «технологических» и растительноподобных форм пыльных струй.

— Всегда к вашим услугам, — ответил капитан. — Вбейте программу в кванк борта номер три.

— У нас родилась идея — поднять все наши зонды на пятисоткилометровую высоту.

— Зачем?

— Убедимся, что эффект ВДН работает, и посадим дрон в Райских кущах на форсаже. То есть с максимально возможной скоростью.

— Я понял! — не сдержал эмоций Волков. — Чтобы город не успел превратиться в пыль!

— Дамир, — укоризненно проговорила Таисия Котик, оператор защитных систем и систем вооружения фрегата.

— Извините, шеф! — спохватился оператор, осознав, что нетактичен по отношению к капитану.

— Хорошо, Игорь Ильич, — сказал Дроздов. — Мы готовы к любым вашим распоряжениям.

Команда подняться за пределы атмосферы планеты заставила все беспилотные аппараты удалиться от Пушистой на шестьсот километров.

Мгновенно проявился феномен «визуально-дистанционного несоответствия»: пыльные «моря» превратились в структурные образования, напоминающие земные мегаполисы и комплексы технических сооружений, хотя их форма и была непривычной для землян.

Молодые, энергичные, полные энтузиазма члены экипажа «Великолепного» затеяли было обсуждение причин этого процесса, но капитан прервал дискуссию кратким:

— Предельное внимание!

Фрегат десантировал шлюп, способный самостоятельно брать пробы воздуха и твёрдых веществ с поверхности планет, и снова экипаж и члены научной группы сосредоточились на передаче с камер зонда, похожего на морского ската и обладающего определённой свободой действий.

Дрон спикировал на Райские кущи как боевая ракета, несущая в своём чреве мощную взрывную начинку.

Сначала всем показалось, что феномен ВДН не действует. Вплоть до высоты в сто метров очертания «мегагорода» Райских кущ оставались незыблемыми. Но стоило беспилотнику окунуться в ущелье между рядами «небоскребов», как все они стали расплываться струями пыли, и через несколько секунд от стройных колонн не осталось ни следа. Перед глазами ошеломлённых наблюдателей сформировалось море пыли в барашках волн, вскипающее струями и фонтанами.

— Грандиозно! — пробормотал практически не участвующий в спорах команды фрегата флегматик Юра Рушевский, первый навигатор.

— Полный фуфляк! — поддержал его Волков словечком из современного молодёжного лексикона, означающим абсолютное недоумение и одновременно издёвку.

— Давайте попробуем ещё раз, — предложил Шустову Рома Филин, имея в виду стремительную посадку зонда.

— Подождите, пока он не выполнит программу, — ответил Игорь Ильич.

Беспилотник действительно окунулся в слой «кипящей» пыли, выдвигая из брюха манипуляторы для забора образцов. И в этот момент танцующие вокруг вихри серо-серебристой пыли скрутились в спирали и обрушились на аппарат со всех сторон!

— Святые небеса! — изумлённо выдохнула Таисия Котик. Она была очень красивой девушкой, расположения которой безуспешно добивались Дамир и Роман, но при этом имела такой строгий, прямо-таки железный характер, что любой её заинтересованный взгляд можно было воспринимать как подарок.

Беспилотник, конечно, имел защитный комплекс, оперирующий силовыми завесами, однако нападение пыльных струй компьютер аппарата сначала не воспринял как угрозу, и это сгубило дрон.

Неизвестно, что произошло в следующее мгновение, после того как аппарат окутали металлически взблёскивающие спирали, но его видеокамеры перестали работать, и картинка «кипящего моря» перед глазами космолётчиков исчезла.

Фрегатом завладела тишина. Не сказал ни слова даже эмоциональный Дамир, не меньше остальных шокированный происшествием.

— А ведь похоже, что это нападение, — впервые заговорил главный инспектор по безопасности ксеноконтактов Бен-Сурен Терехов. Полномочия его распространялись так далеко, что в экстремальных ситуациях он мог взять руководство экспедицией на себя.

— Да ладно, — с легкомысленной недоверчивостью отозвался Волков. — Вся поверхность планеты представляет собой слой пыли, взбиваемой ветрами. Никого там нет.

— А города? — напомнил Филин.

— Никаких городов на самом деле не существует! Просто физические условия и параметры среды здесь создают эффект искусственности, вот и всё.

— Но сигнал бедствия был послан отсюда, — заметил Рушевский.

— Может быть, цивилизация на Пушистой когда-нибудь и существовала, — не стушевался оператор, — но исчезла в результате войны, оставившей только пыль от всего, что на ней росло и строилось.

— Неужели ничего не сохранилось? — задала вопрос Таисия. — Разве такое возможно? На Земле мы находим артефакты, сохранявшиеся в течение миллионов лет.

— То на Земле.

— И на других планетах тоже.

— Игорь Ильич, что скажете?

— Годится в качестве прикидочного варианта, — ответил начальник экспедиции. — У нас нет достаточного количества данных. Давайте накапливать фактаж и искать реально сохранившиеся сооружения.

— У вас есть предложения? — спросил капитан Дроздов.

— Послать ещё пару дронов, посмотреть, что будет.

— Лейтенант Волков, запускайте борта номер четыре и пять.

— Есть! — обрадовался Дамир. — Но лучше бы послать один из «големов». Готов пилотировать!

— Выполняйте указание!

«Великолепный» выстрелил двумя дронами, имевшими мощную радиационную и полевую защиту.

Оба аппарата один за другим пронзили атмосферу Пушистой, выходя над Райскими кущами, уже восстановившими свой первоначальный облик: издали район северного полюса походил на лес геометрических фигур, переходящих друг в друга. Городом назвать эту локацию было трудно с человеческой точки зрения, но ни у кого из космолётчиков не возникло сомнений, что перед ними гигантская искусственная агломерация.

На сей раз управлял катерами Дамир. Система связи позволяла ему находиться как бы в самом аппарате, хотя в данный момент он сидел внутри кокон-ложемента в рубке фрегата. Поэтому оператор видел всё глазами дронов и, пользуясь данными их бортовых компьютеров, мог совершить любой манёвр.

Беспилотники нырнули в атмосферу Пушистой, пронзив её за несколько секунд, и вышли над центром Райских кущ: один завис на высоте пятисот метров над частоколом «искусственно-лесных» вершин, второй чуть сбоку и повыше — на километровой высоте.

С Райскими кущами повторилась та же метаморфоза, что и во время спуска первого дрона.

«Здания» расплылись дымками, которые, смешиваясь, превратились в море танцующих пыльных струй. Некоторые из этих струй словно почуяли пришельцев и щупальцами устремились к ним.

— Странная пыль, — пробормотал Рушевский. — Ведёт себя как живая!

— Либо ею кто-то умело управляет с помощью магнитных полей, — предположил Рушевский.

— По данным спектральных анализов материал пылинок хотя и включает атомы металлов, но это скорее какой-то композитный материал, — вежливо уточнил Джон Булковски, физик экспедиции.

— Я не понял, — смущённо произнёс Рома Филин. — Пыль везде одинаковая, что ли? То есть состоит из композита? Но ведь этого не может быть. Планета слеплена из разных геологических пород, пыль должна отличаться по составу.

— Да, это загадка, — подтвердил Шустов. — Поэтому и важно взять образцы пыли в разных районах планеты.

— Прошу внимания, товарищи! — проговорил Терехов. — Если на планете есть кто-то, кто управляет пылью, в дело вступает Инструкция ксеноконтакта. Мы будем вынуждены работать по протоколам СРАМ Службы космической безопасности!

Молодые космолётчики зашумели и смолкли только после сердитого капитанского окрика:

— Тишина на борту!

— Не рано ли вводить протокол? — разочарованно спросил Шустов; инструкция СБ существенно ограничивала свободу действий исследовательских групп в космосе. Но все знали, что другого варианта не будет, так как впереди экспедицию ждали по-настоящему серьёзные испытания.

Терехов промолчал. Он был опытным космопсихологом и не раз переносил недружественное отношение горячих космолётчиков к объявлению разного рода запретов.

Первый беспилотник завис над вскипающим фонтанчиками колышущегося дымно-туманного моря.

Тотчас же к нему потянулось пыльное щупальце, взблёскивающее жемчужными искрами, будто внутри его проскакивали мелкие электрические разряды.

— Стрелять?! — азартно предложил оператор.

— Ни в коем случае! — воскликнул начальник экспедиции. — Берём образцы и ждём реакции!

— Оно действительно ведёт себя как живое, — сказал Филин.

— Спокойно! — сказал капитан Дроздов. — Никаких агрессивных телодвижений!

— А может, пыль и есть разумный кластер Пушистой? — предположил Дамир с шутливой ноткой в голосе.

— Ну ты и фантазёр! — хмыкнула Марина.

— А что? Попробуй опровергнуть мою идею.

Пыльное щупальце достигло беспилотника, обвилось вокруг него спиралью. Сверкающие внутри его молнии стали ярче. Изображение волнистого слоя пыли под аппаратом начало моргать и передёргиваться: пыль экранировала радиопередачи камер.

Волков заставил дрон уклониться от объятий щупальца, метнуться влево, вправо, вверх, но пыльная струя не отставала, к ней присоединилась ещё одна, после чего изображение с видеокамер зонда покрылось «снегом» помех.

— Отмечаю всплеск мощности электромагнитных полей, — доложил оператору компьютер дрона.

Со второго беспилотника было видно, как первый, обвитый спиралями сверкающей пыли, попытался освободиться от них, но его атаковало ещё несколько фонтанов, и он скрылся в растущем столбе пыльного смерча.

— Выводи его! — скомандовал капитан.

— Нет связи, — озабоченно ответил Дамир. — Я его не слышу. Предлагаю открыть огонь из второго.

— Отставить, чёрт побери! — вмешался в ситуацию Терехов. — Подведите второй дрон к первому, разверните силовую завесу как весло и попробуйте отогнать пыль.

— Выполняю.

Верхний беспилотник спикировал к вращающейся пыльной колонне, выращивая крыло силового поля таким образом, чтобы как парусом сдуть пыль с аппарата. Но с первого раза сделать это не удалось. Вихрь устоял под ударом «паруса», с него лишь снесло тоненькие струйки пыли, тотчас же влившиеся обратно в основной смерч.

— Ещё раз! — попросил Шустов.

Беспилотник опустился чуть ниже и снова «махнул крылом» невидимого поля.

На этот раз удар получился сильнее, и пыльный смерч расплылся ажурной пеленой, открывая зрителям земной аппарат.

Кто-то охнул.

— Мать честная! — воскликнул Рома Филин.

Корпус первого зонда оказался дырявым как решето! Он ещё держался в воздухе, шатаясь из стороны в сторону, благодаря гравикомпенсатору, но, судя по всему, уже не представлял собой летательный аппарат, способный маневрировать и мчаться со скоростью до ста километров в секунду. Ещё через пару мгновений он камнем упал вниз, скрываясь в пыльных волнах «моря».

— Дьявол! — озадаченно проговорил Дамир. — Мы его потеряли!

— Возвращайте второй зонд! — быстро сказал Шустов. — Откройте горловины заборников для образцов, какие-то пылинки туда попадут, этого достаточно для анализа.

— Капитан? — на всякий случай сказал Волков.

К дрону метнулись пыльные щупальца.

— Уходи! — рявкнул капитан Дроздов.

Беспилотник послушно рванулся в небо, сопровождаемый утончавшимися опадающими пыльными хвостами.

Примечания

1

В настоящий момент в галактике Млечный Путь известны два главных рукава — Щита-Центавра и Персея и около десятка менее плотных.

2

Кванк — квантовый компьютер.

3

СРАМ — инструкция для экстремального оперирования в космосе, аббревиатура слов «сведение риска к абсолютному минимуму».

4

Так как расстояние между Солнечной системой и звездой равняется двум тысячам световых лет, то сигнал шёл до Солнца именно 2000 лет.

5

Расстояние от Луны до Земли колеблется в пределах от трёхсот шестидесяти тысяч до четырёхсот тысяч километров, поэтому средний лунный радиус равен 380 000 км.