Венера мистика продолжается

Андрей Шумилов, 2022

Продолжение рассказа Венера Коломенская. На этот раз герой попадает в более трагические события, он оказывается в 1942 году в блокадном Ленинграде. О мужестве ленинградцев, боровшихся и победивших, о героях тех суровых событий эта повесть. Посвящается всем погибшим и выжившим в те страшние дни и ночи.

Март радовал теплом, солнце заливало улицы Питера, давно так не было комфортно в это время года. Петербуржцы нежились на мартовском солнышке подставляя свои бледные лица, уставшие за долгую зиму, и скучавшие по лету. Но вот у Володьки Зайцева не было совсем настроения, чего они все такие счастливые, чему радуются, ещё вдоволь успеют «насладиться» слякотью и метелями, март ещё только, вся весна впереди. Летом загорать будете, а пока… Он выдохнул. Что за жизнь, живёт в коммуналке как на пороховой бочке, ведь не знаешь кто из соседей чего отчебучит в очередной раз. То все приветливые, чуть ли не целоваться лезут, то шипят как змеи, того и гляди пакость какую выкинут, или того хуже ножом пырнут, всего от них ожидать можно. Впрочем и он сам не подарок, бывает палку перегибает. Бабка вроде ничего женщина, но как переклинет хоть вешайся, какая зануда. Сосед Валерка, вроде пить бросил, стал какой-то загадочный, поди узнай чего у него на уме. Раньше то хоть знал чего от него ждать можно, был на готове, а сейчас беда, ходит чистый довольный и всем улыбается. Вроде хорошо, а с другой стороны посмотреть так странно это, чего это вдруг закоренелый алкаш и хулиган вдруг так преобразился, словно другой человек в его вселился. А эта влюбленная парочка как были на своей волне, так и остались, ну хоть у этих всё стабильно в личной жизни. Вроде и нет больших скандалов, а всё равно чувствует Володька дискомфорт, не лежит душа его к этому месту. Да свежа ещё в памяти история та с Венерой, он хоть не кому и не рассказал, но по глазам бабки Зои понял, что она догадывается. Да и кому расскажи не поверят ведь, решат с катушек съехал от жизни такой коммунальной, в психушку быстро пристроят, а соседи и рады будут. Вообщем не жизнь, а тоска, не коммуналка, а тюрьма народов. Прав был Леонов в классической комедии, нет у нас ещё коммуникабельности. Он горько вздохнул и плюнул под ноги. Затем резко задрал голову, жмурясь от весеннего солнца. Тут его осенило, а куда он бредёт. Во дела, так погрузился в свои проблемы, что забыл куда идёт. Ба, да дорога ведёт сама прям к её высочеству Венере Коломенской. Да давненько он там не был, да наверно с того самого происшествия. А почему нет? Пойду поздороваюсь с приятной девушкой. Что может со мной случиться плохого, сейчас день, полнолуния нет, да и бред всё это. Пойду выгоню из себя эти фобии, заодно прогуляюсь, мысли в голове поправлю. Солнце заливало двор. Странно, подумал Володька, я думал в этот двор солнце совсем не попадает. Ну здравствуй Венера барышня, давно не виделись, улыбнулся Зайцев. На миг ему опять показалось, что Венера ответила ему, и как-то потемнело вокруг. Он ощутил неприятную дрожь, пробежавшую по его телу. Тьфу ты наваждение, ерунда это всё, почудилось, а потемнело, так весна, Питер, перепады погоды, как и настроение у девушки. Но нет, Венера явно куда-то в сторону показывает. Он осторожно повернулся, следуя за её взглядом, указывала она на арку в соседний двор. Странно, подумал Володька, сколько живу а не бывал там, а с другой стороны чего мне там делать, таких подворотен в районе тьма, исторический район всё же. Но какое то чувство толкало его посмотреть что там, он даже сам не мог объяснить себе почему. Да ладно загляну, чего от меня убудет, обычный наверное двор, алкаши, запах мочи, чего ещё там можно ожидать. Хотя в последнее время всё круто поменялось, некоторые дворы, как в фильмах про райскую жизнь, многое от жильцов зависит. Он стал медленно приближаться к воротам, которые вели через арку во двор. Володька легонько толкнул решётку, она оказалась не заперта, он прошел через арку, пока он шёл становилось всё темнее и темнее. Вот он вошёл, нечем не примечательный двор колодец, но какая-то странная атмосфера этого места насторожила его. Реально загадочный и мистический, и в то же время мрачный двор, каких полно в старой части города. Но вдруг он явно ощутил, что заметно похолодало, он поежился, от прежней погоды не осталось и следа. Чего он приплёлся в этот двор, ох уж это его любопытство, Володька уже было повернулся, чтобы уйти, но тут его внимание привлёк какой-то шум, толи скрежет, толи скрип, он вгляделся в темноту двора, и чуть не упал от неожиданности. Ему навстречу «выплыла» фигура, непонятного возраста и пола, вся укутанная, как в фильмах про войну. Эта неопознанная фигура с большим трудом тащила санки, на которых лежало другое тело. Причём каждый шаг давался с таким трудом, что Володька подумал, может помочь ей. Эй гражданина ты туда не ходи, снег башка попадёт совсем мёртвый будешь, он сделал шаг навстречу. Но фигура не отреагировала на его шутку, казалось она совсем его не замечает, она продолжала монотонно тянуть свои санки, тяжело пыхтя и вздыхая. Странная особа, только сейчас приблизившись, Зайцев смог разглядеть что это женщина, но возраст её понять было сложно, из-за того что на ней было куча одежды. Странно с санками в такую погоду, случилось что. Женщина может вам помочь чем, спросил он тихо. Она подняла на него своё лицо, Зайцеву стало не по себе от её взгляда, это был взгляд мертвеца, а не живого человека. Бледное, даже сказать белющее лицо, худющее, такое, что скулы выпирали. И лишь одни огромные глаза, бессмысленно смотрящие куда-то вперёд. Он отшатнулся автоматически, освобождая дорогу. Женщина тяжело крехтя прошла мимо него. То что он увидел в её санях повергло его в ужас. Там полусидел, полулежал ребёнок, тоже непонятного возраста, он был мёртв, его глаза бессмысленно смотрели вверх, лицо было измождено, это был не человек а скелет, его руки бесформенно болтались вдоль санок. Зайцев от увиденного поперхнулся, может полицию, милицию, пробормотал он, но женщина не обращая на него своего внимания продолжала тянуть санки. Он стал крутить головой, в надежде увидеть кого-нибудь, позвать на помощь. И он увидел, в самом углу двора три мужика чего-то делили. Зайцев бросился к ним, мужики помогите, там женщина, ей плохо, у неё горе, но вдруг он резко осёкся, у одного из мужиков в руке был нож. У всех сейчас общее горе, всем плохо, всем не поможешь, самим бы выжить, усмехнулся один из мужиков. А ты кто такой, залётный какой что ли? Тут Зайцев обратил внимание, чем так были увлечены мужики, они дербанили женскую сумочку. Один из них держал в руках какие-то непонятные бумажки. Да карточки, ты не ошибся, усмехнулся мужик, заметив взгляд Зайцева. Могу продать, золотишко имеется, а? Володька стоял как вкопанный, не понимая что происходит. Там женщина он указал рукой в сторону уходящей фигуры. Ты не уходи от ответа, соскалился самый борзый из них, тебе вопрос задали, кто ты таков будешь, чем дышишь. Гляди Монгол, перебил его напарник, фраер то прикинутый, при деньгах поди. Не иначе сыночек начальника какого, смотри какая ряха откормленная, такую в окопах не наешь, и гонор у него начальника. Наш клиент надо брать. Монгол вынул нож из кармана и двинул в сторону Зайцева, ну здравствуй мил человек, сам отдашь, что имеешь, или нам, он повернулся к корешам, с ребятами пощипать тебя как следует. На фараонов не надейся, им нынче не до тебя. Ну что молчишь палённый? А? Вы чего мужики, у меня с собой даже мелочи нет, Зайцев попятился назад, из дома выскочил, я с соседями полаялся. Нехорошо палённый, совсем нехорошо, скалился Монгол, с соседями дружно надо жить, время нонче не спокойное, а у кого уж и нет соседей то,

он дико заржал, приближаясь к Зайцеву с ножом в руке. В этот момент раздался тихий женский крик и звук падающего тела. Володька обернулся, женщина тащившая ребенка рухнула как подкошенная рядом с санками. Представилась, выдохнул мелкий, мрачный тип из окружения Монгола. Врача ей надо, надо скорую срочно вызвать, эх выдохнул Зайцев. Мобилу дома оставил, он хлопал себя по карманам, выскочил психованный. У вас позвонить не будет? Ты куда звонить собрался, звонарь, зло прошипел Монгол. Сдохла она, таких вон пол Питера валяется, а живых думать надо. А ты палённый лучше бы о себе позаботился. Да вы что, горячился Зайцев, может можно ей помочь, он двинулся в сторону лежащей женщины. А ну стоять, грубо приказал Монгол, ты чего доктор что ли. Нет, пролепетал Зайцев. Так вот стой и не рыпайся, а то мигом рядом положу, его глаза зло блестели. Наряд у тебя хороший, за такой у барыг не маленький куш поиметь можно. А то, подтвердил мелкий, дело говоришь Монгол, нахлабучим фраера, тем более он сам напрашивается. Тут у Володьки сдали нервы, да пошли вы козлы, он резко оттолкнул мелкого и рванул к женщине. И тут же получил чем-то тяжелым по затылку. В голове всё поплыло, перед глазами пелена, он чувствовал как погружается в бездну. Сколько времени он провалялся без сознания он не знал, очнулся он уже когда совсем стемнело. В чувство его привела какая-то женщина, очень похожая на ту что тащила санки, только шустрая. Чего разлягся соколик, не май месяц, а ты в одних трусах загораешь, совсем народ страх перед смертью потерял. Вы, это вы, пролепетал замерзший Зайцев, а я думал вы умерли. Да жива ещё пока, слава богу, выдохнула женщина. Смерть, что она, нынче смертью никого не удивишь. Зайцев поднялся на ноги, голова сильно гудела, ноги как ватные. Да и промёрз он как собака. Он покрутил головой вокруг, женщина лежала как и упала возле санок. Простите, прошептал Зайцев, я думал вы это она, он тыкал пальцем в сторону лежащей женщины, я помочь хотел, а тут эти, эти бандиты. Вот по башке дали, ограбили. Женщина оглянулась и посмотрела на лежавшую у санок, все мы нынче на одно лицо, и лицо это смерти, выдохнула она.

Я помочь ей хотел, врача вызвать.

Где его теперь возьмёшь, врача то, каждый сам за себя.

Эти бандюки тоже так говорили.

Сейчас не разберёшь кто бандит, а кто нет, время такое, видать за грехи наши дано, она перекрестилась.

А это Любка Соболева, упокой душу её, и дочери её, она вновь перекрестилась. Дочь ещё два дня назад умерла, а она не верила, всё думала проснётся, на силу убедили. Вот везла её, тут по соседству дом пустой, там мертвяков и собирают.

Как это, изумился Зайцев.

Очень просто, пожала плечами женщина, всех с ближайших улиц и квартир соберут, потом машина с командой похоронной приедет и заберет, так сейчас почитай в каждом дворе, мрёт народ, как мухи, а что делать голодуха, а это вещь страшная. Ты то я погляжу упитанный. С фронта что ли? Там вас хоть кормят, хотя тоже бестолку, сколько вас там таких кажный день гибнет. Ой, боженьки, и когда это всё закончится, она затрясла головой. Когда этот германец поганый издохнет, гад такой растакой, что ему пусто было. Как земля то носит этого Гитлера проклятого, как он спит то спокойно, ведь сколько народу загубил. И мальцов и стариков, никого не жаль, утюжат день и ночь. Наши то хоть на фронте ещё держаться?

Не знаю, пожал плечами ошарашенный Зайцев.

Хоть бы город не сдали. Не приведи господь, что тогда будет, запричитала она. Одна надежда у нас на вас мальчики, да на товарища Сталина. На вашу стойкость, вы уж там держитесь на фронте то, мы то здесь как-нибудь протянем, привыкшие уже. Чем сможем тем поможем, всё для вас, всё для фронта, сдюжим. Должны сдюжить, поломаем рога чёрту немецкому, хребет ему сломим, по другому никак. И всех соберём, и всех вспомним и помянем, она посмотрела на лежащее тело Соболевой.

Зайцев смотрел на неё не мигающим взглядом широко раскрыв рот.

Да я погляжу, ты не в себе какой-то. Контуженный, что ли?

Не знаю, опять пожал плечами Володька, я сам ничего не понимаю. Из дома вышел, ну это с соседями поссорился, до Венеры дошёл, свернул в ваш двор. А тут эта с санками, о потом эти с ножом, потом по голове дали, теперь вот вы какую-то ахинею несёте. Что происходит? Я вообще где?

Точно, контуженный, кивнула тётка. Ты в городе Ленинграде, а кругом враг, в кольцо нас взяли, давно ещё в сентябре. А сейчас посчитай уже март. Ну чего вспомнил?

А кино что ли, про блокаду снимаете? Вы актриса?

Блокада нынче модная тема, только вот зачем по башке то бить, и на морозе раздетым оставлять. Для правдоподобности? Ох уж эти режиссёры. Я так вижу. Каскадёров в таких случаях надо вызывать. Чего бюджет скромный? А?

Теперь она раскрыла рот и смотрела на него не мигая.

Что шумите, послышался тихий старушичий голос, что такое Маруся стряслось? Опять обокрали или убили кого?

Нет баб Рита, тут паренёк какой-то, не нашенский. Бредит он, видать контуженный.

Контуженный в госпитале должон быть. Может дезертир? Или чего хуже шпион, гляди какой кабан откормленный. Много ли ты нынче наших таких видала. Вон милиционерики худущие, прозрачные, через их улицу видать. Одна винтовка да сапоги и видать только. И на фронте таких упитанных нет, все нынче равны. Ты кто будешь, обратилась она к Зайцеву. Не молчи, а то живо комендатуру вызову, там разбираться не будут, коль молчишь мигом к стенке поставят, время то военное.

Да я правда ничего не понимаю, Зайцев смотрел с ужасом на бабку. Косы ей не хватает, вылитая смерть. Так не загримируешь. Не ужели опять он попал в сети раскинутые Венерой.

Да какой он диверсант, ты что баба Рита. Глянь на него весь трясётся от холода, сказала Маруся. Да и говорит по нашему, только странный какой-то. И трусы, я таких не видывала. Наши то мужики по колено обычно носят.

Боксеры обычные, ответил Зайцев, в магазине на Сенной брал.

Вишь, Сенную вспомнил, вскинулась старуха, точно либо псих, либо шпион, адресов не знает. Видать там у немцев карты старые. Боксеры ещё какие-то придумал. Что не нашли тебе немцы, когда собирали, трусов нашенских?

Да правда свой я. Русский, взмолился Зайцев, не помню просто ничего.

Да брось ты баба Рита, надо согреться ему, одежду какую найти, а потом пущай разбираются кто он такой. И откуда взялся.

Согреться ему, так возьми к себе под бок, коль добрая такая. Ничего ты Маруся не смыслишь в военной обстановке. Для кого талдычят каждый день, что враг не дремлет, будьте на чеку о всех незнакомцах и подозрительных людях докладывайте в комендатуру. Для кого, это повторяют? Согреться ему, сдать его нужно, пусть поспрашивают хорошенько. Мигом всё вспомнит, это он с нами дурку валяет, там его быстро раскусят, и не таких ломали.

Бросьте соседушки, свой он.

Зайцев поднял голову.

С третьего этажа выглядывала худая женщина.

Ты его Зина знаешь что ли? Знакомый твой? Спросила баба Рита.

Нет, что вы, не знаю я его. Просто в окно видала, он вышел, а тут шпана добычу делит. Я их разглядеть хотела, чтоб потом в милицию сообщить. Вот это они его и избили и ограбили. Мне то не спуститься, слаба стала, за хлебом еле ноги волочу. Не сегодня, завтра, вон как Любка тут подохну, она выдохнула. Побили, посымали с него всё, ещё расстроились, что у него при себе денег не оказалось, и побегли вон из двора. Вот как дело было, я свидетель, выходит ни какой он не шпион. Просто человек память потерял, не мудрено нынче.

Делайте как знаете, махнула рукой бабка, пойду я, дела у меня, не когда мне тут лясы точить. Она выдохнула и пошла.

Пойдём горемычный, кивнула Маруся, одежду тебе подберём, в трусах то ходить не май месяц, быстро заберут.

А где одежду взять? Чувствую себя как терминатор, когда он появился. Мне нужна твоя одежда и мотоцикл.

Пойдём, улыбнулась Маруся, в доме полно пустых квартир. Кто умер, кто успел в эвакуацию, с завистью произнесла она.

Так а хозяева не против потом будут, что вот так без ордера.

А какой нынче ордер, у кого он есть то, и кто его спрашивать будет. Все квартиры открытые стоят, зима то лютая была, топили кто чем сможет, лишь бы согреться. Тут не до ордера, выжить бы. И пианино и мебель старинная, всё в дело шло, почитай одни иконы берегли, то святое, лучше умереть. Там с тебя спроситься. Такие вот дела. Так что пошли, а не то совсем окочуришься, воспаление не дай бог подхватишь, с лекарствами напряжёнка. Или не дай бог в соседний дом вести придётся вместе с ними она кивнула в сторону погибшей женщины и её дочери.

А как же они, спросил Зайцев.

Им уже ничем не поможешь, прозвучал стальной голос Маруси. Потом труповозка заберёт. Пошли.

Зайцев послушно побрёл вслед за женщиной.

Они вошли в подъезд. Вот на первом этаже, обе квартиры пустые, жильцов давно как нет. Звали Зину, сюда перебраться, ту что заступалась за тебя, всё же проще чем со второго этажа, так нет упёрлась, лучше говорит в своей хате помру, и всё тут. А где сейчас своя хата то, кто знает. Да и нехорошие теперь то квартиры. В них одно время зимой покойников складировали, это их сейчас в пустом доме складывают. Тогда выбирать не приходилось, люди мёрли пачками, не знаю как мы то до весны дожили. Она перекрестилась.

Проходи, она толкнула хлипкую дверь. Кто шустро пробежал под ногами, так что зайцев оступился и чуть не упал. Вот зараза, крысы, спасу от них нет, всплескнула руками Маруся, жрать нечего, а им хоть бы хны. Живучие падлы.

Котов надо, сказал Зайцев.

Да ты и впрямь не в себе. Не местный что ли, Маруся пристально взглянула в лицо Зайцева. Всех уже давно переловили.

Зачем?

За супом, прыснула Маруся. А то ты не знаешь какая она на вкус котятина.

Зайцев с ужасом в глазах посмотрел на неё.

Да и этих серых тварей, тоже варили, мясо же, только поймать их тяжко. Хитрые заразы.

Ладно, вон поройся там в шкафу, найдёшь может чего, не всё мародёры ещё вытаскали.

Зайцев открыл дверцу шкафа, висевшую на одной петле.

Покойника там найдёшь, хоть не падай в обморок, впечатлительный ты больно.

Володька отшатнулся от шкафа и встал посреди комнаты как вкопанный

Ох, господи, откуда ты такой взялся, Маруся подошла к шкафу и стала доставать какие-то тряпки. Понятно, ничего путнего нет, все теплые вещи еще до зимы спёрли. Понятно, людям то выживать надо, а чего добру без пользы в шкафу этом пропадать. На вот штаны одень, она бросила ему какой-то грязный комок. Они хоть старые и рваные, но ничего вот ещё одни. Оденешь одни на одни, и в самый раз будет, вот и рубашка, с майкой. Да одевай не морщись, нынче брезговать нельзя¸ не проживёшь. Или ты ещё не понял этого, она снова пристально посмотрела ему в глаза, словно запоминая его.

Да уже понял, кивнул Зайцев, тут у вас вся наука быстро доходит.

А где тут у нас? Ты что приехал откуда? Город в кольце, не выбраться, только зимой по дороге жизни и то не факт как повезёт. Странный ты всё же. Вроде чувствую что свой, а как брякнешь всё, так бабу Риту вспоминаю.

Да свой я, кивнул Зайцев. Контуженный. Сам ничего не понимаю. Мне самому разобраться надо, вы на меня не обращайте внимание, могу чего не подумавши сказать.

Да я то чего, пожала плечами Маруся, смотри в городе аккуратнее, а то баба Рита права, сейчас не цацкаются, сначала стреляют, потом разбираются.

Ну оделся что ли, пойдём я у Артём Семёновича из пятой квартиры ватник подобрала.

А он как же? Артём Семёнович?

А ему уж не к чему, ещё зимой сгорел в печах крематория. Не бойсь смотрит сейчас на нас сверху.

Завидует, спросил Зайцев.

Да чему уж тут завидовать, он всё отмучался, кайфует там поди, это мы живые завидуем мёртвым.

Всё пришли вот моя квартира. Постой тут, я сейчас вынесу. Извини но посторонних не пускаем, мало ли что, время такое, и правила такие.

Да без проблем, кивнул Зайцев. Странные они какие-то, и не потому что подозрительные, это то как раз понятно. Вроде такие же люди, на одном языке разговариваем, понимаем друг друга, а мы разные совершенно, как с других планет.

На вот держи, прервала его размышления Маруся. Мне то он не к чему, так прибрала для порядка, на всякий случай, а тебе сейчас в самый раз. А чего думаю, помер человек, какая ему теперь разница в ватнике его сожгут или без, да и не я, так кто другой снял бы, в ватнике не спалили бы.

Зайцев резко скинул с себя ватник, вы что его с трупа сняли?

Одевай, дурень, и не форси, не время сейчас характер свой показывать. Не хочешь, как хозяин бывший этого ватника в печь, так одевай. Сдохнуть ума много не надо, а вот выжить, тут надо ещё постараться. Не мертвяков бояться надо, не их, выдохнула Маруся, им уже хорошо.

Зайцев аккуратно поднял ватник, и одел на себя, по телу сразу побежало тепло. Не от хозяина ли прежнего, пробежала у него мысль.

Вот и ладненько, вот и хорошо, смотри как ладно он на тебе смотрится. Да не думай ты, Артём Семёнович хороший человек был, профессор. Он такие костюмы носил, это он уже в блокаду, тут все ровны, что профессор, что дворничиха, у всех беда общая, как и враг. Не думай говорю, выбрось дурные мысли из головы, он наверно там с неба смотрит и радуется, что его ватник кому-то поможет. Носи на здоровье и память давай возвращай. Что человеку без памяти. А тебе идти то есть куда, а то можешь на первом этаже в любой квартире жить, пока не определишься.

Нет, спасибо, Зайцева передёрнуло от одной мысли, жить в квартире где покойников складывали. Ему поскорее хотелось убраться отсюда и начать расследование как он здесь очутился и как ему выбраться. Что он в блокадном Ленинграде он уже не сомневался. Может какое время удастся косить под контуженного, но Маруся права, как прижмут к стенке всё расскажет, не поверят к стенке поставят, итог ясен. Нет надо к Венере двигать, а потом уж мыслить как выбираться.

Тут раздался пронзительный вой сирены.

Что встал, крикнула Маруся, бежим, скорее, надо в укрытие.

Зачем, не понял Зайцев.

Да ты не контуженный ты придурок, выкрикнула Маруся, в бомбоубежище быстро, тут за углом.

Они выскочили на улицу. Зайцев с испугом наблюдал, как отовсюду появлялись люди, казалось они все были на одно лицо и в одной одежде, как близнецы.

Бедная Зинка, Маруся подняла голову, женщина с печальной улыбкой смотрела на них.

Она чего не ходячая, спросил Зайцев.

Сам ты не ходячий, огрызнулась Маруся, слышал же давеча она сказала, что за хлебом еле ходит. Или тебе память напрочь отбило, что было пять минут назад не помнишь. Меня то хоть помнишь узнаешь?

Тут помню, тут не помню, глупо улыбнулся Зайцев, пародируя известный фильм.

Ну ты и впрямь придурок, взглянула на него Маруся. Не хочет она в укрытие, чего говорит попусту энергию тратить, и так мало, авось обойдётся.

Как ей не страшно, поразился Зайцев

Да страшно, но что поделать, она у нас как ангел хранитель дома, ответила Маруся. Все дома в округе разбомбило, а у нас пока стекла только по вылетали. Она снова перекрестилась. Храни тебя господь, Маруся перекрестила Зину, смотрящую на них из окна. Давай бегом, не дай бог на улице обстрел застанет, разорвёт как лягушонка.

Зайцев бросился за ней.

Они выскочили через арку, и Зайцев застыл в изумление, он думал, что сейчас попадёт обратно и всё закончиться. Но нет на месте, где стояла Венера, был грязный заброшенный скверик.

Чего застыл, идти надо, подгоняла его Маруся.

Нет, не может быть. Сука, заорал он что есть мочи, и встав на колени, начал колотить по земле кулаками.

Ты что спятил, Маруся смотрела на него удивленно, вставай дурак, убьют.

Пусть, пусть убьют, лучше сдохнуть, чем вот так без памяти жить тут у вас, орал в истерике Зайцев.

Чёрт, связалась с психом, откуда ты взялся на мою голову, вставай кому говорят, не удобно, смотри уж люди внимание обращают, хотя чем их сейчас удивить можно.

Нет, не хочу, истерил Зайцев, верните меня обратно.

Встань, жёстко произнесла Маруся и сдернула косынку, в которой была всё это время, голова её была полностью седая. А то мигом в комендатуру.

Это отрезвило Зайцева, он поднялся с колен, посмотрел на Марусю и молча поплёлся за ней.

Извините нервы.

А что это ты мне всё время выкаешь?

Не знаю, пожал плечами Зайцев, мы не знакомы как-то не удобно. А вам извините, если не секрет сколько лет, он покосился на её седую голову. Да и в этой куче одежды трудно распознать возраст человека, закутаны с ног до головы. Ту умершую женщину с санками он вообще за старуху вначале принял, а неё маленький ребёнок был.

Не секрет, двадцать шесть. И муж у меня был, осенью погиб на фронте, а детей мы как-то не успели, думали потом, а вон оно как вышло.

Двадцать шесть, пронеслось в голове Зайцева, я бы ей дал лет шестьдесят не меньше, а ведь когда-то красивая наверно была. Ужас, что война и холод с людьми делает.

Они добрались до бомбоубежища. Народ бежал без остановочно, как они все туда поместятся. Спускайся, скомандовала Маруся, располагайся где место есть.

А ты, Зайцев впервые поймал себя на мысли, что за всё время общения он впервые обратился к ней на ты.

Я сейчас, улыбнулась Маруся, она тоже это заметила, там подруга. Я сейчас.

Ага, кивнул Зайцев и начал спускаться вниз.

В убежище было темно и многолюдно, Володька еле различал фигурки людей, пока глаза не привыкли, то и дело натыкался на чьи то ноги. Наконец он нашёл свободное место в углу убежища и опустился на сырой пол.

Рядом какая-то бабулька причитала еле слышно, толи молитву читала, толи просто что-то выговаривала сама себе. Рядом с ней крутилась тоненькая девчушка лет четырех. Зайцев вглядывался в темноту, стараясь разглядеть в толпе Марусю, кричать на всё убежище он как-то не решился.

Дяденька, а вы потеряли кого-то? Спросила девочка.

Да нет, пожал плечами Зайцев, так знакомую ищу. Он пристально всмотрелся в лицо девочки, кого-то сильно она ему напоминала. Да, нет наверно показалось, кого он здесь мог знать.

Зоя не крутись под ногами и не приставай к старшим, грозно сказала девочке старуха. Сиди спокойно, скоро всё закончится и мы пойдём домой.

Как буднично, подумал Зайцев, скоро всё закончится и мы пойдём домой, да человек к всему привыкает. Они пойдут домой, а куда пойдёт он. Да и у них тоже дома может не быть. Попадёт снаряд или бомба и всё. Ладно, долой пессимизм, надо мозговать как действительно возвращаться домой. Понятно, что началось всё с места где Венера стояла, это её штучки, видимо и закончиться всё должно там же. Надо того места держаться, не удаляться по возможности, авось чудо произойдёт. Авось, тьфу ты, он уже надеется на авось, дожили.

А как вас зовут, прервала его размышления маленькая Зоя

Зоя не приставай к дяде, как тебе не стыдно, старуха покачала головой.

Ну мне скучно, пропела девочка

Да всё нормально, улыбнулся Зайцев, Володька меня зовут, Владимир то есть.

Как Ленина, закивала девочка.

Ого, такая маленькая, а уже Ленина знаешь, молодец, похвалил её Зайцев.

В этот миг ему показалось, что всё бомбоубежище смотрит на него с осуждением. Нет всё таки мы разные. Это они из стали и плоти, а мы так мягкотелые потомки. Видишь ли не удобно в укрытие, ну да темно, и вай фая нет.

Конечно, кивнула девочка, а меня зовут Зоя Ильина.

Как, Зайцев чуть не поперхнулся.

Зоя Михайловна Ильина, повторила девочка.

Зайцев с ужасом смотрел на девочку, он теперь понял, кого она ему напоминает, его соседку по коммуналке. Только сейчас он заметил, что девочка что-то сжимает у себя в кулачке.

Что у тебя там, спросил он не слыша своего голоса.

Это моя Ляля, пропела девочка и протянула ему простенькую матерчатую куклу.

Он взял в руки куклу и чуть не обомлел, это была та самая кукла, которую он много раз видел у соседки в серванте. Это мой самый драгоценный предмет, дороже его у меня в жизни ничего нет, услышал он в мозгу голос соседки, я с ним всю блокаду провела. Это моя Ляля.

Дядя Володя, с вами всё в порядке, спросила девочка. Старушка рядом с ней подозрительно покосилась на него.

Ему на миг показалось, что вместо маленькой девочки, он видит очень пожилую старую женщину, свою соседку Зою Михайловну Ильину. Так и есть ведь это она его в первый раз надоумила пойти к Венере. Это она, сомнения быть не может.

Он вскочил и как бешенный начал орать, Зоя Михайловна милая, отпусти меня домой, я был не прав сегодня утром, признаю свою ошибку, честно слово больше не буду. Верни меня обратно, заклинаю тебя, вот на, вот возьми твоя кукла. Прости же ты меня, ну за что жы ты так со мной.

Девочка испуганно смотрела на Зайцева, нет она не плакала, не орала, видимо за это время уже привыкла и выплакала положенные слёзы, она молча взяла куклу обратно и прижалась к бабушке.

Товарищи, громко заголосила старуха, здесь псих и провокатор, он пристаёт к моей внучке, вызовите комендатуру.

Зайцев орал и не мог остановится, он всё повторял, что Зоя Михайловна его единственный шанс, и лишь она его может спасти, и не какой комендатуры он не боится.

Наконец его удалось скрутить. Он лежал на холодном полу, лицом вниз и грыз от отчаяния сырую землю.

Товарищи он не провокатор, он ранен, контуженный он, послышался знакомый голос, вот и несёт чушь, иногда не контролирует себя, но он не опасен.

Девушка вы знаете его, готовы за него поручиться, спросил подошедшую Марусю, строгий старичок с большими, как у Буденного усами.

Да, подтвердила та.

Вечно тебе больше всех надо Машка, подала голос откуда-то из темноты баба Рита, вляпаешься из-за этого психа в какую-нибудь историю. Говорила я тебе давече сдать его в комендатуру и дело с концом. Это их обязанность, пущай разбираются.

Так вы его точно знаете, уточнил старичок у Маруси.

Да, да, знаю, отпустите его, ему уход нужен, а вы его мордой в пол.

Ну не знаю, я пересяду подальше от этого ненормального, сказала бабуля, пошли Зоя. Она взяла крепко за руку девочку, товарищи пропустите пожалуйста, расступитесь, дайте пройти с ребёнком.

Зайцева развязали, он сидел в углу молча, глядя в пол.

Ни на секунду нельзя тебя оставить, вляпаешься сразу, что за человек, отчитывала его Маруся. Чего ты стал орать как потерпевший, ребёнка перепугал, бабку чуть до инфаркта не довёл. Какая муха тебя укусила. Ты точно не псих?

Зайцев молча сидел, продолжая смотреть в пол.

Ну молчи, молчи.

Тревога закончилась, и все стали выходить из убежища. Оказавшись на свежем воздухе, Зайцев с жадностью полной грудью вздохнул воздуха и посмотрел на Марусю.

Та смотрела на него с укоризной и одновременно с заинтересованностью. Ну вот опять подругу потеряла из виду, вторую неделю не можем встретиться, живём рядом а видимся только при таких обстоятельствах. Раньше то до войны мы с ней каждый вечер встречались, ходили к друг другу на праздники. На Первомай, на 7 ноября, она выдохнула. Вроде было не так давно, а как целая жизнь прошла, да и мы уже далеко не те беззаботные девчонки, после этой зимы. Она тоже одна, родные как и у меня от голода погибли, а жених в ополчение погиб, они даже расписаться не успели. Музыкантом он был у неё, в оркестре играл, всегда такой интеллигентный, с бабочкой. Бронь была, сам добровольцем пошёл и погиб в первом же бою.

Не сердись Маруся, правда, я не нарошно, выдохнул Володька, понимаешь, эм, он замялся, даже не знаю как тебе сказать. Вообщем девочка та, из укрытия, это соседка моя баба Зоя.

Ты правда псих, или провокатор как тебя назвала та бабка, на глазах Маруси появились слёзы. Ты тут сказки шутишь, а не знаешь, что мы все тут пережили, что нас в будущем ждёт, выживем ли мы вообще. Раненым прикидываешься, ничего не помню, ерунду всякую несёшь. Права была баба Рита место тебе в комендатуре.

Да успокойся дурочка, ласково произнёс Зайцев. Всё будет хорошо, победим мы этих фрицев, и блокаду снимут.

Правда? Вырвалось у Маруси.

Да вот тебе крест.

Я комсомолка.

Так я сам видел как ты крестишься.

Крещённая я, родители так захотели, а ведь я до войны в бога не верила, тока сейчас поняла что сильнее чем вера нет ничего на земле, она помогает в трудную минуту выжить. Только считай одной верой и живу. А что ты говорил про Победу?

Будет победа, точно тебе говорю. 9 мая сорок пятого году, вот проверишь.

Обязательно, если доживу.

Доживёшь куда ты денешься.

А ты и это знаешь.

Нет, но чувствую.

Ты что маг, предсказатель?

Нет, я обычный парень Володька Зайцев, только из будущего. Понимаешь, ты конечно можешь мне не поверить, но я всё равно тебе расскажу, так как кроме тебя я здесь и довериться не кому не могу.

Живу я в двадцать первом веке в городе Санкт-Петербург, да вернут городу историческое имя, ответил он на её вопросительный взгляд. Но не в этом суть, долго рассказывать, если тебе интересно, то потом расскажу. Так вот в одно прекрасное, или не совсем, утро поссорился я с соседями по коммунальной квартире. Что такое коммуналка, надеюсь тебе пояснять не надо, их у вас тоже хватало. Разругался с ними кошмар. Валерка там бывший алкаш, тот ещё кадр, удивительно что я его здесь не встретил, хотя может встречу ещё, ну да ладно. Там ещё парочка. А главное понимаешь, баба Зоя Ильина, это да та самая маленькая девочка из подвала, не удивляйся. И кукла у неё эта сохранилась, в серванте на самом виду лежит. Как умру так меня вместе с этой куклой и похоронят, говорит, потому как кукла та мне в блокаду жизнь спасла.

Значит девочка выживет, улыбнулась Маруся.

А то, подтвердил Зайцев, и долго скажу я тебе жить будет, видимо сказывается закалка.

Ну ты слушай далее, поругались мы, выскочил я на улицу, живу я в этом же районе, представляешь.

Да ты что рассмеялась, девушка.

Ты мне не веришь?

Не знаю, продолжай.

Пошёл я значит к Венере, есть там у нас одна достопримечательность, кстати баба Зоя и посоветовала. Так вот, там вроде как знак от неё увидал и зашёл к вам во двор. Там то всё и началось. Сначала женщину увидел ту с санками, потом гопники местные меня отоварили, потом вы с бабой Ритой меня нашли, ну а дальше ты знаешь.

И чего ты думаешь делать?

Не знаю. Думаю покрутиться там возле вашего двора, может вылезет какая подсказка, других то вариантов нет. Не верю я что вот так вот запросто можно во времени перемещаться, должно быть какое-то объяснение. С бабой Зоей меня обломали, ребёнка только зря напугал. А вообще прикольно. Никогда не думал, что баба Зоя будет меня называть дяденькой.

Они вместе весело и звонко рассмеялись.

Ты мне веришь?

Не знаю.

Поможешь мне?

Конечно, только чем я тебе могу помочь?

Во первых ты мне уже помогла, там во дворе, и в бомбоубежище, а во вторых поверь мне.

Хорошо я тебе верю, тихо сказала она.

Спасибо.

Я сам постараюсь разобраться во всём, просто если что мне нужна будет твоя помощь.

Хорошо, кивнула она.

Володька вдруг ощутил, что с ней ему приятно и главное легко общаться, так как будто они знакомы много лет.

Пойдём, пойдём, позвал он девушку.

Куда, улыбнулась Маруся.

Да сперва к скверу этому долбанному, с которого всё началось, а потом посмотрим, пожал плечами Зайцев.

Пойдём же, не бойся, я тебе покажу откуда я материализовался в этом времени, Володька протянул ей руку.

А, я и не боюсь вовсе, ответила Маруся и крепко схватила его за руку.

Пошли.

Да погодка не очень, а у нас сейчас тепло, странно так, один город, и такие перемены, вздохнул Зайцев.

Чего странного, ответила тихо Маруся, кто б мне год назад сказал что такое будет, что столько народу сгинет, плюнула бы в рожу, а сейчас. Она поперхнулась и замолчала.

Да, согласился Володька, война поганое дело, но куда деваться, если нет возможности её избежать, надо воевать до победного.

Вот ты сейчас сказал, что мы победим, тихо, почти прошептала Маруся. А какая она будет победа.

Ну настоящая, боевая победа, кивнул Зайцев. Да ты не сомневайся даже. И парад будет, в самом центре Москвы, и флаги их поганые полетят к ногам победителей. Полностью враг будет разбит, полнейшая капитуляция и победа Советского оружия. Правда потом, спустя какое-то время сам Союз, на этих словах он осёкся и посмотрел на Марусю.

Что Союз?

Да ничего так, выдохнул Володька. Он решил не говорить Марусе о развале СССР, её лицо было счастливым, улыбка прям светилась, казалось, что она помолодела, перед ним опять была молоденькая беззаботная девушка. Пусть думает о победе, это ей сейчас важнее. Вера, вот, что спасёт. Вера в великую и неотвратимую победу.

О, воскликнул он, смотрика мы почти пришли, Зайцев указал рукой в сторону скверика. А прикольно будет, если там в будущем я тебя встречу. Интересно узнаем ли мы друг друга.

Так я ж буду старше твоей бабы Зои, рассмеялась Маруся.

Ничего, я справки наведу, я тебя обязательно найду, надо же тебе вернуть ватник, Зайцев тоже рассмеялся.

Эй вы голубки а ну стоять, раздался резкий окрик, на встречу из подворотни им показались две фигуры.

Устроили тут цирк весело им, глянь Кутуз, какие резвые, кому горе война, а кто хохочет во всё горло.

Точно, прав ты Малёк, подтвердил второй, не по правилам это, скромнее сейчас надо быть, Родина в опасности, он заржал.

Быстро, ценности, карточки, деньги, Малёк достал нож

Ребята замерли.

Ну чего зависли, прошипел Малёк. Ты он указал на Марусю, давай цацки. Живо. А не то гляди, мы с корешем сегодня люто злые. А ты он вскинул руку с ножом в сторону Зайцева, стой спокойно и не вздумай геройствовать. Положу нахрен обоих.

Это же тот урод, Зайцев вышел из оцепенения. Маруся это же он, тот самый. Этот мелкий козёл был с тем Монголом, что мне по башке в вашем дворе дали. Да, точно он.

Ты чего гонишь фраер, ты кого козлом назвал, зашипел Малёк приближаясь к Зайцеву, за свой гнилой базар ты сейчас ответишь сполна. Эй Кутуз, глянь за бабой, я сейчас этого фраера на куски резать буду.

Да пошёл ты, бросил ему Зайцев, не боюсь я не тебя, не твоего ножа. Это ты с ножом такой смелый, а давече бежал со двора, только пятки сверкали, видали тебя соседи, как ты вперёд своей тени сваливал, герой.

Погоди, Малёк прищурился, аж ты падла, я тебя признал, Палёный, так и есть Палёный, жив стало быть. Слышь Кутуз это Палёный, тот самый фраер, что мы с Монголом обули. Хорошие вещички были у него, барыга нам щедро отвалил за них. Но ничего сейчас я ту досадную ошибку исправлю, уж сейчас то поди же ты получишь по полной.

Значит это всё правда, крикнула Маруся, ты действительно оттуда к нам попал.

Чего это она, откуда он попал, Кутуз начал отступать от Маруси.

Следи за дурой, болван, крикнул Малёк, мало чего она мелит. Я сейчас его подрежу, потом ей займёмся. Малёк поднял руку с ножом, сейчас ты фраер отправишься туда, откуда к нам прибыл, я тебе выпишу билет в один конец.

Маруся оттолкнула стоявшего с открытым ртом Кутуза, и бросилась к Мальку.

Стой гадина, не трогай его, она повисла на руке Малька, сжимавшей нож.

Ах ты стерва, прыткая какая, прошипел Малёк, ну держи сама напросилась. Он резко ударил Марусю в живот свободной рукой, та ослабила свою хватку. Малёк изловчился и освободив руку с ножом, и наотмаш не глядя трижды ударил её ножом. Маруся лишь тихо вскрикнула и опустилась на землю, на её груди расплылось большоё красное пятно.

Валим отсюда, чего встал придурок, заорал Малёк на Кутуза, бегом срываемся, он бросил окровавленный нож рядом с телом упавшей Маруси, ходу отседа и рванул в ближайшую подворотню.

Всё произошло так быстро и внезапно, что Зайцев ничего не успел сообразить. Он крутил головой в сторону убегающего Малька, то в сторону стонущей Маруси. Первый порыв броситься за убийцей, но как же Маруся, ведь ей нужна помощь.

Он решительно наклонился к девушке, подожди Маруся, я сейчас, я кого-нибудь найду, ты только не умирай, вспомни о победе, ты же должна до неё дожить, обо мне подумай, у меня же кроме тебя нет никого.

Не судьба видать мне победу отпраздновать, прошептала она, а сейчас на миг кажись будущее увидала, всё у тебя хорошо будет, вернёшься ты домой, хоть и не сразу. Вот ведь судьба злодейка, зиму лютую голодную пережила, а тут глупо так от ножа бандитского. Обидно. Ты это живи в моей квартире, я это тебе хотела предложить.

Всё будет хорошо Маруся, ты только держись, сейчас скорая, врачи приедут, несвязно бормотал Зайцев. Господи, делать то чего, чего делать.

Поцелуй меня, попросила девушка.

Зайцев посмотрел на её бледное лицо, на её белые губы, сердце его сжалось, хотело плакать от бессилия. Он потянулся чтоб поцеловать её, в этот момент тело девушки обмякло, руки повисли как плети, только глаза остались широко открыты глядя в суровое питерское небо. Он не смог найти в себе силы, чтобы поцеловать уже мёртвую Марусю. Вместо этого он опустился на колени и громко зарыдал.

Из-за меня, из-за меня она погибла, если бы не кинулась на нож, то была бы жива и увидела долгожданную победу.

Он резко вскочил на ноги и что есть мочи заорал на весь двор, Суки, твари я вас найду, я убью тебя Малёк.

Резкий звук милицейского свистка привёл его в чувство.

Чего орёшь, что случилось, сыпал вопросами бледный дейтенант в шинели явно не по размеру.

Они убили мою Марусю, несвязно бормотал Зайцев, он туда побежал, а тот туда, махал он руками.

Да погоди ты, кто куда, ничего не понятно, пробормотал милиционер.

Товарищ лейтенант тут нож, и этот весь в крови, может это он её и убил, крикнул второй милиционер.

В голове у Володьки что-то перемкнуло, он бросился на милиционера.

Ты что сказал, я повторяю что ты сука сказал, повтори падла, я тебя сейчас самого вот этими самыми руками раздавлю, понял.

Милиционер рухнул как подкошенный, под тяжестью Володькиного тела, тот навалился на него и начал его трясти.

А ну слез с него, живо, скомандовал лейтенант, Зайцев увидел направленный на него пистолет. Медленно встал и отошел от него на три шага, или я не шучу, время сейчас военное разбираться некогда.

Зайцев отпустил милиционера и медленно поднялся уставившись в землю.

Как ты Иванов, спросил лейтенант.

Да всё в порядке, товарищ лейтенант, здоров бродяга, кряхтел Иванов. Вот незадача и меня уляпал кровью. Ну что ж ты делать будешь, новая шинелка ёлка палки.

Хватит причитать, обыщи его, скомандовал лейтенант. А ты стой смирно, не то пальну.

Нет ничего, никаких документов, чисто, товарищ лейтенант.

Кто таков будешь и кто убитая, резко спросил лейтенант, и смотри мне без шуточек, он снова поднял в руке пистолет.

Маруся это, фамилию не знаю, сегодня только познакомились, в бомбоубежище, соврал Зайцев. Что говорить и как себя вести он не знал, поэтому полагался на интуицию.

Допустим, кивнул лейтенант. А ты сам кто, как тебя звать?

Да тут такая история, замялся Зайцев, вообщем сам не разобрался. Зовут Владимир Зайцев, а больше ничего не помню, вот и из знакомых, только эта девушка и была, да этих убийц запомнил, всё больше ничего сказать не могу. Он прикинул, что лучше прикинуться контуженным, всё равно в его историю никто не поверит, а так есть шанс выкрутиться.

Брось ваньку валять, ничего он не помнит, усмехнулся Иванов. Брехня это товарищ лейтенант, он это её того.

Зайцев с ненавистью посмотрел в сторону Иванова, но кинутся во второй раз не решился, точно этот номер не пройдёт пристрелит его лейтенант к чёртовой бабушке.

Иш ты глядит ещё как волк из-под лобья, сплюнул Иванов, меня чуть не придушил. К стенке его и делов то. По закону военного времени так сказать наказать по всей строгости. Так ведь товарищ лейтенант?

Погоди Иванов, разобраться нужно, к стенке всегда успеем, ответил лейтенант. А ты пойдёшь с нами в отделение, там и разберёмся что ты за гусь и чем дышишь.

Конец ознакомительного фрагмента.