Война HAARP

Василий Головачёв (2014)

Еще недавно сообщения о применении «климатического» оружия воспринимались как россказни журналистов, но теперь HAARP-война, развязанная американцами, — жестокая реальность. Майор спецназа Афанасий Пахомов получает предложение перейти в секретное подразделение недавно созданных войск геофизической обороны, главная задача которого оперативное реагирование на климат-удары по России. И первая же командировка в «холодную» точку, Баренцево море, на гибнущую нефтедобывающую платформу, убеждает майора в том, что он принял правильное решение. Тайные диверсии противника способны нанести колоссальный ущерб: вызвать засуху, тайфун, наводнение, сделать огромные территории непригодными для проживания людей. Отныне полем боя Пахомова становится… атмосфера Земли. «Небесное воинство» выходит на линию грозового фронта…

Северный Ледовитый океан, высокие широты. 23 мая, 22 часа по времени европейской части России

Солнце висело низко над горизонтом, пустив по свинцово-серому полотну океана дорожку расплавленного серебра.

Со всех сторон судно, идущее малым ходом, окружала вода, лишь на севере, в десяти-пятнадцати милях, сверкала зубчатая линия: там до самого полюса начинались поля арктических льдов, усеянные торосами, трещинами и шапками снега.

Полярное лето уже началось, поэтому ночь в этих широтах являлась таковой условно, солнце просто чуть опускалось к горизонту, чтобы утром начать подъём.

Судно современного дизайна, со множеством надстроек на верхней палубе, носило название «Night sun» и официально предназначалось для исследования климата и вод Мирового океана. Однако истинное предназначение корабля было известно только разведструктурам США, а о задачах, какие он выполнял, знали буквально несколько высших чинов ВМС Соединённых Штатов.

В рубке корабля, скрытой от взора поясом зеркального стекла, появились двое — капитан судна и лысоватый мужчина в меховой парке с откинутым капюшоном. Он был руководителем научной группы. Матросы и сотрудники экспедиции звали его доктор Джонс.

— Мы в заданном районе, — доложил старпом, поглядывающий на панели управления.

Джонс кивнул.

— Стоп машина! — скомандовал капитан.

— Очистить палубы, — невыразительным голосом проговорил Джонс.

— Экипаж внутри, — сказал старпом.

— Мы одни?

— В радиусе двадцати миль никого, ни одного судна. Спутники в пределах видимости — китайский и русский, но оба на сходе. Русские дирижабли пасут запад Гренландии. У нас сорок пять минут полного одиночества.

— Мы начинаем. — Джонс вышел из рубки, направился к одной из надстроек, напоминавшей многогранный купол, под какими обычно на кораблях прячутся антенны локаторов. Под этим куполом тоже располагался комплекс антенн, только иного предназначения.

Рядом с куполом высилась ещё одна надстройка в форме куба из белого материала.

Джонс посмотрел на безоблачное небо, не поднимая капюшона, несмотря на ветерок, открыл дверь в кубическое строение и скрылся в нём.

Это был центр управления всеми аппаратами и комплексами, установленными на борту корабля. Все его стены и даже потолок представляли собой системы экранов, у которых сидели операторы; в данный момент операторов насчитывалось шесть. За отдельным пультом восседал начальник смены, единственный чернокожий в составе экспедиции, отзывающийся на имя Оуэн.

Официально комплекс аппаратуры «Night sun» предназначался для диагностики ионосферы и температурных полей приповерхностного слоя воды. Однако на самом деле комплекс, получивший красноречивое имя «Зевс», решал гораздо более глобальные задачи.

Начальник смены, одетый в тёмно-зелёную курточку с эмблемой на рукаве, на которой красовалась латинская буква «Z», — такие же курточки носили и операторы «Зевса», — уступил своё место перед большим экраном, на который была выведена карта приполярных морей России с островами и северной береговой линией.

Чуть выше этого экрана светился другой, переходящий на потолок, отображавший ситуационную карту обоих полушарий Земли. Полушария пересекали синусоиды спутниковых траекторий и необычного вида струи с огоньками внутри, обозначавшие воздушные атмосферные течения и ползущие над Землёй ураганы и тайфуны.

Местоположение корабля отмечала на обеих картах неяркая красная звёздочка. К ней медленно приближались цветные огоньки, указывающие расположение высокоширотных спутников, как американских — они были малинового цвета, так и русских — зелёных, и китайских — жёлтых.

Ещё одна звёздочка — белая — тихо ползла над Северным Ледовитым океаном, приближаясь к району Баренцева моря.

— «Икс» в пределах активного ответа, — сказал Оуэн.

— Работаем, — бросил Джонс. — «Икс» на связь.

— «Икс» на линии, — отозвался один из операторов.

Под «Иксом» подразумевался орбитальный беспилотник «Х-37В», снабжённый антеннами-ретрансляторами «Зевса», без которого наземные структуры системы были малоэффективны. В наличии у ВВС США было четыре таких беспилотника, и три из них принадлежали системе «Зевс».

Какое-то время в пристройке царила тишина, слышны были только негромкие зуммеры и свисточки работающей радиоаппаратуры.

— Опускаю купол, — сказал оператор слева.

Джонс промолчал, наблюдая на малом экране, как восьмиметровый купол над антеннами собирается в складки.

— Предупреждение.

На судне трижды ударил колокол, заставляя сердца операторов работать быстрее.

— Пуск!

На палубах корабля ничего не изменилось, лишь по всем пультам кабины управления «Зевсом» пробежала волна разноцветных вспышек.

Схематическое изображение антенного комплекса на вспомогательном экране справа налилось багровым свечением.

Изображение в объёме главного экрана передёрнула судорога, от звёздочки на синем фоне океана протянулась трасса голубых штрихов, нашла перемещавшуюся по орбите звёздочку Х-37В, и над расчерченной координатной сеткой гладью Баренцева моря вспыхнула дымчатая клякса, накрывшая крестик объекта, который и был целью «Зевса».

— Вектор-зона открыта, — доложил оператор.

— Пошла накачка, — в унисон ему отозвался второй.

— Диаметр линзы около сорока миль, — добавил третий.

Заговорили остальные операторы, словно соревнуясь между собой:

— Устойчивость линзы девяносто три и три…

— Мощность пять гиг…

— Концентрация ионов на седьмом нуле…

— Температура в зоне одиннадцать на кило…

— Зародыш вихревого ядра на высоте двух…

— Температура на объекте падает…

— Пошла инициация туч…

— Мы на максимуме!

— Прохождение инфра заблокировано…

— Держим час, — скомандовал Джонс.

— Спутник на векторе, — пробормотал Оуэн.

— Картинку.

На вспыхнувшем экране проявилось бескрайнее свинцово-серое поле в белых барашках — поверхность моря — и белое пятно над ним в форме медузы. Пятно росло на глазах, закрывая россыпь островов, ограничивающих Баренцево море, и объект между ними, появление которого взбесило американских бизнесменов, рассматривающих Арктику как свою собственность и не терпящих конкурентов.

— Линзирование закончено, — доложил первый оператор. — Началась автоактивация.

— Зона устойчива, — добавил второй. — Началась концентрация влаги.

— Отбой «Иксу».

— Есть отбой «Иксу»!

— Стандартная процедура, стоим сутки. — Джонс хлопнул дежурного смены по плечу, выбрался из кабины управления и, прищурившись, посмотрел на низкое солнце.

В районе остановки «Night sun» по-прежнему царили тишина и благость, океан был спокоен, ветер стих, температура не опускалась ниже нуля градусов, но в трёх сотнях километров от этого места, у берегов России, зарождался мини-циклон, и «увернуться» от него не мог никто, даже способная ходить своим ходом нефтедобывающая платформа.