Пенелопа и огненное чудо

Валия Цинкк, 2017

Волосы Пенелопы – цвета пепла, и другой она себя не помнит. Но однажды утром ее волосы становятся огненно-рыжими. Но чудеса на этом не заканчиваются! Пенелопа чувствует, что у нее появились необычные способности и в тот же день узнает, что ее отец, которого она считала давно погибшим, жив. Пенелопа отправляется на его поиски. Впереди ее ждут удивительные приключения!

9

Дружба крепчает

Когда Пенелопа переступила порог своего драконьего дома, окруженная ароматом свежеиспеченных булочек, стол был уже накрыт. Мама носилась по кухне, что-то мурлыча себе под нос, и поцеловала дочку в лоб. Пенелопа улыбнулась. Больше всего ей хотелось рассказать о том, что случилось с ней по дороге, но за столом уже сидела бабушка Эрлинда, а при ней Пенелопе не хотелось ни о чем таком говорить. После завтрака мама предложила отправиться на прогулку. «Надеюсь, б. Э. останется дома», — подумала Пенелопа. Но, как выяснилось, именно сегодня бабушка была не прочь поразмяться.

Идя друг за дружкой по узкой тропинке, они миновали заболоченный лес и вышли на влажные весенние луга. Солнце стояло высоко, в воздухе весело жужжали мухи, шмели и пчелы. Пенелопа смирилась с тем, что с рассказами придется повременить. Через некоторое время они подошли к выстроившимся в круг камням — серовато-рыжые валуны образовывали посреди луга кольцо. Пенелопа уже не раз задавалась вопросом, как они сюда попали, но ни учителя в школе, ни мама не знали ответа. Хотя, как внезапно выяснилось, кто-то все-таки знал.

— Это твой папа расставил тут эти камни, — произнесла фрау Говиндер. — Он их сюда приволок, все до единого. Только не спрашивай меня, как. Сам он говорил, что просто вежливо попросил, и они прикатились сами.

— Ну, следует признать, место для пикника вышло отменное, — пробормотала бабушка, опираясь на один из валунов.

Взобравшись на самый маленький, Пенелопа посмотрела сверху на фрау Говиндер. Внезапно ее охватило чувство невероятной близости с матерью — они всегда отлично ладили, но раньше между ними никогда не заходил разговор об отце, и Пенелопе всегда казалось, что существует какое-то белое пятно, отделявшее ее от Лючии. Но теперь оно исчезло. Мама закрасила его, разрисовала портретами отца, и за это Пенелопа полюбила ее еще сильнее. Отца она тоже любила. По крайней мере, одного из них. Потому что ей теперь казалось, что их было двое — тот, что был мужем ее матери, смешливый и творивший чудеса, и другой, который просто исчез, бросил их, связавшись с другой женщиной. Тот, второй, ей совсем не нравился. Она злилась на него, и от этих мрачных мыслей в голове всё как будто съёживалось. Когда-нибудь они встретятся, и уж тогда она выскажет ему всё, что о нем думает — в этом она была уверена так твердо, как твердо стояли камни на своих местах.

Прогулка затянулась сильно после полудня. Узкая тропинка вела их вдоль изгороди из терна… Но внезапно кончилась. Дальше идти пришлось через заросшее поле. Вскоре показалась проселочная дорога, отделявшая лес от луга. Стоило им ступить на нее, как раздался рокот и гул; Пенелопа съежилась в испуге.

— Кстати, лучше будет, если ты им ничего не скажешь, — проговорила дорога.

— Что? А, да, конечно, — пробормотала Пенелопа.

Фрау Говиндер в недоумении посмотрела на дочь.

— Что — «А, да, конечно»? Ты что, опять что-то услышала?

— А вы что, ничего не слышали?

— Нет. А что, должны были? — спросили мама и бабушка Эрлинда.

— Нет-нет, — Пенелопа быстро замотала головой. И чтобы отвлечь их, тут же предложила бежать наперегонки: — Кто быстрей до во-он той березы?

И тут же бросилась бежать. Мама, немного помедлив, кинулась за ней следом, да и бабушка заторопилась.

— Даже если ты видишь или слышишь то, чего мы не видим и не слышим, — крикнула вслед Пенелопе фрау Говиндер, — есть одно, чего ты не можешь видеть, но видим мы! Это твои огненно-рыжие волосы! Они развеваются у тебя за спиной, словно языки пламени!

Смеясь, она попробовала догнать дочь; Пенелопа тоже расхохоталась. И, что удивительно, бабушка Эрлинда тоже! Но в следующее мгновение улыбка исчезла с ее лица и она громко вскрикнула: «Аа-а-ах!». Пенелопа обернулась и увидела, что бабушка споткнулась и теперь прыгает на одной ноге.

— Что случилось? — подбежала к ней Лючия.

— Ногу подвернула, — простонала бабушка. — Ох, как больно!

Лицо ее побелело, словно кора березы.

— Ох-ох-ох… Кажется, мне надо присесть!

Она опустилась на траву, и на лбу у нее мелкими капельками выступил пот.

— Дай-ка я посмотрю, — склонилась над ней фрау Говиндер. Но как только она потянула за сапог, бабушка закричала от боли. Пот теперь градом струился у нее по лицу.

— Кажется, я… — пробормотала она. И вдруг повалилась на спину, закрыла глаза и замолчала.

— Что это с ней? — Пенелопа подбежала и опустилась рядом на колени. Она потрясла бабушку за плечо, похлопала по щекам, но та продолжала лежать, не шелохнувшись, и не открывала глаз.

— Она упала в обморок. Ты же знаешь, она не очень хорошо переносит боль. А у меня здесь не ловит телефон. Оставайся с ней, а я побегу за помощью. — И мама умчалась, едва Пенелопа успела открыть рот.

Пенелопа осторожно погладила бабушкину руку.

— Ты меня слышишь? — прошептала она. Но бабушка, по-видимому, ничего не слышала. Поэтому Пенелопа просто сидела и ждала, когда вернется мама, глядела на последние лучики света, пробиравшиеся сквозь ветки и плясавшие на траве, на раскинувшиеся вокруг поля и слушала, как шелестит трава.

Внезапно над ухом у нее загромыхал голос дороги:

— Когда помощь придет, уже стемнеет. К тому же, приближается гроза. Если ты дотащишь эту женщину до меня, об остальном я позабочусь.

— Правда? — Пенелопа подскочила, схватила б. Э. под мышки и принялась тянуть. Тянуть и тянуть. Бабушка оказалась тяжелее, чем могло показаться.

Пенелопе удалось сдвинуть ее на пару сантиметров, но до проселочной дороги оставалось еще метров сто, не меньше.

— Продолжай стараться, — пророкотала дорога. — Гнусь я только в дождь — а когда светит солнце, я твердая, как сушеный червяк. Иначе бы давно помогла тебе.

— Я стараюсь! — задыхаясь, сказала Пенелопа. Теперь она попробовала катить бабушку.

— Что за ерунда! Всё, чем ты тут занимаешься — бессмысленная трата сил. У тебя только мусор в голове, иначе ты бы давно уже занялась тем, что лучше всего умеешь.

Пенелопа ушам своим не верила. Она тянула, толкала, пихала… А эта кривая дорога еще и позволяет себе так с ней разговаривать! И вообще, что это значит — «мусор в голове» и «то, что лучше всего умеешь»?!

— Это значит вот что: а ну-ка встань как следует и стань сильнее! — прогремело вдалеке.

Сказать, была ли то по-прежнему дорога или уже грохотала гроза, Пенелопа не могла. И как нужно встать «как следует», не знала. И уж тем более, она не знала, как стать сильнее. Поэтому она просто остановилась и закрыла глаза. И стояла — тихо, не шевелясь.

Вдруг ее колени задрожали. Казалось, что ноги прорастают в землю. А откуда-то изнутри нее пробиваются длинные лозы, вонзаются в землю, как корни, и вытягивают из нее силу. «Отлично, — пронеслось в голове у Пенелопы, — отлично! Я и правда чувствую себя сильнее!» Она попробовала дышать ровно и медленно, но тут ее словно ударило током. Ай! Пенелопа вдруг почувствовала, что становится прозрачной. Легкой.

Вздрогнув, она посмотрела вниз…

— Эй! Стоп! Не надо! Эй! Куда?!.. Не-е-е-т!!!

Все шло совсем не так, как было запланировано. Она хотела стать сильнее, а не легче! Но ее ноги, ноги!.. Ее ноги в синих сандалиях болтались в воздухе!