Холодные сумерки

Валерий Шарапов (2024)

Романы о настоящих героях своей эпохи — сотрудниках советской милиции, людях, для которых служебный подвиг — обыденное дело. Конец восьмидесятых годов. Во Владивостоке орудует жестокий маньяк. Пять жертв за две недели. Все — женщины от двадцати до тридцати пяти лет, у всех на теле вырезаны странные знаки, напоминающие сектантские, и извлечены внутренности. Расследование поручено майору милиции Дмитрию Меркулову. Он понимает, что столкнулся с серией, но отказывается верить, что это дело рук секты. По его мнению, убийства совершает одиночка, владеющий навыками хирурга. Очередное похожее преступление подталкивает майора к решительным действиям. Он задумывает поймать маньяка на живца, для чего просит свою коллегу подыграть ему в смертельно опасном спектакле… Это было совсем недавно. Когда честь и беззаветная преданность опасной профессии были главными и обязательными качествами советских милиционеров…

Интерлюдия

Скульптор

Снова не то. Снова брак, фальшивка, которая трескается, стоит только надавить. Скульптор мыл руки раствором, брезгливо нюхал их, осматривал и снова опускал в ванночку с антимикробным раствором. Он вернулся уже давно, но все еще казалось, что на руках остались тяжелый медный запах и морская соль. А еще эти водоросли… стоит коснуться пальцем, и липнут, как клей. Отвратительная зелень.

Надо было догадаться сразу — сходство с Идеалом было слишком поверхностным. Нужно было смотреть глубже, анализировать… Или глупо полагаться на сходство с Идеалом?

Он помедлил, держа руки перед собой на весу, чтобы дать им высохнуть.

Может быть, настоящий успех и возможен только с Идеалом, а не с его отражениями? Но ведь все шло так хорошо, пока не рассыпалось в песок. Нет. Просто надо выбирать лучше. Не получилось с этой — получится со следующей.

Выйдя из ванной, он подошел к стеллажу с пластинками. Руки приятно гудели после работы, в голове, несмотря на неудачу, поселилась воздушная легкость, и настроение требовало чего-то особенного, целительного. Такого, что изгонит из души разочарование от этой подделки. Пятая симфония Моцарта? Нет, слишком фривольно. Пятая Бетховена? Да, пожалуй.

Опустившись в кресло, он отдался музыке, постукивая пальцами по подлокотнику.

Да, это то, что нужно. Когда струнные дошли до крещендо, он улыбнулся.

Интересно, что они подумают, когда найдут тело? Оценят ли? Впрочем, какая разница. Будут и другие… Он порой видел ее в компании таких же, со вздыбленными волосами, накрашенных, в одинаковых куртках, словно нет уже разницы между мужчиной и женщиной. Да…

Закрыв глаза, он отдался музыке и мечтам.