Легкий мир

Валерий Четверкин

Огромен мир, на кончике иглы, Или – ужат, в пространстве бесконечном, Мы сами строим все свои углы, В своем существовании – беспечном.

Подвиг танкиста

Посвящаю подвигу Алексея Николаева.

И рассвет озарил, тишиной напоенные степи,

Сеть опавших окопов, и воронок беззубые рты,

И торчат из земли, блиндажей — деревянные крепи,

Что остались от боя, что прошел на кануне зимы.

Зашуршала листва, ветер ласково треплет березы,

Экипажи готовы, вновь столкнуться с заклятым врагом,

И отбить у него, эту землю, сквозь стоны и слезы,

Окроплённую кровью, под лощеным, чужим сапогом.

Заревели моторы, командиры вели перекличку,

Выдвигались бригады, по местам дислокаций врага,

Матерясь перед боем, это стало обычной привычкой,

Как и вспомнить любимую, у родного в дали очага.

Берег Псела широк, взвод несется по низу лощины,

Доложила разведка, о скоплении тигров большом,

Значит только наскок, неожиданность в деле таком,

Не подавит врага, но под каски — добавит морщины.

В группу тигров метнулся капитан — командир батальона,

И с приказом «Вперед!», «За победу ребята!», «За мной!»,

Он рванулся вперед, в тот не равный, навязанный бой,

Лишь дыхание хриплое, доносилось с его микрофона.

Выстрел первый, удачно, разорвал бок немецкой машины,

Развернувшись на месте, с трех ударов поджег и второй,

Уходить, маневрируй, не нарваться бы только на мины,

Но враги развернулись, и открыли по танку огонь.

Скрежет взрыва, осколки, перекошены лица танкистов,

Командир наш подбит, все, выносим его, ведь рванет,

Нас подбили, уходим, закричал наш механик связистам,

Вынося командира, сжав в кровавой руке — пулемет.

И в воронке укрывшись, изготовив оружие к драке,

Они видят, как немец развернул к ним машину свою,

Танк горит, ну и что, ведь раздавит, в бою, как в бою,

И рванулся он к танку, перекрыть путь — фашистской

собаке.

Жар съедает лицо, руки плавит рычаг поворота,

Но движок заревел, едкий дым застилает глаза,

Все, вперед на врага, пусть с другими сражается рота,

Этот мой уж теперь, и блеснула дорожкой слеза.

И вгрызаются в землю обгорелые траки машины,

Враг попятился, выстрелил, не попал сука, весь второпях,

И на полном ходу, не сдаются в России — мужчины,

Он взрывает врага, оставаясь на веки в степях.

Так сражались деды, подарив нам свободу и небо,

Оставляя примеры своих подвигов, внукам в веках,

Колосятся поля после войн, и сражения — хлебом,

А о подвигах их, повествуют на всех языках.

Она пришла, как наказание — лету

С утра сегодня пасмурно и сыро,

Поплакал дождик, намочив листву,

Прохладный ветер, в ноги «божеству»,

Сметает краски, управляясь с миром.

Туман, укрыв овраги и ложбины,

Забылся сном, под гомон журавлей,

И улетают нити паутины,

За горизонты прибранных полей.

Она пришла, как наказание — лету,

Как неизбежность бесконечных величин,

Как ночь безлунная, что гасит силу света,

По воле не обузданных причин.

Она пришла не броско и не слышно,

Свинцом накрыв зеленый антураж,

Уже, наверное, готовит свой — кураж,

Плеснуть палитрой, красочно и пышно.

И, вот, украсив красками природу,

Морозцами взбодрив рябины куст,

Под занавес, хрустальной сделав воду,

Умчится прочь, под перво снежный хруст.

Она пришла, как наказание — лету,

Свою короткую исполнить — оперетту!

Нарисованный мир

Когда в темноте не пишутся строки,

Не мучают мысли о суетных днях,

Приходят на память простые уроки,

Что прожиты мной — второпях.

И думаешь ты, зачем торопился,

Куда-то ломился, куда-то бежал,

Вчера ты был трезв, а сегодня — напился,

Вчера был в семье, а сегодня — вокзал.

Какой в этом смысл, для чего это надо,

Крутиться волчком, по замерзшей земле,

Быть вечной игрушкой…, вот это — награда,

Иль хлеба — буханкой, на грязном столе!

Быть трезвым «героем», с потушенным взглядом,

Иль пьяным «изгоем», с красивой мечтой,

И мажется жизнь, то нектаром, то ядом,

Весь быт, разбивая, своей суетой…

Не хочется жить в нарисованном мире,

Где трезвый «художник» попутал цвета,

Где здравая мысль утонула в «кефире»,

А праздник творит — простота.

Где мерзости света в законном почете,

Насилием, пачкая, смутные дни,

А люди, копаясь в «дорожном помете»,

Имеют проблемы одни…

А может совсем все не так, а иначе,

Здесь каждый владеет по силам своим,

Твори, и имей не помойку, а дачу,

Будь счастлив в семье, и любим!

Имей для себя не обузу, а дело,

Вопросы решая сегодняшних дней,

Тогда ты и в завтра посмотришься смело,

Под натиском новых идей!

Иди, выбирай, что душе твоей надо,

Красивый восход ли, дорожный капкан,

Крепкий кофе с утра, или кисть винограда,

Или зонтик дырявый, да с горилкой — стакан.

Сокровища беспорядка

Летит колесница времен, по засыпавшим землю могилам,

Воздавая по духу и силам, нам в заслугу землей, и огнем.

У истории нет оправданий, мы творим ее сами, сейчас,

Разрушая и созидая, все, что так озаботило нас.

И, придя в этот мир, мы уходим, наполняя собой суету,

И теряем здесь все, и находим, и вселенные, и пустоту,

Кто звездою сгорит без остатка, кто истлеет в «болоте»

своем,

Мы — «сокровища» беспорядка, того мира, в котором

живем.

И настройки врубив микроскопа, зарядив избиратель

времен,

Можно видеть веков — капилляры, напоенных водой

и огнем,

Можно видеть историю судеб, пятна яркие чьих-то трудов,

Нас история не забудет, звон мечей, кастаньет, и оков,

Нас история разделила, на нули и червонный крест,

И в веках остается сила, вознесенная до небес,

И не важно, хулой или страхами, или данной нам всем

мечтой,

Путь героев усеян плахами, или пущенной в сердце

стрелой,

Путь героев усеян стонами и проклятием прошлых веков,

И победами, под знаменами, и парадами ратных полков,

Суть героев, вести в бессмертие, цель героев, добыть свое,

И не важно, что мы — десертами, осчастливили —

воронье,

Все, что было, потомкам дадено, пусть смакуют,

на свой манер,

Наша жизнь не была украдена, наша жизнь, это им —

пример.

И рассудит героев время, раскатав по земле пергамент,

А грядущие поколения, свой распишут уже регламент,

И не важно, что дальше будет, и каким мир пойдет путем,

Мы — «сокровища» беспорядка, того мира, в котором

живем!

В дорожной петле

Зашуршала трава под усталой ногой,

С плеч свалился рюкзак, громко брякнув посудой,

Надо здесь отдохнуть, где есть тишь и покой,

Под счастливой звездой, под названием — чудо.

Тихо шепчет родник колыбельную песню природы,

Отгоняет огонь, надоевшую звонами гнусь,

Тени пляшут вокруг, в резких выпадах — танец свободы,

Только радости нет, лишь печально — усталая грусть.

И не ясно тебе, почему в ощущения свободы,

Вдруг закралась тревога, вперемешку со странным чутьем,

Будто шел не туда, и не тем пробивался путем,

За спиной оставляя, города, дерзновенность, и годы.

Будто весь этот путь, стал насмешкой над истинной

целью,

Чем-то очень большим, и значительным в сути своей,

Будто что-то осталось, за тобою — закрытою дверью,

Сложным грузом души, в перепутьях дорог и страстей.

Свежий ветер и утро, разогнали вчерашнюю скуку,

А дорога у ног, тебя снова куда-то зовет,

И рюкзак за спиной, напрягает привыкшую руку,

Да соловушка серый, разливаясь по лесу — поет.

Но остался осадок, отголоском не понятой сути,

Мокрый след от дождя, на холодно-прозрачном стекле,

И судьба-кружевница, нити судеб на пяльцах раскрутит,

Оставляя тебя, в бесконечной, дорожной петле.

Победа 1945 года!

Давно отполыхал закат войны,

Когда смешались слезы, кровь, и голод,

И смерти — непредвиденность, и холод,

И взрывами, растрепанные сны.

Когда под грохот яростных атак,

Сжимая челюсти, рвались на пулеметы,

Собой взрывая станции и доты,

Когда в смятении, отбрасывался враг.

Когда заводы круглосуточно дымя,

На фронт готовили зенитки и снаряды,

И молодежи не обстрелянной — отряды,

Бросались в жар военного огня.

Давно от полыхал закат войны,

Повержен враг, и сожжены трофеи,

Но грохот этой славной эпопеи,

Не забывается потомками страны.

И к тем могилам мы несем венки,

И вспоминаем прошлое — живое,

А ветеранам, что сегодня — старики,

Мы благодарны им, за небо — голубое.