Испытания жизни

Валерий Уваров, 2023

Роман показывает жизнь советского народа в самом начале Великой Отечественной войны. Главный герой – следователь Александр Ульянов, обвиненный в измене и предательстве, ценой невероятных лишений преодолевает все препятствия, выпавшие ему в трудной жизни. Разоблачает заговор против Сталина и своего руководства из высшего генералитета. В произведении четко прослеживается сюжетная линия противостояния нашего героя с антигероем – Эдуардом Хватовым, борющихся за любовь к одной и той же девушке. Описаны и другие герои, и их антиподы, разные по характерам и отличающиеся своим видением жизни. И, конечно, всем приходиться преодолевать самые различные препятствия и испытания, чтобы выжить в этих суровых, крайне непростых условиях. Много места в этом произведения занимают любовь, интриги, предательство и даже поиски баснословного клада барона Истоминского.

Глава 4

Полковник пришел в ярость, узнав, что Хватов избил подозреваемого и долго и пристально смотрел на стоящего перед ним на вытяжке следователя.

— Ты, что опять учудил? Надо так постараться? Поп заработал у тебя хорошее сотрясение мозга. А, хочешь, я тебе сейчас его сделаю? Он потряс увесистым кулаком перед лицом Хватова. — Пять суток домашнего ареста и…смотри у меня. Никуда больше ни шагу. Затаись как мышь в своей норе, как будто тебя вовсе и не было. Дела незаконченные, возьми домой и работай, работай над ними. Через неделю мне доложишь о выполнении. Понял капитан! А дело Хребтова немедленно передай Ульянову. Я отстраняю тебя от дальнейшего расследования. Понял, скотина! Кругом шагом, марш!

Соколов рассвирепел не на шутку. Ему надо было избегать любых осложнений и недоразумений по службе. Буквально, в ближайшие дни мог состояться долгожданный перевод в столицу. И, поэтому, незначительная ошибка в работе его отдела могла стоить ему дальнейшей карьеры. Завистники и его недоброжелатели, как он считал, зорко наблюдали за каждым шагом полковника и только ждут-недождуться, когда он сделает ошибку. Несомненно, что они постараются воспользоваться промахами Соколова. В этом полковник больше нисколько не сомневался. Во время следственных мероприятий, проходящих при участии следователя Ульянова, отец Фотий вел спокойно и доброжелательно. Он не кричал на следователя, ни бранился вслух и не рвал одежду, как иногда делали многие подследственные от беспомощности и бессилия на изощренных допросах. Фотий спокойно и кратко отвечал на задаваемые вопросы и, чем больше продолжалось общение Ульянова со священником, следователь с каждым допросом убеждался в его невиновности и склонялся к выводу, что Хватов, на скорую руку, сфабриковал наспех сырое дело с неизвестными целями. Появились серьезные основания заканчивать и отпускать священника. Против него не было никаких прямых улик и доказательств о его связях, с раннее арестованным ремесленником, подозреваемым в антисоветской деятельности. Доложив соображения о невиновности священника, Ульянов, сейчас, стоял перед полковником и докладывал о ходе следствия. Соколов небрежно развалясь в любимом кресле, лениво перебирал страницы затянувшегося уголовного дела.

— Ты говоришь, что нет никаких доказательств антиправительственной деятельности попа? А может ты плохо искал, капитан? Наш Хватов утверждал, что правительственные газеты с портретами вождя, поп использовал совсем не по назначению. Не с целью изучения трудов членов Центрального Комитета, а для глумления над ними. А, ты хорошо должен знать, капитан, что все подобные глумления значат для лиц, находящихся вверху. Соколов, протянутой рукой, привстав, показал на знакомый всем портрет, висящий в кабинете. — Вожди предупреждают нас всегда быть бдительными и внимательными. Враг не дремлет и не спит. Он только и думает, как ослабить нашу страну и выставить ее в неприглядном свете перед гидрой мирового капитализма.

«Слишком разошелся полковник сегодня. Не забыл упомянуть и любимую гидру и мне сейчас придется туго. Держись покрепче Ульянов. Что, что? Наш полковник умеет ввертывать в словесные обороты высокопарные слова».

— Да ты улыбаешься Ульянов? Нашел чему радоваться. Пока иди и продолжай работать дальше над поповским делом. Много надо в деле изучить и допросить все окружение Фотия и Воробьева.

Соколов бросил папку на стол и не глядя на Ульянова принялся прикуривать новую сигарету от прежней, совсем не докуренную до конца, давая понять следователю, что он принял окончательное и бесповоротное решение. Ульянов повторно решил допросить Анастасию о жизни и о работе ее дяди Хребтова. Девушка после его ареста, на следующий день, с утра отправилась в районный отдел милиции, где она и познакомилась с Хватовым. Следователь более двух часов допрашивал молодую девушку о взглядах ее дяди на нынешнюю политику и о его отношениях к нынешней власти. Ему не удалось узнать ничего нового от молодой племянницы, но, по большому счету, отсутствие сведений Хватова мало заботило. Необходимые для следователя улики, он всегда мог искусно заготовить и сделать их убедительными для вынесения судебного решения. Подобные вещи он проделывал не впервые, так что определенный опыт в фальсификации уголовных дел у него был большой. И, как правило, все его незаконные действия не имели осечки. Досадный, нелепый промах, совершенный по отношению к подследственному Фотию, не позволил ему закончить раскрытое дело, как он считал, и дал дополнительный шанс его сопернику и коллеге Ульянову сделать стремительный шаг по карьерной лестнице.

Перед Ульяновым сидела молоденькая, хорошенькая девушка, ровесница Марии Истоминой. Манерами поведения и разговора и, пожалуй, своей внешностью, она напоминала ее. Среднего роста, с изящными привлекательными чертами лица, с черными выразительными глазами, она с первого взгляда произвела на Александра благоприятное впечатление. Живое, подвижное лицо, часто меняющееся в своих выражениях в зависимости от чувств, которые в данный момент владели ей, решительно притягивало к ней и располагало проявить к ней подлинную симпатию и порою сочувствие, когда она рассказывала следователю о нелегкой жизни, после смерти матери.

— Сейчас, гражданин следователь, я проживаю совместно с дядей, дело которого вы сейчас расследуете. Он у нас хороший человек и я готова за него полностью поручиться, что он никогда в жизни не сделал и не сделает ничего плохого и, тем, более что он никогда не состоял в каких-либо антиправительственных группах. Он всегда с уважением относился к любой существующей власти. Может быть, нынешняя власть ему не всегда нравилась своими перегибами, но он никогда не роптал и, тем более, не отвергал ныне существующих порядков. Он честно работал, как простой рабочий, и я прошу вас, как честного, опытного следователя, освободить его. Можно считать, что его подставили какие-то завистники, раздув его дело для своей выгоды.

От нахлынувшего волнения, девушка сильнее раскраснелась. Лицо Анастасии выражало энергичный протест и решимость добиваться любой ценою восстановления справедливости против ареста Фотия. Ульянову все больше и больше нравилась Настя. Во время допроса, он не позволял себе проявлять излишнего, личного интереса к ее жестам и манере вести себя, но он был совсем молодым человеком и все сильнее проникался к ней симпатией и желанием помочь девушке.

— Хорошо, гражданка Невзорова. Возьмите пропуск, и вы можете идти домой. Думаю, что через какое-то время ваш дядя будет полностью оправдан и с него будут сняты все обвинения. Но, для закрытия дела понадобится время, так что, пожалуйста, наберитесь терпения.

Он невольно коснулся руки девушки, отдавая пропуск. Кожа была гладкая и теплая и, вдобавок, влажная от излишнего волнения, которое, сейчас, через край переполняло Анастасию. Ульянов снова подумал про себя: «все же мне надо приложить все усилия, чтобы помочь ей. Думаю, что Фотий здесь не при чем. Причиной, почему он оказался у нас, в нашем заведении, являются проделки (хотя с большой натяжкой можно назвать проделками подобные выкрутасы в отношении подследственных) Хватова. Вероятнее всего, он хочет или, по крайней мере, хотел выслужиться перед нашим начальством. Желание отличится у него давно в крови и, я неоднократно указывал ему как другу, что не надо открыто демонстрировать другим подобные качества. Хотя, с другой стороны, его, отчасти, понять можно. Недаром люди говорят, что плох тот солдат, который не стремится стать генералом. Да, мне обязательно следует помочь девушке, тем более что она мне напоминает нашу Машеньку».

Затянувшись папиросой, Ульянов ни о чем не думая, сидел и смотрел, как табачные кольца пытались подняться кверху и как они медленно таяли и рассевались в синеватом мареве, образовавшемся от непрерывного курения. В кабинет, стремительно вошел Хватов. Он, энергично поздоровавшись с другом и спросив его, о деле Фотия, вытянул из рабочего портфеля бутылку коньяка и кусок рыбного балыка, от которого пошел сытный, душистый аромат по всему кабинету, перебивая застоявшийся табачный запах. Эдуард ловко разлил содержимое в стаканы и один из них протянул Александру.

— Возьми дружище! Пора сделать перерыв. На нашей работе ничего путного не наживешь. Периодически получаешь взыскания от нашего начальства, да одни сплошные указания. Ты спрашиваешь меня, по какому поводу поставлена выпивка? Объясняю. Сегодня день рождения моей матушки — Валентины Васильевны. Дело в том, что сейчас я к ней никак не могу выбраться. Наш Соколов всех замучил ненужными приказами. Вспомни, как совсем недавно мы весело проводили время у Истоминских. И зачем я напоминаю тебе о прошедшем? Глядя на твое лицо любой в отделе скажет, что ты влюблен в Машу, да и она, тебе отвечает взаимностью. Наступают долгожданные события, и мы скоро будем гулять на твоей свадьбе. Не забудь пригласить меня и мою матушку.

Крепкий напиток ударил в голову Александра. С утра, он, кроме чашки крепкого чая, выпитого на кухне, второпях, при уходе на работу, ничего не ел и, поэтому, полностью не мог контролировать свои мысли. Заветные мысли и сокровенные желания, о которых он раньше не сказал бы никому, ни при каких обстоятельствах, сейчас, как назло просились наружу.

— Ты прав, Эдик! Мы оба любим друг друга. Я хорошо поговорил с Машенькой в последний раз, когда мы все были у Истоминских. И, ты у меня обязательно, вместе с матушкой будешь на нашей свадьбе. Через неделю Маша должна приехать ко мне для окончательного решения всех возникших вопросов, связанных с нашей свадьбой. И, ты, несомненно, будешь с нами и, поможешь нам все подготовить.

— О чем речь, Александр! Можешь, рассчитывать на меня. Я постараюсь помочь тебе достойно встретить невесту. А, сейчас, извини меня, мне надо идти. Соколов поручил мне срочно выполнить одно задание и, сегодня, к вечеру, я должен ему доложить о ходе дела.

Хватов еле сдерживал себя от злости и негодования на всех, но в первую очередь на Ульянова. «Как судьба благосклонно повернулась к нему лицом. Его ждет повышение по службе и привлекательная девушка с влиятельным отцом и его связями. А, чем я хуже Сашки? Все что требуется у меня, находится на нужных местах, а по уму и изобретательности я ничуть не уступаю ему. Хватит больше раздумывать и философствовать над чужим счастьем. Пора действовать, Эдуард!» Хватов после окончания рабочего дня отправился к старой приятельнице, являющейся дочерью старинной подруги его матери Валентины Васильевны. Воронова Галина Сергеевна, бойкая в своих манерах и привлекательная по внешности, молодая девица лет двадцати с небольшим, была давно знакома Хватову. В некую бытность, в далекой юности, он умудрился влюбиться в нее, когда она приезжала летом в бывшее барское имение, вместе с матерью отдохнуть и позагорать. Но познакомившись с нею поближе и узнав ее лучше, юношеский романтизм и мечтательность стремительно улетучились. На первый план у юной, внешне наивной и непосредственной особы, какой она виделась неопытному человеку, отчетливо выступили и проявились такие черты, как расчетливость и неуемная страсть к расточительству чужих денег и получение различного рода удовольствий. Аналогичными свойствами и качествами, заложенными в нем с ранней юности, обладал и Хватов. И, неудивительно, что сблизившаяся пара всегда превосходно понимала натуру друг друга, и они оба комфортно чувствовали при общении между собою. Оба понимали каждого с полуслова и, иногда, временами спали вместе, испытывая разного рода удовольствия. У каждого имелись собственные дела и планы, что ничуть не мешало хорошо относиться друг к другу. Эдуард выставил на круглый полированный стол, накрытый ажурной скатертью, некогда приобретенной его матерью, несколько изящных бутылок хорошего, дорогого вина и закуски, которых, естественно, было не найти в обычных казенных магазинах и столовых. Он пододвинул стул Галине, до этого сидевшей на мягком, белом диванчике.

— Садись поближе, Галка! И не спеши, я сам все порежу и разложу, где надо. Ты только слушай, что я буду говорить. Да, кстати, где у тебя чистые тарелки? Я достану и помою, можешь не помогать.

Галина ничуть не смутилась подобным словам и такому обращению с ней. Она давно поняла, что Хватов ничего зря делать не станет и везде в любом деле ищет свою выгоду. «Ну, и мне, что-нибудь перепадет. Надо мне хорошенько понять намерения Эдика, что же ему все-таки надо?» Усиленно предлагая Галине добротные мясные и рыбные закуски, красиво нарезанные и разложенные по тонким тарелочкам, и подливая в бокал собеседнице терпкое ароматное вино, Хватов после веселых историй про дам и кавалеров, (а, рассказывать фривольные анекдоты и игристые истории, он был непревзойдённым мастером) перевел беседу к сути своего посещения.

— Понимаешь Галя! К моему старому коллеге и другу на днях приезжает его невеста, в наш город. И, должна понимать, что подобный приезд будет равносилен занозе, поселившейся в моем сердце. Для чего мне переживать и выносить подобные мучения.

— Пока не понимаю тебя Эдик, о чем ты мне толкуешь. Прекрасно должен знать, что приключения с дамочкой мне ни к чему. Мне без разницы, что вы тут вытворяете с чужой невестой. И, самое главное, какая мне будет польза, от всех твоих душещипательных историй?

Галина слегка сузила зеленовато-желтые глаза и небрежным жестом закинула в хищный ротик несколько черных виноградинок, которых она обожала.

— Ты, мне скажи: что от этого я буду иметь? И в чем будет заключаться моя работа?

Хватов с раздражением и с изрядной долей презрения, которые, он старался не показывать, обнял Галину.

— Что же ты моя глупенькая, не поймешь? Здесь понимать нечего. Прямым текстом тебе объясняю. Надо затащить в кровать нашему Ульянову и сделать это правдоподобно, молодую, смазливую девицу. Пусть его невеста посмотрит: как жених развлекается в ее отсутствии. Не правда ли, выйдет забавно? Что мне скажешь Галка?

И Хватов сильнее прижал старую приятельницу к себе.

— Ну, ты чисто иезуит, Эдик. Как такая афера смогла прийти к тебе в голову? Удивительные штучки можешь проворачивать над людьми. Может ты, и над бандитами подобные опыты ставишь? От тебя всего можно ожидать. Но, я так и не услышала четкого ответа: зачем тебе проворачивать сомнительные вещи, и, во-вторых: в чем заключается моя выгода? Отлично знаешь, что бесплатно, я ничего не делаю и бесплатно никому не даю. Даже и тебе Эдик.

— Галина по своей сути ты будешь ничуть не лучше меня. У тебя на уме одни деньги. Объясняю тебе популярно. Невеста Ульянова мне тоже нравится, если не сказать большее. Но мои чувства тебя не касаются. Когда предстоящая свадьба расстроится, у меня появятся все шансы, чтобы завлечь девушку и жениться на невесте Ульянова. Я думаю, что то же нравлюсь ей, хотя в значительно меньшей степени, чем Ульянов. Твои труды, я оценю по достоинству.

Хватов вынул из внутреннего кармана кожаной куртки увесистый сверток.

— Возьми аванс. Окончательный расчет — после завершения работы. Ты его получишь, как и твоя подруга, которую ты подсунешь нашему Ульянову. Главное, сделать так, чтобы вся сцена выглядело естественно и правдоподобно. Ульянов парень вовсе не простой, хотя и любит, иногда, по молодости, широко погулять и выпить, считая, что пока он не женился, он может порезвиться.

— Дельце выглядит для меня заманчиво, Эдик! Но, я немного побаиваюсь: как бы мне не взять большого греха на свою душу?

Галина сильно опьянела и, говорила о вещах, которые в трезвом уме вряд ли стала бы открыто высказывать людям о своей частной жизни. Над некоторыми вещами она, временами задумывалась. Несмотря на выраженную циничность и расчетливость, хитрость и изворотливость, она, оставаясь наедине с собою, чувствовала в глубине своей извилистой, темной души, что живет она плохо, не так, как подобало бы жить женщине с чистой совестью. По ночам, она часто просыпалась от сильного внутреннего толчка, словно некто чужой подкидывал ее тело с пуховой перины. Она, с бьющимся от волнения сердцем, готовым вот-вот выскочить из груди, долго сидела, не шевелясь, всматриваясь в темноту. Девушка невольно прислушивалась к внутренним изменчивым, неопределенным ощущениям, которые подобно волнам на морском берегу накатывались на нее, и вновь отступали. Нередко, перед ее глазами, в темноте высвечивалась огромная светящаяся фигура, напоминающая человека с нечеткими очертаниями, которая, без всякого сомнения, знала все сделанные действия и поступки Галины и, тем более, знала, о чем она подумала. В ночных эпизодах, она чувствовала парализованной в течение длительного времени, и она не могла пошевельнуть ни рукой, ни ногою. Затем, движения в теле становились ощутимыми и она, выпив стакан холодного, красного вина, обычно всегда стоящего на ночном столике, полностью успокаивалась и продолжала спать до утра. Она перенесла пять таких приступов за последний год. Галина долго искала причину: почему неприятные явления происходят именно с нею? Ходила, в связи с расстройствами сна, к известной гадалке Клаве. Обращалась и к цыганкам, которые в один голос утверждали, что на нее навели порчу и требовали от нее одного: отдать им приличную сумму денег. Иначе, они ничем не смогут помочь. Но, Галина им не верила. Лично она, по характеру своей натуры, давно поняла, что все гадалки и цыгане годны, мастерски одурачивать людей и вымогать у них как можно больше денег. На подобные дела она была великой мастерицей и, поэтому, все уловки местных шарлатанов были ей хорошо известны. Одна из подруг посоветовала обратиться к профессору Хохлову, главному врачу неврологической клиники. Врач, тщательно постукав ее своим неврологическим молоточком с ног до головы и плотоядно разглядывая стройную фигуру пациентки, предложил пройти курс лечения гипнозом.

— Сударыня, по моему мнению, у вас все на месте, в том числе и ваши нервы. И дай Бог каждому, чтобы они оставались такими же крепкими, как сейчас. Что-то у вас замкнуло в голове, в вашем подсознании, и по ночам, когда все внешние раздражители стихают, нечто, так называемое, «нехорошее», как бы всплывает на поверхность сознания. Оно начинает тогда проецировать вовне неприятные различные фигуры и образы, которые иногда и посещают вас во время сна. Для выяснения причин нужно вам погрузиться в гипнотическое состояние. Тогда появится шансы выявить скрытое «нехорошее» и, в дальнейшем, работать с ним. Вы согласны пройти у меня курс гипноза? Думаю, что о цене мы с вами договоримся.

Известный доктор снова внимательно оглядел изящную фигуру Галины, ее высокую, незагорелую грудь, едва прикрытую светлой шелковой блузкой и стройные ноги, обтянутые черными прозрачными чулками. «Тот еще кобель будет — оценила профессорский взгляд Галина. Сразу видно, что немало пациенток ты попользовал своим гипнозом. Смотрит на меня как на очередную жертву. Хотя я немало перевидала разных мужиков, у себя в кровати, но сейчас подобные кадрили мне не нужны. Главное, для меня, чтобы «участливый» профессор смог мне помочь».

— Скажите, профессор, а другое, что-нибудь имеется у меня в голове, кроме того, что засело у меня в подсознании? И как можно вытащить из памяти ненужные вещи тихо и незаметно? Мне будет неприятно, когда все узнают мои скрытые женские тайны. Вы, надеюсь, хорошо понимаете, о чем идет речь.

— Ваших интимных тайн, сударыня, как я думаю, мы с вами касаться не будем, но узнать о них возможно при современном состоянии науки. Да и к чему вам беспокоиться о собственной репутации. Вы, как мне известно, вдова и репутация ваша от нашего с вами общения нисколько не пострадает.

«Ему хочется, как бы поскорее переспать со мною. Никакие мои проблемы он и не собирается решать. Я отчетливо вижу нескрываемую похоть по сверкающим глазам и по его манере поведения». Без сожаления расставшись с Хохловым, она рассказала о своем визите к доктору одной из многочисленных подруг. На ее счастье, (Галина, так до сих пор до конца не разобралась) мать подруги была верующей. Узнав о болезни Галины, пожилая верующая женщина свела ее с бывшим настоятелем Никольской церкви отцом Фотием. Внимательно выслушав рассказ о болезнях молодой вдовы, священник долго смотрел на нее ласково и пронизывающе, и, наконец, когда ее терпение подходило к концу, и она стала подниматься, чтобы уйти, считая, что дедушка толком ничего не знает и тянет время, — Фотий жестом остановил ее:

— Твоя суета и маята по ночам, девушка, идет от неустройства души. Она растревожена твоим неправильным образом жизни и испытывает терзание и беспокойство. Ты говорила мне, что живешь не по совести, и душа напоминает о греховных делах. Тебе надо коренным образом изменить жизнь. После покаяния и сокрушения от грешных дел спать будешь спокойно, без кошмарных ненужных видений. Дальнейшее, зависит только от тебя и больше ни от кого. Чаще молись и кайся в грехах, которых я вижу, у тебя накопилось немало. Я не хочу тебя укорять и наставлять на правильную жизнь. Мы все земные — грешные, один лишь наш Спаситель — без греха».

Галина выслушала наставления внимательно и терпеливо. Следует признать, что он прав, старый дедушка. «Давно я думала о подобных вещах. Но ничего для исправления не делала. Буду поменьше грешить, хотя придется сильно потрудиться. Старый священник говорит, как будто хорошо и правильно, но реальная жизнь, как известно, совсем другая. Одними мечтаниями и фантазиями не проживешь». Она дала щедрое пожертвование на ремонт единственного действующего в городе Троицкого храма. Раздала приличную сумму денег нищим, которые постоянно толпились на паперти храма, и пробовала помолиться. Через полчаса нахождения в церкви, от непривычного для нее нервного напряжения и запаха горячего воска, Галина почувствовала, что закружилась голова и поторопилась поскорее на свежий воздух. В дальнейшем, ряд бурных событий, возникающих у нее ежедневно, вновь целиком поглотили Галину, и она больше не делала никаких попыток размышлять о душе и, тем более, о ее терзаниях. Но прошлые, предшествующие, пройденные ей уроки оказались плодотворными. Она стала более осторожной и внимательной в выборе своих любовных увлечений, несомненно, доставляющих ей удовольствие и предоставляли возможность манипулировать различными людьми, извлекая из афер немалую материальную прибыль. Немного пораздумав над предложением Хватова, Галина согласилась принять участие в его, захватывающей авантюре, тем более что Эдуард посулил солидную сумму денег.

— Думаю, что у тебя все получится, как ты и задумал, — проворковала она, наливая очередной, не маленький, а приличный бокальчик красного. — А, вино ты вкусное с собой принес, Эдик. Давно такого не употребляла. А, не пойти ли нам с тобою, сейчас, ко мне в спальню. Ты, тоже, как мне помнится, давно там не бывал. Только вспомни, как нам с тобою было вдвоем уютно. Времени с тех пор, пожалуй, прошло не менее века!

— Опять ты преувеличиваешь, Галка? Прости меня, но мне сегодня некогда. Обещаю тебе, что мы с тобою натешимся через неделю, когда все встретимся снова здесь, по поводу моего дня рождения. Напоминаю тебе, что ты в обиде не будешь. Но, помни, чтобы ты ко мне без своей подруги не являлась. Крепка наша с тобой дружба, но должна понимать, что запланированные мною дела всегда должны быть на первом месте.

У Александра Ульянова сегодня было великолепное настроение. Как не порадоваться: завтра к нему приезжает его любимая Маша и тогда они, и поговорят вволю, и вместе помечтают о будущем, которое ему представлялось светлым и радостным. Да и с делом Хребтова он разобрался. По его мнению, отец Фотий, здесь не причастен ни к какой контрреволюционной организации, и его привлекли в связи с другим делом, для большой достоверности. Осталось немного времени, и он отпустит Фотия. Только ему необходимо совершить несколько формальных допросов свидетелей, чтобы никакой проверяющий не смог бы придраться к чему-либо.

Александр шел по широкой улице, обсаженной с двух сторон старыми, могучими липами и кленами. С деревьев слетали под свежими порывами ветра, пожелтевшие и покрасневшие сухие листья, медленно и неуклонно покрывая разноцветным, живописным ковром сухую, иссохшую за жаркое лето землю. Запах спелых яблок, хорошо высушенного сена и еще чего-то терпкого, но приятного, витал в воздухе, пронизанного многочисленными солнечными бликами, отражающимися от поверхностей и стекол многоэтажных домов. Солнечные зайчики попадали в глаза прохожих, которым приходилось опускать вниз глаза или невольно прикрывать их руками, особенно, при переходе улицы, чтобы случайно не столкнуться с другими людьми и, тем более, с машинами, которых в центральной части города было больше чем в других местах. «Все. Наше лето заканчивается. Впереди прозрачная, звонкая осень, с изобилием плодов нового урожая, созревших за теплые летние месяцы. Но у меня и у моих товарищей тяжелая работа никогда не закончится. Преступники всегда были, есть и будут. Они, как осенние грибы, после долгого моросящего дождя, вновь и вновь вырастают на том же месте, где их накануне срезали, хотя обширная поляна с дарами леса, казалась полностью очищенной от чудесных лесных даров». Резко завизжали автомобильные тормоза, и напротив Александра остановился автомобиль. В открытом настежь салоне, он увидел, сидящего за рулем своего коллегу — Хватова.

— Садись к нам, побыстрее, Ульянов. Довезем до дома, с шиком. Я тоже еду к себе. А так ты скоро доберешься, да и время сэкономишь.

Эдуард был не один. В машине, кроме него, на заднем сиденье сидели две молодые, привлекательные женщины, державшие в руках по пышному букету осенних цветов. Они, потеснились, когда Александр усаживался. Устроившись удобнее, он более внимательно рассмотрел невольных попутчиц. Одну из них — Галину, он не раз встречал в компании Хватова, но вторую, очевидно, ее подругу, он раньше никогда не видел. Девицы весело переговаривались с собой и вели себя крайне непринужденно. У второй дамы, в первую очередь, в глаза бросались тщательно уложенные рыжеватые волосы. Они под лучами осеннего, клонящегося к закату солнца, вспыхивали и после темнели, словно язычки пламени, поднимающего из погасшего костра, в котором осталось достаточное количество горючего материала, чтобы он смог в полную силу разгореться, если туда снова подбросить дров. Правильные, привлекательные черты лица, стройная фигура и приятный голос располагали ее собеседника к искреннему, откровенному разговору.

— Женя, меня так все мои близкие называют, — она протянула Ульянову руку, обтянутую тонкой серой перчаткой. — А вас — Александром зовут? Мне много про вас рассказывали Эдик и Галина. Они мои старые друзья.

В дороге выяснилось, что дружная троица направлялась на квартиру Хватова, чтобы подготовить все необходимое для достойной встречи его дня рождения. Утром, коллеги по работе поздравили Эдуарда с днем рождения, намекая ему, что не мешало бы и проставиться по данному поводу, но Хватов пообещал организовать мероприятие на следующей неделе, где-нибудь на природе. Александр знал, о дне рождения Хватова и не собирался участвовать в нем. Завтра к нему приезжала его невеста. Накануне знаменательного для него события, какие же могут быть увеселительные мероприятия?

— Но, ты Эдик всем сказал, что отпразднуешь день рождения немного позже. Мы слышали твое заявление, и я думаю, что мои товарищи поверили тебе, считая, что ты говоришь правду.

— Так оно и есть, Александр! Все вам будет, как я обещал. Но, прекрасные подружки именно сегодня захотели отметить мое появление на свет божий, и я, как порядочный офицер и кавалер, не смог им отказать. Так, что часика через два приглашаю тебя на скромный ужин.

— Нам без тебя Александр, будет скучно, — добавила Женя, сидевшая рядом с Ульяновым. — Я так люблю знакомиться и общаться с новыми людьми. Всегда при разговорах узнаешь много полезного от других, да и на себя посмотришь после встречи с другой стороны. Так, что наше общение с вами доставит нам, несомненно, и радость, и пользу.

— Эдуард! Когда у меня останется время, я тебя вечером непременно навещу. Сегодня мне надо закончить неотложные дела у себя дома.

— Какие могут быть у вас дела, Александр? Очевидно, какие-нибудь секретные и вы мне все равно о них не расскажете. Но, мне так интересно, что вы представить себе не можете. Вы же, знаете, что любопытству женщин нет никаких границ.

— Ничего нет секретного, Женя. Завтра ко мне приезжает моя хорошая знакомая, и я должен обязательно достойно встретить ее. К встрече мне надо серьезно подготовиться.

— Вы Александр можете не волноваться. Мы с Галиной обязательно поможем вам убраться в квартире.

Войдя в двухкомнатную квартиру, Ульянов окинул взглядом скромное жилище. В нем было мало мебели и, поэтому, кажущиеся просторными комнаты выдавали взгляду опытного человека, что здесь проживает одинокий мужчина, мало интересующийся домашними делами и, тем более, заботящийся об уюте. Но, высокие книжные шкафы с многочисленными томами русских и советских классиков, историческими и военными книгами, сразу выдавали любому гостю, что в квартире проживает знающий и грамотный человек, интересующийся разнообразными областями знаний. На письменном столе лежало стопка тетрадей с выписками из прочитанных книг и с собственными записями и размышлениями, касающимися в основном военной истории и следовательской практики. «Бумаги следует подальше убрать и протереть все вещи. Особенно книги. Они как губки немедленно впитывают пыль. Да и всю остальную мебель следует основательно почистить. Моя Маша такая принципиальная и внимательная, и она заметит любой непорядок в кажущихся мелочах». Наведя должный порядок на маленькой кухоньке, он сложил всю пустую посуду в большой мешок и понес его во двор дома, к контейнеру для мусора. Оставалось навести порядок в одной большой комнате, но Александр не успел сделать уборку. Возвращаясь обратно в квартиру и идя по длинному коридору, его перехватили подруги Хватова, специально поджидающие его.

— Все! Все, Саша! Заканчивай хозяйствовать и пошли к Эдику. Он послал нас за тобою. Он нам сказал, чтобы мы не возвращались без тебя. Не будем же мы стоять всю ночь у твоих дверей. И ты не уснешь из-за нас, и мы будем страдать. Пошли с нами и нечего здесь больше раздумывать. А, мы постараемся тебя повеселить и порадовать.

— Девушки, красавицы! Что вы собираетесь делать со мной. Завтра утром ко мне приезжает гостья, а у меня многое не убрано. Я запланировал вечером завершить уборку.

— Саша! Ты можешь не беспокоиться, — вступила в разговор Евгения. Мы посидим, отдохнем немного от повседневной суеты, да и вам надо расслабиться, господа следователи. После мы все, поможем навести должный порядок в твоей квартире.

Вечеринка удалась на славу. Табачный дым и громкие возгласы витали в коридоре казенного строения, в котором проживали преимущественно сотрудники районного отдела. Одни из них, плотнее закрывали двери квартир, другие бормотали вслух нечто вроде ругательств, третьи — нейтрально относились к затянувшемуся застолью. Но все они понимали, что сегодня у подгулявшей компании имеется уважительная причина пошуметь и, поэтому, им надо не тратить попусту нервы. Кроме Александра, к Хватову заходили его коллеги из других отделов, проживающие по соседству. Александр, в отличие от Эдуарда, с каждым вновь прибывшим вынужден был чокнуться и выпить. Эдуард на правах хозяина делал вид, что ему надо что-то подрезать из закусок или что-либо принести для стола, и, поэтому, он регулярно отставлял в сторону свой недопитый бокал с водкой, фактически ее не употребляя. Не удивительно, что Ульянов через час основательно опьянел. Пьяный он чувствовал себя всеобщим любимцем и, несомненно, самым ласковым и могучим мужиком среди всех присутствующих гостей. Недаром, веселые девицы, наперебой, старались, чтобы он обратил на них пристальное внимание и по достоинству оценил их женские прелести. Не зря его соседки по столу старались увлечь Александра своими женскими штучками, которые они чуть ли не открыто, демонстрировали окружающим. Женя расстегнула несколько верхних пуговок блузки и, обращаясь к Ульянову с тоненькой улыбочкой на пухлых губах, взяла его руку и положила ее посередине высокой груди.

— Послушай, капитан, как бьется у меня бедное сердечко. Оно, стало биться часто и неровно, как только я тебя сегодня увидела. И, сейчас, общаясь с тобою, я чувствую, что оно у меня может упорхнуть из моей несчастной грудки. Спасите меня, капитан.

Александр, внутренне ощущал, что все ему по плечу и он «все может». Он неловко массировал шею Евгении, спускался ниже, чтобы погладить ей грудь и, особенно, сердечную область. Одним словом, он старался, как мог. Женя активно поощряла все его действия и нисколько не возражала против подобного «лечения». Эдуард и Галина смотрели на все действия Александра спокойно и безразлично. Женя была специально приглашена в теплую компанию для подобных целей.

— Пора нам идти домой, Саша! — напомнила Ульянову рыжеволосая девица. — Нам впереди предстоит уборка твоей квартиры.

Она взяла под руки, ничего не соображавшего Александра и повела его к входной двери. На выходе, она заговорщицки подмигнула Эдуарду: «можешь не беспокоиться, все сделаю, как надо». С трудом уложив его на кровать и сняв брюки и обувь, Евгения оставила его одного. Она, не теряя времени, нашла рабочую одежду Александра и, достав оттуда большой, массивный ключ от его сейфа, стоящего в служебном кабинете, не торопясь аккуратно сделала оттиск на специальном материале, которым ее предварительно снабдил Эдуард.