Сказка дедушки Скрипа. Почти правдивая история

Валерий Тимофеев

На пыльном чердаке старинного дома лежит старая книга. Она распухла от дождя, снега и времени, надпись на ее обложке стерлась. Только ночью она открывается, и ее обитатели подают признаки жизни. А с наступлением утра и приходом Солнечного Лучика книга, шелестя страницами, закрывается. Кто же живет в этом необычном королевстве? С кем подружится Солнечный Лучик и какую тайну узнает он от дедушки Скрипа?

© Валерий Тимофеев, 2016

ISBN 978-5-4483-3296-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 Как Лучик познакомился с нотами

На пыльном чердаке старинного дома среди поломанной мебели и забытых игрушек лежала распухшая потрепанная книга. Распухла она от дождя и снега, проникающих через дырявую крышу, а истрепали ее холодные ветры, которые чувствовали себя хозяевами везде, куда им случалось залететь.

Когда солнце заглядывало в круглое чердачное окно и будило забытые вещи, книга, шелестя страницами, закрывалась и становилась неподвижной до наступления следующей ночи. Каждое утро Лучик солнца, опускаясь на нее, читал одно и то же слово, выбитое крупными, некогда позолоченными буквами — «Симфония». Больше ничего невозможно было разобрать на истертой обложке.

— Симфония… Что же это такое — симфония?..

Лучик каждый день читал это слово и каждый день задавал себе этот вопрос, но лишь сегодня произнес его вслух, и, скользнув по книге, он совсем было собрался перепрыгнуть на поломанный стул, как вдруг остановился, заслышав многоголосый шепот:

— Ах, ах, ах! Как возмутительно!

— Он не знает, что такое — симфония?!.

— Стыд!

— Позор!

— Ах, ах!..

Голоса раздавались из книги.

От удивления в первый момент Лучик растерялся, но, обиженный такими неприятными словами, быстро ответил:

— А вот и не стыд! А вот и не позор! Это вам стыд и вам позор!

— На—ам? — переспросили из книги. — Вы слышали? Он сказал «нам».

— Да вам! — Лучик присел на краешек покосившегося стула. — Столько лет я приношу вам свет и тепло, хочу познакомиться, а вы вместо благодарности ругаетесь. Если вы такие ворчливые, то очень скоро все ваши листы покоробятся и распухнут, да так, что на вас никто и взглянуть не захочет.

— Почему? Почему?

— А потому! Я больше не приду на этот чердак. Пусть дождь и снег делают с вами все, что ни пожелают.

— Ах, ах, ах! — раздались испуганные голоса. — Мы будем плохо выглядеть.

— На нас никто не пожелает взглянуть?!

— А мы такие хорошие…

— Какое несчастье!

— Нет — нет! — поспешил успокоить их Лучик. — Не расстраиваетесь! Это я сказал от обиды на ваше ворчание.

— Мы больше не будем!

— Не будем, не будем, — пообещали из книги.

— Вот и хорошо! — Лучик спрыгнул со стула. — Тогда давайте знакомиться. Меня зовут — Лучик.

И он запел, рассказывая о том, что в любое время года никакие тучи не смогут помешать солнцу принести в наш дом утро и зажечь улыбку на наших лицах.

Я в каждый дом

Я каждый день

Вхожу зимой и летом.

Гоню я сон,

Гоню я лень

И согреваю светом…

Как только по чердаку проплыли первые звуки, край книги приподнялся. Оттуда выглянули маленькие человечки, очень похожие на большие точки. Они восторженно смотрели на Лучика и качали в такт мелодии головками, отчего банты на их косичках весело подпрыгивали.

А Лучик летал, и все, чего он касался, вспыхивало ярким светом.

— Какая солнечная песенка! — воскликнула одна точка.

— А голос, сестренки, какой чудесный голос! — удивлялась другая.

— Кто бы мог подумать, что от песни становится так тепло и светло! — заметила третья.

Лучик закончил петь и опустился около книги.

Ему дружно аплодировали.

— Здравствуйте, — сказал он, увидев обитателей книги. — Теперь вы знаете, кто я. А вы — кто?

— А мы… а мы… — разнеслись звонкие голоса. — А мы — ноты!

И они, построившись в ряд, быстро представились:

— Я — До…

— Я — Ре…

— Я — Ми…

— Я — Фа…

— Я — Соль…

— Я — Ля…

— Я — Си.

— Вот тебе раз! — опешил Лучик. — Да как же я вас отличать буду? Вы похожи как две капельки росы на утренней зорьке!

— Неправда! Неправда! — запротестовали ноты. — Мы совсем-совсем разные.

— Где же разные? Посмотрите на себя!

— На нас не надо смотреть! Нас надо слушать! — объяснила та, которая назвалась нотой Соль.

— Вы закройте глаза и слушайте, — посоветовала ее соседка нота Ля.

— Хорошо, закрываю, — согласился Лучик.

— Сейчас вы убедитесь, что мы не похожи одна на другую, — и ноты пропели:

— Я — До…

— Я — Ре…

— Я — Ми…

— Я — Фа…

— Я — Соль…

— Я — Ля…

— Я — Си. Ну как?

— Когда глаза закрою, совсем — совсем непохожие, а когда открою, совсем — совсем похожие, — удивился Лучик.

— Хи — хи — хи! — зазвенели ноты.

— Это потому, что вы нас еще плохо знаете.

— Простите, но я не вижу даже самого малого различия. — Он был растерян.

— Нас отличают по голосу, каким мы поем, — сказала нота До.

— И по дорожке, где мы стоим, — добавила нота Ми.

— Где вы стоите? — еще больше удивился Лучик.

— Да — да! Где мы стоим, — подтвердила Ми.

— У каждой из нас свое место, и мы можем ходить только по своей дорожке, — объяснила Фа.

— А как вы встречаетесь? — спросил Лучик. — Как ходите в гости друг к другу?

— Нам не надо ходить в гости. Мы живем рядом и всегда вместе, — ответила Соль.

— Ах, как хорошо! А мне со своими братиками так редко приходится встречаться, — опечалился Лучик.

— Почему? Почему? Почему? — наперебой спросили ноты.

— Надо всем — всем дать свет и тепло. А всех так много! И мы не успеваем встретиться и поговорить, а поиграть и подавно.

— Ах, ах, ах! — сочувствовали ноты.

— И только к ночи мы собираемся вместе, но так набегаемся за день, что валимся с ног от усталости. — Разговаривая с нотами, Лучик медленно передвигался по чердаку. — А утром рано — рано опять спешим.

— Как вам скучно, наверное, жить! — воскликнула Ля.

— Нет — нет! Даже очень весело. И интересно, — улыбнулся Лучик. — Мы все видим, за один день облетаем всю землю. А она такая красивая! И разная. Где — белая зима, а где — разноцветное лето; где — пушистый снег, а где — теплый дождь. И все это за один день!

— Удивительно!

— Это для вас удивительно. Для меня привычно, — похвастался Лучик, но тут же признался: — И все же я удивляюсь. Всегда находится что — то новое, чего не было вчера или много лет назад и чего может не быть завтра и через сто раз по завтра. Если б вы могли хоть один день полетать со мной…

— Ах, ах, ах! — сожалели ноты.

— Хоть один день! — мечтательно воскликнула Ми.

— Если бы это было возможно, — сказала Соль.

— А вы к нам завтра придете? — спросила Ля.

— Обязательно приду, — заверил Лучик.

— И расскажете о своих путешествиях?

— И принесу вам утро! — пообещал он.

— А мы расскажем, что такое симфония, — в свою очередь пообещали ноты.

Лучик выпрыгнул из окна и встал на самый край черепичной крыши.

— Ой, ой! — испугалась Ля. — Вы упадете!

— Держитесь крепче! — крикнула Соль.

Вдруг громкий и строгий голос заглушил их и заставил замолчать:

— От — т — меню! От — т — меню! Всех от — т — меню!

— Проснулся, сестренки, тише, проснулся, — прошептала Ля, прикладывая палец к губам.

Ноты, стараясь не шуметь, столпились у книги. Им было и страшно от этого голоса, и жаль уходить от нового друга.

— Кто это? — спросил Лучик.

— Господин Бекар, — сердито махнула рукой Соль.

— Так вы не одни здесь живете?

— Нет — нет, нас много! — оглядываясь, сказала Ля. — Но тихо…

Она прислушалась.

В книге ворочался разбуженный господин Бекар.

Ноты одна за другой исчезали.

— До завтра, — ответила за всех Соль, но Лучик был уже далеко.

На чердаке снова наступила тишина. Лишь изредка скрипнут поломанные стулья:

Ох, ох, ох. Болят наши досочки старые.

Или всплакнут во сне забытые игрушки, вспомнив далекое детство:

Ох, ох, ох. Мы никому не нужны.