Глава 3. Аудиенция
Г-н де Тревиль был в самом дурном расположении духа. Тем не менее, заинтригованный представлением Арамиса, он учтиво принял журналиста.
— Так кто вы, месье? И что вы намереваетесь сообщить мне?
— Думаю, господин капитан, начать с сообщения оперативного характера, что позволит повысить уровень доверия ко мне. И, если не возражаете, ответы на остальные вопросы — позже.
— Не возражаю.
Здесь Валерий дал волю своей фантазии, одевая случайно подслушанный разговор Рошфора с миледи в одежды риска, храбрости, смекалки, высокого профессионализма.
— В результате удалось выяснить, что Рошфор передал миледи приказ кардинала выехать в Англию и срочно сообщить ему, если герцог Бекингэм покинет свой остров.
— Кстати, господин капитан, одновременно мне удалось тайком изъять у Рошфора рекомендательное письмо в ваш адрес, украденное у господина д Артаньяна. Направляясь в ваш кабинет, я заметил его в приемной.
В конце этого монолога он положил на стол перед де Тревилем то несчастное письмо, украденное у гасконца. Стыда за воровство не ощутил, поскольку письмо легло на стол адресата, а, кроме того, помогло приобрести дополнительное доверие у де Тревиля.
— В таком случае, — предложил капитан мушкетеров, — продолжим нашу беседу чуть позже. А сейчас завершим доброе дело — пристроим сына моего гасконского друга в Париже. А эаодно познакомим его с моими верными слугами.
— Господин де Тревиль ждет господ Атоса, Арамиса, Портоса и д Артаньяна! — объявил лакей, распахнув двери кабинета.
Пред очи де Тревиля предстали все, кроме Атоса.
— Я не вижу Атоса. Где он? — задал вопрос хозяин кабинета.
— Сударь, — с грустью произнес Арамис, — он болен, очень болен.
— Очень болен, говорите вы?
— Опасаюсь, что у него оспа, сударь.
— Оспа? Болеть ею в его возрасте — нет, нет. Он или ранен, или убит… Ах, сам бы мог знать… Тысяча чертей! Господа мушкетеры, я не хочу, чтобы мои люди шатались где попало и позволяли арестовать себя. Не верю в это, они бы умерли на месте, но не бежали бы, не удрали с поля боя…
Портос и Арамис дрожали от ярости.
— Но кардинал сообщает мне, — продолжал капитан, — что гвардейцы арестовали мушкетеров короля.
Следующие пятнадцать минут ушли на то, чтобы Портос и Арамис посвятили де Тревиля в ход вчерашнего боя, который они проиграли в результате превосходящей численности гвардейцев. Но некоторые из них были ранены или убиты. Серьезно ранен и Атос. Когда он упал, гвардейцы приняли его за убитого и не арестовали.
— Я не знал этого, — произнес господин де Тревиль, несколько смягчившись — господин кардинал, как я вижу, кое — что преувеличил.
В эту минуту край портьеры приподнялся и на пороге показался мушкетер с благородным и красивым, но смертельно бледным лицом.
— Атос! — вскрикнули оба мушкетера.
— Атос! — повторил за ними де Тревиль.
— Вы звали меня, господин капитан, — сказал Атос. Голос его звучал слабо, но совершенно спокойно. — Вы звали меня, как сообщили мне товарищи, и я поспешил явиться. Жду ваших приказаний, сударь.
— Ждете приказаний? — уточнил де Тревиль. — Извольте. Присутствующий здесь приезжий господин ( он пальцем указал на меня) посвятит вас в козни кардинала, Рошфора и миледи. Прошу вас выяснить, к чему бы подобные телодвижения.
Атос, собрав все силы, чтобы преодолеть боль, и все же сраженный ею, рухнул на пол, как мертвый.
— Лекаря! — закричал господин де Тревиль. — Моего или королевского, самого лучшего. Лекаря или, тысяча чертей, мой храбрый Атос умрет.
Врач оказал мушкетеру необходимую помощь и заверил друзей, что его положение не должно вызывать опасений. Атоса унесли. Вместе с ним кабинет покинули Портос и Арамис.
— Простите, любезный земляк — произнес де Тревиль с улыбкой. — Совершенно забыл о вас. Что вы хотите! Капитан — это тот же отец семейства, только отвечать он должен за большее, чем обыкновенный отец. Солдаты — взрослые дети, но так, как я требую, чтобы распоряжения короля и особенно господина кардинала выполнялись…
Д,Артаньян улыбнулся. Де Тревиль понял, что перед ним отнюдь не глупец.
— Я любил вашего отца. Чем я могу помочь его сыну? Формулируйте кратко. У меня мало времени.
— Я хотел просить у вас плащ мушкетера…
— Практика такова, молодой человек, что в мушкетеры не зачисляют, пока он не испытан в нескольких сражениях, не совершил блестящих подвигов, или не прослужил два года в другом полку.
Как ни чужды были д,Артаньяну придворные уловки, он все же почувствовал холодок, которым веяло от оказанного ему приема.
— Увы, — воскликнул он. — Я вижу, как недостает мне сейчас письма с рекомендацией, данного мне отцом.
— Эти слова не делают вам чести, — улыбнулся де Тревиль. — Это письмо у меня. Я ознакомился с ним. А добыл его вот этот господин (он указал на меня). У него хватило смелости и хитрости, чтобы отбить его у Рошфора.
— Это важный господин в фиолетовом плаще?.
— Вы, д,Артаньян, правильно поняли.
— Скажите мне кто он и откуда, и я даже не буду проситься в мушкетеры. Ибо прежде всего я должен рассчитаться с ним.
— Я обещаю вам письмо к начальнику академии. Или вы чересчур горды, чтобы принять его от меня?
— Нет, сударь, — возразил д, Артаньян. — Его не постигнет судьба письма моего отца. Буду хранить его, и оно дойдет по назначению.
Г — н де Тревиль запечатал написанное письмо и направился к молодому человеку, чтобы вручить его. Но вручить его не удалось. Д,Артаньян внезапно вздрогнул и, вспыхнув от гнева, бросидся из кабинета с яростным криком:
— Нет, тысяча чертей, на этот раз ты от меня не уйдешь!
— Он — похититель письма. Ах, негодяй! — и с этими словами он исчез за дверью.
— Сумасшедший! — пробормотал де Тревиль.
