Абсолютная защита

Валерий Карышев, 2008

К московскому адвокату обратилась владелица галереи антиквариата Цветкова. Ее история была и банальна, и драматична. Некий любитель старины Кремлев вошел к ней в доверие и выманил недвижимость на сумму два миллиона долларов. Адвокат взялся защищать интересы Цветковой, но она неожиданно отказалась от его услуг и наняла другого защитника – Марышева. Этот шаг оказался для женщины роковым. Кремлев в ответ на давление Марышева подал на владелицу галереи в суд, обвинив ее в том, что она продала ему поддельные картины. Теперь Цветковой грозит пятнадцать лет тюрьмы. Спасти ее может только первый адвокат, который догадался о тайном сговоре следователя и Кремлева… Содержание сборника: Дело «антикваров» Дело «О загадочном убийстве» Дело «Любовные истории»

Дело «антикваров»

Глава 1

Дело № 26339

Я сидел в своем адвокатском офисе и играл в компьютерную игру. В нашей профессии часто бывает так: либо много клиентов, либо совсем нет. Сегодня дел не было никаких. Я уже начал думать о том, что нужно взять очередной отпуск и съездить куда-нибудь отдохнуть.

Встав из-за стола, подошел к небольшому глобусу, вмонтированному в бар, и, повертев его, стал размышлять — куда бы поехать на сей раз? Но глобус мне бы все равно не помог в выборе. Есть некоторые страны, для поездки в которые не нужна виза — можно просто пойти в туристическое агентство и купить путевку, а уже завтра улететь на отдых. Но таких стран, да еще чтобы лететь не очень долго, было немного. Поэтому я, вернувшись за стол, открыл один из каталогов острова Кипр и стал перелистывать его, размышляя, в каком из отелей мне лучше остановиться.

Когда я рассматривал цветные фотографии красивых пальм и шикарных отелей, зазвонил мобильный телефон. Взяв трубку, услышал незнакомый женский голос, который назвал меня по имени-отчеству. Я ответил. Незнакомка поздоровалась и представилась Светланой Цветковой, которая по рекомендации — имя я не разобрал — хотела бы со мной встретиться, чтобы заключить соглашение о юридической помощи. Я сказал, что она может приехать в любое удобное для нее время.

— А как вы смотрите на то, что я приеду в течение сорока-пятидесяти минут? — спросила Светлана.

Я взглянул на часы. Было около полудня.

— Ну что же, приезжайте. Я на месте.

Я хотел объяснить ей, как проехать в офис, но она остановила меня:

— Ваш адрес я знаю.

Я достал папку, проверил наличие в ней чистой бумаги, чтобы записывать какие-либо данные. Включил диктофон. Батарейки в нем стояли свежие. Все было готово к приему посетительницы.

Усевшись за стол, я снова посмотрел на часы, прикидывая, сколько времени осталось до приезда клиентки.

Каждый раз, когда мне кто-то звонит и представляется, меня не интересует, кто их направил. Главное, что клиенты есть и с ними можно работать. К нам, адвокатам, кто ведет уголовные дела, в основном люди приходят посредством так называемого «сарафанного радио». Ведь адвокатов выбирают в основном по тем клиентам, которым ты помог. Они, в свою очередь, рекомендуют тебя своим знакомым и родственникам. Чаще всего таких адвокатов я и видел в следственных изоляторах, в тюрьмах, где происходит так называемая адвокатская тусовка. Где нас еще можно встретить? Три места — следственные изоляторы, суды и кабинеты следователя. Поэтому, если говорить о рейтинге адвокатов, то тот, кто чаще всего бывает в этих местах, и является самым востребованным, а совсем не тот, кто мелькает на телеэкранах и о ком пишут газеты.

Мои размышления прервал звонок мобильного телефона. Я взял трубку и увидел на дисплее надпись «Саша». Это был мой помощник. В прошлом он работал оперативником МУРа и был моим ярым оппонентом, в какой-то мере даже врагом. Действительно, как он мне неоднократно говорил, я выпускал тех клиентов, которых его отдел активно разрабатывал, а иногда и ловил с поличным, надевая на них наручники в тот момент, когда они вытаскивали свои «стволы» или совершали какое-то другое преступление. А дальше начиналась работа адвоката. Спустя какое-то время эти люди оказывались на свободе. И кто был в этом виноват? Либо коррупционные судьи, либо адвокат. Но судей поймать за руку не так просто: судейский иммунитет — неприступная крепость для оперативников. А вот с адвокатом разобраться проще. Поэтому я и получал от муровцев угрозы, намеки на всевозможные проблемы, которые могут у меня возникнуть. Конечно, их можно было понять — они тратят время, усилия, рискуют жизнью, а тут раз — и вся работа сведена на нет, задержанный выходит на свободу, да еще и посмеивается над ними: ну что, лохи, как я вас обвел! Конечно, какое может быть отношение оперативника к адвокату, который способствовал освобождению своего клиента? Самое негативное. Вот такую неприязнь я и получал от Саши до того момента, пока с ним самим не произошла неприятность. Саша был задержан и впоследствии арестован по одному из дел. Статья, по которой его обвиняли, была типичной для категории оперативных работников и следователей — превышение служебных полномочий. Дело было достаточно темным: то ли он выполнял свои обязанности, то ли решил заработать на каком-то «леваке» — задержал он со своими товарищами бизнесмена-кавказца. А за этим бизнесменом, которого задержали и незаконно поместили в отделение милиции на небольшое время, стояли достаточно сильные и влиятельные люди одной из структур законодательных органов. Были подключены высокие чины в лице генералов с Лубянки, которые посчитали, что деятельность муровцев — не что иное, как деятельность «оборотней». Началось служебное расследование, а потом по линии прокуратуры было возбуждено уголовное дело. Тут произошел раскол. Каким-то образом некоторые муровцы сумели выйти сухими из воды, а Саша был помещен в следственный изолятор. Тогда, как ни странно, на защиту этого муровца, который не так давно был моим оппонентом, был приглашен я. Конечно, я задал вопрос: почему именно я? Но человек, который приглашал меня, сказал, что Саша сам просил об этом, в надежде на то, что я его так же выпущу, как и других своих клиентов из криминального мира.

С этого момента я начал работать с Сашей. Действительно, примерно через год дело было прекращено, Саша вышел на свободу. Но желания возвращаться на Петровку у него не было. Он посчитал, что Петровка его предала — не подключила тот объем защиты, который был раньше, при прежнем министре внутренних дел, а, наоборот, всячески от него открещивалась. Такое отношение к сотрудникам появилось после знаменитого «дела оборотней», когда группа сотрудников МУРа была осуждена на длительные сроки. Но Саша не входил в эту бригаду и не занимался теми делами, которые инкриминировались его коллегам. Одним словом, Саша остался не у дел. Отмечая его благополучное освобождение в ресторане, мы с ним завели разговор об американской системе, когда адвокат работает, а оперативное сопровождение его осуществляет частный детектив, который в прошлом был сыщиком. Так у нас родилась идея работать совместно. Но поскольку клиентура ко мне приходила не каждый день и потребности в ежедневной работе для Саши не было, он устроился еще в какое-то охранное предприятие, чтобы иметь постоянный заработок, но основную часть времени проводил со мной. Вот и сейчас он звонил мне, чтобы поинтересоваться, нет ли работы. Я его предупредил, что сейчас ко мне едет клиентка и, возможно, работа для него появится.

— Может, мне сразу и подъехать? — предложил Саша.

— Почему бы и нет? Клиентка обещала приехать минут через сорок, уже двадцать прошло.

— Хорошо, я буду минут через тридцать.

Вскоре раздался сигнал видеодомофона. Я нажал на кнопку, и дверь открылась. Через минуту клиентка вошла в приемную. Я поздоровался и предложил ей войти в кабинет.

На вид женщине было около сорока лет. Стройная, с белоснежными длинными волосами. Ухоженные руки, обилие колец с драгоценными камнями на пальцах, дорогая одежда говорили о том, что она не испытывает недостатка в средствах. Присев на стул, она представилась:

— Меня зовут Светлана Васильевна Цветкова. Я антиквар.

— Ну что же, очень приятно, Светлана Васильевна, — улыбнулся я в ответ. — Чем могу быть полезен?

— Сначала я бы хотела с вами посоветоваться, а потом спросить, не могли бы вы взяться за мое уголовное дело, помочь мне. Точнее, пока его нет, но должны возбудить.

— И вы проходите…

— Я прохожу как потерпевшая.

— Хорошо, — сказал я, — если я буду в силах, то помогу вам.

— Спасибо, — кивнула женщина. — Ну что, мне рассказывать? Вы будете записывать?

Я достал лист бумаги и авторучку.

— Хотите, мы запишем наш разговор на диктофон? — предложил я, вытаскивая из ящика стола цифровой диктофон.

— Мне все равно, — ответила Цветкова. — Можно я закурю?

— Конечно.

Женщина достала из сумки пачку тонких сигарет и золотистую изящную зажигалку, быстро закурила и, сделав затяжку, задумалась.

— С чего мне начинать? — спросила она.

— С чего вам будет удобно.

— Тогда я начну издалека, с момента моего приезда в Москву и начала работы.

Мне было все равно. Я выслушивал все, что рассказывали мне клиенты, а лишнюю информацию просто не брал во внимание. Наиболее важное я записывал, анализировал и в дальнейшем сопоставлял с фактами, которые доносил до меня клиент.

Глава 2

Клиентка

Женщина помолчала, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ.

— В Москву я приехала шесть лет назад из Ленинграда. Я — кандидат искусствоведения, до этого работала в одном из музеев Питера. Но получилось так, что работа в музее и занятие искусством и антиквариатом стали не только моей профессией, но и частью жизни. Мне хотелось независимости, чтобы не было никаких начальников, которые бы меня контролировали и инструктировали. Поэтому я решила открыть частный антикварный магазинчик. Естественно, для этого был необходим первоначальный капитал. Имея кое-какие сбережения, а также одолжив деньги у родителей, я решила начать свой бизнес именно в Москве. Вы можете спросить, почему в Москве. Я подумала, что столица — это центр не только деловой активности России, но и место тусовки любителей антиквариата, продавцов и скупщиков раритетов.

Я приехала в Москву. Вначале было огромное желание начать свое дело и преуспеть в нем. Не стану рассказывать, какие препоны я преодолевала. Могу сказать только, что за четыре года я сумела заработать денег, купить квартиру, открыть небольшой салон в центре Москвы и путем различных операций собрать небольшую коллекцию.

Нужно сказать, что современный антиквар — в какой-то мере посредник между продавцом и покупателем. Он имеет с ними достаточно доверительные отношения. Ведь если продавец приносит картину или иное произведение искусства, то антиквар с ним беседует, старается узнать историю предмета. Затем, когда появляется покупатель, антиквар должен ему все рассказать и найти дополнительного эксперта, то есть подтвердить подлинность данного произведения искусства. Поэтому антиквар — звено в цепочке. Иногда получается, что услугами одного эксперта не обойдешься, приходится приглашать и второго, и третьего — по требованию покупателей, которые платят немалые деньги и хотят быть уверенными, что приобретают не фальшивку.

— Таким образом, — продолжила свою историю Светлана Васильевна, — мне необходимо было взять в аренду какое-нибудь помещение. Попалось помещение в центре города, недалеко от Гостиного Двора. Стоимость аренды оказалась немалой — около пяти тысяч долларов в месяц. Эту сумму необходимо было заработать. Кроме этого, требовались деньги на содержание персонала — надо было взять в свой магазинчик трех-четырех человек — охранника, продавцов и товароведа. И должна появиться прибыль. Чтобы заработать на все — а получилось около десяти тысяч долларов, — необходимо было крутиться.

Откуда бралось все то, что я выставляла на продажу? Прежде всего, некоторые вещи доставала в отдаленных уголках страны. Я исследовала окрестности «Золотого кольца», ездила в небольшие города. Но там практически все было вычищено. Правда, что-то мне все же удалось приобрести для последующей продажи. Затем, когда появились деньги, я стала выезжать за границу на аукционы. Конечно, главная мечта любого антиквара — это участие в аукционе Sotheby’s. Но и кроме него есть много аукционов, которые проводятся в разных странах несколько раз в году. Существуют выставки, галереи, где происходит не только купля-продажа, но и профессиональная тусовка. В этой тусовке меня постепенно стали узнавать. Круг моих знакомых — антикваров, покупателей и продавцов — расширялся.

Начала работать вторая составляющая моего бизнеса. Мне стали приносить разные произведения искусства, и я их продавала. Основные эксперты были из Центра экспертизы имени Грабаря. Там я познакомилась с несколькими специалистами, которые, естественно, не бесплатно выдавали соответствующие заключения.

По картинам я специализировалась на русском искусстве, и количество художников было ограничено. Нужно сказать, что русская живопись наиболее популярна и востребована. Многие коллекционеры охотно покупают ее. Первой волной было увлечение живописью Айвазовского. Но постепенно эта волна стала сходить на нет, поскольку все произведения художника оказались раскуплены и стало появляться много подделок. Затем были другие художники.

Я продолжала заниматься своим крепким уже бизнесом. В моей галерее стало много произведений искусства: картины русских художников, статуэтки, иконы, — одним словом, произведения старины, антиквариат. Мне везло. Недаром я была кандидатом искусствоведения и неплохо разбиралась в раритетах. Кроме того, трудолюбие и предприимчивость, в определенной степени риск давали хорошие результаты. Надо сказать, что антиквариат с каждым годом дорожал. Некоторые цены взлетели на сто процентов, а то и больше. И работа антиквара заключалась в том, чтобы как можно более выгодно продать вещь. Ведь определенной цены нет. Так, одну картину, которая условно стоит сто тысяч долларов, можно продать за сто, а можно и за сто пятьдесят, и за двести. Все зависит от покупателя. Кто-то начинает торговаться, а кто-то выкладывает деньги сразу.

Надо сказать, что среди русских предпринимателей, которые быстро разбогатели на нефтяном бизнесе, а также на алюминии, металле и угле, появилось большое количество людей, начавших собирать картины. Коллекционирование картин стало среди них модным и престижным. Ведь недаром многие коллекционеры не хвастались своими автомобилями последних марок стоимостью сто-двести тысяч долларов. Картины стоили гораздо дороже, поэтому это было и определенным вложением капитала. Цены начали расти. На этой волне и мой бизнес стал продвигаться вверх. Я разбогатела.

Светлана Васильевна вытащила из пачки еще одну сигарету и вопросительно взглянула на меня.

— Курите, курите, — улыбнулся я.

— Может быть, я рассказываю слишком долго и не нужное для вас? — спросила она.

— Нет-нет, пока все очень интересно!

— Тогда я продолжу, — сказала Светлана Васильевна. — За пять лет работы у меня собралась достаточно серьезная коллекция антикварных вещей, часть из которых, правда, были чужие, а представлены в моем магазине на реализацию. Я сумела купить две квартиры, одну из них — в центре Москвы, на Остоженке… Знаете, есть такая «Золотая Миля»?

Я кивнул.

— У меня было две машины — «Мерседес» и «БМВ», каждая из которых стоила пятьдесят-шестьдесят тысяч долларов. Кроме этого — золотые часы, бриллианты, кольца и другая мелочь. Одним словом, было состояние, нажитое трудом и потом. Слава богу, не кровью… пока, — добавила Светлана Васильевна, затянувшись. — А дальше — дальше наступил тот день, когда я повстречалась с этими людьми. Теперь я подошла к самому главному. — Она смяла в пепельнице недокуренную сигарету и достала из сумочки тонкую папку. — Это мое так называемое досье.

Светлана Васильевна вытащила из папки листок. Это была ксерокопия трех черно-белых фотографий с пояснениями под ними.

— Первым ко мне в галерею заглянул Илья Яхонтов. Он тут первый, — она показала на фото. На меня смотрел мужчина лет пятидесяти пяти, с короткой стрижкой. — Появился он в моей галерее примерно год назад, и достаточно своеобразно. Я запомнила его фразу на всю жизнь.

— Какую фразу? — поинтересовался я.

— Ту, с которой он начал разговор и наше знакомство. Вы запишите ее, пожалуйста!

Я молча взял ручку и приготовился писать.

— Он подъехал к моему магазину на «Мерседесе». С виду это был достаточно солидный мужчина, лет пятидесяти пяти. Он молча вошел в магазин, огляделся вокруг, бросил взгляд на висящие на стенах картины, на бронзовые статуэтки. Затем, остановив взгляд на мне и, вероятно, поняв, что я являюсь владелицей этой галереи, неожиданно проговорил:

— Давненько антикваров не отстреливали?

Я остолбенела от неожиданности. Почему именно ко мне он обратился с этим вопросом? Я посмотрела мужчине в лицо. Что-то неприятное, колючее было в его взгляде. Неожиданно посетитель заговорил совершенно о другом — стал интересоваться выставленными предметами. Из разговора я поняла, что человек немного в искусстве разбирается — именно немного.

Мы с ним проговорили около двух часов. Я узнала, что приехал он из далекого сибирского города, разбогател на алюминии, перебрался в Москву, купил квартиру, загородный дом в Подмосковье, естественно, по Рублево-Успенскому шоссе, и сейчас по акциям от его предприятия получает немалые деньги. Но, учитывая, что просто хранить деньги в наше время невыгодно, он вкладывает их в произведения искусства. А поскольку он еще в этом деле новичок, то ему необходима была моя помощь.

Я охотно согласилась. А дальше Илья Яхонтов пошел по нестандартному пути. Он предложил мне поближе познакомиться и, так как рабочий день заканчивался, поехать к нему домой — а квартира его находилась рядом — посмотреть его коллекцию, а затем поужинать в ресторане. Я согласилась. Мне как женщине было очень интересно, что представляет собой этот мужчина, какая у него коллекция.

Вскоре я закрыла свой магазин. Мы отправились на Кропоткинскую улицу, где он жил. Квартира оказалась большая, четырехкомнатная. Длинный коридор говорил о том, что раньше это была коммуналка. Илья показал мне несколько картин. Некоторые из них были достаточно дорогими. У меня сложилось впечатление, что он и в самом деле коллекционер.

Дальше он стал показывать мне фотографии, на которых был изображен он в компании с разными людьми.

— Вот это, — пояснял он, — большой милицейский чин… Это — алюминиевый магнат… А это криминальный авторитет. Все это — мои земляки. Вы знаете, у нас городок немаленький, и в нем много представителей именно этих трех категорий — криминальных авторитетов, включая воров в законе, алюминиевых воротил, а также милицейских чиновников, многие из которых, кстати, перебрались в Москву, получив повышение по службе.

В дальнейшем Илья частенько хвастался своими связями в милиции и в криминальном мире. Он иногда даже говорил:

— А не позвонить ли мне «оборотням»?

Набрав номер того или другого милиционера, он интересовался, как у того идут дела, как они выполняют план по раскрытию преступлений и задержанию. Наверное, это было частью психологического воздействия на меня…

Светлана Васильевна снова закурила. Стало видно, что она волнуется.

— В этот же вечер мы пошли в один из арбатских ресторанов поужинать. Илья снова хвастался своими связями. Неожиданно он сказал, что у него есть друг, некий Павел Кремнев, из его города, который тоже является алюминиевым магнатом и собирается купить большое количество картин. Илья добавил, что познакомит меня с ним, уверен, что тот обязательно купит у меня несколько картин. Но при этом он хотел бы иметь определенный процент — комиссионные. Я охотно согласилась. Нужно было только оговорить величину процента. Яхонтов предложил достаточно невысокий навар.

— Вот видите, — усмехнулся Илья, — наше знакомство оказалось выгодным для нас обоих!

Не откладывая на потом, он вытащил из кармана мобильник и набрал номер.

— Паша, привет, это я, — произнес он. — Хочу познакомить тебя с хорошим специалистом по антиквариату. Приезжай в ресторан на Кропоткинской, мы тут отдыхаем.

Примерно через полчаса появился Павел Кремнев. На вид ему было примерно столько же, сколько и Илье, может, на пару лет поменьше. Был он невысокий, с коротко стриженными седыми волосами. Мужчины тепло поздоровались. Как я поняла, они когда-то работали вместе. После того как Яхонтов познакомил нас с Кремневым, он как бы отошел на второй план, и Кремнев в наших дальнейших отношениях играл ведущую роль. Надо сказать, что Павел Кремнев был жадным до покупки всякого рода антиквариата, особенно русского искусства. Он в течение года купил у меня восемь картин на сумму около двух миллионов долларов.

Я присвистнул:

— Это сколько же каждая картина стоила?

— Сто, сто пятьдесят, двести тысяч долларов, — ответила Светлана Васильевна.

— Хорошие деньги! Но вы же, наверное, их покупали на аукционах не за эти суммы?

— Конечно, дешевле. Естественно, в цену закладывались мои комиссионные плюс экспертная очистка — заключение эксперта. Все картины были с документами. Так вот, Кремнев стал звонить мне по нескольку раз в день. При этом он не только интересовался каким-то конкретным предметом или консультировался у меня, когда покупал что-то у других антикваров или художников, но и стал выспрашивать у меня про мою личную жизнь — пойду ли я с ним сегодня вечером на концерт, была ли сегодня утром в спортклубе… Создавалось впечатление, что он контролирует меня такими звонками. Сначала я думала, что он клинья подбивает — хочет сделать меня своей любовницей… Но он был женат и иногда приезжал ко мне в салон с женой. Все продолжалось так примерно около года. За это время мы достаточно тесно сблизились с Кремневым. Он познакомил меня со своим заместителем, неким Сергеем Зайцевым. Тому было лет тридцать пять, и у Кремнева он служил кем-то вроде порученца — и водителем, и охранником… Естественно, никаких идей по поводу покупки антиквариата у Зайцева не возникало. К тому времени я уже побывала на даче у Кремнева, как, впрочем, и у Яхонтова, была в его квартире на Юго-Западной. Мы часто перезванивались. Купив у меня картины на такую сумму, он втерся ко мне в доверие. Да, вот еще что, — немного помолчав, добавила Светлана Васильевна, — часто получалось так, что он покупал картины для каких-то своих знакомых, подъезжал, показывал ту или иную картину и говорил, что ему не хватает какой-то суммы денег. Я ему без расписки стала давать десять, двадцать, а то и тридцать тысяч долларов, которые он всегда на следующий день возвращал.

— Одним словом, отношения у вас были доверительные, — подытожил я.

— Да, доверительные, — кивнула Светлана Васильевна. — Дальше начались проблемы с недвижимостью. Вначале мой арендодатель, владелец помещения, где находился магазин, поднял арендную плату до десяти тысяч долларов в месяц. Мне было трудно выплачивать такую сумму. Хотя, конечно, я чаще стала бывать за границей, привозить с аукционов картины. Но платить каждый месяц по десятке было непросто. Затем арендодатель неожиданно отказал мне в продлении договора аренды, причем сделал это за два месяца до конца года. Для меня это было странным. Почти четыре года я арендовала помещение, платила за него исправно. Но владелец помещения почему-то наотрез отказывался продлевать договор… И тогда вмешался Кремнев. Как только он узнал, что мне не продлили договор, он тут же предложил встретиться за ужином в ресторане.

— Света, — сказал он, — а может быть, и к лучшему, что он не продлил вам договор! Вам надо искать собственное помещение.

— Но у меня нет таких денег! — ответила я. — Вы же знаете, сколько сейчас стоит недвижимость в Москве! А я должна купить помещение только в центре. На окраине открывать антикварный магазин смешно.

— Само собой! Давайте обратимся в несколько риелторских компаний, — предложил Павел, — пусть они подыщут помещение.

Так я и сделала. Началась долгая процедура подбора помещения. За месяц я посмотрела около пятнадцати различных вариантов. И каждый раз на просмотре помещения меня сопровождал Кремнев со своим помощником Зайцевым. И всегда он находил какой-либо изъян, категорически отговаривая меня от покупки. Хотя, надо сказать, пара мест заслуживала внимания. Но Кремневу то не нравилось расположение — он говорил, что нет места для стоянки машин, а уважающий себя человек с большими деньгами не остановится, если негде парковать его лимузин, то придумывал еще что-нибудь. Одним словом, я уже устала от этой беготни. Но выхода не было — требовалось искать помещение. И тут мне позвонил незнакомый мужчина и представился Клепиковым Федором Ивановичем, независимым риелтором, владельцем небольшой фирмы по продаже недвижимости. Тогда я не задавалась вопросом, откуда он узнал мой телефон. В конце концов, я работала со многими риелторами, наверное, думала я, кто-то из них дал ему мой номер. А может, он нашел меня в компьютерной базе покупателей, искавших помещение. Короче, Клепиков поинтересовался, какое мне нужно помещение. Я сказала, что оно должно быть размером сто пятьдесят квадратных метров. Он тут же ответил, что есть прекрасное помещение в районе Кропоткинской, общей площадью в четыреста метров, но по очень низкой цене. Дальше все было очень странно. Как только я положила трубку, мне тут же перезванивает Кремнев и интересуется, как дела. Я, естественно, передаю ему разговор с Клепиковым и рассказываю о предложенном помещении. Кремнев говорит, что помещение нужно немедленно посмотреть.

— Но у меня нет таких денег, — сказала я, — чтобы купить помещение в четыреста квадратных метров! Да мне и не нужно такое большое!

— Ничего, — сказал Кремнев, — надо посмотреть. Если это предложение стоящее, то я вам найду партнера, который охотно купит вторую часть помещения. При этом мы с вами сможем и подзаработать.

Так как наши отношения были доверительными, то у меня не возникло никакого сомнения…

На следующий день мы поехали на Кропоткинскую смотреть помещение. Действительно, помещение было хорошим. Оно представляло собой двухэтажный особняк, расположенный в тихом арбатском переулке. Первый этаж продавался, на втором находились частные квартиры. Помещение мне очень понравилось. К тому же тут было два отдельных входа — с правой и с левой стороны. Кремнев был в восторге.

— Вот это то что надо! — горячо убеждал он меня. — Прекрасно! Помещение делится на две части — у вас отдельный вход, и у моего знакомого тоже. Я вам представлю этого человека.

При этом самого Клепикова, как ни странно, не было. Присутствовали только два риелтора — две девушки странного вида, совершенно не похожие на сотрудников фирмы по продаже недвижимости.

Теперь нам нужно было переговорить с владельцем помещения, которым являлся все тот же Клепиков. Тогда Кремнев предложил мне позвонить Клепикову на фирму и подъехать к нему для переговоров, что мы и сделали.

Офис Клепикова находился в бизнес-центре на Фрунзенской набережной. Мы с Кремневым доехали до балетной школы Большого театра. Дальше мы оказались перед большой огороженной территорией с современной проходной с электронной системой пропусков.

— Нам в риелторскую фирму «Атлант», — сказал Кремнев вахтеру.

— Одну минутку, — вахтер снял телефонную трубку и набрал короткий внутренний номер.

Мы вошли во двор и оказались перед большим трехэтажным зданием. Вероятно, раньше это было помещение заводоуправления. Сейчас же новые владельцы переделали его под бизнес-центр. Мы вошли на первый этаж. На дверях я заметила множество табличек с названиями. Риелторская фирма находилась на втором этаже. Мы поднялись туда. Открыв дверь с табличкой «Атлант», мы оказались в офисе. В первой комнате сидели секретарша и один из риелторов. Во второй находился кабинет Клепикова.

Здесь стояли шкафы, ксерокс, факс, на столах лежали разные папки, но, что мне показалось странным, не было ни одного клиента.

Мы прошли в кабинет. Клепиков — мужчина лет сорока пяти, темноволосый, с намечающейся лысиной — поздоровался с нами. Я поинтересовалась, почему у него так мало сотрудников и нет посетителей, ведь в риелторских фирмах всегда много народу. Клепиков объяснил, что его фирма занимается эксклюзивными помещениями и работает он с узким кругом людей, подыскивая большие элитные помещения.

— Предварительно я выкупаю это помещение, — говорил Клепиков, — и, естественно, зарабатываю на разнице.

Он достал документы, поэтажный план помещения и стал рассказывать о его достоинствах. Наконец мы подошли к главному вопросу — какова цена этого помещения.

— Я отдам вам помещение по цене тридцать пять тысяч долларов за квадратный метр, — сказал Клепиков. Тут в разговор вступил Кремнев.

— Это несерьезно! — проговорил он. — Мы покупаем у вас все четыреста метров. Давайте нам скидку!

Клепиков долго что-то высчитывал на калькуляторе, потом произнес:

— Хорошо. Готов уступить по тридцать тысяч.

— Нет, — покачал головой Кремнев, — давайте по двадцать пять — и мы берем помещение, вносим деньги в течение двух дней.

Я удивленно посмотрела на него. За это время я не смогу найти пять миллионов долларов, чтобы купить свои двести метров! Конечно, для центра цена была невелика. Другие риелторы просили тридцать пять — сорок тысяч долларов за метр. И первоначально Клепиков назвал правильную цену.

Кремнев подмигнул мне и прошептал, что объяснит все позже. Снова Клепиков что-то высчитывал, думал, потом сказал, что согласен, но необходимо совершить сделку максимум в течение трех дней, после этого срока цену он повысит.

Когда мы вышли из офиса Клепикова, Кремнев сказал:

— Это обычный прием риелтора.

— Но где же мне взять такие деньги? Я и пяти миллионов найти не смогу, не говоря уже об этой безумной сумме за четыреста квадратов!

Тут Кремнев сказал, что у него есть хороший друг, который тоже занимается алюминием, он приехал в Москву и сейчас ищет себе квартиру в центре города. Я же твердила одно — что не смогу найти сумму для покупки двухсот квадратных метров. Но и на это у Кремнева нашелся ответ.

— Мой друг сейчас ищет себе квартиру, — сказал он. — У вас же, насколько мне известно, есть квартира в центре, на Остоженке. Как мне известно, площадь вашей квартиры сто метров?

— Да, — кивнула я.

— Вот и хорошо. Мой друг ее купит. У него знаете сколько денег? Он и торговаться не будет.

— А как его зовут?

— Андрей. Завтра он приезжает в Москву.

— Но если мы даже и продадим ему квартиру, мне все равно не хватит денег на покупку офиса…

— А он у вас еще и картины купит. Вам сколько не хватает?

— Полутора миллионов.

— Значит, на эту сумму он и купит у вас картины.

Действительно, на следующий день появился Андрей. Парню на вид было около тридцати лет. Он больше смахивал на бандита, а не на алюминиевого магната. Но мне это было все равно — главное, чтобы он заплатил. Помещение ему понравилось. Квартира была недостроена, но был инвестиционный договор, по которому через год квартира должна была быть готова. Осмотрев ее, Андрей сказал, что его все устраивает. И цена, которую назвал ему Кремнев — тридцать пять тысяч долларов за квадратный метр, — его тоже устраивала.

— Получается, всего я вам должен три с половиной миллиона долларов, — в заключение сказал Андрей, — за квартиру площадью сто метров.

— Мы можем предложить тебе картины и скульптуры, — проговорил Кремнев, — у Светы есть свой антикварный магазин.

— Как интересно! — улыбнулся Андрей. — Я охотно посмотрю что-нибудь!

Потом мы поехали в магазин, и Андрей скупил практически всю коллекцию за полтора миллиона долларов. Теперь у меня была нужная сумма целиком. Единственное, что сказал Андрей, — вся сделка будет оплачена по безналичному расчету, обосновав это тем, что он не может возить с собой такую сумму наличными.

— А как же я буду рассчитываться с риелтором? Он же предупредил, чтобы мы платили наличными, — спросила я.

— Не проблема. Я свои деньги переведу на счет своего приятеля Паши, — Андрей похлопал Кремнева по плечу, — а он через своих знакомых банкиров обналичит эту сумму и рассчитается с риелтором. А Паше я доверяю. Вас устраивает такая схема?

— Устраивает…

— Значит, я прямо сейчас даю указания, чтобы моя коммерческая структура перевела на Пашин счет пять миллионов долларов. На этой площади я открою ресторан, — уточнил Андрей. — Из ресторана люди будут заходить в вашу галерею, и наоборот — из галереи в ресторан. Хорошее место для тусовки получается! Я бы даже в ваш бизнес вошел — конечно, если бы вы меня взяли…

Я была на седьмом небе от счастья. Все мои планы воплощались в жизнь. Я продала свою квартиру, весь антиквариат по повышенным ценам, и при этом мне давали деньги на помещение, которое мне очень подходило. Теперь я не буду зависеть от арендной платы! А деньги на картинах я заработаю легко.

На следующий день мне позвонил Кремнев и сообщил, что деньги Андрея поступили на его счет и он готов обналичить их. Можно было проводить сделку. Но при этом он попросил, чтобы первоначально я оформила квартиру на Остоженке на его помощника, Зайцева. Мы поехали в строительную компанию, переписали договор инвестиции. Надо сказать, что этот договор не требовал регистрации — достаточно было просто составить его, где одна сторона продавала, а другая покупала. И покупателем этой квартиры теперь стал Зайцев. Потом Кремнев объяснил мне, что Андрей не хочет «светиться» со своими покупками, именно поэтому квартира оформляется на Зайцева, так как он помощник Кремнева, а Андрей ему доверяет полностью.

Меня все это не волновало. Оформленный договор я взяла с собой. Моим условием было: как только я получаю документы на помещение под галерею, то тут же отдаю инвестиционный договор на имя Зайцева. Это всех устроило.

Теперь необходимо было обналичить необходимую сумму.

На следующий день мне позвонил Клепиков и напомнил, что сегодня истекает срок, когда сделка может быть оформлена. Если же мы промедлим, то он передает это помещение другим покупателям. Я тут же перезвонила Кремневу. Тот сказал, что деньги приготовлены и он даже заказал инкассаторскую машину с охранниками для их перевозки.

Сделка была намечена на полдень следующего дня в офисе Клепикова.

Назавтра, ровно в двенадцать, мы сидели в приемной риелторской фирмы «Атлант» и пили кофе, ожидая приезда инкассаторской машины. Вскоре в помещение вошли два охранника в черной камуфляжной форме с двумя мешками. Клепиков встал и попросил разрешения пересчитать деньги. Мы кивнули. Поскольку я никакого отношения к этим деньгам не имела, то не обращала внимания на эти действия. Охранники внесли два мешка с деньгами в кабинет Клепикова, и тот начал их пересчитывать.

Через пять минут Клепиков вышел к нам и сказал, что все в порядке, деньги он проверил. Меня это сразу насторожило. Ведь за такое короткое время невозможно пересчитать такую крупную сумму, да еще и проверить на подлинность долларовые купюры! Но я не зафиксировала на этом свое внимание.

Клепиков сел и стал подписывать документы. Странности продолжались. Ведь помещение покупалось нами с другом Кремнева на двоих. Но в договоре покупателем была я, продавцом — Клепиков. То есть все помещение общей площадью четыреста метров приобретала именно я. С удивлением взглянув на Кремнева, я спросила:

— Но мое помещение только двести квадратных метров, а остальные двести — вашего знакомого Андрея?

— Ничего-ничего, — успокоил меня Кремнев, — потом мы уже с вами оформим договор. Мы же вам полностью доверяем!

И я подписала документы.

— А теперь — пойдемте пить шампанское! — улыбнулся Кремнев.

Но тут неожиданно в разговор вступил Клепиков.

— Одну минуточку, — сказал он, — Светлана Васильевна, а вам нужно эту сделку регистрировать в Москомимуществе и в Регистрационной палате?

— Конечно, — кивнула я.

— Это уже за отдельную плату…

— И сколько это будет стоить?

— Ну, для вас — десять тысяч долларов. И вся эта сумма уйдет на взятки чиновникам. Зато через месяц вы будете полноправной хозяйкой этого помещения.

Я вопросительно взглянула на Кремнева. Тот пожал плечами:

— Ведь это очень хлопотное дело — бегать по всем инстанциям. А сколько денег они могут с вас содрать… — вслух размышлял Кремнев.

Я тут же согласилась на предложение Клепикова.

— Деньги вам отдать сейчас? — спросила я.

— Желательно…

Я достала из сумки стянутую банковской резинкой пачку долларовых купюр, которую захватила с собой на всякий случай.

— Вот, здесь десять тысяч, — я протянула пачку Клепикову и, повернувшись к Кремневу, добавила: — Теперь я осталась без копейки…

— Ничего, деньги — дело наживное! — бодро ответил Кремнев. — Я приглашаю вас в ресторан за мой счет.

— Да, еще вот что, — снова заговорил Клепиков. — Раз уж вы дали мне деньги, это необходимо оформить.

— Ничего, можно договор не составлять, я вам доверяю, — замахала я руками.

— Нет, это обязательное условие! — настаивал Клепиков. — Мы подпишем с вами договор, где обязательным условием будет конфиденциальность.

— Конфиденциальность? — переспросила я. — Что это значит?

— Это значит, что в течение месяца вы не должны разглашать информацию о приобретенном вами имуществе. Дело в том, что я буду его регистрировать, и чтобы не было никаких препятствий для этого, вы не должны афишировать свою покупку.

Я снова посмотрела на Кремнева.

— Наверное, это правильно, ведь на такое помещение много желающих, — проговорил тот и перевел взгляд на Клепикова.

— Да-да, — тут же согласился с ним Клепиков. — Желающих очень много, поэтому мы и внесем в договор этот пункт.

Что мне оставалось делать?

— Хорошо, я согласна, — сказала я.

Клепиков обратился к своей помощнице и сказал ей, чтобы та распечатала договор о регистрации сделки и включила в него дополнительный пункт о конфиденциальности. Вскоре документ был готов, и я подписала договор. Клепиков взял свой экземпляр.

— Светлана Васильевна, — обратился он ко мне, — я поздравляю вас с заключением выгодной сделки и жду вас ровно через месяц.

— А кто даст мне ключи? — спросила я.

— Конечно я, — ответил он, — через месяц, после регистрации.

Мы попрощались и вышли из офиса.

— Ну вот, Светлана Васильевна, — сказал Кремнев, — большое дело сделано! Надо это отметить. Давайте зайдем в ресторан.

Мы доехали до ближайшего ресторана. Кремнев заказал шампанское, закуски.

— Да, Светлана Васильевна, я совсем забыл вам сказать… Вы же удачно продали Андрею свою квартиру, по повышенной цене, и я бы хотел получить свои комиссионные, — неожиданно сказал он.

— Но я же совсем без денег осталась! Я отдала последние десять тысяч долларов!

— А как же быть? Вы же мне обещали! И потом, я возьму по минимуму… Погодите, у вас же есть новый «Мерседес».

— Не совсем новый…

— Ему всего год, верно? Я согласен взять машину в зачет комиссионных. Вы же не хотите меня «кинуть»? Посудите сами, на сколько вы завысили стоимость своей квартиры. Это ведь гораздо больше, чем стоимость вашей машины.

— Хорошо, — согласилась я. — Как нам быть?

— Очень просто. Давайте заедем в нотариальную контору, тут рядом, и вы на меня перепишете «Мерседес».

Вскоре мы были в нотариальной конторе. После оформления нужных бумаг я вручила Кремневу ключи и техпаспорт от машины.

— «Мерседес» на стоянке, недалеко от моего дома, — пояснила я. — Давайте я нарисую вам, где стоянка находится.

— С вашего позволения, я заберу машину сегодня, — сказал Кремнев.

— Когда хотите, теперь она ваша…

Вечером этого же дня мне снова позвонил Кремнев.

— Светлана Васильевна, «Мерседес» забрал, все в порядке! Да, Андрей приехал, он хочет вас отблагодарить за совершенную сделку.

Я насторожилась, подозревая какой-то подвох.

— А может, не стоит? — попыталась отказаться я.

— Нет, что вы! Он настоятельно просит! Ему нужно с вами поговорить по поводу ресторана. Может быть, он даже даст его вам в первоначальное управление.

Я не верила своим ушам. Неужели человеку может так везти? Прямо манна небесная!

— Хорошо, давайте договоримся о встрече.

— Он просит о встрече завтра вечером.

— Прекрасно, у меня вечер свободен. В каком ресторане?

— Есть очень хороший ресторан в начале Большой Якиманки, напротив «Ударника». Давайте встретимся в восемь часов.

На следующее утро снова раздался звонок Кремнева. Он попросил, чтобы я срочно приехала в свою галерею.

В десять часов я была на месте. Кремнев вошел в галерею немного взбудораженный. В руках он нес большую сумку. Когда он раскрыл ее, я увидела, что в ней лежат три бронзовые статуэтки, которые он недавно приобрел у меня.

— Светлана Васильевна, — начал Кремнев, — я несколько дней назад купил у вас вот это… А моей жене они почему-то не понравились. Я бы хотел получить обратно свои деньги.

— Но вы же знаете, что у меня нет денег, — сказала я, открывая сейф. — Видите, тут последние тридцать тысяч лежат…

— Ничего, давайте тридцать тысяч. Я возьму пока их, а семьдесят отдадите потом. Вот, держите! — и Кремнев вытащил статуэтки из сумки.

Конечно, я понимала, что статуэтки не стоили ста тысяч, но мне не хотелось торговаться. В конце концов, он много сделал для меня, подумала я.

В этот же вечер мы встретились с Андреем. Он много шутил, рассказывал анекдоты. Никакого подвоха не было. В конце вечера он взглянул на мои часы.

— Ой, какие у вас часы красивые! — проговорил он. — Можно поближе посмотреть?

— Конечно, смотрите! Это фирма… — сказала я.

— Очень красивые… Золотые? И стоят, наверное, дорого?

— Да я уже и не помню сколько…

Кремнев с интересом посмотрел на часы и сказал:

— Тысяч пятнадцать-двадцать они стоят…

— Послушайте, Светлана Васильевна, я куплю эти часы за тридцать тысяч долларов, — проговорил Андрей. — И вот этот золотой браслет, который на вас, фирмы Картье, с бриллиантами, я тоже возьму за тридцатку.

Браслет стоил от силы десять тысяч… Я не понимала, почему Андрей так бросается деньгами.

— Итого я беру у вас это за шестьдесят тысяч, — подвел итог Андрей.

Я молча сняла браслет и часы и протянула их Андрею.

— Извините, а коробки от них у вас остались?

— Да, дома лежат.

— Прекрасно. Мы заедем к вам домой и возьмем коробки.

— Андрей, мне хотелось бы получить деньги, — напомнила я.

— Деньги? Конечно, сейчас! — Андрей полез в бумажник и вытащил оттуда кредитную карточку. — Боюсь, такой суммы мне в банкомате не дадут, а я после ограбления в прошлому году крупные суммы с собой не ношу. — Но, увидев мое растерянное лицо, он сказал: — Что делать, придется ехать в гостиницу, заказывать деньги срочным переводом.

— Да не надо ничего заказывать! — неожиданно включился в разговор Кремнев. — Мы сделаем по-другому. Ты ведь мне доверяешь?

— Конечно, как себе!

— Тогда вот что. Светлана Васильевна должна мне семьдесят тысяч за одну сделку. Мы от семидесяти отнимаем шестьдесят, остается десять, и я возвращаю эти деньги Андрею. Светлана Васильевна, вы согласны с моим предложением?

— Я не против, — ответила я.

— Таким образом, Светлана Васильевна, вы должны мне только десять тысяч.

По пути из ресторана мы заехали ко мне домой, я достала футляр от часов с паспортом и описанием и передала их Андрею. Он выглядел очень довольным.

— Очень приятно иметь с вами дело! — сказал он. — Я уезжаю в свой город, вернусь через месяц-полтора, и тогда мы с вами приступим к общему бизнесу. Я сделаю ремонт в помещении под ресторан, и мы можем в холле повесить что-нибудь из ваших картин. Конечно, если вы не против…

Я вернулась домой и легла спать. Но заснуть никак не получалось. За последние несколько дней я провела массу сделок и осталась без копейки, но получила большое помещение…

Весь последующий месяц я думала только о новом помещении, рисовала различные планы, пыталась понять, где у меня будет прилавок, где галерея. Ведь двести метров — достаточно большое помещение. Кроме того, я планировала уговорить Андрея сделать дверь напрямую в ресторан — для особо важных клиентов, если ресторан будет работать на спецобслуживании, клиенты захотят отметить крупную сделку, чтобы люди смогли спокойно перейти в галерею. Мне казалось, что Андрей одобрит эту идею.

Я обзванивала дизайнерские фирмы, вызывала архитекторов и дизайнеров для оформления нового помещения, а сама считала дни до конца месяца…

В это время из Питера приехали мама с моим отчимом. Я рассказала им о совершенной сделке. Родители остались очень довольны. Правда, я не стала посвящать их в детали, в том числе умолчала и про пункт о конфиденциальности.

Наконец месяц прошел. С утра я, посадив в машину родителей, отправилась в офис «Атланта», чтобы получить ключи от офиса. Когда я подъехала к знакомой проходной, то попросила охранника, чтобы он позвонил в «Атлант» и заказал нам пропуск. Охранник внимательно посмотрел на меня и ответил:

— Что-то не припомню такой фирмы…

— Да как же? Они на втором этаже сидят, в четырнадцатом офисе.

— Хорошо, сейчас я проверю. — Охранник открыл какую-то тетрадь и стал просматривать. Через несколько минут он поднял глаза на меня: — Нет, такая фирма у нас не числится.

— Не может быть! Я месяц назад была здесь, и фирма была!

— Я ничем не могу помочь. Давайте я позову старшего, может, он что знает…

Вскоре появился начальник охраны. Он выслушал мой рассказ о том, что месяц назад на втором этаже, в четырнадцатом офисе, была фирма «Атлант», подумал и сказал:

— Хорошо, пойдемте посмотрим.

Мы вошли в здание. Я стремительно вбежала на второй этаж и остановилась у знакомой двери. Но таблички с названием «Атлант» на ней не было… Не было вообще ничего, и дверь была закрыта на замок.

— Откройте, пожалуйста! — стала просить я.

Охранник заколебался, но, увидев мое состояние, проговорил:

— Подождите немного, я возьму ключи.

Через пару минут дверь была открыта, и мы вошли в совершенно пустые комнаты. Шкафы и столы стояли пустые. В мусорных корзинах — ни одного листка бумаги. Никаких признаков жизни!

Начальник охраны сказал, что фирма, которая занимала это помещение, выехала около трех недель назад.

— И куда же они делись? — спросила я.

— Не знаю. Они сняли это помещение на короткое время, потом переехали. У нас так часто бывает…

Я заволновалась. Единственное, что меня успокаивало, — у меня были документы на помещение. Ну, переехали они в другое место, говорила я себе, всякое бывает. Не случайно ведь Клепиков вставил в договор пункт о конфиденциальности — видимо, пообещал кому-то это помещение и, чтобы не ввязываться в разборки, съехал.

Мы сели в машину и двинулись в сторону Кропоткинской посмотреть мой офис. Подъехав к зданию, я увидела, что в помещении горит свет. Странно, подумала я, кто там? Может быть, Клепиков? Я вошла внутрь. Там маляры вовсю красили стены.

— Давайте знакомиться, — сказала я, — я хозяйка этого помещения. А вы тут ремонт делаете?

Маляры удивленно посмотрели на меня и заулыбались:

— Да, как видите.

— А кто вам сказал, что нужно делать ремонт? — продолжала я. — Мне, например, этот цвет не нравится. Вас что, Клепиков нанял? Как мне его найти?

Один из маляров неожиданно полез в карман, достал мобильный телефон, набрал какой-то номер и произнес в трубку:

— Мария Сергеевна, тут женщина пришла… Говорит, что это помещение ее. Вы будете с ней говорить? — Маляр протянул телефон мне.

Я взяла трубку и услышала, что на другом конце какая-то женщина кричит истошным голосом:

— Кто вы такая? Это мое помещение! Что за аферисты ко мне ходят! Второй раз уже говорят, что купили это помещение! Еще один случай — и я заявлю в милицию!

— Погодите, — постаралась успокоить женщину я. — Я купила это помещение у его владельца Клепикова…

— Какой еще Клепиков! Не знаю никакого Клепикова! — продолжала кричать женщина. — Я владелица этого помещения и никому его не продавала!

— Как не продавали? Оно же было в рекламном буклете…

— Да, было. Оно до сих пор продается.

— Но у меня есть договор о его покупке.

— И что, этот договор зарегистрирован в Регистрационной палате? Или в Москомимуществе? — поинтересовалась женщина.

Я замялась. Мне стало не по себе. Почувствовав это, маляр молча взял у меня из руки телефон.

— Если вас обманули, я бы посоветовал вам обратиться в милицию, — мягко сказал он.

Я потеряла дар речи и способность что-либо соображать. Мама схватилась за сердце, отчим подхватил ее, усадил на заляпанную краской скамью и стал шарить в ее сумке в поисках лекарства…

Тут Светлана Васильевна остановилась и снова потянулась к пачке сигарет. В этот момент в дверях кабинета показался Саша. Он вопросительно взглянул на меня.

— Заходи, Саша, — махнул я рукой.

— Светлана Васильевна, — обратился я к ней, — это мой помощник, Саша, частный детектив. Раньше он работал оперативником в МУРе.

— Вот и я первым делом в МУР побежала, — продолжила Цветкова. — Я там стала все подробно рассказывать. А они мне отказали за отсутствием состава преступления. Так что вы можете, господин адвокат, посоветовать? Неужели в этом деле нет состава преступления?

— Конечно есть, — уверенно ответил я. — Вас же обманули.

— Представьте себе, я потеряла квартиру, антикварное имущество на полтора миллиона долларов, машину, часы…

— А когда это произошло?

— Два дня назад.

— И что вы делали?

— Я попыталась возбудить уголовное дело, но мне отказали. Сказали, что даже не собираются искать этого мошенника. Я считаю, что все они заодно — Яхонтов, Кремнев и Клепиков. Да, и этот Андрей тоже с ними.

— Судя по делам о мошенниках, которые я вел в последнее время, могу сказать следующее. Существуют определенные правила игры. Получается так, что пятьдесят процентов своего будущего «навара» они сначала вкладывают в намеченную жертву, входя к ней в доверие.

— У меня так и получилось, — кивнула Светлана Васильевна. — Они накупили картин на два миллиона, а потом меня «кинули».

Саша сразу понял, в чем дело.

— Можно посмотреть на людей, которые это сделали? — спросил он.

Цветкова вопросительно взглянула на меня.

— Конечно можно, — сказал я и протянул Саше листок со сканированными фотографиями Яхонтова, Кремнева и Зайцева. Саша стал внимательно их рассматривать.

— Лица мне незнакомы, — произнес он.

— Они сказали, что из другого города, из Сибири.

— Понятно, — протянул Саша и повернулся ко мне: — Ну что, беремся за это дело?

— Конечно беремся, — ответил я. — Давайте только уточним задачу. Светлана Васильевна, что вы от нас хотите?

— Прежде всего, чтобы вы добились уголовного дела по факту мошенничества против меня, — начала Цветкова.

— Хорошо. Думаю, мы это сделаем.

— Вторым этапом — чтобы разыскали мое имущество и вернули мне.

— Так, по второму пункту посложнее. Дело, конечно, мы возбудим. Но возврат, как вы понимаете, не от нас зависит, а от следователя и оперативной группы, которые будут работать по вашему делу.

— Ясно. Но вы будете оказывать содействие в поиске этих мошенников?

— По мере возможности. — Я посмотрел на Сашу. Тот закивал головой.

— Найдем мы их, конечно, — сказал он. — Не могли они никуда скрыться!

— Кстати, а телефоны Яхонтова, Кремнева, Клепикова и Зайцева у вас есть? — поинтересовался я.

— Конечно есть.

— И, конечно, вся компания исчезла?

— Нет, они в Москве. Сначала я порывалась позвонить им и устроить скандал, но мой отчим посоветовал мне подождать и посоветоваться со специалистами, не поднимая пока шума.

— То есть вы делаете вид, что еще ничего не знаете?

— Да, именно так.

— Ну что же, может быть, это лучшее решение. Вам сейчас нужно срочно делать следующее. Вы же потеряли квартиру?

— Да, и ее реальная цена два миллиона долларов.

— Вам нужно срочно ехать в строительную фирму и писать заявление об аннулировании сделки.

— Я уже пробовала это сделать. Но там попросили, чтобы я предоставила им копию постановления о возбуждении уголовного дела по поводу мошенничества.

— Вы уже были там?

— Да, была. Но разговаривала с каким-то клерком.

— Ясно… Давайте поедем туда вместе. Они где находятся?

— Да тут недалеко, на Остоженке.

— Совсем рядом… Поехали!

Мы сели в машину и направились к офису строительной фирмы. Рабочий день был в разгаре. Мы сразу попросили встретиться с начальником отдела по работе с инвесторами.

Тот внимательно выслушал полный эмоций рассказ Светланы Васильевны о том, как она потеряла квартиру.

— У вас квартира трехкомнатная, на третьем этаже, номер триста двадцать? — неожиданно спросил он.

— Да, — удивленно ответила Цветкова.

— Ваша квартира уже два раза перепродана.

— Как перепродана?! — Цветкова осела на стуле, схватившись за сердце.

— Стакан воды, срочно! — крикнул я.

Саша подлетел к столу, схватил графин с водой, плеснул в стакан и всунул в руку Светлане Васильевне. Она выпила воду залпом.

— Кто? — тихо спросила она.

— Сначала некий Зайцев. Кстати, я сам оформлял ему эту сделку. А продал он квартиру некоему Кочергину Николаю Ивановичу, сказал, что ему не подходит третий этаж — слишком низко. А Кочергин уже переуступил право на квартиру, по-моему, Васильеву.

— А можно узнать, что это за люди? — спросила Цветкова.

— Я думаю, что они никакого отношения к этой компании не имеют, — сказал Саша.

— Так что же теперь мне делать?

— Я не знаю, — начальник отдела развел руками.

— А можно пообщаться с владельцем вашей фирмы?

— Это очень сложно. Он сейчас находится где-то в Куршевеле, отдыхает. И вряд ли его будут беспокоить.

— Хорошо. Кто его замещает?

— В основном все дела он ведет сам.

— А вы можете ему сообщить о моей проблеме? Я бы хотела, чтобы он принял какие-то меры. Ведь квартира еще не сдана в эксплуатацию, и первым инвестором ее являюсь я.

— Давайте уточним — бывшим первым инвестором, — поправил ее начальник отдела.

— Но надо же что-то делать! — не успокаивалась Цветкова.

Мы пробыли в офисе еще минут сорок, но все было безрезультатно. Когда мы вышли на улицу, Светлана Васильевна спросила:

— Что теперь делать?

— Надо добиваться возбуждения уголовного дела, — сказал я, — а после этого — чтобы следствие наложило арест на эту квартиру, через суд, конечно. Может быть, удастся отыграть ее.

— Теперь я понимаю, почему они просили меня подписать договор с пунктом о конфиденциальности! — проговорила Цветкова.

— Да, они все рассчитали правильно. За месяц успели дважды перепродать квартиру. Теперь третий человек, купивший вашу квартиру, является, юридически выражаясь, добросовестным покупателем.

— Что это значит?

— Это человек, который не посвящен ни в какие аферы, а покупает за деньги реальный товар. Он же не знает, что квартира получена мошенническим путем, поэтому закон и относит его к категории добросовестных покупателей.

— И что дальше?

Я не стал разочаровывать ее, что закон направлен против нее.

— Дело, конечно, сложное, — повторил я, — но шансы у нас есть. Самое главное — возбудить дело.

— Хорошо. Давайте действовать!

— Саша, — я протянул листок помощнику, — можешь «пробить» по своим прежним каналам, что это за троица? Может быть, они судимы?

— Конечно, — Саша сунул листок в карман. — Завтра утром, надеюсь, информация будет.

— Давайте подождем до утра, — повернулся я к Цветковой. — Саша получит информацию о наших фигурантах, а после этого поедем возбуждать уголовное дело в Центральный округ, где находится ваша бывшая квартира. Начнем с нее.

Глава 3

Как возбудить дело?

На следующий день около двенадцати часов мы — Светлана Васильевна, Саша и я — собрались в офисе. Саша был очень доволен.

— Могу вас обрадовать, — произнес он, — господин Яхонтов проходит под кличкой Зима. Кремнев, его подельник, — кличка Кремень. И господин Зайцев — под кличкой Заяц. Первые двое судимы трижды, Зайцев — дважды. Последние две статьи у Яхонтова и Кремнева — за мошенничество. Но самое интересное, что эти трое отбывали наказание в одной колонии.

Саша показал копию оперативной ориентировки. Я увидел три лица, фас и профиль, на фоне линейки. Далее шло перечисление статей, названия судов и сроков наказания, которые получал каждый, и название колонии.

— Видите? ИТК строгого режима и номер колонии при последней отсидке у всех совпадают. К сожалению, — добавил Саша, показав на дату, — судимость с них снята.

— То есть вы хотите сказать… — заговорила Светлана Васильевна.

— Да, я хочу сказать, что они не считаются ранее судимыми.

Светлана Васильевна изо всей силы стукнула ладонью по столу.

— Как же так?! Трижды судимые, рецидивисты — и не считаются судимыми!

— Вот такой у нас закон… — развел Саша руками.

— А мы можем взять этот листок как доказательство? — спросила Цветкова.

— Я думаю, что там, куда мы обратимся, такой листок получат в течение нескольких минут, — усмехнулся я.

— Давайте все равно возьмем его! — настаивала Светлана Васильевна.

— Ну хорошо, возьмем. А теперь поедем возбуждать дело!

Мы распределили свои обязанности следующим образом. Я со Светланой Васильевной должен был поехать в Управление внутренних дел Центрального округа, добиваться возбуждения уголовного дела по факту мошенничества. Саша, взяв с собой все ориентировки и адреса троицы, намеревался определить, где они находятся, или, если они уехали, узнать, в какой город.

На машине Цветковой мы поехали в район Таганки, где в одном из тихих переулков находилось Управление внутренних дел по Центральному округу столицы. Нам предстояла нелегкая задача.

Вскоре мы подъехали к большому зданию из мрамора и металла. Перед входом висела большая вывеска с названием.

— Ну вот мы и приехали, — сказал я.

Мы вошли в бюро пропусков на первом этаже.

— К кому мы пойдем? — спросила Светлана Васильевна.

— Сначала нам нужно к дежурному.

Мы подошли к дежурному и изложили ему суть нашего дела. Он тут же снял телефонную трубку и позвонил следователю. Через несколько минут для нас были выписаны пропуска, и мы пошли по длинному коридору первого этажа. Наконец мы увидели на дверях табличку с нужной нам фамилией Гусев. Мы постучали.

— Да-да, входите, — ответил мужской голос.

В кабинете за столом сидел мужчина лет тридцати пяти, с густой светло-русой шевелюрой, в клетчатой рубашке и джинсах.

— Вы дежурный следователь? — поинтересовался я.

— Да, — ответил мужчина. — А вы заявители, как я понимаю? Давайте запишем ваши показания, — он достал чистый бланк, на котором сверху было написано «Объяснение». Я прекрасно знал, что перед возбуждением уголовного дела должно быть проведено так называемое доследование с фиксированием заявления. Затем идет проверка, и только после этого решается вопрос о возбуждении уголовного дела или об отказе.

Светлана Васильевна села за стол. Гусев включил компьютер. Сначала стандартные вопросы — фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, место проживания… Закончив с формальностями, Гусев предложил рассказать, как все случилось. Мы заранее договорились со Светланой Васильевной, что она изложит все очень коротко, с момента появления троицы в ее антикварном магазине.

Следователь все записал, затем принял заранее составленный список похищенных ценностей и вещей и предложил подождать пять-шесть дней, чтобы проверить факты. В заключение он сказал:

— Мы сообщим вам, возбудят ли уголовное дело или будет в этом отказано.

— Что значит отказано? — возмущенно произнесла Цветкова. — Я потеряла имущество на сумму более двух миллионов долларов! И вы считаете, что это не преступление?

— Не я это решаю, — спокойно ответил следователь, — у нас есть вышестоящее начальство, прокуратура… Мы сообщим вам о результате.

Мы покинули здание управления. Светлана Васильевна была расстроена.

— У меня создалось впечатление, — сказала она, — что нам могут отказать в возбуждении уголовного дела.

— Нет, не должны отказать, — стал успокаивать ее я. — Как они могут отказать, если похищено имущество на такую сумму!

— Я не уверена в этом…

— Вы все сказали правильно, — продолжал я, — показали связь между Кремневым и Клепиковым, так что, думаю, все будет нормально.

— Ладно, я поеду по своим делам. Мне надо прийти в себя, что-то собрать на продажу. Ведь наверняка нужны будут деньги…

— Да, — кивнул я.

Светлана Васильевна уехала. Я направился в офис.

Ближе к вечеру в офис приехал Саша. Он выглядел уставшим. Усевшись за стол, он вытащил сигарету и закурил.

— Ну и накатал я сегодня километры! — сказал он.

— Надеюсь, не без пользы? — улыбнулся я.

— Конечно, с пользой! Шеф, знаешь что я хочу тебе рассказать? Приготовься к большой неожиданности.

— Скажи сразу, ты их нашел?

— Нашел. Представь себе, никто из них не уехал, все живут по своим старым адресам. Более того, Кремнев разъезжает на «Мерседесе» Цветковой, он его даже не перепродал.

Я был удивлен.

— Странно! — сказал я.

— Более чем странно! Я ведь тоже вел в свое время дела по мошенникам. Обычно схема бывает следующая — затравка, обман, а потом они исчезают из поля зрения, некоторые даже уезжают за границу, чтобы там отсидеться. Здесь же все не так — никто никуда не уехал. И Кремнев ездит на «Мерседесе»…

— Что же происходит? Они никого не боятся?

— Неизвестно… Может, их кто-то прикрывает? — предположил Саша.

— Да, после «дела оборотней» о многом задумаешься… Так что, Кремнев даже номера не сменил на машине?

— Нет, со старыми и ездит.

— Очень странно… Чем он занимается?

— Встречается с какими-то «перцами», обедает с ними в ресторанах… Мне кажется, они готовят новую «разводку».

— Что, прямо сразу? Не уехали, перерыва не сделали?

Саша пожал плечами:

— Неизвестно… Может, «разводка», может, еще какие контакты… Зайцев ездил в авиакассы, интересовался билетами в свой родной город.

— Не знаешь, он один собирается лететь или с кем-то еще?

— Заказывал два билета. Но мне не удалось выяснить, на кого еще.

— И каковы твои выводы?

— Все как-то не так. С одной стороны, Цветкову «кинули» на два с половиной миллиона, а с другой — мошенники ведут себя не по схеме, не прячутся, а вполне легально передвигаются по городу и общаются с людьми.

— Ладно, подождем еще несколько дней. Ты продолжай вести наблюдение за Кремневым — он у нас главный подозреваемый. А я буду дожидаться ответа из УВД.

Через четыре дня мы не вытерпели и сами позвонили следователю Гусеву, поинтересовались, как наши дела.

— Я не в курсе, — ответил Гусев. — Я тогда был дежурным следователем, принял вас, записал все, а что дальше — не знаю.

Светлана Васильевна была настроена агрессивно.

— Но вы же можете узнать! — сказала она. — Пожалуйста, выясните, в каком состоянии находится мое заявление!

— Хорошо, — ответил Гусев, — перезвоните мне через час, я попытаюсь все узнать.

Через час мы перезвонили, но Гусева в кабинете не было. Только через три часа, к концу рабочего дня, мы смогли его застать.

— Ну, есть какие-нибудь новости? — спросила Светлана Васильевна, включив громкоговорящую связь на телефонном аппарате.

Гусев немного замялся, потом ответил:

— Боюсь, придется вас разочаровать. Руководство не нашло состава преступления в действиях субъектов, на которых вы указали.

— Как не нашло? Я же потеряла два с половиной миллиона!

— Эти вопросы не ко мне, а к руководству.

— Короче, мне отказано в возбуждении дела? Я правильно поняла?

— Да.

Тут в разговор вмешался я:

— А можно получить бумагу с отказом?

— Конечно, через пару дней вы сможете ее получить.

— А пораньше никак нельзя?

Гусев снова замолчал, словно подбирая слова.

— Не знаю, это не моя компетенция. Приезжайте, поговорите с руководством. Тут работы всего на пять минут…

В этот же день я приехал в УВД и взял бумагу с отказом. Светлана Васильевна спросила, что я намерен делать дальше.

— Будем подавать в суд, — ответил я, — в связи с несогласием с отказом в возбуждении уголовного дела. Будем добиваться!

— Послушайте, — сказала Цветкова, — когда мне вас рекомендовали, то сказали, что у вас есть достаточно неплохие связи в Генеральной прокуратуре… Кажется, вы с кем-то учились в институте, а теперь этот человек стал там большим человеком, не так ли?

— Вы хорошо осведомлены, — усмехнулся я.

— Так вот, добейтесь, пожалуйста, через вашего институтского знакомого, чтобы он как-то повлиял на возбуждение уголовного дела!

Я молча кивнул головой. Да, у меня был такой знакомый. После окончания института нас всех разбросали по разным ведомствам — кто-то стал работать в прокуратуре, начав с должности следователя и дослужившись до высокой должности в Генеральной прокуратуре, кто-то пошел в МВД, в КГБ — теперешнюю ФСБ, кто-то — на судейскую работу. Некоторые пошли в адвокатуру. Короче, жизнь разбросала выпускников юридического факультета МГУ по разным местам. Раз в пять лет мы собирались в ресторанах на встречу однокурсников, там узнавали разные новости друг о друге.

Сейчас я решил позвонить Михаилу Миронову, моему однокурснику, достал телефонную книжку и, обдумывая предстоящий разговор, набрал номер. На другом конце провода мне сообщили, что Миронов стал начальником Управления Генеральной прокуратуры. Я перезвонил ему и попросил о встрече.

— Что-то случилось? — поинтересовался Миронов. — Кого-то задержали? Имей в виду, если дело ведет Генеральная прокуратура, я тебе помогать не буду.

— Нет, тут другой случай, — сказал я, — и все в рамках закона. В функции Генпрокуратуры ведь входит надзор за правоохранительными органами?

— Да, входит. И что?

— Нужна помощь — у меня необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела.

— Интересные дела происходят в лагере адвокатуры! — усмехнулся Миронов. — Если раньше вы, наоборот, сетовали, что дело необоснованно возбуждалось, и пытались как-то прекратить его, то теперь все наоборот — вы стали представлять интересы, как я понимаю, потерпевшей стороны?

— Что делать, такая у нас работа…

— Ладно, давай встретимся, — сказал Михаил. — После работы, к сожалению, не могу — на дачу с женой еду. А вот в обеденный перерыв — подъезжай, поговорим, перекусим…

— А куда мне подъезжать?

— На Дмитровку. Напротив нашего здания небольшой кафетерий. Давай там встретимся в два часа. Сможешь?

— Да, приеду.

В два часа я сидел за столиком кафетерия и ждал своего институтского товарища. Через несколько минут появился Миронов. Он был в гражданской одежде.

— Я слышал, что вы сейчас ходите в мундирах, — сказал я.

— Да, Генеральный прокурор обязал, — ответил Миронов. — Но не идти же мне в мундире в кафетерий на встречу с тобой! Здесь всякие папарацци бродят, а ты у нас человек известный, сфотографируют тебя со мной, а потом мне с должности надо будет уходить… Ладно, давай по делу. Что у тебя случилось?

— Случилась достаточно банальная вещь. Мы обратились в УВД Центрального округа, написали заявление — человек потерял два с половиной миллиона долларов, а там отказывают… Вот, написал жалобу в Генеральную прокуратуру, — я открыл папку и достал листок.

— Не надо мне ничего показывать! — замахал руками Миронов. — Ты эту жалобу направляй через нашу канцелярию, а я постараюсь проконтролировать. А что за дело-то?

Я коротко рассказал историю Цветковой. Миронов покачал головой:

— Да, дело достаточно интересное. Ладно, давай так и договоримся. Ты завтра мне позвони, и я скажу, каков результат. Договорились?

На следующий день я позвонил Миронову.

— Все в порядке, — сказал он, — дело возбудят. Подъезжайте сегодня к начальнику отдела Широкову. Ему уже позвонили, он примет дело. Так что бери свою заявительницу и — вперед, успеха!

— Спасибо тебе, дорогой! — произнес я.

— Да не за что, это ведь наша обязанность — осуществлять надзор за соблюдением законодательства. Тем более в системе правоохранительных органов! — добавил Миронов, как бы подчеркивая, что мое обращение к нему было основано не на личных связях.

В этот же день мы были у начальника отдела Широкова. Тот встретил нас достаточно холодно. Я начал с вопроса, не звонили ли ему из Генеральной прокуратуры по поводу нашего дела. Он что-то невнятно пробурчал и предложил Светлане Васильевне сесть за стол.

— Давайте побеседуем с вами еще раз, — сказал он.

Светлана Васильевна стала вновь излагать суть дела. Широков ничего не записывал, только время от времени делал какие-то заметки в блокноте. Потом он сказал:

— Хорошо. Дело мы возбудили. Можете позвонить сегодня вечером, я скажу вам номер, под которым его зарегистрировали. Назначим следователя — я еще не знаю, кого подключу, — и начнем работать.

Мы уже подошли к двери, чтобы уйти, но Широков неожиданно попросил меня задержаться.

— Вы раньше работали в системе правоохранительных органов? — поинтересовался Широков.

Я не удивился. Время от времени следователи задавали мне этот вопрос.

— А что, похоже?

— Какие у вас связи с Генеральной прокуратурой? — задал следующий вопрос Широков. — Оттуда звонили нашему руководству по вашему поводу.

— Что же было делать? Вы же необоснованно отказали в возбуждении уголовного дела…

— А почему вы считаете, что необоснованно?

— Мы так поняли. Мы написали заявление, четко изложили суть. Из него ясно, что потерпевшей нанесен ущерб в размере двух с половиной миллионов долларов, она потеряла квартиру, картины. Также мы назвали имена мошенников, их адреса и телефоны. И после этого вы говорите, что нет оснований в возбуждении уголовного дела? Что получается?

— Я ведь не случайно спросил вас, работали ли вы раньше в органах. Кстати, вы мне так и не ответили… Дело вот в чем. Если вы работали, то должны понять, что это стопроцентный «висяк».

— Почему же? — спросил я.

— А мы вызывали и Яхонтова, и Кремнева… Они все отрицают. Более того, у вашей подопечной, точнее, клиентки, тоже, между прочим, рыльце в пушку…

— Что вы имеете в виду?

— Я не уполномочен распространяться… — Широков помолчал. — У них к ней тоже есть претензии.

— Претензии? — возмутился я. — Они обобрали ее до нитки и еще какие-то претензии предъявляют?

— Может быть, вы не в курсе, — продолжил Широков, — но у них действительно есть претензии.

— А Клепиков? Его роль?

— Ну, действия риелтора — криминал стопроцентный. Но вы же понимаете, что он не тот, за кого себя выдавал. Мы уже обозначили его как человека с поддельным паспортом. Мы нашли настоящего Клепикова. Он живет в Электростали и работает инженером на электромеханическом заводе. Естественно, фотография вашего риелтора не соответствует личности Клепикова. Паспорт был либо утерян, либо украден. Так что этот риелтор — мошенник чистой воды, и личность его нами не установлена. Вы, как коллега, должны понять, что нам найти на необъятных просторах нашей Родины этого лже-Клепикова будет очень трудно, практически нереально.

— Секундочку, — прервал я Широкова, — а связь Кремнева с Клепиковым?

— Он все отрицает. Смотрите сами — нет никаких доказательств, что Кремнев знал Клепикова и руководил его действиями. Клепиков как бы сам по себе.

— Но ведь это же ясно! — продолжал настаивать я. — Клепиков звонит моей доверительнице, и сразу же после окончания разговора звонит Кремнев и интересуется, как дела. Значит, он знал, что Клепиков уже позвонил Светлане Васильевне. А может, они с одного телефона звонили, по очереди!

— Может быть, и так, — согласился Широков. — Но никаких доказательств этого нет. Так что, скорее всего, будет «висяк».

— Что же нам делать?

Широков пожал плечами…

Вечером я позвонил Светлане Васильевне. Она приехала ко мне в офис. Я рассказал ей о разговоре с начальником отдела УВД. По ходу рассказа у нее заметно портилось настроение. Она была настроена агрессивно.

— Вы сказали, что допрашивали Яхонтова и Кремнева? — спросила она. — Может, они денег дали?

— Вряд ли… Хотя со стороны мошенников это бывает — дали «откупного», и дело начнет тормозиться, зайдет в тупик и развалится само по себе.

— Надо активизировать наши действия. И добиться, чтобы этих людей арестовали! Вы можете это сделать?

Я отрицательно покачал головой:

— Вы же видите — следователи говорят, что прямых доказательств того, что Яхонтов и Кремнев участвовали в этой афере, нет.

— Но вы же сами говорили, что мошенники в течение какого-то определенного времени разрабатывают свою жертву. Вот они меня и разрабатывали целый год — покупали мои картины, вкладывали в меня деньги, а потом с лихвой все вернули.

— Это все так. Но у нас должны быть определенные доказательства.

— Все равно что-то тут не так! А что делает ваш детектив?

— Саша ведет наблюдение.

— И что там интересного?

— Все идет как обычно. Встречаются друг с другом, с какими-то людьми. Но пока ничего определенного нет, кроме одного факта — Кремнев ездит на вашем «Мерседесе», даже номера не поменял.

— Это говорит о том, что он ничего и никого не боится, — подытожила Светлана Васильевна. — Наверняка у него есть какие-то покровители. Ведь он не случайно говорил — «позвоню „оборотням“». Значит, кто-то его прикрывает!

— Но послушайте, — остановил я ее, — из Генеральной прокуратуры звонил мой однокашник, помогал. Дело возбуждено.

— Но ничего не происходит!

Вскоре она ушла.

Глава 4

Слежка детектива

На следующий день она позвонила мне и встревоженным голосом сообщила, что вечером ей позвонил Кремнев и стал угрожать, что тоже возбудит против нее уголовное дело и посадит ее.

— А чего вам бояться? — стал успокаивать ее я. — Вы же являетесь жертвой, это он вас обобрал и «кинул». Какое уголовное дело он может возбудить?

Тогда я не понимал страха Цветковой, думал, что тут чисто женский рефлекс — мужчина угрожает, она его боится.

К обеду в офис ввалился запыхавшийся Саша.

— Как слежка идет? — спросил я.

— Сегодня Кремнев целый день обивал пороги прокуратуры Центрального округа, — ответил Саша, — затем ездил в городскую прокуратуру. Создается впечатление, что он что-то затевает.

— Светлана Васильевна сказала, что он собирается возбуждать против нее дело.

— Похоже, что это правда, — кивнул Саша. — Я буду продолжать слежку.

Вечером снова приехала Светлана Васильевна.

— Я получила точную информацию, — сказала она. — Кремнев ездил в прокуратуру Центрального округа и написал заявление о возбуждении уголовного дела против меня. Вы не могли бы подключиться?

— Конечно, — кивнул я. — Все узнаю.

У меня был четкий план. На следующее утро я сел в машину и поехал в сторону Трубной площади. Там находилась прокуратура Центрального округа. Когда я шел по коридору, то неожиданно увидел на табличке знакомую фамилию «Бычкова». Она была следователем по одному делу, которое я вел в Кунцевской прокуратуре, работала там. А теперь — помощник прокурора района!

Я постучался и открыл дверь.

— Можно? — спросил я. — Ольга Викторовна, вы меня помните?

— Конечно, помню, — Бычкова улыбнулась. — Разве вас можно забыть?

Я вошел в кабинет.

— Сколько же времени прошло с тех пор, как мы с вами дело закончили? — спросила Бычкова.

— Лет пять, наверное…

— Тогда вам просто повезло, — улыбнулась она. — Вы спасли своих клиентов от неминуемого наказания. Кстати, где они сейчас?

Я пожал плечами:

— Не знаю, я не поддерживаю с ними контактов. Может быть, в колонии, может, за границей живут или погибли… А вы, я вижу, неплохо взлетели?

— Да пять лет ведь прошло, повысили…

— На мой взгляд, заместитель прокурора, да еще и Центрального округа, — хорошая должность!

— Если учитывать то, что меня хотели взять в городскую прокуратуру почти на такую же должность… — усмехнулась Бычкова.

Я промолчал.

— Да-да, и у нас есть свои интриги, — продолжила Ольга. — Когда я стала уходить, прокурор, с которым я работала, начал обзванивать своих коллег и обливать меня грязью.

— Наверное, вы с ним что-то не поделили? — проговорил я. Слухи о том, что Бычкова была любовницей прокурора района, ходили давно.

— А вы тут по какому поводу? — сменила тему разговора Бычкова.

— Пришел по одному делу… Есть некий Кремнев, вроде бы он пытается возбудить дело против моей доверительницы.

— И что же? Пускай возбуждает.

— Но дело в том, что моя доверительница является потерпевшей, дело ведет УВД по Центральному округу. И я хотел попросить, чтобы, если дело все же будет возбуждено, его направили бы в Центральный округ, для объединения.

— Сейчас я узнаю. — Бычкова сняла трубку телефона и позвонила в канцелярию. — К вам некий Кремнев не обращался? — спросила она. — Обращался? Хорошо, сейчас зайду.

Бычкова встала из-за стола.

— Мне выйти? — спросил я.

— Ладно уж, сидите! Я вам доверяю, — улыбнулась Бычкова. — Тем более у меня в кабинете никаких уголовных дел нет.

Вскоре вернулась Ольга Викторовна.

— Да, вчера Кремнев был, написал заявление, хотел против вашей доверительницы возбудить уголовное дело, — сообщила она.

— И в чем же он ее обвиняет? — спросил я.

— Мы ему отказали, — проговорила Бычкова и, немного помолчав, добавила: — Конечно, я не в курсе, но с вашей клиенткой тоже не все в порядке. По-моему, у нее есть какие-то грешки. Кремнев много всего написал, но никаких доказательств с его стороны нет. Похоже, он пошел в другие прокуратуры…

— Вполне может быть. Вечером узнаем…

— Ну что же, — Бычкова протянула мне руку на прощание, — приятно было снова встретиться!

Вскоре я вышел из здания прокуратуры и тут же набрал номер Цветковой. Коротко рассказал ей о своем визите в прокуратуру Центрального округа.

— Так почему же вы не договорились, чтобы их арестовали? — снова завела свое Светлана Васильевна.

— Это не в моей компетенции — их арестовывать, я же адвокат, защитник…

— Что-то не очень вы меня защищаете, — бросила недовольно Цветкова.

Глава 5

Разрыв контракта

На следующий день меня ожидал сюрприз. Примерно в полдень в офис приехала Светлана Васильевна с каким-то мужчиной достаточно крупного телосложения. Усевшись за стол, она сказала:

— Познакомьтесь, это мой брат Юрий.

— Юрий Васильевич, — произнес мужчина, протягивая мне руку. На вид ему было лет сорок пять.

— Он только что приехал из-за границы, — сказала Светлана Васильевна. — Кстати, мы с ним вместе занимаемся антиквариатом. Он в курсе дела. Какие у нас новости?

Я стал рассказывать про наблюдение Саши, а также про то, что из УВД Центрального округа пока никто не звонил.

— А вы звонили Широкову?

— Да, разговаривал. Он говорит, что работа ведется.

— А какой результат этой работы?

— Не знаю, он передо мной не отчитывается. Я же не его начальник…

— А вам не кажется, что они ничего не делают? — неожиданно проговорила Цветкова. — Да и вы, кстати, особо не выкладываетесь…

Я насторожился.

— Да и Саша ваш… Что толку, что он за ними следит? Мне продолжают звонить и угрожать. Более того, Юрий — мы сейчас с ним вместе в квартире живем — обратил внимание, что какие-то подозрительные лица около квартиры трутся. Во дворе каждый вечер стоит машина с заляпанными грязью номерами.

— Может быть, это психологическое воздействие? Наверное, Кремнев нанял каких-то людей, чтобы воздействовать на вас.

— Мне-то от этого не легче! — раздраженно сказала Светлана Васильевна. — Давайте договоримся так. Какой вам нужен срок, чтобы был результат?

— Что значит результат? — спросил я. — Вы что-то путаете. Моя работа состоит из каждодневной, кропотливой работы, и результат зависит не от меня, а от судей, от следователей, которые выносят решения.

— Но у вас же опыт, связи! Неужели вы не можете на них повлиять, чтобы они арестовали этих негодяев?

— Мы делаем все, что в наших силах, мы работаем. Но пока оснований для их задержания и ареста нет.

— Все понятно! — бросила Цветкова. — В таком случае я разрываю с вами отношения. — Она посмотрела на брата. Юрий утвердительно кивнул. — Я приглашу другого адвоката, чтобы он занимался моим делом. Я попрошу вас, чтобы вы вернули мне все документы, которые я дала вам.

— Конечно, верну, — сказал я. Ситуация была достаточно неприятная. Не так часто случаются такие повороты в защите по уголовным делам, чтобы клиент брал другого адвоката…

Я вернул Цветковой документы. Через полчаса появился Саша.

— Вы что такой расстроенный? — сразу спросил он.

— С нами разорвали отношения.

— Я так и думал, что к этому идет. Она накануне мне тоже звонила, высказывала свои претензии. Она считает, что если пригласила нас в дело, то в течение месяца мы должны успеть все — и посадить негодяев, и имущество ей вернуть! Так быстро не бывает.

Я кивнул.

— Конечно, ситуация неприятная, — продолжил Саша. — И я думаю, что они уже нашли кого-то другого, и тот адвокат, как это часто бывает в вашей коалиции, заочно «опустил» вас, сказал, что вы ничего не делаете, и наобещал золотые горы. Давайте проследим за ней!

— Не стоит, — махнул я рукой. — Пусть каждый живет так, как он хочет. Да, она сегодня с братом приходила.

— А может, брат против нас настроил?

— Да какая нам разница! Документы я все вернул, мы из этого дела вышли. Теперь нужно позвонить в УВД и сказать Широкову об этом, чтобы он не слал нам всякие бумаги.

На следующий день я позвонил начальнику отдела УВД Центрального округа Широкову и сказал ему, что мы разорвали отношения с Цветковой.

— Я в курсе, — ответил тот. — Вместо вас уже работает адвокат Марычев, кстати, бывший наш сотрудник, подполковник милиции.

— А он раньше в вашем управлении работал?

— Да, в нашем. А сейчас стал адвокатом.

— Ну что же, тогда ему легче будет с ними работать.

— Вполне возможно, — ответил Широков, — у него большие связи в милицейских кругах.

— Успехов ему! Наверное, мне нужно приехать к вам и написать заявление, чтобы меня вывели из дела?

— Нет, не нужно. Цветкова сама напишет заявление. Так что занимайтесь другими делами!

Я тут же перезвонил Саше и сказал ему:

— Они уже взяли другого адвоката, какого-то Марычева, бывшего подполковника милиции.

— Вот, наверное, этот Марычев против вас ее и настроил! — сказал Саша.

Забегая вперед, скажу, что было точно так. Именно бывший подполковник, а ныне адвокат Марычев всячески уговаривал Цветкову, чтобы она разорвала со мной отношения. Но никто из нас не ожидал того, что случится позже…

После разрыва отношений со Светланой Васильевной я занимался другими делами и стал забывать это дело. Но оно снова напомнило о себе…

Глава 6

Светлана Васильевна

Как только Светлана Васильевна с Юрием вышли из офиса адвоката, Юрий повернулся к сестре:

— Наверное, мы правильно поступили. Твой адвокат — ни рыба ни мясо. Целый месяц прошел, а он ничего не сделал!

Светлана Васильевна кивнула:

— Ты прав. Поехали к нашему новому адвокату, мне Марычев больше внушает доверия.

— Конечно — в конце концов, он подполковник милиции, всех там знает. Тем более он нам с тобой пообещал найти опера, который будет персонально заниматься нами.

Через несколько минут они уже были в офисе другого адвоката.

Николай Марычев, в прошлом подполковник милиции, стал адвокатом два года назад, когда вышел на пенсию и ушел из органов. Используя свои связи, он был посредником, ни разу не участвовал в судебных процессах. Он занимался чисто «коридорными» делами: заходил в нужный кабинет, договаривался, брал свою долю. Понятие защиты к нему применить было нельзя. Чистой воды посредник. Весь его интерес сводился к тому, чтобы получить свою долю, увеличив сумму, которая предназначалась следователю или оперативнику, вдвое.

Светлана Васильевна и Юрий приехали в тот момент, когда Марычев играл в компьютерную игру. Он сразу же встал и заулыбался.

— Как ваши дела? — спросил он.

— Мы разорвали отношения с адвокатом, — сказала Светлана Васильевна, — и документы забрали. Вот, — она протянула Марычеву папку.

— И правильно сделали! — отозвался Марычев. — Если адвокат в течение месяца ничего не делает, то это не адвокат.

— Значит, вы обещаете нам в течение месяца результат? — поймала его на слове Цветкова.

— Конечно, обещаю! Первым делом мы привлечем одного оперативника. Он парень цепкий. Когда я работал в органах, он был лейтенантом и имел кличку «Церберный пес». Ему говорили «фас», и он вцеплялся в клиента, как бультерьер в глотку. Он ваших мошенников из-под земли достанет и машину вам вернет. Только, Светлана Васильевна, вы же понимаете, что эта работа — не бесплатная… Короче, моему оперу нужно еще десять тысяч.

— Десять тысяч долларов? — переспросила Светлана Васильевна.

— Ну не рублей же… И я обещаю, что в ближайшее время он вам вернет машину.

— Ну хорошо… Честно говоря, денег уже становится мало, практически нет…

— У меня есть деньги, — сказал Юрий.

— Давайте сделаем так. Завтра мы поедем в нотариальную контору, вы отзываете доверенность, а после этого я подключу своих знакомых из ГАИ, и, думаю, в течение двух-трех дней машина будет у вас.

— Видишь — совсем другие дела! Уже виден результат! — сказал Юрий, когда они вышли из офиса.

— Что-то мне не очень нравится этот человек, — задумчиво проговорила Светлана Васильевна. — Слишком много хвастовства и уверенности в себе.

— Посмотрим, вернет он машину или нет.

На следующее утро Светлана Васильевна с адвокатом были в нотариальной конторе. После процедуры отзыва доверенности Цветкова передала бумагу адвокату.

— Теперь я подключаю своего опера. Считайте, машина у вас. Мы пробили по базе — номера он не менял, так что все будет сделано без проблем, — сказал Марычев.

Светлана Васильевна вернулась домой. А вечером ей позвонили из арендуемого ею под галерею помещения.

— Срок вашей аренды подходит к концу, — сказал арендодатель. — Я слышал, у вас большие неприятности… Давайте расстанемся по-хорошему. Вы забираете свои картины, скульптуры, что остались…

— Но куда я их заберу?

— Хотя бы домой. А мы начинаем делать ремонт.

— Хорошо, раз вы нас выгоняете — а мы с вами работали без проблем несколько лет, — то пусть это будет на вашей совести.

Утром Светлана Васильевна и Юрий приехали в галерею забирать оставшийся там антиквариат. Это заняло много времени. Они долго упаковывали картины, складывали в багажник непроданные скульптуры. Все нужно было отвезти в свою квартиру.

Неожиданно в галерею вошла светловолосая девушка. Это была Тамара, секретарша хозяина помещения.

— Добрый день! — сказала она. — Светлана Васильевна, извините, но Георгий Никанорович попросил, чтобы я забрала у вас ключи.

— Конечно, Тамара, сейчас погрузимся, и я отдам ключи, — ответила Светлана Васильевна.

Вскоре имущество было погружено, и Цветкова прошла в помещение, чтобы посмотреть еще раз, не забыла ли она чего-либо. Все было в порядке. Она подошла к Тамаре и протянула ей связку ключей.

— Тут все комплекты, — сказала она. — Да, вот еще что… Тамара, — она остановилась, — я хотела задать один вопрос… Мы уезжаем и больше, наверное, никогда не увидимся. У меня есть уверенность, что ваш шеф действовал не по своей воле, не продлив нам договор аренды. Вы об этом что-то знаете?

Тамара замялась. Светлана Васильевна быстро открыла кошелек, достала оттуда стодолларовую купюру и, показав ее Тамаре, спросила:

— Вы дадите мне ответ?

— Хорошо, я отвечу. Только вы меня не выдавайте. Он меня сразу уволит!

— Не волнуйтесь, не выдам. — Светлана Васильевна протянула купюру Тамаре. Та быстро взяла ее и сунула в карман.

— Приезжали люди — они часто бывали в вашей галерее…

— Это Кремнев и Яхонтов?

— Не знаю, может быть… Я их видела. Они закрылись в кабинете с шефом и о чем-то разговаривали.

— Так я и знала! — покачала головой Светлана Васильевна. — Короче, они надавили на владельца помещения, чтобы он не продлевал договор! Тамара, а вы можете дать показания об этом у следователя?

— Нет, мы так не договаривались! — испуганно заговорила Тамара и, вытащив из кармана деньги, стала совать их в руку Цветковой. — Вы ничего не слышали, я вам ничего не говорила!

Тамара схватила ключи и выбежала из помещения.

— Видишь, как получается? — обратилась Светлана Васильевна к брату. — Мошенники надавили на владельца помещения, он не продлил мне аренду, и тогда они закрутили махинацию с подставным помещением!

— Понятно-то понятно, только как это все доказать? — проговорил Юрий.

— Ничего, что-нибудь придумаем!

Вечером позвонил Марычев:

— Светлана Васильевна, можете получить свой «Мерседес»!

— Уже, так быстро?!

— Да, все в порядке. Проследили мы за вашим Кремневым. Машина уже числилась в розыске, гаишники остановили ее и отобрали у него ключи. Машину мы поставили на стоянку около вашего дома.

— Спасибо вам большое, Николай!

— Вот видите, как быстро мы работаем! Не то что ваш адвокат.

Светлана Васильевна положила трубку и сказала Юрию:

— Все, машину нам вернули, она на стоянке. Надо забирать!

Через несколько минут они вышли на стоянку, где их ждал адвокат Марычев с ключами и документами.

— Вот, — он протянул Цветковой пакет, — все в порядке.

— Как же его задержали?

— Слава ехал за ним на машине, договорился с гаишниками, те его и остановили у его любимого ресторана, где он обычно обедает со своими приятелями.

— Наверное, он был недоволен?

— Не то слово! Угрожал, на Славу чуть ли не с кулаками набросился. Но ничего, мы тоже не из пугливых!

Вскоре они с Юрием вернулись домой.

— Видишь, как все хорошо идет! — сказала Светлана Васильевна. — Наверное, правильно мы сделали, что поменяли адвоката.

— Я тебе об этом сразу сказал! — ответил Юрий. — Мент есть мент, пускай и бывший. У него есть связи, он все знает, так что договорится.

— Но мне кажется, что Широков настроен против нас. Не случайно он противодействовал ходу следствия и ничего толкового не сделал.

— Подожди немного, Марычев подключится, и будет сдвиг, я уверен.

— Да, снова деньги станет вытягивать…

Тут зазвонил телефон. Светлана Васильевна подошла и посмотрела на высветившийся номер.

— Кремнев звонит. Что делать?

— Как что делать? Поговори с ним, пообещай, что это только начало.

Цветкова подняла трубку и услышала раздраженный голос Кремнева:

— Ты что думаешь, Светлана, что ты умнее всех? Забрала тачку? Ты не представляешь, что тебя ждет после этого! — кричал он. — Ты на коленях будешь стоять и предлагать, чтобы я взял тачку и отступные! Ты выработала весь лимит наших взаимоотношений. Теперь я перехожу в наступление! И в ближайшее время ты это почувствуешь. Ты будешь полностью разорена, на паперти стоять будешь и милостыню просить! Запомнишь меня на всю жизнь! — Кремнев бросил трубку.

— Что там? — спросил Юрий.

— Угрожал, сказал, что я буду стоять на паперти и просить милостыню, что все случится в ближайшее время.

— Да ладно, он понты кидает, не обращай внимания! Но мы ему здорово нос утерли, правда?

Глава 7

Адвокат

Сегодня пятница. Мне позвонил мой однокурсник Владимир Рудаков, который после окончания МГУ стал главным редактором одного из юридических журналов. Время от времени он звонил мне, и мы с ним обменивались новостями о наших общих знакомых или обсуждали перемещения, которые происходили в кругах юристов.

— Привет, адвокат, — сказал Владимир. — Как твои дела?

— Ничего, Володя, спасибо, все хорошо.

— Ты собираешься к нам сегодня на торжественный вечер?

— На какой вечер?

— Как же! Ты что, не получил мое приглашение? Посмотри почту, я позавчера тебе его выслал. Юридический клуб, зал «Наполеон» на Ленинском проспекте. Там соберется вся юридическая элита Москвы.

— Никакого приглашения я не получал…

— Иди посмотри, а я подожду.

Я положил трубку на стол и вышел в приемную, где на столе лежали бумаги. Наконец отыскал конверт с названием журнала, где работал Рудаков, и вскрыл его. Меня приглашали на встречу с коллегами в Юридический клуб. Среди приглашенных — ответственные работники прокуратуры, адвокаты, юристы крупных корпораций и министерств.

Я вернулся в кабинет.

— Спасибо, Володя. Я нашел твое приглашение.

— Ты придешь?

— А стоит ли мне туда идти?

— Конечно стоит! У нас будет классная тусовка. Будет много известных людей, и для тебя это может быть полезным.

— Кого же ты наприглашал?

— Ты же читал: прокуратура, судьи… Скажу тебе откровенно — их будет немного. В основном адвокаты, твои коллеги, юристы министерств. Так что можешь завести новые знакомства.

— Мне бы лучше познакомиться с представителями первой категории — с судьями, представителями прокуратуры, — улыбнулся я.

— И они тоже будут. Правда, я не знаю, кто придет, но обещали из Верховного суда, из городского подойти, из прокуратуры города, Генеральной… Короче, обещали многие.

— Да, здорово ты все организовал!

— У нас же президент — юрист, ты же понимаешь…

— Ты напоминаешь мне адвоката из «Первобытного страха», его Ричард Гир играл… Там начинается с того, что собирается клуб и одновременно происходит убийство священника.

— И что? По-моему, там еще интрижка то ли с прокуроршей, то ли со следователем, — сказал Володя. — Я думаю, что убийство вряд ли случится, а вот интрижка может быть. Ты же у нас парень разведенный, свободный… Значит, тебя ждать? Я сейчас столы расписываю. Ты с кем предпочитаешь сидеть?

— Володя, мне совершенно все равно. Если ты меня посадишь с моими коллегами, я не обижусь, если соседями будут судьи или прокуроры — тоже хорошо. Так что — на твой вкус.

— Хорошо, я постараюсь подобрать тебе достойных соседей!

В конце дня я заехал домой, стал собираться. Конечно, это было чисто протокольное мероприятие — встреча с коллегами. Но я решил пойти, чтобы как-то развеяться. До сих пор у меня оставался неприятный осадок, связанный с разрывом отношений по антикварному делу. Я надел свежую рубашку, другой костюм и галстук, сел в машину и поехал. Примерно в середине Ленинского проспекта находился банкетный зал «Наполеон».

Зал представлял собой полукруглое двухэтажное помещение с большой буквой «N» наверху. Я обратил внимание, что перед входом припарковано много машин. Вот подъехал на «Мерседесе» очень известный адвокат, которому уже под восемьдесят, но до сих пор он достаточно востребован и всегда участвует в крупных делах. Выйдя из машины, погладив короткую бородку и протянув руку свой молодой жене, он направился к входу. Я тоже припарковал машину и пошел в зал.

Народу внутри было много — человек триста. Многие стояли группами. Я заметил еще нескольких адвокатов. В руках приглашенные держали рюмки и фужеры — с коньяком, виски, шампанским… До начала торжественной части еще оставалось время, поэтому каждый находил себе занятие. Я старался отыскать знакомых, но все они были заняты разговорами. Я молча подошел к столу, взял фужер с соком и хотел отойти, но неожиданно меня остановил мужчина лет пятидесяти пяти, седоволосый, и, улыбаясь, протянул мне руку.

— Вы меня не узнали? — спросил он. — А я вас знаю, правда заочно. Мы с вами чуть-чуть не оказались в одном деле.

— А вы кто? — с удивлением спросил я.

— Извините, позвольте представиться. — Мужчина достал из бумажника визитную карточку и протянул мне. На карточке было написано «Адвокат Марычев». — Ведь это вы вели дело Цветковой? Правильно?

— Да, я…

— А я сейчас вместо вас.

— Значит, это вы в милиции раньше работали? Светлана Васильевна мне говорила…

— Да, я раньше работал в этом управлении. Что я хочу сказать, коллега… Я был категорически против того, чтобы она вас отстраняла от этого дела. Но, понимаете, у женщин эмоции часто берут верх над разумом.

Я прекрасно понимал, что Марычев меня обманывает: скорее всего, это было что-то вроде сцены унижения — вот какой ты крутой, а я еще круче оказался…

— Между прочим, — продолжал Марычев, — мы «Мерседес» уже забрали у Кремнева.

— «Мерседес» у Кремнева? — переспросил я.

— Да. Мои помощники через ГАИ задержали машину, и теперь машина у прежней хозяйки. Так что дело пошло. Думаю, что в ближайшее время мы с ними разберемся полностью.

— Ну что же, — улыбнулся я, — желаю вам успеха, коллега!

— Да, тут есть еще некоторые нюансы…

Но я не стал слушать дальше, повернулся и отошел в сторону. Было ясно, что все это — типичные понты. Марычев решил посмеяться надо мной и показать, какой он великий адвокат, сумел добиться возврата машины. Но на самом деле это было легко. Достаточно было просто отозвать доверенность. Меня тоже подмывало сделать это, и Саша меня постоянно уговаривал провести показательную акцию — отобрать «Мерседес». Но я понимал, что отнять машину без других дел — значит разозлить своих оппонентов. И еще неизвестно, чем это кончится… В конце концов, я уже не веду это дело, и мне все равно. Конечно, было немного обидно, что за месяц я не успел как следует развернуться, а меня уже отстранили.

Тут я заметил своего приятеля. Виктор, как и я, был «уголовником», то есть занимался уголовными делами. Увидев меня, он подошел и поздоровался.

— Давненько мы с тобой не встречались в следственных изоляторах! — улыбаясь, проговорил он.

— Так у меня клиенты на свободе.

— А мои все еще сидят!

— Ничего, я уверен, что ты их оттуда вытащишь в ближайшее время.

— А ты чем занимаешься, если у тебя все на свободе?

— Представлял интересы потерпевшей стороны.

— Представлял? — уточнил Виктор.

— Да, до того момента, как меня отстранили от дела.

— Да ты что? Тебя отстранили от дела? Не верю!

— Да, отстранили. Клиентам нужен результат, причем в течение месяца.

— Я тебя понимаю, — кивнул Виктор. — Есть такая тенденция. В последнее время в адвокатский корпус пришло много уволенных милицейских работников, работников прокуратуры, которые выполняют чисто посреднические функции.

— Да, я слышал об этом, — кивнул я.

— Они не адвокаты, а чистые посредники. Вот они всегда гарантируют результат, и клиентов, кто к ним обращается, не интересует ни имя, ни высокое качество защиты, а только результат. А какой результат мы с тобой можем гарантировать?

— Действительно, ведь только мошенники могут что-то гарантировать. Я тебя понимаю, Виктор, и сочувствую. У тебя что, были такие же проблемы, как и у меня?

— А как же! Они сейчас у всех, даже у этого, с бородкой, лучшего адвоката всех времен и народов! — ехидно проговорил Виктор. — К нему тоже приходят и разрывают отношения, если он в течение какого-то срока не получает результата.

Я кивнул.

Тут раздался звонок, приглашающий всех зайти в банкетный зал. Мы тоже направились туда. Полукруглый зал был заставлен круглыми столами, на которых стояли таблички с номерами. Я пошел искать свое место под номером 56.

К тому времени почти все расселись. Я тоже сел. Рядом со мной оказались миловидная голубоглазая блондинка лет тридцати, в темном костюме, и один из адвокатов — молодой парень лет двадцати семи. Я поздоровался со всеми.

Появились Рудаков — председатель Юридического общества, мужчина в темном костюме — заместитель Генерального прокурора и чиновник из Верховного суда. Они прошли в президиум. Рудаков начал длинную речь о значимости юридической науки, юридического сообщества — одним словом, протокольные фразы, которые всегда говорят в таких случаях.

После выступления Рудакова выступили почетные гости. Все это было выслушано не очень внимательно. Затем торжественная часть закончилась и все перешли к трапезе. Через несколько минут в зале стоял гул почти такой же, как на аэровокзале. Каждый разговаривал на интересующие его темы.

Я сидел за столом, мои соседи молчали. Затем блондинка встала и направилась к выходу. Я тоже встал и пошел в том же направлении, думая побыть тут еще немного и уехать домой. Девушка остановилась и, достав пачку сигарет, стала что-то искать в сумочке — видимо, зажигалку. Пошарив в сумочке, она повернулась ко мне и спросила, не могу ли я дать ей прикурить. Я достал из кармана зажигалку и поднес язычок пламени к тонкой сигарете. Девушка затянулась и поблагодарила меня.

— Скучно тут, — я первым нарушил молчание.

— Да, скучновато… — поддержала разговор девушка. — И неинтересно. Вы тут, наверное, кого-то знаете? А я впервые на таком вечере. Собственно, пригласили не меня, а моего начальника… Вы, наверное, персональное приглашение получили?

— Да, персональное.

— Мы с вами сидели за одним столом и так и не познакомились, — улыбнулась девушка. — Меня зовут Ирина Комарова. А вы?

Я назвал свое имя.

— И чем вы занимаетесь?

— Я адвокат. А вы?

— А я, выходит, ваш оппонент. Я — следователь.

— Где же вы работаете? В прокуратуре?

— Нет, в МВД, в Следственном комитете.

— Мне приходилось вести дела в Следственном комитете, — кивнул я.

— Я там работаю совсем недавно, меньше двух месяцев. Только первое дело получила…

В этот момент зазвонил ее мобильный телефон. Ирина, отойдя в сторону, начала с кем-то разговаривать. По ее жестам я видел, что она нервничает. Через несколько минут, покраснев, она бросила телефон в сумочку, отключив его, и снова подошла ко мне.

— Что, неприятности? — спросил я.

— Да, что-то вроде этого…

— Начальство? — улыбнулся я.

— Нет, это личная жизнь. Точнее, прошлая личная жизнь. Я с мужем развожусь. Вот и достает он меня постоянно!

— А что, если мы продолжим нашу встречу? — Я пристально посмотрел на Ирину. По ее встречному взгляду я понял, что она тоже хотела бы этого.

— А какие у вас есть предложения? — спросила Ирина. — В ресторан пойти? Но мы уже поужинали…

— Можно, например, поехать куда-нибудь…

— А куда?

— Можно за город. У меня дача недалеко…

— И что мы на вашей даче будем делать? — усмехнулась Ирина. — Кстати, вы женаты?

— Нет, я разведен.

— Что же будут там делать два разведенных человека? — снова спросила Ирина, не отводя от меня взгляда.

— Наверное, обмениваться опытом прошлой супружеской жизни, — пошутил я.

— А вы меня будете соблазнять? — неожиданно спросила Ирина.

— Вам бы этого хотелось? — задал я встречный вопрос.

— Да почему бы и нет? Меня еще никогда адвокат не соблазнял! Ну, поехали? — Ирина махнула рукой в сторону выхода.

Через минуту мы уже сидели в моей машине и мчались к Киевскому шоссе, где недалеко от Москвы находилась моя дача.

Поставив машину в гараж, я повел Ирину в дом.

— У вас тут неплохо, — сказала она, оглядываясь вокруг. — Уютный домик!

Я провел ее в гостиную.

— Давайте что-нибудь выпьем, — предложил я.

— Да, конечно, у меня точно такое же желание… — Ирина помолчала. — Вы, наверное, потом будете рассказывать своим сослуживцам, как соблазнили следователя из Следственного комитета?

— Я не из хвастливых.

— Мне нужно сделать один очень важный звонок, — сказала Ирина. Она достала мобильный телефон и набрала номер.

— Как у вас дела? — проговорила она. — Выезжаете? Хорошо. Утром я жду вас с клиентами. Бумаги от судьи не забыли? Если что — до утра. Я ложусь отдыхать. — Ирина выключила телефон.

— Это вы супругу, что ли, указания давали? — улыбнулся я.

— Да какие же могут быть указания бывшему супругу? — усмехнулась Ирина. — Это подчиненным, для одного мероприятия… А у вас на сегодня есть дела?

— Да что мы все на «вы»! — сказал я. — Давайте перейдем на «ты».

— Я согласна. Но для этого надо выпить.

Я подошел к бару и, открыв дверцу, спросил:

— Что ты предпочитаешь?

— Я бы виски выпила…

Я удивился:

— Женщина пьет виски?

— Женщина, которая проходит службу в МВД, — наполовину мужчина, — ответила Ирина, улыбнувшись.

Мы выпили. Затем поговорили о чем-то, а затем — пошли спать…

Глава 8

Обыск

Светлана Васильевна и Юрий подъехали к дому на «Мерседесе».

— Посмотри, опять эта «девятка» тонированная стоит! — Юрий показал на автомобиль. — Каждый вечер они у нашего дома дежурят! Давай-ка я пойду и поговорю с ними по-мужски!

— Юра, не надо этого делать! — остановила его Светлана Васильевна. — А если их несколько человек? Если они тебя поколотят или, не дай бог, порежут?

— Что они себе позволяют! — продолжал возмущаться Юрий.

Поставив машину на стоянку, Светлана Васильевна и Юрий пошли к подъезду. Проходя мимо «девятки», Юрий решил спровоцировать сидящих внутри и не очень сильно стукнул ногой по крылу, рассчитывая, что из машины сейчас кто-то выскочит и завяжется разговор. Но, как ни странно, из «девятки» никто не вышел.

— Зачем ты нарываешься? — спросила Светлана Васильевна. — Пойдем домой!

Они поднялись в квартиру, переоделись и сели ужинать. После ужина Светлана Васильевна вышла в коридор.

— Надо бы картины, которые мы привезли из галереи, еще раз переписать, — сказала она.

— Ты думаешь, мы что-то забыли? Никто же не заходил в галерею в твое отсутствие.

— Никто…

— Тогда что ты волнуешься? Завтра перепишем. Времени уже много.

После ванны, в халате, с мокрыми волосами, она вернулась на кухню и, заварив чай, села за стол. В это время кто-то позвонил в дверь.

— Интересно, кто это так поздно? Половина десятого уже…

— Не знаю, — ответил из комнаты Юрий. — Пойду посмотрю в глазок.

Подойдя к двери и взглянув в глазок, он увидел стоящих на площадке людей. Несколько из них были в камуфляжной форме, а один — в милицейской.

— Слушаю вас! — проговорил Юрий.

— Нам нужна Светлана Васильевна Цветкова, — сказал милиционер.

— Свет, тебя, — Юрий повернулся к Светлане Васильевне. — Какая-то странная группа людей…

Светлана Васильевна подошла к двери.

— Светлана Васильевна, это следователь из Следственного комитета МВД, — услышала она. — Мы должны провести у вас следственные действия.

— А откуда я знаю, что вы действительно следователь? — тут же отреагировала Светлана Васильевна.

— Я покажу вам свое удостоверение, — мужчина поднес к глазку раскрытое удостоверение. — Тут присутствуют участковый и понятые.

— А остальные что за люди?

— Это оперативное сопровождение наших следственных действий.

— Я не буду открывать вам дверь, — сказала Светлана Васильевна. — По какому поводу вы ко мне пришли?

— Вы откройте, мы вам все покажем. С документами все в порядке!

— Это какое-то недоразумение! — упиралась Светлана Васильевна.

— Ну, Светлана Васильевна, не вынуждайте нас идти на крайние меры!

Тут Светлана Васильевна увидела, как один из мужчин, одетых в камуфляжную форму, вытащил из-за спины специальное приспособление для открытия дверей.

— Не заставляйте нас ломать двери! — продолжал следователь.

— Юрий, — Светлана Васильевна повернулась к брату, — у тебя есть что-то?

— Да, — Юрий достал из кармана газовый пистолет.

— Дай-ка мне его сюда на всякий случай!

— Света, я тебя очень прошу… — начал Юрий.

— Не волнуйся, все будет нормально, — перебила она его.

Светлана Васильевна открыла дверь. Тут же в квартире оказались омоновцы, за ними вошли мужчина в штатском и милиционер.

— Вот так лучше, Светлана Васильевна, — сказал мужчина, — а то бы мы вам всю дверь разнесли…

Следователь прошел в кухню и показал Светлане Васильевне документы.

— Вот, смотрите, все бумаги — решение районного суда о производстве у вас обыска…

— Обыск? У меня? В связи с чем? — растерялась Светлана Васильевна.

— В связи с возбуждением против вас уголовного дела.

— По какой же статье?

— Это вы все узнаете у следователя.

— А вы тогда кто?

— Я — помощник следователя.

— Так что вы должны сейчас делать? — спросила Светлана Васильевна.

— Прежде всего мы должны, согласно постановлению, произвести обыск.

— Подождите, — сказала Светлана Васильевна, — сначала я хотела бы позвонить своему адвокату.

Мужчина замялся. Потом достал мобильный телефон и стал кому-то звонить.

— Хорошо, — сказал он, закончив разговор, — звоните. Кто ваш адвокат?

— Марычев. Кстати, он раньше у вас работал, — добавила Светлана Васильевна.

— Я такого не знаю…

Светлана Васильевна быстро набрала номер Марычева.

— Алло, Николай, это Цветкова. Ко мне пришли странные люди, говорят, что будут проводить обыск. Вы можете срочно приехать?

В трубке она услышала невнятные слова:

— Вообще-то я сейчас не могу…

— Почему?

— Я не был предупрежден. А я тут с друзьями, мы выпили… Как я сяду за руль?

— Берите такси! В конце концов, вы мой адвокат!

— Нет, мой рабочий день закончился. Я завтра приеду… Вы, Света, не волнуйтесь, — продолжал Марычев заплетающимся языком, — все будет нормально! Я приеду, разберусь с ними, мы их накажем…

— Мне кажется, что вы несете полную чушь! У меня обыск будут делать, я не знаю, что мне делать, а вы приехать не можете!

— Света, я заканчиваю разговор… Я должен пойти и проследить, у всех ли наполнены рюмки…

Светлана Васильевна бросила трубку.

— Ну, что с адвокатом? — спросил мужчина.

— Он приедет, обязательно приедет! Кстати, для обыска необходимы понятые. Они у вас есть?

— Да, конечно, — ответил мужчина в штатском. — Мы привезли их с собой. — Он показал на двоих молодых ребят.

— Вы понятые? — спросила Светлана Васильевна. Молодые люди кивнули. — А почему вы их с собой привезли? — обратилась она к мужчине.

— Светлана Васильевна, давайте не будем разбираться с формальностями! Какая разница — с собой, не с собой…

— Вот, ключи от машины нашел! — один из омоновцев показал ключи от «Мерседеса». Мужчина молча взял ключи и опустил их в свой карман.

— По какому праву вы забираете у меня мою машину? — взвилась Светлана Васильевна.

— «Мерседес» и картины будут конфискованы по решению районного суда, — ответил мужчина в штатском. В это время один из понятых достал мобильный телефон и набрал номер.

— «Мерседес» нашли, ключи взяли, картины в коридоре, — сказал он в трубку.

Раздался еще один звонок в дверь. В квартиру вошли еще два человека. Один из них держал видеокамеру, другой — микрофон.

— Это что, телевидение? — спросила Светлана Васильевна. — Я никого не вызывала!

— Не волнуйтесь, — сказал мужчина в штатском, — это наше телевидение, милицейское. Мы должны все снять для вашей же безопасности, чтобы вы потом не говорили, что мы вам что-то подкинули.

Оператор стал снимать крупным планом ее и Юрия, который тоже сидел за столом. В этот момент Светлана Васильевна поняла, что тут что-то не так. Она попыталась встать.

— Сидеть! — резко окрикнул ее один из омоновцев. Она вытащила из кармана газовый пистолет. Прогремел выстрел. Запахло слезоточивым газом.

— Ну, ты, сучка, даешь! — закричал омоновец и резким движением выбил из руки Светланы Васильевны пистолет. Через несколько мгновений и она, и Юрий уже были в наручниках.

— Снимайте, снимайте! — приказал мужчина в штатском. — Сопротивление сотрудникам милиции при исполнении служебных обязанностей — до восьми лет.

Тем временем омоновцы распахнули окна, чтобы газ выветрился.

— Не нервничайте, Светлана Васильевна, — продолжал мужчина в штатском, — мы у вас надолго расположились!

Обыск продолжался около шести часов. Один из понятых постоянно звонил кому-то, докладывая об обстановке, особенно точно перечисляя названия картин, гравюр и статуэток.

В голове у Светланы Васильевны мелькали разные нехорошие мысли.

Наконец, далеко за полночь, обыск закончился.

— А теперь, Светлана Васильевна, — сказал мужчина в штатском, — собирайтесь!

— Я никуда не поеду! — закричала Светлана Васильевна.

— Не заставляйте нас применять силу, — спокойно проговорил мужчина. — Идите одевайтесь!

— Что же, я при мужчинах переодеваться должна?

— Ничего, мы отвернемся…

Светлана Васильевна быстро прошла в комнату. За ней следовали два омоновца. Сбросив халат, она стала быстро переодеваться. Через несколько минут она была готова.

— И еще, Светлана Васильевна, — снова заговорил мужчина, — я прошу вас — без глупостей! Мы с вами сейчас спокойно спустимся вниз… Вы будете подписывать протокол об изъятии вещей?

— Каких вещей? — непонимающе спросила Светлана Васильевна.

— Мы изъяли ваш загранпаспорт, билет до Питера…

— Да, я собиралась поехать туда, навестить своих родителей.

— Это ваша версия, — усмехнулся мужчина. — А мы считаем, что вы хотели уехать и спрятаться.

— От кого?

— Вам, наверное, это лучше известно…

— Я ничего не знаю про возбуждение уголовного дела!

— И фамилия Кремнев вам тоже ни о чем не говорит? — спросил мужчина.

— Как же? Это человек, который меня обокрал!

— А он утверждает обратное — что вы его обокрали.

— Я?! Его?!

— Да, вы его. И что он потерял большую сумму денег.

— Да это же сверхнаглость! — Светлана Васильевна почти кричала. — Он вас что, подкупил?

— Светлана Васильевна, я бы попросил вас не употреблять такие оскорбляющие нас выражения! — жестко проговорил мужчина. — У вас что, доказательства есть?

— Но вы слишком заинтересованы…

— Нет, мы только выполняем свой долг, и не более того.

Через некоторое время, отказавшись подписывать протокол обыска, Светлана Васильевна в сопровождении мужчин вышла из подъезда своего дома.

— Куда вы меня везете? — спросила она.

— В районный суд. Сейчас будет решаться вопрос об избрании меры пресечения в отношении вас, потом поедем к следователю.

Глава 9

Любовница адвоката

Проснувшись утром, я повернул голову и увидел, что рядом со мной лежит Ирина. Она сладко спала. Было уже около девяти часов. Я спустился на первый этаж. Миновав несколько комнат, я вышел в сад. Была уже середина октября. Желтые листья устилали землю, трава потеряла тот сочный ярко-зеленый цвет, да и небо было пасмурное, тускло-серое. Но свежий воздух придавал бодрость и заряд энергии.

Постояв несколько минут, я вернулся на кухню, включил плиту и стал разогревать завтрак.

— Подожди, — услышал я. Это Ирина спустилась вниз. — Я сама все сделаю.

— Ладно, ты же у меня в гостях, — улыбнулся я, нежно поцеловав ее в щеку. — Как спалось?

— Отлично! Загород — вещь удивительная. Ты как бы освобождаешься от городской суеты и окунаешься в пространство, наполненное свежим воздухом. Кругом елки, сосны, березы — просто супер! А ты что, тут круглый год живешь?

— Нет, время от времени приезжаю. Летом, конечно, чаще — с мая по октябрь, а зимой — на выходные. Ну, еще в таких случаях…

— Когда какую-нибудь девушку снимаешь? — улыбнулась Ирина.

— Нет, сам по себе… Все готово, давай завтракать.

Мы уселись за стол, я включил телевизор. Тут Ирина, неожиданно вспомнив о чем-то, взяла пульт и спросила:

— На каком канале у тебя «Россия» принимает?

— По-моему, на третьем… А что такое?

— Да там криминальная хроника сейчас будет, — пояснила Ирина, переключая программу. — Ты-то не смотришь?

— Время от времени, когда получается. А ты?

— Надо быть в курсе дела. У нас же раз в неделю бывает так называемая «летучка», на которой обсуждают те или иные преступления, которые проходят по нашему ведомству.

— И какая же здесь связь?

— Иногда мы разбираем криминальные репортажи, которые делают журналисты из нашей милицейской студии или с других каналов.

— Здорово быть следователем и адвокатом и вести какое-нибудь общее дело! — сказал я, улыбаясь.

— Об этом даже и не мечтай! Это просто невозможно.

— Почему же?

— Наверное, это мечта любого адвоката — жениться на судье, прокуроре или следователе, иметь общие точки соприкосновения, дела «прокручивать», так?

Я улыбался и молчал.

— Так вот, в нашем случае это невозможно, — повторила Ирина. — За нами тысячи глаз и ушей. И даже если мы ничего с вашим братом адвокатом не сотворим, все равно кто-то обязательно скажет: что-то у них не так!

— И что тогда будет?

— В лучшем случае отстранят. Можно не пойти на повышение…

— Ну да, я же забыл, что у вас карьерный рост, «звездочки»… Кстати, ты в каком звании?

— Майор пока.

— Майор? И в Следственном комитете недавно работаешь?

— Да, недавно. Сегодня должна получить первое дело.

Тем временем началась криминальная хроника. Сначала крупным планом показывали пожар на севере столицы, потом аварию, а потом я неожиданно услышал знакомую фамилию:

— Вчера следственные органы Департамента экономической безопасности МВД провели обыск и задержание двух крупных антикваров — брата и сестру Цветковых, — говорил диктор. От неожиданности я уронил чашку. Ирина удивленно посмотрела на меня. Диктор продолжал: — Обыск проходил в присутствии следователей Департамента экономической безопасности и силовых структур в сопровождении ОМОН. Брат и сестра Цветковы при задержании оказали сопротивление. — Я увидел кадры, на которых Светлана Васильевна сидела в наручниках. Она выглядела подавленной.

На экране появился какой-то парень в штатском.

— Необходимость обыска, — стал говорить он, — была продиктована тем, что Цветковы собирались покинуть Москву. Основанием для возбуждения уголовного дела явилось обвинение Цветковых в продаже поддельных картин русских художников. По данной статье Цветковым грозит до восьми лет лишения свободы. Следствие продолжается.

Конец ознакомительного фрагмента.