Необыкновенная история из …

Валерий Иванович Кокорич, 2023

Эта книга о прошлом и будущем нашей земли. Хотите, верьте, хотите нет, но мы с вами побываем как в ближнем прошлом и будущем, так и в далёком… Вы такого ещё не видели, обещаю, будет очень интересно и познавательно(особенно встретиться со своими потомками), разве это не чудо?

Глава 7

Девчонки жили на четвёртом этаже, дверь сразу направо, но так как мы были хорошо выпивши, то дошли только до третьего этажа и стали стучаться. За дверью мужской голос ответил: «Что надо?» Послышались ещё мужские голоса. Наши молодые души переполнила ревность, и мы стали тарабанить в дверь с требованием открыть. Вышли трое мужиков и завязалась драка. Кто-то из соседей вызвал милицию. Противники к тому времени уже были нейтрализованы, и возникла новая проблема — как избежать встречи с представителями закона? Интеллигент Черкашин поправил галстук, отряхнулся и пошёл навстречу сотрудникам милиции. На вопрос: «Что там случилось?» Ответил: «Подрались какие-то пьяницы», — и спокойно покинул несчастливое для нас место свидания. Я же в очередной раз понадеялся на свою физическую форму и, выставив вперёд руки, с диким криком: «Разойдись, пришибу!!!» — бросился по лестнице навстречу милиционерам. Не ожидая такой наглости, от столкновения они разлетелись в разные стороны, а я побежал вниз, считая про себя этажи. Вот пробежал первый, второй, третий, — и здесь искры из глаз и я потерял сознание. А получилось следующее — думая, что мы были на четвёртом этаже, я с разгона врезался лбом в бетонное перекрытие под лестницей. Довольные преследователи, взяв меня за ноги и за руки, закинули в «чёрный воронок». Утром у следователя я узнал, что мне вменяют статью Уголовного кодекса по хулиганству и сопротивлению сотрудникам милиции. Я, конечно, прикинулся наивным мальчиком — выпил первый раз в жизни, ничего не помню, с подельником познакомился случайно в парке на танцах. Следователь, думаю, мне не поверил, однако отпустил меня под подписку, считая, что я никуда не денусь, тем более у меня при себе каким-то образом оказался паспорт, а также учитывая моё обещание найти и привести соучастника.

Довольный, что в милиции не знают про наши предыдущие дела, я прямым ходом направился в военкомат и заявил, что несмотря на отсрочку, предоставленную мне как студенту, хочу отдать священный долг своей Родине и по возможности где-нибудь подальше от места призыва. Военком, пожилой подполковник, понимающе посмотрел на меня и спросил: «Залетел?», я утвердительно кивнул головой: «Подрался». На этом диалог закончился, и уже на следующий день друзья провожали меня в армию. Военком сдержал своё слово, я был направлен на Дальний Восток. Нас разместили на сборном пункте во Владивостоке, называемом Флотский экипаж. Через несколько дней стали приезжать так называемые «покупатели» — представители воинских частей. Представителю воинской части с Русского острова нужен был художник, я вышел из строя, и меня в группе десятка отобранных им призывников отправили на остров. По дороге я признался, что рисовать абсолютно не умею; раздосадованный представитель пообещал мне «лёгкую» службу номерным в огневом взводе. Как я узнал позднее, это подносчик снарядов к орудию. После прохождения курса молодого бойца я был направлен в воинскую часть на мысе Бабкин Русского острова. Наш дивизион входил в состав подразделений так называемой БРАФ и МП, расшифровывается — береговая артиллерия флота и морская пехота, командующий контр-адмирал Чиков. Он был своеобразный человек. Однажды на строевом смотре мы ждали его часа полтора на плацу. Перед этим два дня готовились, выражаясь по-флотски, даже «шнурки погладили». Адмирал подошёл к строю и спросил у крайнего: «Товарищ матрос, где Север?» Тот от неожиданности махнул рукой в какую-то сторону, Чиков спросил у соседнего матроса: «Где Север?» — тот показал в противоположную сторону, третий и четвёртый также от испуга показали в разные стороны. Адмирал не спеша походил вдоль строя и сказал: «Плохо, плохо, товарищи, мне насрать, где Север, на флоте главное — однообразие (куда показал один, туда должны показать и другие)», — развернулся и ушёл.

Я, как и было обещано, попал вторым номерным в огневой взвод. Орудия 130 мм, снаряд весил 32 кг плюс заряд 28 кг. В мои обязанности входило вскрывать ящики с боекомплектом, бросить снаряд и заряд на полтора — два метра первому номерному, а тот бросал заряжающему. Кроме нас, ещё были: замковый, лоточный, наводчики и командир орудия. Тренировали нас до такой степени, чтобы мы могли с завязанными глазами выполнять свои обязанности, при этом практиковалась взаимозаменяемость. Ребята подобрались все крепкие, рослые, в основном из Сибири и Сахалина. Я, ростом 178 см, по тем временам считавшийся довольно высоким, стоял в ротном строю последним, по-флотски — на шкентеле. У нас была такая поговорка: шкентель — вторая гражданка. Зато у меня было другое преимущество — бывшие охотники, таёжники, рыболовы и т. д. имели в основном 6–7 классов образования, некоторые вообще только начальное. А я всё-таки закончил восьмилетку и почти 3 курса техникума. Учитывая ещё мою начитанность, считался у них почти академиком.

Первые полгода службы было немного трудновато, хотя служба мне давалась легко. Помню, через месяц-два я, в отличие от других, на занятиях физподготовки уже свободно крутил на турнике солнышко. Особенно мне нравились занятия по рукопашному бою, которые проводил оригинальный тренер-прапорщик Богер. Теоретические занятия и изучение матчасти давались мне вообще легко. Только два человека имели первый класс орудийного специалиста — я и командир дивизиона. Однажды он вызвал меня и показал какую-то бумагу: «Рассказывай, что натворил на гражданке». Я честно рассказал про драку и сопротивление сотрудникам милиции. Пошли они на х-й, сказал командир и на следующий день направил меня во Владивосток на курсы строевых командиров, которые я успешно окончил и как один из лучших курсантов получил вместо старшины 2-й статьи, сразу звание старшина 1-й статьи. По прибытии в часть меня назначили зам. командира огневого взвода. Милиция больше не беспокоила.