Избранное

Валерий Дудаков, 2012

Поэзии ток неясен иногда, Она копится, как в листке вода, То каплет, то прольется полной чашей, И в строфах отраженьем жизни нашей Прошедших лет проходит череда.

Тень

Спал город. В серой дымке предрассветной

Огни мерцали тусклых фонарей,

Прощальной трелью песни безответной

Весну будил уставший соловей.

Я шел в Киото, а за мной незримо,

Но неотступно — в утро, вечер, день,

Неспешная, как поступь пилигрима,

Брела тоска — моя земная тень.

На перепутье весен заблудился

В миру, в себе, в основах бытия,

И в это время спутник появился:

Земная тень, моё второе «я».

Таясь и прячась, робкая, глухая,

Она смогла тоскою окружить,

А, выведав и все секреты зная,

Меня собой сумела подменить.

Отвадила земных забот соблазны —

Не стоит сокрушаться о былом,

И призраков — подружек безобразных —

Мне приводила каждый вечер в дом.

И подменив меня, хозяйкой стала

В моей квартире жить да поживать,

А я, как будто робкий гость с вокзала,

Просился к ней и должен был стучать.

Убавив свет, желанья притупила,

В поступках поселила страх и лень,

Мерцанье ярких красок пригласила,

Заворожила вкрадчивая тень.

И закружив в бессмысленном вращенье

Дней, что бегут унылой чередой,

Власть обрела, во всё внесла сомненье,

Колдуньей стала над моей судьбой.

За нею вслед я шёл, летал и ездил,

С ней об руку по сумеркам бродил,

И в утренней тоске о смерти грезил,

С ней вместе в сад Киото приходил.

Сил не было, чтоб ей сопротивляться.

Душа мутилась, разум угасал,

Я клялся больше с ней не расставаться,

Как будто кто меня заколдовал.

И прокрутив передо мной кругами

Все «за» и «против», «быть» или «не быть»,

Она хотела влажными руками

Мои глаза уставшие закрыть.

«Усни навеки тихо и спокойно,

Покой есть смерть, и обретя её

Поступишь ты разумно и достойно

И подчеркнешь величие своё».

И, подчиняясь злой коварной воле,

Я погружался в мрачный вязкий сон,

И призрак, избавляющий от боли,

Манил к себе — приди в мой вечный дом.

Так, завершая странствия земные,

Я, с тенью примирившись, брёл в свой сад.

Светало, вкруг меня дома немые,

Деревьев строгий поминальный ряд.

Вдруг звуком, слишком резким спозаранку,

Настигнут был у старого ствола:

В коляске детской двойню негритянка

На раннюю прогулку повела.

И от такого действия простого

Вдруг ожил город. Легкий ветерок

Развеял влажность воздуха густого,

А страх, как сор, за угол уволок.

И сад Киото снова стал казаться

Своим и близким. Лёгких птичек рой

Мне мысль шепнул: ты должен постараться

Избавиться от тени роковой.

Сказал я ей: закончилось терпенье,

Не смеешь греться на моей беде.

И тень слегла на камни и коренья,

И, проскользнув, растаяла в воде.

1999