Васильковая Русь

Валерий Гурков

Здесь собраны мои самые первые стихотворения, которые я написал в 2014—2015 годах. В основном о славной стороне с берёзовым названием Русь. Спасибо за выбор!

Полонез Огинского

Рассвет зарёй стремительно по склону, к горизонту.

Седой мужчина, одинокий, со скрипкою в руке.

Он озабочен, надо дать ответ виконту.

Душа томится, и нервно теребит рука обшлаг на сюртуке.

Граф старый болен. Сын, не любящий оркестра-

Невыгодную вещь, ему сказал продать их всех.

Из уважения к отцу оставить лишь его, маэстро.

Ведь хватит и его для барских всех утех.

Таков удел всех крепостных:

И мастеров, и даже музыкантов.

Принадлежат другим, играя роль немых,

В угоду барства, плюющего на них самих, на их таланты…

И как сказать друзьям об этом?

О том, что пустят с молотка?

Что к каждому из них придёт в семью разгром.

Ведь жён оставят здесь, а не согласных ждёт сибирская тайга.

Волшебник соловей над рощей пролил слёзы.

Сегодня вечером концерт прощальный. Маэстро ноты пролистал.

О как прекрасно пахнут утром розы.

На них взглянув, печально заиграл.

******************************

Уселись гости по местам, маэстро знаменит на всю округу!

И даже все далёкие от музы,

Приехали послушать, что б удивить свою жену или подругу,

Даб не прослыть мужланом, иль прочего конфуза.

Волшебны, словно пенье соловья, поплыли округ звуки

Клавир и скрипки, арфа и кларнет протяжно в душу,

Передавая для других чужой души терзания и муки,

Вдруг в лето, принеся озноб и стужу.

И средь волшебных звуков один играющий поднялся.

Задул свечу, закрыл свою он партитуру, оставив инструмент, ушёл.

А вскоре поднялся другой, затем другой, к концу маэстро лишь один остался.

Но вот и он играть закончил, задул свечу и скрипку аккуратно положил на стол.

Весь красный кинулся к нему виконт:

Что позволяешь ты себе, старик?

Лишь поклонился музыкант в ответ ему во фронт,

И молвил: Я исполнил Вашу волю, Сударь! И взгляд его поник.

— Ну, хорошо, а что играли вы?

— Прощальный с Родиной Огинского то полонез.

— Пусть остаются все. Сыграли хорошо! Достойное творенье, достойно похвалы.

И ты прости меня, старик! Замявшись, шляхтич произнёс: Прости меня, отец!