Как снег на голову

Валерий Афанасьев, 2013

Никогда не шутите, загадывая желания… Они могут исполниться! Андрей Захаров, по профессии механик, а по природе – романтик, решил соригинальничать и пожелал: «Хочу оказаться на Роско рядом с Рамелем!» Ну и оказался… верхом на здоровенной лошади, рядышком с ее хозяином, разгневанным бароном Мирко фон Штоф фон Рамелем. И в очень странном мире, где средневековые замки соседствовали с технологиями, какие нам и не снились. Правда, самим обитателям этого мира они доставляли мало радости. За каждое использование какого-нибудь лингвистора или блюмбера приходилось отстегивать кругленькую сумму. Не каждому барону такое удовольствие по карману, что уж говорить о простолюдинах. Пришлось нашему механику-романтику засучить рукава, чтобы вернуть местной цивилизации былую мощь…

Глава 10

Утро встретило нас пением птиц, солнечным светом и убегающей вдаль дорогой. Под иногда раздающееся конское ржание и веселые разговоры возниц из нашего обоза я мерно покачивался в седле, обозревая открывающийся мне за каждым поворотом новый вид. Красота.

Седло, кстати, было отменным. Когда стало понятно, что этому миру придется ограничить свое стремление к развитию техники и привыкать к передвижению на лошадях, один из институтов вдруг озаботился разработкой конской упряжи. Постарались учесть все необходимое — надежность, удобство всадника и, как ни странно, удобство лошади. Впрочем, что здесь странного. Если кто-то везет тебя на своей спине, совсем неплохо подумать о том, чтобы ему это было удобно. Это вежливо. Институт давно исчез, а его наработки остались, чем и пользовались местные мастера, — седла были просто замечательные. К сожалению, это не избавляло всадника от необходимости учиться верховой езде, хотя и делало этот процесс несколько проще.

Обоз, состоящий из десятка повозок, сопровождала следующая компания. Во-первых, я и барон. Пожалуй, справедливее будет сказать, барон и я. Это я его сопровождал, а не наоборот. Барон решил немного развеяться, и я — за компанию. Затем — парочка стражников, вооруженных арбалетами. И, наконец, незабвенный старина Хорт. Хорта брать в поездку барон Рамель первоначально не планировал, собирался оставить в поместье. Но у того нашлись какие-то дела в городе, и он упросил его взять. Пришлось Енхи назначить старшим над оставшимися стражниками на время отсутствия барона и начальника стражи. Это вызвало среди стражников немало шуточек, большую часть которых мы не услышали, потому как уже выезжали за ворота. Вот так и пропустишь самое интересное. А что поделать? Повсюду успеть не получается.

Барон пришпорил коня и, оторвавшись от обоза шагов на пятьдесят, поехал впереди. Я последовал его примеру.

— Послушайте, Рамель, вот вы причислили меня к благородным, но кто я, собственно, есть?

— Как это кто? На этот вопрос существует не менее десятка ответов. Не могли бы вы, Андрей, уточнить, что именно вас интересует?

— Ну, как же? Вот вы, собственно, — барон, незабвенный Бухтер — граф. А я кто? Какое у меня звание?

— Насчет звания вопрос интересный. А вот титул. Поскольку вы непредусмотрительно оторвались от корней, — барон покачал головой, обозначая всю глубину моей непредусмотрительности, — титула у вас пока никакого нет. Но это не значит, что он не появится в будущем. Такое весьма вероятно.

— Вы не шутите?

— Нисколько. У вас, Андрей, есть все шансы со временем заиметь титул и поместье тоже. Дело в том, что наградить титулом король может лишь человека благородного. Того, кто предрасположен к благородным поступкам. Увы, это распространяется лишь на вновь присваиваемый титул, тогда как уже существующие передаются по наследству. Иногда не совсем оправданно. А что поделать?

Барон задумался. Должно быть, вспомнил своего соседа, злосчастного графа Бухтера. А может, кого другого. Затем продолжил свой увлекательный рассказ о титулах:

— Лет пятьдесят назад прадедушка нашего короля пытался провести законопроект, который отменил бы наследственное дворянство и оставил лишь персональное. Тогда ходило много разговоров на эту тему. В среде наследных дворян поднялись такие волнения, что законопроект быстренько свернули и оставили все как есть. Не все перемены одинаково полезны. Лишь изредка король может настоять на проверке кого-нибудь из дворян на соответствие благородности, если тот слишком провинится. Его величество старается этим своим правом не злоупотреблять. А вот с новыми титулами — здесь строго. Их можно получить только при наличии благородства.

Вот оно как. Не то чтобы мне очень хотелось получить титул, но, если здешнее общество поделено на благородных и неблагородных, почему мне не относить себя к первым? Тем более что отнес я к ним себя не сам, это все дружище Рамель. И, если король решит вдруг меня порадовать титулом, не буду лукавить, мне будет приятно. А если нет, что ж, значит, не судьба.

Движение было не слишком оживленным. Тем не менее иногда попадались встречные всадники, по одному или группами. Или же обоз обгоняли всадники попутные. Иногда попадался идущий навстречу обоз, как правило, уже без груза. Распродав в городе товары, люди спешили домой.

Ближе к вечеру нас догнал отряд из пяти всадников. Поприветствовав барона, они, не останавливаясь, проскакали в сторону города. Королевский патруль. Должно быть, возвращаются в город из какого-нибудь рейда.

И спрашивается, куда они спешили? Мы обнаружили их в зале придорожной гостиницы, куда прибыли лишь на полчаса позднее. Гостиница или, может, постоялый двор? Если люди располагаются там на постой, причем не только в помещении, но и на территории, пожалуй, все-таки — постоялый двор.

Постоялый двор делился на две половины. Половины — говоря условно. Если одна половина больше, чем другая, то это и не половина никакая вовсе, но почему-то так принято говорить. Одна из частей-«половин» предназначалась для путешественников попроще. Туда и отправились на ужин возницы нашего обоза вместе со стражниками. Мы же с бароном отправились ужинать в зал для более состоятельных людей (преимущественно для дворян) — на ту часть, которая меньше по размерам, но не по значению.

Зал был заполнен довольно плотно. Хозяин встретил нас, распорядился отнести вещи в комнаты и пригласил отужинать. Общий зал позволял провести время в приятной беседе с другими посетителями, если возникнет такое желание.

Королевские гвардейцы оглашали зал веселым смехом. Один из них махнул нам рукой, предлагая присоединиться к их компании, но на отказ не обиделся и настаивать не стал.

— Вы их знаете, Рамель?

— Да. Некоторых. Тот, что махал, — лейтенант Ренье. Балагур и заводила. Если у нас нет планов провести полночи в шумной компании, лучше к ним не подсаживаться.

— А у нас нет таких планов?

— Не тот случай. Завтра рано в дорогу. Успеем еще. О, надо же, Иланда! Она-то какими судьбами здесь?

Барон разглядывал двух дам, сидящих за дальним столом. Вернее, одну из них. На ее спутницу он не сразу обратил внимание, как и на сидевшего рядом с дамами мужчину. Оно и понятно. Красивая женщина привлекает гораздо больше внимания. Мужчина был вертляв, напыщен и самодоволен. Дамы улыбались ему казенными улыбками. Должно быть, из вежливости. Но это не мешало вертлявому быть шумным и назойливым. Подобное не могло укрыться от бдительного взгляда барона. Движимый самыми добрыми чувствами, он поднялся из-за стола с твердым намерением вмешаться в разговор.

К счастью, это не потребовалось. Неизвестный мужчина встал и, повернувшись, направился к лестнице на второй этаж. Пройти он должен был как раз мимо нас.

Барон от удивления сел.

— Как, и он здесь? Обратите внимание, Андрей, сейчас с нами поравняется небезызвестный вам граф Бухтер.

Граф поравнялся. Он приветственно коснулся шляпы и ехидно произнес:

— Как дела, любезный барон? Везете в город пожитки на распродажу?

— С чего бы это нам возить какие-то пожитки?

— Как это с чего? Говорят, вы совсем обеднели, выпрашиваете у короля подарки.

И презренный Бухтер весьма непристойно рассмеялся. Рамель побагровел и даже положил руку на эфес шпаги. Не пора ли мне вмешаться в разговор?

— А что, граф, хорошо ли вам спится? Не снятся кошмары по ночам? Большие такие челюсти!

Граф поперхнулся, икнул и как-то сразу погрустнел. Но нападки свои не оставил.

— Кто это говорит? Благородный без титула? Ноль без палочки.

Успел все-таки кое-что нашпионить, зараза. Надо отвечать.

— Тоже мне, граф, лишенный прав.

— Каких прав? — изумился Бухтер.

— На вождение коня за езду в нетрезвом виде.

Бухтер удивленно икнул. Он не понимал, какие нужны права на вождение коня. А потому продолжил не в тему.

— Как вы посмели съесть моего робота, идиоты?

— Ага, так это все-таки ваш робот? Бедный Енхи. Он так расстроится.

— Да вы хоть знаете, сколько он стоит?

— Не хотите ли вы сказать, что барон Рамель экономит на кормлении своего дворецкого? Нет. Для него нам не жалко никаких деликатесов. Ну, любит старина Енхи микророботов. Что с этим поделаешь. У всех свои вкусы.

Ругаясь и жестикулируя, Бухтер направился к лестнице. Но оглядывался в сторону зала он чаще, чем смотрел себе под ноги. Результат не замедлил сказаться — он столкнулся со служанкой, выходящей из кухни с подносом.

— Смотри, куда прешь, разиня! — закричал граф.

— Извините, ваша милость, — отозвалась девица.

— Камзол! Мой новый камзол! Наберут же таких безруких!

На камзоле графа расползалось большое цветное пятно.

— Я все отстираю, не извольте беспокоиться. Все высушу и выглажу, — тараторила служанка. — Только хозяину не жалуйтесь, а то он вычтет у меня из жалованья.

— Так тебе и надо, неумеха.

— Будьте снисходительны, господин граф.

Бухтер смерил служанку с ног до головы взглядом и буркнул:

— Хм, я подумаю. Где здесь у вас приличный человек может принять ванну?

— Ванну?

— Конечно, ванну, разиня.

— Я все приготовлю и позову вашу милость.

— Поторопись, пока я окончательно не рассердился.

Граф поднялся по лестнице и направился в свою комнату.

— Что-то он слишком разошелся. Вы не находите, барон, что этот Бухтер вел себя неприлично?

— Совершенно неприлично. Но вы, Андрей, сумели ему ответить.

— Да ладно, мелочи все это. Но невежлив он был все же чересчур. Так вы говорите, барон, что бить толкушками за это не принято?

— Не принято. Видите ли, нас сочтут невежами. К тому же ненаходчивыми.

— Что ж, тогда будем находчивыми. Оставлять без ответа такое безобразие не пристало двум благородным джентльменам. Как вы считаете?

— Абсолютно согласен. Я бы еще мог простить его заносчивость по отношению к нам, но он был назойлив с дамами.

Барон нежным взглядом посмотрел на графиню Иланду.