27 000 лет втроем. Секс и власть в каменном веке

Валентин Сунцов

Каждый рано или поздно задается вопросом о том, «правильно» ли он живет относительно «традиций предков». Мы пытаемся посмотреть на свою жизнь в крохотной ретроспективе нескольких сотен лет и даже не представляем, насколько в этом близоруки.Десятки тысяч лет назад люди уже использовали керамику и фаллоимитаторы, умели считать и ткать, открывали континенты и расписывали потрясающие фрески.Эта книга откроет для вас мир по-новому, шокирует и поможет переосмыслить ложные понятия правил и традиций.

Первое искусство

и глубина его проникновения

Это был дождливый день. Охотники не пошли за добычей и довольствовались запасенным мясом. Все сидели по хижинам и занимались разнообразным бытом: кто-то выделывал шкуры, кто-то строгал кремень. Тиа и ее младший брат Мий сидели у очага и сшивали шкуры в одежду огромными иголками, выточенными из бивня мамонта.

Волчонок, до сих пор остававшийся без имени, сидел снаружи хижины под дождем. Никому не приходило в голову взять его с собой внутрь.

Ари молча сидел у костра и чиркал по земле палкой. Не хотелось ни есть, ни говорить. Время от времени он поглядывал на Тиа и тут же отводил взгляд. Непонятно, что было более болезненно — видеть ее или не видеть.

Внезапно он схватил кость мамонта и принялся резать ее кремневым скребком.

— Эй, Ари, эти наконечники из кости Моа ненадежны, — спокойно сказал ему опытный Дор.

Ари поднял на него свои возбужденные глаза, лишь отрицательно помотал головой в ответ и тут же углубился обратно в свое дело. Ули не упустил повода для шутки.

— Это ты, Дор, когда делаешь наконечник, думаешь о том, как убить зверя. Ари же больше любит охотиться на грибы.

Люди, сидящие вокруг костра, засмеялись. Ари молча продолжал точить кость. Но Ули был ужасно болтлив и не хотел останавливаться на первой шутке.

— Мне вот интересно, почему носорог напал на вас… Может он решил, что вы съедите всю его траву?

Люди засмеялись еще громче. Ари проворчал сквозь зубы:

— Я говорил вчера — в нем было копье. Целиком из бивня Моа. Кто-то охотился на него, и носорог был ужасно зол.

— Никто не охотится на носорогов, и никто в жизни не видел таких копий. Разве можно сделать прямое копье из кривого бивня Моа? — не унимался Ули.

Все сидящие отрицательно покачали головой.

— А чтобы нападать на носорога… Кто вообще способен убить носорога? — подводил Ули разговор к следующей шутке.

— Если бы ты был с нами тогда — сейчас бы мы ели его мясо, — внезапно сказала Тиа и посмотрела прямо в глаза Ули.

Шутник опешил от такого комплимента и повисла пауза. Даже Ари остановил свою резьбу и, не глядя на Тиа, ждал, что она скажет дальше. Юноша чувствовал подступающий к горлу ком. Позже это чувство назовут ревностью.

Ули улыбнулся и хотел было поблагодарить Тиа, но она его опередила:

— Тот носорог был очень зол. Но услышав твою болтовню, он бы точно умер от смеха. Ты бы заболтал его до смерти, Ули!

Конец ознакомительного фрагмента.