Северное сияние. Лирические новеллы

Валентин Иванович Люков

С творчеством писателя-шестидесятника Валентина Люкова читатели знакомы по романам «Дорогу осилит идущий» и «Зарево над юностью», повестям «Звезды падают в полночь» и «У подножия радуги», сборникам рассказов «Маринкина песня» и «Лесная симфония». В этом сборнике представлены лирические рассказы о красоте природы, жизни и труде людей, написанные по материалам поездок автора по России. Рассказы печатались ранее в различных периодических изданиях и впервые собраны в одном сборнике.

Редактор Кирилл Владимирович Люков

Дизайнер обложки Владимир Николаевич Люков

Дизайнер обложки Кирилл Владимирович Люков

© Валентин Иванович Люков, 2017

© Владимир Николаевич Люков, дизайн обложки, 2017

© Кирилл Владимирович Люков, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-2582-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЛИРИЧЕСКИЕ НОВЕЛЛЫ

Жизнь

Она уходила в море. Все дальше и дальше. Волны играли с Ней, и Она играла с волнами. Изредка она оглядывалась и смотрела недолго на удалявшийся берег. Она видела, что Ее проследуют, и торопилась скрыться, но не на столько, чтобы пропасть из виду, Ей было радостно и тревожно от этой погони. Она чувствовала усталость. Мешали волны. Берег был уже далеко. Море простиралось еще дальше.

И Она сдалась. Остановилась, доверясь участи и благородству того, кто Ее преследовал.

Мужчина обнял Ее за плечи.

— Ты — красивая! — сказал он ласково. — Какой же должна быть твоя любовь?!

— Я не знаю тебя, — отозвалась Она шепотом.

Шелест волны поглотил Ее шепот. Мужчина его не услышал.

— Нас никто не видит, — сказал он. — Мы здесь втроем — ты, я и море. Я — сильный, но я не хочу отнимать силой твою любовь.

— Я не знаю тебя, — повторила Она шепотом.

— Я видел тебя во сне, — сказал он.

— Это — неправда, — сказала она шепотом.

— Это — правда. Я видел тебя во сне.

— Ты — чужой для меня.

— Я вновь увидел тебя. Теперь уже в море. Ты ушла далеко. Одна.

— Я боялась тебя. Но я люблю море и верю ему.

— Я тоже люблю море. Мы вместе пойдем дальше. Мы должны полюбить друг друга.

— Не знаю, — сказала Она. Она сказала нетвердо и робко, доверясь участи и благородству того, кто обнимал Ее сильно и нежно…

Это было.

В конце Весны или в самом начале Лета.

У родника

От лесного ключа поднималась по косогору девушка с двумя полными ведрами на коромысле. И в каждом ведре девушка несла луну.

Повстречался девушке парень, заглянул в её глаза, попросил ласково:

— Девушка, подари мне одну луну. Давно я слежу за тобой и, как увижу тебя, сердце мое — не мое больше. Хочешь, возьми его взамен…

Встрепенулась девушка. Качнулись ведра. Исчезли обе луны, только серебристые осколки от них, как крохотные селявки, блестят в воде.

Не уходит парень, ждет терпеливо, когда вода успокоится. Молчит девушка, опустив глаза в счастливой робости.

Тихо, светло в лесу.

И на душе у обоих светло и тихо.

Ракита

Хвасталась перед ветлами ракита:

— Что мне Битюг!.. Вот возьму и перейду на ту сторону!..

Сомневались ветлы, шелестя своими стрельчатыми, листьями. Они мудрее ракиты, стоят здесь не один век, но никому еще никогда не думалось такую реку вброд перейти. Битюг в этом месте широк, и дно его крутым изломом уходит под воду.

Шагнула ракита один раз, ничего — твердое дно под корневищем. Шагнула другой — не нащупала дна. Испугалась она глубины да так и осталась навсегда в воде: и дальше не идет — боязно, и назад не возвращается — от подружек-ветел стыдно.

Нанесло течением вокруг ее корневища илу да мусору, обмелело дно, затинилось, покрылась вода зеленой ряской, плесенью. И живут в той суводи лишь мальки линей да трусливые головастики.

А ветлы стоят себе на высоком берегу Битюга, полощут в чистой воде свои длинные звонкие мониста, да тихо посмеиваются над хвастливой ракитой.

Орел и сыновья

Орел взял со скалы одного птенца, крепко сжал его когтями и понес через море. Долго летели они навстречу ветру и соленым брызгам. На середине пути утомленный орел спросил птенца:

— Стар я стал, сынок. Скоро совсем не смогу добывать добычу. Будешь ли ты кормить и поить меня?

Птенец глянул вниз, на кипящие в шторме волны, испуганно ответил:

— Да, отец! Пока жив, буду кормить и поить тебя.

Орел немного подумал, потом разжал когти и полетел назад, где дожидался его второй птенец.

Над серединой моря он обратился к младшему сыну с тем же вопросом.

— Не знаю, отец, — ответил тот, — Может 6ыть. Но прежде всего я буду думать о своих детях.

Старый орел тяжело вздохнул и понес его дальше.