Тадж-Махал

Валентина Шабалина, 2021

В книге два повествования: первое происходит в Индии 17 века (правление династии Великих Моголов), второе – в России в конце ХХ века. Прослеживаются судьбы главных героев: в Индии Шах-Джехана и его жены Мумтаз-Махал, в России Валентина Калинина и Валерии Лесковой. Валерии придётся пройти через многие жизненные испытания, чтобы понять, что картины, которые всплывают в памяти, не из кинофильмов, а из её прошлой жизни. В Индийском повествовании все даты, имена и места действия совпадают с исторической действительностью. "Тадж-Махал" это киносценарий адаптированный для чтения.

Индия Агра 1611 год

На престоле сын Великого Акбара Джехан-Гир. Каждый год в стране в начале марта пышно и торжественно отмечается праздник Джамшед навароз (День Нового года). Этот праздник восходит к легендарному персидскому царю Джамшеду, составителю солнечного календаря.

После торжественных церемоний во дворце в серале устраивается базар. Это необычный базар, его ждут целый год, к нему готовятся заранее. Это единственный день в году, когда женщина может показаться открыто без покрывала перед мужчинами. Эмиры привозят сюда дочерей, чтобы познакомить с государем и принцессами (бегум), показать всем их красоту, чтобы потом пристроить фрейлиной к одной из бегум, или удачно выдать замуж. Но главное это тот театр, который разыгрывается на этой ярмарке, потому что все роли продавцов играют эмиры, их жены и дочери. Сам султан может на время превратиться в покупателя и торговаться с продавцом (дочерью эмира) из-за парчи и фруктов. Дамы, совершенно не обращая внимания, что имеют дело с государем, упрямо стоят на своём и доходят даже до грубостей. Принцессы и государь покупают всё за наличные деньги и, часто бывает, что они вместо серебряных рупий оставляют прелестной торговке несколько золотых, словно по ошибке, делая вид, что они этого не замечают. Торговки с таким же видом принимают деньги, и всё это сопровождается шутками и прибаутками.

На затененную террасу богатого дома вышел Джелал-хан. Это был тучный стареющий темнокожий евнух, одетый в узорчатый муслиновый халат поверх шальвар-камиза. На чалме красовалась брошь с небольшим рубином, подаренная хозяином Абдулой Хасан Асаф-ханом за выполненную услугу. Он давно занимал должность главного евнуха в доме, знал все его тайны и твёрдой рукой держал слуг в повиновении. Асаф-хан был родным братом императрицы и служил визирем при дворце. А это делало значимым в глазах людей и Джелал-хана.

Он сделал знак рукой, к нему подбежала, низко кланяясь, девушка-служанка.

— Беги в Белую беседку, там отдыхает Ардтуманд Бану Бегум. Скажи, что пришла её матушка Диванджи-бегум и желает её видеть. Живее!

Тенистый сад поражал красотой и обилием распустившихся цветов. По дорожке, выложенной мраморными плитами, ходили павлины, распустив свои великолепные хвосты.

На берегу небольшого водоема под большими могучими деревьями, которые давали живительную тень, стояла искусно сделанная из белого мрамора и оплетенная шпалерными розами беседка. В беседке прятались от солнца две девушки, две подруги лет четырнадцати-пятнадцати. Одна, чуть постарше, черноволосая Нания, лежала на широком покрытом персидским ковром диване среди разноцветных подушек. Другая девушка сидела на таком же диване, по-турецки поджав ноги, с толстой книгой на коленях. Это была Ардтуманд Бану Бегум. У неё была светлая кожа и тёмные с рыжиной волосы, одета она была в дорогое шёлковое платье, как и подобает бегум (принцессе). Рядом с ними на невысоком резном столике стояло огромное серебряное блюдо с фруктами и кувшином лимонада с узким и длинным горлышком. На полу сидели две служанки и, помахивая веерами из павлиньих перьев, отгоняли мух. Под стенами беседки, спрятавшись от солнца, полуголый музыкант негромко играл на флейте, услаждая слух двух принцесс.

Нания лениво повернулась и взяла с блюда кисть тёмного винограда. Она сначала рассматривала её, держа на весу, любуясь бликами света на тёмно-фиолетовой кожице, а потом стала обрывать губами по ягодке, чему-то улыбаясь.

— Завтра праздник Нового года Джамшед Навароз, в серале будет ярмарка, — улыбаясь, говорит она и, не дождавшись ответа, мечтательно продолжала, — я надену своё самое красивое платье. Там будут мужчины… много мужчин…и я хочу им понравиться! Отец подарил мне браслеты и серьги с рубинами на праздник, и везёт меня на ярмарку. Он хочет выдать меня замуж… Ардтуманд, а ты хочешь замуж?

Вторая девушка водила пальцем по старинной астрологической книге, разбирая таинственные знаки, не слыша её.

–Ардтуманд Бану Бегум! — громко сказала Нания, оторвала виноградинку и кинула подруге прямо на книгу.

— Нания, что ты делаешь?! Ты испачкаешь книгу, и астролог будет нас ругать. Это старинная рукопись!

— Ардтуманд, ты хочешь замуж?

— Замуж? Фи! Не хочу! — чтобы позлить подругу сказала Ардтуманд и приподняла покрывало, пряча за ним улыбку.

— Как не хочешь?! Ты не хочешь, чтобы тебя целовал мужчина?

— Не хочу!

— Ты не хочешь, чтобы он тебя ласкал и говорил нежные слова? — от удивления Нания даже привстала.

— Не хочу!

— Ты не хочешь, чтобы он дарил тебе подарки: платья, кольца, серьги?!

— Не хочу!

— Чего же ты хочешь, глупая женщина?!

— Я хочу дочитать эту книгу, — засмеялась Ардтуманд и бросила виноградинку обратно.

— Эту книгу подбросил тебе сам шайтан! — спрыгнула с дивана Нания. — Немедленно закрой её, — закричала она, — иначе ты никогда не выйдешь замуж!

Она подбежала к подруге, захлопнула книгу, и обе со смехом упали на диван.

— Я так хочу замуж, — доверительно сказала Нания подруге. — Мне, кажется, что моя жизнь потечёт тогда по другому, мне сейчас так скучно и нечего делать. От книг веет дряхлостью и скукой! — она толкнула ногой книгу, которую только что читала Ардтуманд, и та с грохотом упала на пол. — Вокруг одни и те же лица и интриги. Надоело!

— А разве в том доме, куда ты попадёшь, будет по-другому? Те же самые интриги и лица, которые потом ты не захочешь видеть.

— Ну и пусть! — капризно надула губки Нания. — Зато у меня будут новые наряды! И…и ко мне каждую ночь будет приходить мужчина!

— А за кого тебя хотят выдать замуж?

— Не знаю. Отец завтра повезёт меня в сераль на ярмарку. Там много людей, и много мужчин… Завтра праздник и я могу не закрывать своё лицо! Знаешь, как я пройдусь по ярмарке? Вот так!

Нания спрыгнула с дивана и, заколов длинные чёрные волосы на затылке шпильками из яшмы, грациозной кошкой прошлась по беседке. Ардтуманд, опёршись на локоть, с улыбкой наблюдала за ней.

— Какая ты красивая, Нания!

— Я так хочу, чтобы меня любили! — в глазах Нании появилась мечтательность.

— А сама хочешь любить?

— Женщине это вовсе не обязательно! Главное, чтобы любили меня!

— А я хочу познать это чувство, — сказала Ардтуманд, глядя на гладь водоема, покрытого распустившимися лотосами. — Я хочу сама любить.

— Глупая! Это всё лишнее! За кого нас отцы выдадут, того и будешь любить, даже если он тебе противен. А тебя завтра везут на ярмарку?

— Не знаю…

— Как! Тебя не берут?!

Темнокожая служанка, добежав до беседки и склонившись в низком поклоне, замерла на нижней ступени лестницы, тяжело дыша. Первой её заметила Нания.

— Чего тебе?!

— Старший евнух послал сказать, что пришла матушка Ардуманд Бану Бегум, и она ждёт госпожу в её комнатах.

— Матушка! — Ардтуманд легко соскочила с дивана. — Наверное, меня тоже повезут на ярмарку! Мне надо идти, Нания.

Лёгкое покрывало, зацепившись за столик, соскользнуло с плеча, но Ардтуманд даже не заметила этого. Быстро сбежав по ступенькам, она, как простая служанка без покрывала, побежала по дорожкам к дому.

Нания посмотрела вслед подруге, вздохнула, потом томно потянулась и легла на диван.

— Ну, чего расселись? — строго сказала она двум служанкам, которые, после того как Ардтуманд убежала, перестали махать веерами. Они покорно, не вставая, пододвинулись ближе к её дивану и, не отрывая глаз от пола, стали ритмично размахивать перьями на длинных палках. Улыбаясь своим мыслям, Нания погрузилась в мечтания.

Диванджи-бегум Сахита молодящаяся женщина, ещё не потерявшая былой красоты, гордая, и оттого казавшаяся неприступной, ожидала дочь в её покоях. Рядом с ней находился главный евнух и несколько слуг, сопровождавших её. Ардтуманд вбежала в покои.

— Матушка! — она кинулась к матери и, низко склонившись, дотронулась до края одежды, поцеловав её в знак особой почтительности.

— Ты стала уже совсем взрослой, Ардтуманд, — строго сказала мать, — и тебе не подобает бегать без покрывала как простолюдинке.

— Да, матушка.

— Ты должна следить, чтобы солнце не касалось твоей кожи, она всегда должна оставаться белой.

— Да, матушка.

— Завтра праздник Джамшед Навароз.

Артуманд затаив дыхание, слушала мать.

— Перед отъездом отец наказал, чтобы тебя отвезли в сераль. Утром ты едешь на ярмарку.

— Спасибо, матушка! — дочь кинулась вперед, чтобы ещё раз поцеловать у матери край одежды, но та остановила её рукой.

— Благодари не меня, — отца! Это ещё не всё. Я дарю тебе на праздник это платье, — мать сделала знак рукой, и две служанки развернули перед Ардтуманд новый желто-голубой наряд. — А эти драгоценности — подарок отца, — вперёд вышел молодой евнух с футляром в руках. Он открыл футляр и показал принцессе диадему на голову, серьги из бирюзы и браслеты.

— Вы так добры ко мне, матушка, — Ардтуманд обняла мать.

— Твой отец в отъезде, поэтому сопровождать тебя будет Джелал-хан, — мать указала на главного евнуха. Тот поклонился Ардтуманд. — Он позаботится о твоей безопасности. Завтра на ярмарке ты можешь купить всё, что захочешь. Вот деньги, — она подала кожаный мешочек с золотыми и с серебряными рупиями. — А сейчас мне пора идти.

— Побудьте со мной ещё немного, мама.

— У меня много дел, Ардтуманд, надо подготовиться к приезду отца, — мать поцеловала дочь и вышла.

Выйдя из комнаты дочери, женщина повернулась к главному евнуху:

— Смотри внимательно, Джелал-хан, кто обратит на неё внимание. Пора выдавать её замуж. Нам нужна хорошая партия. Потом доложишь мне.

Во внутреннем дворе императорского дворца развернулась ярмарка. По периметру в два ряда стояли муслиновые палатки красного, жёлтого, зелёного цветов. Наверху у каждой палатки красовались пышные плюмажи. Внутри они были обтянуты цветными ситцами, расписанными вручную цветами и сказочными птицами. Арки первых этажей зданий, выходящих на дворцовую площадь, были затянуты шелками и парчой, и образовывали множество открытых с одной стороны лавок. Эмиры, хозяева этих лавок, не скупились на их отделку, щеголяя друг перед другом своим богатством.

На прилавках лежали ювелирные украшения из драгоценных и полудрагоценных камней, китайские шелка, расшитые золотыми и серебряными нитями, удивительной работы головные покрывала из Персии, тончайшей выделки арабские ткани, проходящие через небольшое колечко, и всё это смешивалось с ароматами духов и благовоний, разлитыми в хрустальные сосуды, от которых кругом шла голова. В центре площади на невысоком помосте сидели музыканты и несколько девушек, профессиональных танцовщиц, танцевали персидские танцы.

Ардтуманд впервые была на такой ярмарке. Музыка, смех, пестрота нарядов бегум, ради которых и был устроен этот праздник, всё удивляло и радовало.

— Ардтуманд, смотри, какой шёлк! — Нания подняла кусок ткани с прилавка и приложила к лицу. — Правда, чудо как хорош?!

— Бери, красавица, — запел «продавец» эмир, — это ткань была соткана только для тебя! Для такой пери как ты! Я этот шёлк почти даром тебе отдам!

— Почти? — засмеялась Нания.

— Почти, — крутанул рукой эмир. — Ткань бесценна, но такой брильянт как ты, должен иметь достойную оправу!

Девушки засмеялись и перешли к другому продавцу.

Венецианские зеркала отражали солнце и весь базар. Девушки разглядывали себя в одном из зеркал.

— Смотри! — Нания дёрнула подругу за рукав. — Султан Джехан-Гир выбирает себе чалму!

— Где?

— Да вот же! У красной палатки!

Зрелище было просто потрясающее. Султан, как простой горожанин, торговался из-за каждой рупии, и было видно, что это доставляет ему большое удовольствие.

— Пять серебряных рупий за чалму? Почему так дорого? — держа тонкую золотистую ткань, говорил Джехан-Гир. — Ты где взяла такие цены, красавица?

— Где взяла, там уже больше не дают! — засмеялась «продавщица».

— И ткань-то какая-то жидкая! — султан посмотрел ткань на просвет и подёргал на прочность.

— Вы из неё верёвочную лестницу собираетесь плести, что ли? — удивилась «продавщица», и все вокруг, вместе с султаном, засмеялись. — Да этой ткани износу нет! Кто её носит на голове, молодеет лет на двадцать!

— Зачем мне на двадцать лет молодеть? Я тогда был простым принцем, а не султаном! Даю за неё две серебряные рупии!

— Шутите, господин?! За такую ткань две рупии? — округлила глаза красавица. — Да я лучше из неё юбку сошью, чем за такую цену продавать! Четыре рупии!

— Сошьёшь юбку, да помолодеешь лет на двадцать?! Что от тебя тогда останется? Ни один мужчина не посмотрит на грудного сосунка! — не остался в долгу султан. — Три рупии!

Ардтуманд и Нания засмеялись, глядя на эту сцену.

Около помоста, где танцевали танцовщицы, остановились двое молодых мужчин. Один высокого роста, стройный, с распущенными до плеч чёрными волнистыми волосами был принц Гурам сын султана Джехан-Гира. Его тёмно-карие глаза были грустны. Другой худощавый с более тёмной кожей, по которой можно угадать в нём выходца из раджпутов был Садулла-хан — преданный друг и визирь принца Гурама.

— Отчего вы грустны сегодня, принц Гурам? Сегодня праздник! Надо веселиться! Столько красивых женщин вокруг! Не каждый день увидишь такие розы!

— Сердце моё грустит, Садулла-хан, сам не знаю отчего. Как будто жду чего-то…

— Уж не влюблены ли вы?

— Нет, друг, сердце моё свободно.

— Посмотрите, как хороша та в зелёном платье, что примеряет серьги!

— Да, хороша, — равнодушно ответил Гурам.

Они шли между рядами палаток, где продавцы на разные голоса расхваливали привозной товар.

— Дыни из Самарканда! Свежие! Сладкие!

— Виноград из Бухары! Нежный, как губы любимой! — зазывали из палаток.

— Шелка и фарфор из Китая!

— А вот пряности из Бенгалии!

— Совсем забыл! Надо найти персики, Садулла-хан. Моя вторая жена Кандхари Бегум беременна, попросила, чтобы я купил ей свежих персиков из Самарканда.

— Я видел, их продавали вон в той лавке! Пойдёмте, принц!

— Нания, посмотри какие персики! Как я их люблю! — Ардтуманд подошла к лавке.

За ней невдалеке остановились два евнуха из личной охраны бегум. Девушка протянула руку, что бы взять один облюбованный ею персик. Одновременно с ней к этому же персику протянулась ещё одна рука. Пальцы рук соприкоснулись, словно искра пробежала между ними, и божественный огонь разлился по телу. Артуманд отдёрнула руку и обернулась. Рядом с ней стоял высокий черноволосый мужчина, её голова доставала ему только до плеча. Их глаза встретились. Казалось, весь мир померк и затих, перед той Божественной Любовью, которая иногда вот так неожиданно приходит к людям, и понятна только сердцам, умеющим любить.

Подошёл главный евнух и, поклонившись принцу Гураму, знаком показал охране, чтобы те увели бегум.

— Кто это? — как завороженный стоял Гурам, глядя вслед девушке.

— Ардтуманд Бану Бегум, — ещё раз склонился в поклоне Джелал-хан, — дочь брата вашей матери Нур-Джахан — визиря Абдул Хасан Асаф-хана.

Мать Ардтуманд возлежала на подушках на тахте, а две рабыни полировали мелом ногти. Джелал-хан подошёл к ней, низко склонившись.

— Ну, что? — спросила она.

— Принц Гурам, госпожа.

— Что известно о нём?

— Имеет две жены Бегум Фатехпур и Кандхари Бегум. Образован, обучен искусствам, знает музыку, живопись и стихосложение, тонкий политик и умеет держать власть в руках. Придёт на исходе луны, когда приедет ваш муж, чтобы поговорить о свадьбе.

Женщина кивнула головой.

— Пусть астролог сделает на них гороскопы, — сказала она и закрыла глаза, дав понять, что разговор окончен.

Джелал-хан пятясь, вышел из комнаты.

Отец Ардтуманд Асаф-хан и принц Гурам сидели на тонких персидских коврах, постеленных поверх толстых матрасов, облокотившись на большие круглые валики, обтянутые дорогой узорчатой тканью. Рабы размеренно махали опахалами на длинных бамбуковых палках. Несколько музыкантов, сидевших в углу комнаты, услаждали слух двух принцев музыкой.

— Еще шербету, гость дорогой? — спросил хозяин, опуская пустую чашу на рядом стоящий низкий столик.

— Нет, — ответил принц Гурам, — хватит.

— Редкий вы у нас гость принц Гурам, не желаете ещё чего-нибудь? Может кальян?

Гость кивнул головой. По знаку хозяина слуги внесли два кальяна.

— Я по делу к вам пришёл, Асаф-хан, — затянувшись, сказал принц Гурам.

— Так, так…

— Вы, знаете, правоверным разрешено иметь четыре жены.

— Так, так…

— У меня уже есть две жены, я хочу взять в жены третью.

— Так, так…

— Я хочу взять вашу дочь Ардтуманд Бану Бегум.

— Так, так…

Они замолчали, куря кальян.

— Я знал, что вы придёте ко мне, принц Гурам, и заказал астрологу гороскоп, — сказал хозяин и щёлкнул пальцами. Двери открылись и, низко кланяясь, с ларцом в руках вошёл астролог.

Астролог сел на небольшой коврик и, открыв ларец, вынул из него свёрнутый в трубочку лист. Развернув лист, он поводил пальцем по нему и важно произнёс:

— Мной были сделаны астрологические вычисления по поводу бракосочетания принца Гурама и принцессы Ардтуманд. Сейчас звёзды расположены не в пользу этого брака. Брак заключать нельзя, он принесёт много горя. Сахет неблагоприятный.

— Не может быть, — тихо сказал принц Гурам, — впервые Аллах дал мне познать Его Бесконечную Любовь. Разве он может теперь отобрать её у меня?

— Я не сказал, что звезды вообще против этого брака, о, достопочтенный принц, — продолжал астролог. — Звёзды рекомендуют заключить этот брак через пять лет. Только в этом случае он будет удачным и принесёт всем радость и счастье.

— Я буду ждать пять лет, — произнёс Гурам.

Ардтуманд лежала на кровати отрешенная и подавленная. Подошла служанка:

— Пришёл ваш отец, госпожа.

Ардтуманд ничего не ответила, глядя через открытые окна на закат солнца.

Вошёл отец. Девушка даже не пошевелилась. Отец подошёл и сел на край кровати:

— Ты всё знаешь, дочка?

— Да, — прошептала та.

— Не печалься, мы выдадим тебя за другого мужчину.

— Нет, отец, я не хочу другого мужчину, я буду ждать принца Гурама пять лет.

— Через год принц Гурам о тебе не вспомнит, у него будут другие женщины!

— А я буду его ждать и молить Аллаха о нашей встрече.

— Ты всегда была упряма! Что за дочь послал мне Аллах! — отец возвел руки к небу. — Да через пять лет ты уже никакому мужчине не будешь нужна! Ты будешь старой девой!

— Тогда я буду вместе с Аллахом, ждать его всю жизнь, — прошептала дочь.

В комнате Ардтуманд всюду лежали большие старинные кожаные фолианты и новые книги со стихами Саади Ширази. Вошла Нания.

— Ардтуманд!

— Нания! — девушка вскочила и обняла подругу. — Где ты была? Я так давно тебя не видела!

— Отец выдает меня замуж! Скоро свадьба! Я упросила отца, чтобы он привёз меня к тебе.

— Нания, как я рада за тебя!

— Я тоже рада! Слышала, к тебе посватался принц Гурам, а ты ему отказала. Это правда?

— Нет, не правда! Свадьба состоится через пять лет.

— Через пять лет?!!

— На все воля Аллаха.

— И ты веришь, что она состоится?!

— Верю.

— Я никогда тебя не понимала, Ардтуманд! — Нания растеряно села на подушки. Заметив вокруг множество книг, она спросила: — Зачем так много книг?

— Надо же мне пять лет чем-то заниматься, — печально улыбнулась бегум.

— Зачем?!

— Чтобы быть достойной женой императора.

— Но принц Гурам может никогда не стать императором!

— Он будет императором! Я в это верю! — и добавила тише, подойдя к окну. — Я это знаю, от Судьбы не уйти.