Слушай шёпот сердца

Валентина Ляпунова (2024)

События в романе происходят в непростые 90-е годы. Молодые люди Люба и Даня влюбляются и мечтают о счастливом будущем, не смотря на то, что очень разные. Но испытания и соблазны, окружающие их, мешают счастью влюблённых. Когда вокруг бушует буря, голос разума всегда громче шёпота сердца. Герои моего романа сомневаются, делают ошибки и плутают в тропинках своей жизни. Смогут ли они найти ЛЮБОВЬ, которая может помочь увидеть выход даже в самые тяжелые времена?

Глава 2

Сентябрь позолотил кроны деревьев и принёс с собой теплые деньки. А ещё множество забот и хлопот: это и начало учёбы, и сбор урожая, и уборка огорода. А сколько банок и баночек закатала я с мамой, со счету можно сбиться.

Даня уехал ещё в конце августа, прощание было долгим и нежным, он обещал обязательно звонить. К сожалению, у него дома нет стационарного телефона, поэтому приходилось ждать и надеяться, что «раздастся гром небесный телефонного звонка» и я услышу родной голос. Но пока домашний аппарат молчал или давал о себе знать по совершенно другим поводам.

Я очень скучала по своему дорогому другу и несказанно жалела, что так и не призналась в своих чувствах. Как последняя трусиха прятала взгляд на прощальном свидании и молчала, а он верил, что услышит заветные слова, чувства меня никогда не обманывали. Но теперь поздно каяться, оставалось только ждать.

Сегодня в гостях у меня Лена, она помогает варить яблочное варенье. Я в зелёном ситцевом фартуке в крупную ромашку помешиваю деревянной ложкой янтарную кипящую массу, а Лена стерилизует банки.

— Ну что, звонил Даня? — спрашивает она совершенно не тактично.

— Нет, наверно забыл меня, — вздыхаю я, — а как твои отношения с Сашей?

Лена начинает возбужденно описывать успехи их дружбы. После той знаменитой дискотеки с дракой все изменилось, и зазноба её сердца дарит цветы и говорит комплименты.

— Знаешь, Люба, Сашу в армию заберут скорее всего в ноябре. Уже повестка пришла, — вдруг всхлипывает она.

— Ну не расстраивайся, дождешься, а там, глядишь, и с венцом да за свадебку.

— Я буду ему писать письма. И ты не хандри, Даня обязательно позвонит.

***

На выходных решаюсь навестить бабу Нину, надеюсь, что может быть у неё есть новости о Дане. Пеку пирог с яблоками и беру в подарок баночку малинового варенья, ну не с пустыми же руками идти.

В ограде у бабы Нины не прибрано, а когда захожу в дом, чувствуется запах лекарств. Она лежит в постели и кашляет.

— Проходи, Любонька, прости уж, приболела, — бабушка пытается приподняться с постели.

— Лежите, не вставайте, вы врача вызывали?

— Так само, думала, пройдет. Но что-то разболелась.

Я иду к соседям и вызываю врача на дом, у бабы Нины нет телефона. Кипячу чай, мерю температуру, по ходу прибираюсь в доме.

Врач приходит достаточно быстро, ругает бабу Нину за беспечность, предлагает госпитализацию.

— Что ты, милый, не могу я, на кого своих подопечных оставлю.

У бабушки есть несколько курочек, да кот Васька с псом Дружком.

— Баба Нина, вы не волнуйтесь, я присмотрю за вашими друзьями, и накормлю, и напою, — подбадриваю я её.

Ей приходиться согласиться. Как все-таки плохо быть одиноким, нужно надеяться только на себя. И в таких случаях соседи или просто знакомые становятся ближе, чем родственники, если проявляют сочувствие и заботу.

К сожалению, новостей у бабы Нины нет, я чувствую себя такой же одинокой и брошенной, как она. Где же ты, Даня, неужели все твои слова и признания — лишь пыль, которую уносит ветер вместе с осенними сухими листьями.

***

— Люба, ты почему грустная такая в последнее время, — спрашивает мама. Она замечает изменения в моём настроении и её это тревожит. Я, если честно, не знаю, что ответить. Рассказываю маме о Дане и начинаю плакать. Мы на диване, моя голова на коленях у мамы, и она ласково гладит меня по волосам.

— Бедная моя девочка, я и не знала, что у тебя всё так серьёзно. Думала, что просто летняя дружба, уехал и уехал.

— Мама, мне кажется, что я люблю этого мальчика, что же теперь делать?

— Ну может это всё-таки пройдёт. Первая любовь очень эфемерна и мимолётна как правило. Давай так, сосредоточься на учёбе, старайся не думать о нём часто, займись делом. Я думаю, если у него серьёзные чувства к тебе, он обязательно объявится. А хандра и уныние — это не выход.

После разговора с мамой я чувствую себя лучше. Прислушиваюсь к её совету и начинаю штудировать параграфы и школьные задания. Всё-таки выпускной класс.

Баба Нина пока лежит в больнице, я её иногда навещаю, ну и присматриваю за домом, как и обещала. Ей уже значительно лучше и дело идёт к выписке.

Однажды вечером, когда я сижу за учебником истории, меня отвлекает звук мотора и мигание фар. Моё сердце начинает биться сильнее, я накидываю куртку и выхожу в ограду.

Боже мой, это Даня! Он восседает на новеньком блестящем мотоцикле, прямо как рыцарь на скакуне. В свете вечерних фонарей и ярких фар спутанная шевелюра кажется сияющей, как нимб, от него пахнет свободой, ветром и терпким табаком. Даня соскакивает с мотоцикла, бросается ко мне, подхватывает и, оторвав от земли, начинает кружить.

— Что ты делаешь, поставь на место, — я пытаюсь вырваться и смеюсь от счастья. Он приехал ко мне, он не забыл!

— Люба, как я скучал! Слушай, а где бабушка моя? Окна тёмные и дом на замке.

Мы с Даней садимся на лавочку и не можем оторваться друг от друга.

— Даня, почему ты не звонил? Я уже и не знала, что подумать. А баба Нина приболела, она в больнице, но её послезавтра уже выписывают.

— Ты прости меня, никак не получалось до телефона добраться, столько новых событий, всего сразу и не расскажешь.

— Неужели ты приехал из города на мотоцикле? Откуда он у тебя?

Даня подходит к своему стальному другу и бережно его поглаживает:

— Нравится? Это я его, можно сказать, заработал.

— Как же ты всё успеваешь, и учиться, и работать.

— Эх Люба, бросил я училище, не по душе мне это. Вольному воля, — он извлекает из кармана дорогие сигареты Кент и затягивается.

— Фу, ты стал курить, — морщусь я от терпкого дыма.

Даня с последней встречи изменился, обострились черты лица, в поведении и манерах появилась независимость и свобода. Мне это нравится, но немного пугает.

Он предлагает покататься на мотоцикле, я быстро отпрашиваюсь у мамы, одеваюсь потеплее и вот мы уже мчимся по просёлочной дороге, и дальше, к речке, где нет фонарей. Ветер путает мои волосы и стучит в висках. Я крепко прижимаюсь к нему и ощущаю невероятное счастье.

***

Даня гостит в деревне несколько дней, бабушку выписывают из больницы, и она рада встречи с внуком, он занимается колкой дров, встречает меня из школы на своём крутом мотоцикле. Одноклассницы с завистью поглядывают на нас, а я, без памяти влюблённая, закидываю сумку на плечо и сажусь за его спиной. И мы мчимся со скоростью ветра.

Эти несколько дней — самые счастливые в моей жизни. В последний вечер перед отъездом он устраивает мне сюрприз.

— Проходи, Люба, раздевайся, — Данил помогает снять куртку. Мы в доме у его бабушки.

— А где баба Нина, — интересуюсь ненавязчиво. Но у самой трясутся поджилки.

В комнате на столе горят свечи, бросая таинственные тени. Они установлены в не лишённые изящества подсвечники. Откуда-то взявшиеся два хрустальных бокала и шоколадные конфеты в нарядной коробке создают атмосферу праздника и чуда. Он умело открывает запотевшую бутылку шампанского, извлечённую из морозилки старенького холодильника. Пробка издаёт характерный звук, и шипучка заполняет ёмкость хрусталя.

— А баба Нина ушла в гости к соседям.

— Так, так, выгнал старушку из дома.

— А вот и нет, она просто всё понимает и очень добрая. Не переживай, через пару часов вернётся в родную обитель. Давай мы лучше поднимем бокалы за нас с тобой.

Мы выпиваем по глотку и у меня начинает немного кружиться голова, но как я понимаю, не от напитка, а от волнения, вызванного создавшейся ситуацией.

— Даня, это так романтично, спасибо тебе. Эти дни — самые прекрасные.

— Я хочу, чтобы ты запомнила этот вечер. К сожалению, завтра мне нужно уехать.

Мы сидим напротив друг друга. Он берет мою руку и вкладывает туда бархатную красную коробочку.

— Что это, Даня?

— А ты посмотри.

Внутри оказались изящные серёжки с фианитом.

— Даня, как же красиво! Они же золотые!

— Для тебя самое лучшее.

— Но это же очень дорого!

— Я мужчина, и это мои заботы — где найти деньги. А ты моя любимая девушка.

Я понимаю, что мне нужно сказать ему те самые слова, которые он очень давно ждёт.

— Даня, я люблю тебя, ты моё счастье.

Мы весь вечер целуемся, пьем шампанское, вспоминаем наши летние приключения. Потом приходит бабушка и Даня провожает меня домой.

— Ты, пожалуйста, звони хоть иногда, — прошу я жалобно.

Он гладит меня по голове и обещает. Но интуиция подсказывает, что на его слова не стоит надеяться.

***

Дни сменяют ночи, пролетает неделя за неделей, а ты так и не позвонил, Данечка, как же я скучаю. Я не знаю, что придумать и какое найти оправдание тебе. Углубляюсь в учёбу, чтобы не загружаться и не страдать. Как итог, первую четверть заканчиваю на отлично.

В первые дни после отъезда Дани я нахожусь в лёгкой эйфории. Огорчает только неприятная размолвка с мамой, которая замечает в моих ушах дорогое украшение.

— Люба, откуда у тебя это, — нахмурившись, спрашивает она.

— Это мне Даня подарил, — с гордостью заявляю я.

Мама некоторое время молчит, но потом выдаёт такое, отчего я немею от удивления:

— Дочка, нужно вернуть их, это слишком дорогой подарок.

— Ну почему? Он ценит меня и любит, поэтому не жалеет средств, это же очевидно!

— Откуда у него такие деньги? И вообще, вы же ещё дети и, если он хочет что-нибудь подарить, это должно быть знаком внимания, а не целое состояние. И это всё очень подозрительно.

Я не спорю с ней, снимаю дорогое сердцу украшение и убираю в шкатулку в глубину шкафчика. Но на маму обижаюсь не на шутку, не могу понять её поведение.

Ленка, конечно, в курсе всех моих переживаний, как верная подруга, жалеет меня и подбадривает:

— Позвонит, обязательно, мало ли что может случиться, а если он в больнице? Уважительная причина!

От её предположений становится ещё хуже. Она сидит у меня в гостях и делает уроки, а я ей помогаю. Этакое дружеское репетиторство, естественно, совершенно бесплатное. Дома только братик Игорёк, отец с матерью на работе.

Звонит телефон, и моя интуиция вместе с сердцем бухается в пятки. Я хватаю трубку.

— Люба, Любашенька, а вот и я, наконец звоню, — слышу пьяный голос Данила.

— Ты выпил? Что с тобой? Ты где?

— Да не волнуйся, всё нормально, мы с братишками тут отдыхаем, вот телефон есть в квартире, я и звоню тебе, — потом слышу, как он благодарит своего «братишку» за возможность поговорить с любимой.

В моей душе рождается злость на него, как он мог так поступить! А если бы трубку взяла мама или, не дай Бог, отец. Во мне борются противоречивые чувства. С одной стороны, обида, а с другой радость, что я слышу его и он скучает по мне, пусть и пьяный.

Долго поговорить не удаётся, его кто-то отвлекает, и он спешно прощается со мной. Но надежда на то, что я ему нужна, у меня крепнет.

В следующий раз Даня звонит через несколько недель, трубку берёт мама. Я понимаю, что это он и переживаю — только бы не пьяный.

— Доченька, тебя к телефону, — зовёт мама. Я торопливо выхватываю трубку:

— Даня, привет, как дела, всё в порядке?

— Здравствуй, любимая моя Люба. Сейчас уже лучше, — его голос вполне трезвый, но какой-то больной, с хрипотцой и очень грустный.

— Ты где, ты здоров?

— Люба, я в больнице, но не волнуйся, уже все хорошо, как говориться, иду на поправку.

Я начинаю переживать. Что с ним случилось? Но он уверяет, что небольшая травма и беспокоиться не стоит. Интересуется моими успехами в школе, я что-то ему рассказываю, но понимаю, что ему не интересно. Расспрашивает меня, чтобы отвлечь от тревоги, которая нарастает с каждой минутой.

— Давай я постараюсь к тебе приехать, — предлагаю весьма неуверенно. Родители навряд ли отпустят одну в город.

— Даже не думай, я тебе лучше ещё позвоню, попозже. Ну всё, меня тут торопят, не могу говорить.

Этот сеанс связи не приносит покоя, одни сомнения и непонимания. То пьяный, то в больнице. Что вообще у него за жизнь?

***

Последний месяц осени принёс с собой заморозки и проводы в армию нашего друга Саши. Ленка, как верная девушка, обещает ждать солдата, а я ей завидую, потому, как и не знаю, стоит ли мне надеяться на своего парня, или нет. Всё очень туманно и непонятно. Но одно обстоятельство всё-таки позволяет мне мечтать о том, что я смогу прояснить ситуацию.

Подруга собирается съездить на сборный пункт, который располагается в городе, как раз выдались выходные и праздничные дни. И ей, конечно, нужна моя помощь, а мне её дружеское плечо. Одну меня, однозначно, в город не отпустят, другое дело с Леной, да и причина очень весомая. А я тешу себя надеждой, что смогу прояснить ситуацию с Даней.

На самом деле в городе я бываю не часто и как правило с родителями. Обычно мы туда ездим в магазины или на рынок, чтобы восполнить дефицит одежды и обуви по демократичным ценам, в нашей деревне всё намного дороже. Когда ты в незнакомом месте с близкими людьми, мамой и папой, которые тебя не дадут в обиду, то чувствуешь себя как за каменной стеной. В этот раз я оказываюсь совсем одна и ощущаю себя уязвимой и одинокой. Лена осталась с Сашей на призывном пункте, а я отправляюсь искать Даню.

Накануне я забежала к бабе Нине и попросила у неё адрес, где живет его семья. Она опять хандрила, в последнее время подводило здоровье. Мне очень было жалко бабушку, кажется, что она стала болеть потому, что живёт одна и никто о ней не заботится. Ведь когда мы в семье, то корни нашей жизни у источников вод и поэтому она цветёт и приносит плоды. А если человека оторвать от семьи, то он засыхает от одиночества и безнадёги. И даже поддержка окружающих не в силах помочь.

Мы договариваемся с Леной, что встретимся через три часа на Автовокзале и я отправляюсь искать дом, где живёт мой любимый.

Город меня встречает серыми облупившимися стенами пятиэтажек и переполненными мусорками на остановках. На каждом столбе висят странные объявления. Я разглядываю их и пока не могу понять, зачем какой-то девушке писать своё имя и телефон.

— Что, девочками интересуетесь, — кидает мне фразу со смешком какой-то незнакомый парень. Я смущаюсь, но решаюсь спросить:

— А что это за объявления?

— Ты и правда не понимаешь, это же проститутки, — он хохочет надо мной и заскакивает в переполненный автобус.

Я чувствую себя полной дурой, слишком давно не была в городе.

Спрашиваю дорогу в нужный мне район и жду свой транспорт. На остановке очень много людей, все какие-то серые и невзрачные, удручённые своими заботами. Подъезжает мой автобус, и я с толпой втискиваюсь внутрь, мне везёт, кто-то из желающих остался на остановке. Моя сумка остаётся зажатой в толпе, я, если честно, даже не могу пошевелиться. Хорошо, что ехать не долго.

Автобус выдавливает меня из своего чрева, как пасту из тюбика. Боже, как хорошо, что я живу в благодатном месте, где нет общественного транспорта! Ко всему прочему обнаруживаю, что новенькая, недавно подаренная мамой красивая сумочка порезана и, конечно, кошелёк исчез. А там все мои небольшие сбережения на дорогу. Мне очень обидно, прямо до слёз, от наплыва чувств даже становится не хорошо. Я сажусь на лавочку в сквере около остановки и начинаю плакать. Как же так, взять и украсть деньги, да ещё и испортить хорошую вещь. Ну да ладно, слезами горю не поможешь. Мелочь в кармане на автобус до автовокзала найду, а на билет до деревни займу у Лены. Надо двигаться дальше.

Мой путь лежит через дворы, мимо детского сада и большой школы из серого кирпича. Возле лавочек тусуется группа молодёжи, раскуривая сигареты. Дым стоит столбом и слышатся бранные слова. Я стараюсь прошмыгнуть незамеченной, но один из парней окликает меня:

— Эй, герла, хочешь с нами сливу залить, ты такая киска, я приглашаю.

— Вовчик, ну ты вервольф, что до доси докопался, — с наездом на него накинулась одна из девиц этой компании, — тебе своих что ли мало?

— Детка, не для себя стараюсь, наше баунти ни на что не променяю, — начал оправдываться Вовчик, — разливайте, пацаны, блондинку, дерябнем за мою принцессу.

— Девочкам разбодяжте с колой, так вкуснее, — примирительно согласилась «принцесса».

Ребята занялись разливом напитков, а я поспешно скрываюсь с глаз долой за углом дома. Уточняю дорогу у пожилой женщины и вот я у подъезда пятиэтажной хрущёвки, из подвала веет сыростью и котами.

Как же боязно идти в незнакомое место, куда меня даже никто не приглашал. «Ну я же только спросить про Даню, а может он дома. Узнаю, как его дела,» — подбадриваю себя мысленно.

Поднимаюсь на третий этаж и звоню в дверь. Никто не спешит мне открывать. Неужели я зря проделала такой путь, решаюсь сделать ещё одну попытку и нажимаю на звонок.

За дверью кто-то начинает кашлять и кряхтеть и через минуту она распахивается. Передо мной небритый опухший мужик со стеклянными мутными глазами в грязной майке и растянутых трениках.

— Чего надо, — грубо спрашивает он.

— Здравствуйте, а Данил здесь живёт, можно его позвать, — пищу я как испуганная мышь. Наверняка это его отец, который меня страшит своей агрессией. Но я стараюсь держаться.

— Нет его. Эй, мать, тут твоего спиногрыза какая-то девица спрашивает, — кричит он в комнату и уходит, пошатываясь, на кухню. В дом меня никто не приглашает.

Мама Дани очень пьяна, под её глазом уже пожелтевший фингал, она лепечет что-то невнятное. Постепенно я начинаю понимать смысл сказанного.

Даня уже второй месяц не живет дома, где он, они не знают. Ему пришла повестка в армию, но он её не получил, так как скрывается.

— И что тебе тут, вообще, девка, надо, что ты до моего мальчика хочешь, — начинает вдруг она злиться на пустом месте. Я понимаю, что мне пора уходить восвояси, а то и фонарём под глазом, не дай Бог, обзаведусь.

— До свидания, — вежливо пробормотав, я стремглав пускаюсь вниз по лестнице.

Немного отдышавшись возле подъезда, замечаю возле лавочки на земле шприцы и кровавые бинтики. Я, конечно, слышала от некоторых моих знакомых о наркотиках, но, чтобы так просто, на улице обнаружить следы их употребления, это было очень странно и противно.

Мои надежды рушатся, я ничего не смогла узнать и возвращаюсь домой всё с теми же переживаниями и сомнениями.

***

Даня появляется в посёлке под новый год. Я на него обижена и совершенно не стремлюсь искать с ним встречи. Но, если честно, предновогодняя суета отходит на второй план, потому что я вновь думаю о нём, пусть и с негодованием. Обещал звонить, приезжать, а от него больше месяца ни слуху, ни духу. От знакомых узнаю, что он не один и вместе с друзьями обитает у бабы Нины.

На следующий день после его приезда, который как раз выдался на выходной, я занимаюсь дома своим самым любимым делом — наряжаю ёлочку вместе с семьёй. Папа приносит из леса живую красавицу, которая благоухает ароматом хвои и очень колется. Игрушки мы храним в специальной коробке, и я её называю волшебной. И хоть я уже давно не ребёнок, но ощущение чуда остаётся до сих пор. Каждая игрушка бережно завёрнута в бумагу, и когда я её освобождаю от обёртки и рассматриваю, то представляю, что она обязательно оживёт в новогоднюю ночь, прямо как в сказке «Щелкунчик». Как жаль, что это возможно лишь в моём воображении.

Прибегает запыхавшаяся Лена. Она с порога заявляет моим домочадцам:

— Зарасти, всех с наступающим Новым годом. Я к Любе, на минуточку.

Она уводит меня в комнату и сообщает «радостную весть».

— Люба, короче, твой Даня приехал, он просит тебя выйти к нему.

— А что это сам не зашёл, — недовольно интересуюсь я.

— Да почём я знаю, может, стесняется, меня случайно встретил и попросил тебя вызвать. Ну, ты придешь? Что передать?

— Ладно, скажи, минут через десять на нашем месте, он знает.

Даня ждёт меня у лавочки не далеко от реки, где мы с ним часто встречались летом. Лавочка засыпана снегом, хорошо, что дорожки хотя бы расчищены.

— Привет, зачем ты меня вызывал, — холодно произношу я.

— Люба, прости меня, ну не мог я тебе позвонить.

— Да ничего страшного, я и не ждала.

— Даже так, — грустно произносит он.

Мне так хочется закричать и бить его в грудь, и обвинять, что он забыл меня, бросил. Но я не могу, как будто все силы вышли. И я начинаю плакать, пытаясь сдерживать истеричные звуки рыдания.

— Девочка моя, ну что же я наделал, — Даня обнимает меня и прижимает к себе и сердце моё тает, как снеговик весной.

Когда мы успокаиваемся, мои губы замерзают на морозе от его поцелуев. Но мне нужно спешить домой, и мы договариваемся вместе встречать новый год. Бабушка Нина обещает уйти к соседям, будут только его друзья.

— Может быть у нас дома, хотя твоих друзей, наверно, нельзя к нам пригласить, — робко предлагаю я.

— Вот именно, не брошу же я их, да и не хочу пока с твоими родителями знакомиться, не по себе что-то.

— Я давно уже маме про тебя рассказала.

— Давай в другой раз.

На том и порешили. Мне будет легче отпроситься, да и Лена поможет.

***

Новый год для меня всегда был ожиданием сказки, наверно, это чувство мне подарили родители. Подарки под ёлкой, загадывание желаний и, наконец, приход самого Деда Мороза. Уже лет с десяти я начала подозревать, что это переодетый папа, но ощущение праздника и чуда навсегда поселились в моём сердце. В этот раз Новый год стал для меня страшной сказкой.

Я отпрашиваюсь из дома, ссылаясь на подругу, и вот спешу с салатом и бутылкой шипучки в избу к бабе Нине. Лена со мной идти отказалась, она пообещала быть в другой компании. Когда подхожу к калитке, то вижу, как Даня провожает бабу Нину. Она от чего-то причитает:

— Вы уж только Любоньку не обижайте.

— Да не переживай, бабушка, всё будет хорошо.

Бабушка что-то ворчит себе под нос, но послушно заходит к соседям, которые живут с ней через стенку.

И кто меня обидит, думаю я с вызовом, но на сердце почему-то становится не спокойно.

В комнате сидят два парня, явно, уже подшофе. Когда я захожу, один из них свистит и восклицает на не знакомом мне диалекте, который, я думаю, далек от литературного языка классиков:

— Ух, какая игрушечка. Уважуха, Даня. Отхватил так отхватил.

— Братва, я же просил, давайте по культуре ботать. Люба — это моя… девушка

— Чувак, ну харе мне вешать лапшу на уши, может поделишься.

Я вижу, как Даня весь побелел, его кулаки сжимаются так, что косточки пальцев становятся белыми. Но другой парень, белобрысый и улыбчивый, пытается уравновесить конфликт, и ему это удается. Он миролюбиво говорит своему другу:

— Силый, хватит качать права, тебе всё равно ничего не светит, мы тут гости и обещали себя хорошо вести. Давайте лучше на стол собирать, скоро наши девахи придут, помнишь тех черноглазеньких, так что и тебе хватит забавы.

Ситуация и правда успокаивается, я хлопочу по хозяйству, запекая курицу, через полчаса приходят две молодые женщины, которые работают в магазине продавщицами. Я их не очень близко знаю, они веселые, разбитные и очень расторопные. После боя курантов под звон бокалов вся компания кроме меня и Дани отправляется гулять по посёлку. Силый подмигивает ему и многозначительно замечает:

— А ты тут, братишка, не зевай.

Мы сидим вдвоём на диване и его близость волнует. Он начинает целовать и гладить меня, но постепенно его ласки становятся всё смелее и откровеннее.

— Не надо, Даня, пожалуйста, — я стараюсь вырваться от него, но он распаляется всё больше, и его рука умело расстёгивает пуговки на блузке.

Я чуть ли не кричу и мне всё-таки удаётся вырваться от него.

— Что ты делаешь? Я же сказала, что не хочу.

— Люба, но мы же всё равно будем вместе, вот, смотри, это я тебе дарю.

Он торопливо роется в кармане и достаёт золотое кольцо и пытается одеть его на мой палец.

— Я люблю тебя, давай поженимся. Ну не сейчас, конечно, позже.

— Знаешь, я конечно, польщена. Сначала ты меня чуть не изнасиловал, а потом замуж зовёшь. Всё, с меня хватит, я ухожу домой.

Я стаскиваю это кольцо, которое мне, к слову сказать, весьма великовато, и кидаю ему в лицо. После этого одеваюсь и убегаю домой. Мне до слёз обидно, и я весь остаток ночи рыдаю в подушку.

***

Даня не звонит и не пишет. Сожалею ли я о том, что так резко его оттолкнула? Наверно да, но я не могу иначе. Мы с ним увиделись только в мае на похоронах бабы Нины. У неё случился сердечный приступ, и она скоропостижно покинула этот мир. Надеюсь, что тебе будет легче в другом мире, моя милая бабушка.

Даня похудевший, какой-то серый. Он смотрит в мою сторону, как побитая собака. После похорон на поминках мы выходим с ним на крыльцо, где он дымит сигаретой. Уже смеркается и становится зябко, я кутаюсь в старенькую шаль бабы Нины.

— Люба, ты прости меня за тот новый год, я так сожалею, — говорит он печально, и какая-то безнадёга звучит в его голосе.

— Данечка, я всё забыла уже, я люблю тебя, родной мой, — во мне столько искренности и боли. Даня смотрит на меня долгим взглядом.

— Знаешь, Люба, всё изменилось, я сейчас совсем другой стал, тебе не понять.

— Я пойму, ты расскажи.

— Лучше не надо… Вот и бабушка ушла, она была как мой ангел — хранитель, понимаешь?

— Понимаю. И мой тоже.

Даня достаёт то злополучное кольцо и протягивает его мне.

— Люба, возьми его, я хранил для тебя. На память… Ну пожалуйста, — и он плачет неумело, по-мужски, пряча глаза в рукав куртки.

— Хорошо, Даня, я возьму, ты только успокойся.

Мы стоим на крыльце, и я обнимаю его, как маленького ребёнка.

Даня уезжает на следующий день, он оставляет мне адрес своего проживания, и я обещаю к нему приехать. Совсем скоро, любимый мой, я поступлю институт и буду жить в городе. И мы сможем быть вместе.