Глава 2
Александр Николаевич тяжело вздохнул, подумав о том, что сколько можно сидеть, что нужно ехать домой.
По дороге к дому, он увидел ларёк, в котором продавали цветы. Он остановился, вышел и купил своим девочкам по букету: Маше — ее любимые ромашки, а Дашеньке — хризантемы.
Зайдя с букетами домой, он увидел, что его девочки накрывают на стол. Скоро ужин.
Дашенька, увидев отца, с радостным криком:
— Папа пришёл, — побежала к Александру Николаевичу.
Так они с Пашей всегда делали; сначала на руках у мамы, подходили его встречать и радостно улыбались, видя его. Потом, когда научились ползать. Ползли кто вперёд и визжали от радости, а он подхватывал их и кружил. Шуму было много. Первые шаги принесли столько радости, и потом уже на своих ножках его дети бежали его встречать.
Вручив Дашеньке букет из хризантем, он извинился:
— Доча, представляешь, я не знаю какие у тебя любимые цветы? — оправдывался Александр Николаевич.
— Ни чего страшного, папуля, и за эти спасибо. Я люблю лилии, — поблагодарила отца Дашенька.
Подойдя к Маше, он вручил ей ромашки.
— Это тебе, твои любимые.
Маша, принимая букет, внимательно смотрела на мужа своими темно — голубыми глазами:
— Что-то случилось? — Спросила она. — Спасибо за цветы.
— Потом поговорим, — ответил Александр Николаевич. — А теперь давайте ужинать. Где Павел?
Пока рассаживались по своим местам, спустился Павел. Подростком его назвать было уже сложно, он выглядел старше своих лет. Темные волосы были густыми и слегка вились, стрижка сравнительно короткая. На красивом лице выделялись темно-карие глаза и длинные, как у девочки ресницы.
Дашенька была более светлой, она больше походила на маму. Такая же длинная, ниже пояса, темно-русая коса, была ее украшением. Глаза у девочки были большие темно-голубые, как у мамы. Особое внимание привлекали пухлые губки (так и хотелось их поцеловать).
— Папа, а ты знаешь; Пашу в школе зовут «Графом» — сказала Дашенька.
— Доча, меня тоже так звали — это из-за фамилии, — ответил Александр Николаевич.
— Так он ведёт себя как Граф, важничает, — рассказывала Дашенька. — За ним столько девчонок бегает. А он меняет их, как перчатки, скажи ему, что так нельзя поступать.
— Сын, — обратился отец к Паше, — действительно, нельзя так с девочками, а то они разозлятся на тебя, и все вместе тебя побьют.
— Пусть попробуют. Я тогда из другого класса буду с девчонками встречаться.
— Вот и поговорили, — засмеялся Александр Николаевич.
Они сидели за столом, всегда разговаривали, шутили, смеялись.
Александр Николаевич смеялся, шутил вместе со всеми, а сам думал: «Как они будут без мужчины? Кто их будет защищать от этого не всегда справедливого мира…?»
И он принял решение…
