Хроника Колхиса

Вакели

Рассказанная отпрыском могучего Тифона и змеедевы Эхидны хроника его злоключений: преследуемый заклятым Гераклом покидает лукавец Пелопоннес и находит пристанище в изобильной Колхиде, где обустраивает семейное гнёздышко с очаровательной дракайной Пирцецхли, вступает в службу к царю колхов благородному Аэту, оказывается втянут в сплетённую критским деспотом Миносом зловредную интригу с участием подложного беглеца – беотийца Фрикса и златорунного овна, выступает в качестве искусного воеводы в череде судьбоносных сражений, и, наконец, отвращает угрозу мирному бытию приютившей его земли, хитростью приобщив к действу фессалийского царевича Ясона сотоварищи: всамделишная Аргонавтика, или подлинная история «золотого» руна. Фактура текста завлекает читателя в малоизвестный ему до сей поры мир древней Колхиды, к богам и героям колхов, к их капищам и обычаям, и, параллельно, в относительно знакомую любителям истории Эгеиду героической эпохи, в самую гущу авантюрных деяний вожделеющих достатка надменного Востока ахейских вождей. По мнению автора – всесословно и любому складу ума подходяще: простец прочтёт как фэнтезийный, столь модный нынче роман; у читателя сметливого может случиться интерес к стародавним событиям – потянется вдруг рука к хроникам да запискам учёных мужей; почитатель античной словесности позабавится, стилизации и травестии просматривая; знаток греческой истории займёт досуг угадкой рассыпанных по тексту шарад, загадок, метаграмм… При написании автор руководствовался наставлением небезызвестного мэтра, сеньора Умберто Эко: «обучать, развлекая»…

Дистопия

… у Геракла с висков заструился обильный пот, и

черная кровь начала волноваться под сердцем.

Аполлоний Родосский

А всё — Геракл. Все беды от этого олуха. Все невзгоды, что снизошли на голову злосчастного Колхиса, сына Тифона. Все те напасти, что словно дары Пандоры, дуры любопытной, низвергаются на дом повелителя Колхов.

Не раз, совершив возлияние зоркому богу, размышлял я в ночной тишине о причудах Лахесис: нить моей жизни, что Клото свивает, раз за разом ложится петлёй на тропу, по которой подобно взъяренному хряку ломится сей многобуйный болван. Подвержен припадкам безумья Геракл, да к тому же возомнил себя отпрыском Зевса, — будто бы Кронион, приняв облик истинного его папаши, развлекался с Алкменой, пока супруг находился в отлучке. Да чтобы Зевс спутался с внучкой Персея, которого на дух не переносит? Абсурд.

Амфитрион, породивший громилу, вполне был приличный мужчина, разве что дурную кровь через мать — Астидемию унаследовал от сыноубийцы Тантала. А вот Алкмены родня — там сам Сатир ногу сломит: прапрадед Персея — Линкей, тестя собственного жизни лишил (к слову — тот тесть дядюшкой ему же приходился), вдобавок, как овечек прирезал, ни много ни мало — сорок девять сестричек любимой жёнушки. Кознодейка Даная — правнучка Линкея — подбила сыночка на отцеубийство, что Персей и исполнил исправно, а заодно открыл счёт — отправил в Аид красавицу Медузу, тётку мою, и пошло, и поехало: славный отпрыск порочной семейки — Геракл, задушил малолетнего нашего брата, мало того — освежевал убиенного, выделал шкуру, и по сей день, обрядившись в неё щеголяет.

Эхидну, матушку нашу, преследовал долго, в горных Аримах настиг и убил (бился в бессилье под гнётом Этны-громады отец мой Тифон стоголовый).

Из всего семейства самый покладистый — братец Орф-всегда-на-страже, стерёг себе коров Гериона, — подкрался Геракл, стража убил, стадо увёл.

Гидру, сестрёнку, из корысти умертвил, дабы жёлчью её смертоносной наконечники стрел своих смазать: сам не справлялся, Иолая, племянника, в помощь призвал — вдвоём одолели.

Брата Кербера Геракл похитил из Аида, пытал, покалечил, — лишь заботой Эврисфея спасся несчастный.

Дальше — больше: поклялся мерзавец весь род наш сгубить (тут ещё Хирон присоветовал воспитаннику бесноватому от бессонья лечиться толчённым на меду драконьим глазом, вот и рыщет с тех пор ублюдок, меня высматривает. Я-то живо представил, каких сновидений дождётся «герой», попробовав снадобья из ока дитяти Эхидны…), однако, Эврисфей отрядил дурака из-под Авгиевых коней дерьмо выгребать. Раз самому не с руки — братоубийцу Гиппоноя, внука богами проклятого Сисифа подговорил — мечтательницу Химеру тот в Ликии выследил, убил жестоко (чуть позже Пегас отомстил за родню, Гиппоноя изуродовал и до смерти довёл — поделом душегубу).

Вот со Сфинкс Геракл оплошал, не дотянулась рука: самую смышленую из дочерей Тифона, любознательную пышногрудку нашу, Гера послала к фиванцам — вершить справедливый суд (за мужеложество и совращение малолетних, прошу отметить).

Эдип, кровосмеситель, довёл деву-львицу до самоубийства, правда, и ему воздалось: сам себе блудодей вырвал глаза, а мамочка его, чадосовратительница, глядя на слепого любовника — повесилась.

Остался Колхис один-одинёшенек, без родни (если не считать стенающего в Тартаре родителя, да калеки Кербера, в Аиде раны зализывающего), без крова, меч над головой занесён (вернее — дубина, этот урод и оружие себе по уму подобрал), только и спасение, как говаривают в Илионе — покинуть своих Пенат.

Схолии:

Дистопия — изображение опасных, пагубных последствий, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному социальному идеалу.

Медуза — дочь Форкия и Кето, старшая из Горгон (стражи Пупа Земного — Еврипид), сестра Эхидны.

… совершив возлияние зоркому богу… — в догомеровские времена, отходя ко сну греки обращались с молитвой к Гермесу.

Эврисфей — царь Тиринфа и Микен. Геракл по указанию Дельфийского оракула в течении12 лет служил Э.

Пенаты — домашние божества троянцев. Эней вывез П. из горящей Трои, доставил в Италию, после чего произошла «популяризация» П. в Ойкумене.