Зима-ваша, весна-наша
Я-загадочная фигура,
о которой никто не знает,
чуваки торгуют натурой,
и горящая плоть сгорает,
В эту зиму сгорели птицы,
перегоркли вороньим граем,
словно бабушки Аушвица
на плацу и к лицу касаем.
Занимается новый вечер,
о, безбожная Афродита,
унеси меня в плоть и ветер,
чтоб стучали о плац копыта,
чтобы всё не хотелось смертью
перечёркивать, где сгораем,
чтоб того Аушвица ветер
шифровал бурьян за сараем.
Шифровал бурьян за сараем.
Я-загадочная фигура,
перегоркший вороньим граем
и свой новый гарем рисуя.
Захотелось писать на польском
эти строчки, что строчек краше
(их не выдумал Антокольский):
зИма-ваша, а вЯсна-наша!
