Комсомолец-3. Повести и рассказы о любви

Вадим Андреев (2024)

На ваше обозрение предлагаю книгу о любви, о сложных отношениях между женщиной и мужчиной с точки зрения мужчины. Книга о самом сокровенном, даже интимном, с глубоким анализом сокровенного и интимного. Моя новая книга — совершенно новый для меня стиль и тема. Это не роман — это несколько повестей и рассказов о разных людях — мужчинах и женщинах — и их отношениях. С разных сторон и с разных точек зрения. Новый для меня мир человеческих межполовых отношений… Использованы коллажи и стихи автора.

Книжный червь

— Привет, Гусар, — Надя подняла голову от книги на меня. — Проходи, садись. Я сейчас дочитаю главу, и присоединюсь к тебе.

Положение Нади напомнило мне картину"Книжный червь", 1906 года художника Феннер Герман Бехмер (Hermann Fenner-Behmer). Как скопировала это положение и ситуацию у известного художника. Только я могу заверить, что ни о картине, ни об этом художнике она никогда не слышала.

Такая же голенькая она лежала на животе на расстеленной постели и читала учебник.

Я поставил цветы в вазу, предварительно налив в нее воды. Поставил чайник на кухне и, дождавшись его кипения, заварил чай. Надя органически не переносила кофе, — даже запах, — потому моего любимого напитка в этом доме не было. И сел пить чай у стола около ее кровати.

— Господи, как же меня задолбал этот предмет, — наконец-то потянулась всем телом Надя и уткнулась лицом в подушку. Потом приподняла голову и перелистала несколько еще страниц. — Ты представляешь, мне надо выучить еще несколько глав.

Я поставил чашку на стол и пересел на край кровати. Погладил ее между лопаток, — она замурлыкала и накрыла голову открытой книгой. Потом мягко помассировал ее ягодицы.

— Хватит меня мучить, — простонала она из-под книги.

Я быстро разделся, покидав вещи на стул и уселся верхом на ее бедра. Надя не любила ложиться лицом к партнеру, потому я не стал ее поворачивать к себе. Просто еще активнее стал гладить по спине, лопаткам, ягодицам. Дамочка интенсивно задышала…

Обнаженный стоящий член распирало чуть ли не до боли. Я прижал головку к ее половым губам и обнаружил, что они мокрые. Да, она всегда так быстро заводится. Направляя член двумя пальцами, я стал погружать его в партнершу. Когда головка погрузилась полностью, Надя как-то так вздрогнула и еще больше расслабилась.

Все ее тело лежало абсолютно без движения, ни одна мышца не была напряжена, — только грудная клетка поднималась от дыхания в частом ритме.

Больше я терпеть не мог, потому буквально вбуравился в нее на всю глубину. Надя обхватила подушку и, втиснув лицо в эту подушку, тоненько застонала. Головка не достигла дна влагалища, потому я еще и еще стал продираться сильными напористыми движениями. Дна я так и не достиг. Но женщина стала стонать почти непрерывно, заглушая эти звуки подушкой.

Продолжая лежать так же «киселем» на постели, не делая никаких движений, не двигая ни руками, ни ногами или тазов, она стонала и стонала нарастающим звуком под моим напором. В тот момент, когда я начал кончать, Надя уже не стонала. А просто рычала в подушку.

— Мне всегда так приятно, когда ты после соития сидишь на мне, — произнесла она уже не в подушку спустя несколько минут покоя. — И не менее приятно чувствовать, как остывает от напряжения член внутри меня.

Я сидел молча в прежней позе и медленно утихомиривал дыхание. Мне тоже было хорошо после этой непродолжительной скачки. Утро началось хорошо. Заскочил к даме по дороге по своим делам… Правда, пришлось выйти пораньше. За то, я знал, что это посещение не продлится ни непредсказуемо длительными ласками, ни длительным расставание. Что называется «сунул-вынул-побежал».

— Так, всё! Харе! Мне надо готовиться к экзаменам. Выходные и так слишком короткие. Слезай, — и Надя, спихнув меня на кровать, пошлепала босиком в душ.

Я не стал противиться таким действиям и последовал тоже в душ. Там мы оба быстренько ополоснулись. И я начал собираться, а Надя опять пристроилась на кровати в прежней позе с книжкой, словно ничего и не было.

— Дверь не забудь захлопнуть, — лениво сказала она мне в спину.