Две стороны отражения

Бронислава Вонсович, 2020

Зеркало может убедить инориту в собственной неотразимости. Зеркало может удивить отражением выспавшегося до неузнаваемости лица. Зеркало может и разочаровать. А в моем случае – дать ответы на вопросы о тайнах прошлого. Вот только чтобы это произошло, нужна самая малость – чтобы отражение вдруг ожило, заговорило, назвалось сестрой и…

Глава 3

После практики я сразу уехала к родителям мамы, очень уж хотелось отдохнуть от излишней опеки братьев. Лоренцо умудрился получить согласие от всех, даже Фабио снисходительно процедил, что малый не так плох, как можно ожидать от друга Стефано. Стефано привычно огрызнулся, что не с друзьями Фабио судить чужих друзей. Фабио встал в позу и произнес выразительный монолог, явно позаимствованный из какой-то пьесы, на что ему указал младший из братьев, презрительно присвистнув. Старший оскорбился, воззвал к среднему, и вскоре проблемы мои и Лоренцо отошли на второй план, уступив более важным: кто имеет право в нашей семье принимать решения, а кого этого права нужно лишить, и желательно навсегда. Что характерно, никому и в голову не пришло, что глава нашей семьи — мама, которой и должно принадлежать последнее слово. Возможно, потому что она опять уехала на две недели, на этот раз — в Шамбор, по какому-то серьезному обмену между нашими Советами магов. То, что ее высоко ценили, радовало, но то, что мы ее видели все реже и реже, ужасно печалило.

Атмосферой дома бабушки и дедушки я наслаждалась: не надо опасаться очередной братской каверзы и нет необходимости держать наготове пару фраз, чтобы вовремя дать достойный отпор хотя бы на словах. Здесь у меня всего лишь раз десять поинтересовались, не собираюсь ли вести сомнительные магические исследования, и прочитали пару лекций о необходимости нормальной семьи. Все это с лихвой окупалось кучей интересной литературы и старинными артефактами, на которых специализировалась мамины родители. Иной раз громоздкие и энергоемкие, артефакты работали у многих поколений одной семьи и не только не заменялись на более современные, но и служили основанием для гордости за достаток предков — раньше непременным атрибутом магических вещичек были драгоценные металлы и дорогие камни. Современные технологии позволяли заменять ингредиенты на куда более дешевые, но артефакт при этом становился меньше и проще и больше не мог служить показателем богатства, так что дело моих бабушки и дедушки процветало и процветать будет еще долго.

В их доме я чувствовала себя весьма уютно до тех пор, пока посыльный не принес пакет на мое имя, но без всякого сопроводительного письма. Внутри оказалось весьма изящное карманное зеркальце. Обычное зеркальце, не артефакт, ни малейшего следа магии. Я не доверилась своему мнению и попросила о помощи дедушку, но и он, изучив внимательнейшим образом подарок, заявил, что магии в нем нет и даже не использовалась при изготовлении.

— И кто прислал такую красоту? — улыбаясь, спросил дедушка. — Явно выбиралось не просто так. Кстати, последним зеркальце в руках держал мужчина.

— Отправитель не указан.

— А сама не догадываешься?

Я пожала плечами. Надеюсь, достаточно невозмутимо. Сама я догадывалась. Но Лоренцо выбрал не слишком хороший способ загладить вину, поскольку зеркальце сразу напомнило о случае с псише. Случае, о котором хотелось забыть, если уж не получилось понять, как его устроили. И без того при малейшем намеке перед глазами вставала картина: четыре парня, ворвавшиеся спасать меня от неведомой опасности, и я, уставившаяся в зеркало и вопящая от ужаса. Испугаться своего отражения — глупей положения не придумаешь.

— Забавно, что твой поклонник в подарок выбрал именно зеркало, — неожиданно сказал дедушка.

— Почему?

— В семье твоего отца были секреты, связанные с зеркалами.

— Вот как?

Своего отца я не видела ни разу, в отличие от отцов братьев и Изабеллы — те появлялись у нас дома если не часто, то время от времени, внося посильную лепту в воспитание отпрысков. Причем не только своих. Отец Фабио приносил нам с Изабеллой столько кукол, что часть приходилось раздаривать. Но не думаю, что это слишком затрагивало его бюджет. Куклы были из дорогих, но, скорее всего, дарились актеру поклонницами, так же как и многочисленные красивые коробки конфет. Мне казалось, что он приходит даже не ради сына, а ради мамы, но она довольно прохладно относилась к его попыткам повторить давно завершенный эксперимент.

— Извини. Не думаю, что София одобрила бы этот разговор.

— Скорее всего, нет, — согласилась я. — И все же я хотела бы узнать об отце больше.

— София рассказала тебе все, что посчитала нужным. С моей стороны будет некрасиво влезать во все это.

Не рассказать ли дедушке про псише? Вдруг это как-то связано с отцом? Да, конечно, после стольких лет полного игнорирования он вдруг решил со мной связаться и выбрал такой странный способ. Скорее, в духе Стефано услышать краем уха об особенностях моей родни и построить на этом гадкую шутку, думая, что уж я-то наверняка знаю. Нет, рассказывать не стоит: опять закончится так же, как и раньше — братьям устроят скандал, а меня обвинят в ябедничестве.

— Она ничего не рассказала. Но меня сейчас интересует даже не отец, а магия, связанная с зеркалами. Никогда о таком не слышала. Разве это возможно?

— Семейная тайна, сохранившаяся с довоенной эпохи. Хотя, возможно, он просто напускал туману, хотел выглядеть в глазах Софии интереснее, чем был.

Дедушка отвечал неохотно, каждое слово цедил, словно сомневался, а стоит ли говорить. Но я сделала вид, что ничего не понимаю, и продолжала допытываться.

— И что с ними можно делать?

— Специально подготовленные зеркала многократно усиливают заклинания. Летиция, если тебе так интересно, спроси у мамы.

— У нее спросишь, — пробурчала я. — Единственный ответ: «Он нарушил договоренности, и я не хочу о нем говорить». Но наверное, это и правильно: если он не интересуется мной, то к чему мне интересоваться им? Его семейные секреты моими не станут.

— Я рад, что ты это понимаешь.

Дедушка улыбнулся и тут же перевел разговор на артефакт, который держал в руках. Совсем простенький, бытовой, для помещения продуктов в стазис. Но дедушка говорил так, словно перед нами последнее достижение магии. Я понимала, что сейчас любая тема предпочтительнее разговора о моих родителях, но все же хотела бы хоть раз получить полный ответ. Хоть от кого-нибудь, если уж маме так неприятно говорить о моем отце. Какие договоренности он нарушил, если с остальными отцами моих братьев и Изабеллы никаких договоренностей не было? Или были, но просто мы о них не знаем, поскольку их не нарушали?

Оставшись одна, я еще раз осмотрела упаковку: вдруг все-таки Лоренцо написал хоть пару строк. Но единственные строки на бумаге были с моим адресом, а между слоями не завалялась карточка с признанием в любви. А жаль, что не завалялась. Пожалуй, я бы согласилась простить тот неудачный вопрос.

Зеркальце я внимательнейшим образом исследовала ранее, но все же не удержалась и начала осматривать заново, но уже совсем другими глазами. Такой подарок оказался весьма приятен моему самолюбию: тонкое серебряное плетение и нежная эмаль. Красивый и, главное, не слишком дорогой, чтобы можно было принять, не погрешив против правил приличий, которые мне старательно вдалбливали мамины родители. Думаю, дедушка это отметил, иначе непременно бы указал, что подарок следует вернуть. Возможно, Лоренцо и отправил без сопроводительной записки потому, что боялся, что не соглашусь взять?

Я раскрыла зеркальце, чуть отстранилась, чтобы можно было видеть лицо полностью. Улыбнулась отражению, и оно послало ответную улыбку. Отражение было чистое, ровное и очень мне льстящее: я даже себе казалась такой красивой, что будь парнем, непременно бы влюбилась. Мысли рассмешили, и я показала себе язык, чтобы не зазнаваться, но неожиданно отражение нахмурилось и заявило:

— Только не кричи, пожалуйста. Это очень важно.

От испуга я не смогла выдавить из себя ни слова, лишь кивнула. Зеркальце же словно прилипло к руке, как и взгляд к отражению. Моему ли? Инорита за разделяющим нас стеклом определенно не была мной.

— Дело в том, что мы сестры. — Она улыбнулась, восторженной улыбкой инориты, обретшей новую желанную родственницу. — Богиня, каких сил мне стоило с тобой связаться.

— Сестры? У меня одна сестра — Изабелла, — не слишком уверенно запротестовала я.

— Брось, разве ты не видишь, как мы похожи? Мы близнецы. Просто одну из нас забрала мама, а вторую — отец. — Она чуть нахмурилась. — Я случайно об этом узнала и все искала способ до тебя достучаться. И у меня почти получилось с первого же раза. Только зеркало оказалось неподходящим — передавало звук только от тебя. Я тебя слышала, а ты меня нет. А потом ты как заорешь! Я думала, оглохну.

Она захихикала, и я невольно улыбнулась в ответ. Надо же, у меня есть сестра. Еще одна настоящая сестра и даже более настоящая, чем Изабелла, поскольку у нас оба родителя общие. Не об этом ли умалчивала мама, говоря, что мой отец нарушил договоренность? Забрал второго ребенка?

— Я испугалась. Поверхность под рукой подалась, и мне показалось, что я сейчас войду в зеркало. Или меня кто-то утянет.

Я вспомнила метнувшуюся тень и подозрительно прищурилась.

— Утянет в зеркало? — она опять хихикнула, напомнив мне Изабеллу. — В это? Боюсь, не пройдешь, Летиция. Разве что по частям. Кстати, меня зовут Камилла.

— Камилла… — Имя было непривычным и никак не хотелось встраиваться в речь. — Как ты смогла со мной связаться?

— О, семейная магия, имя узнала от отца, он случайно проговорился, и я загорелась с тобой увидеться. Ужасно боялась, что ничего не получится, — затараторила она. — Он мне блок на Дар поставил: не могу пользоваться больше определенного. Думала, неудача со звуком из-за ограничения, но нет — у тебя в том зеркале наверняка амальгама с ненужными примесями.

Она сурово посмотрела, словно я виновата, что у меня неправильное зеркало. Тогда получается, вот это — правильное и оно не от Лоренцо?

— Это зеркальце от тебя? — разочарованно уточнила я и почти сразу вспомнила, что дедушка сказал: последним его до меня держал мужчина.

— Нет. Как бы я узнала твой адрес? — после короткой удивленной заминки ответила Камилла. — Просто совпало: нужное зеркальце, ты и отсутствие посторонних. Когда кто-то близко, магия не срабатывает. А в зеркала ты смотришься редко. Зря. Я столько раз напрасно заклинание отправляла, что и не сосчитать. Зато теперь попала в точку. — Она победно улыбнулась. — Я так рада, что ты нашлась.

— Спорный вопрос. Я не терялась.

Я никак не могла определиться в своем отношении к новоявленной сестре. Она то нравилась, то напротив — вызывала настороженность и неприятие. Не потому ли, что я подсознательно ожидала от нее, как от моего отражения, точного копирования моих движений, а получала нечто совершенно независимое?

— Как не терялась? Мы обе потеряли друг друга, — заспорила она. — Скажи, разве это правильно?

— Нет.

— Нас разлучили, и мы могли никогда даже не узнать о существовании друг друга. Это ужасно. А меня еще заперли и лишили магии, — мрачно сказала она. — И все потому, что отказалась выйти замуж за указанного жениха. Видите ли, отец лучше знает, кто мне нужен. А мне этот тип вовсе не нужен. — Она резко выдохнула через нос, показывая свое отвращение к навязываемому кандидату. — И еще заявил, что если я не передумаю, силой выдадут.

— Как это силой? — удивилась я. — Без твоего согласия?

— Конечно. Я же его ни за что не дам.

— Другой нравится?

Она чуть вильнула взглядом в сторону, и я поняла, что спросила слишком личное, такое, что не всякому расскажут, а мы пока не настолько близки.

— Не этот точно. И посоветоваться не с кем. — Камилла совсем по-детски шмыгнула носом.

— Я маме скажу, — решила я. — Если кто и может повлиять, так она.

— Не вздумай, — испугалась сестра. — Если отец узнает, что я с тобой говорила, меня накажут. Обещай, что никому не расскажешь, что я тебя нашла. И о разговоре нашем никому.

Пожалуй, отец мне нравился чем дальше, тем меньше. Стало понятно, почему мама не поддерживала с ним отношения, правда, возник вопрос, а как она вообще умудрилась с ним связаться, да еще и отдала ребенка? Не в ее характере.

— Но как тебе помочь, если никому не рассказывать?

Она виновато взглянула.

— Зря я на тебя это взвалила, да? Но мне не с кем даже поговорить. Безвылазно сижу в своей комнате, могу делать только то, что требует совсем мало магии.

Совсем мало магии? Такое сложное действие, принцип работы которого я даже не могла понять, — и мало магии?

— А сейчас?

— Магическое усилие небольшое. Правда, я уже на пределе. — Она смущенно улыбнулась. — Пора разрывать, но чуть-чуть времени у нас есть. Пожалуйста, никому не рассказывай о нашем разговоре. Обещаешь? Пусть это будет только нашей тайной — твоей и моей, хорошо? Иначе у меня будет столько проблем…

— Хорошо, — чуть помедлив, ответила я. — Но может…

Я хотела предложить посоветоваться хотя бы с Изабеллой, она не пойдет рубить сплеча, а придумает, как помочь моей, нет, нашей сестре.

— Не говори даже самым близким, тем, кому полностью доверяешь.

— Но сестре, у нас есть еще одна сестра, Изабелла. Ей можно?

Камилла покрутила головой.

— Я хотела познакомиться лишь с тобой. Не предавай меня, пожалуйста.

Зеркало помутнело, а потом опять отразило только меня. Но спокойствия это не принесло. В голове были сотни, нет, тысячи вопросов.