#Пыльвглаза

Брайанна Рид

На этот раз действие книг Брайанны Рид из привычной Ирландии перенесено в Лондон. В большом городе надо держать ухо востро. Потому что везде могут попасться любители пускать #Пыльвглаза.

Первый круг ада

— Райан, просыпайся! Пора на работу.

— Меня достали эти отчеты, переговоры и дорогой дерьмовый кофе со вкусом чернил! И не надо цитировать старый анекдот про «ты же директор школы».

— Ладно, не буду. Но вставать пора.

— Долбаная погода!

— А я думала, плохой погоды нет, есть только плохая одежда.

— Тот, кто придумал эту фразу, явно никогда не был в Лондоне.

— Может и так. Однако плохая погода не дает тебе права ворчать на всех, особенно на домочадцев. Тебе пора собираться на встречу.

— Пора. Ты хотя бы выйди из комнаты, дай мне… раздеться.

Оставшись один, Райан принялся переодеваться в свою офисную одежду. Он ненавидел строгие костюмы и в свободное время предпочитал ходить как можно проще и скромнее. И вовсе не от мнимого демократизма, а просто ради удобства. Райан вообще не верил в демократию, особенно в стране, являвшейся осколком одной из самых мощных империй; где самой важной новостью является смерть королевской собачки; где политики улыбаются народу, заявляя о необходимости заботиться друг о друге, а на деле… впрочем, на этом мысли Райана обычно останавливались. Стоило ему хорошенько позавтракать и отправиться на работу в удобной машине, совесть больше не позволяла ему рассуждать о лживых политиках и несчастном обманутом народе.

Так произошло и на этот раз: проснувшийся было не в лучшем расположении духа, Райан после утреннего душа и чая заметно приободрился. Но в этот раз ему предстояло провести собеседование, чего он не любил: эти вопросы «для галочки» ровно ничего не говорили о кандидате как о человеке, к тому же хитрые соискатели давно выучили предпочитаемые ответы на них. А от самого лучшего работника, если у него имелись какие-то психологические проблемы, не было никакого толку. Собеседование помогало отсеивать лишь заведомо негодных кандидатов, а дальше была самая настоящая лотерея.

Погруженный в эти мысли, Райан почувствовал, что снова начинает нервничать и злиться. «Так и в аварию попасть недолго» — одернул он сам себя и сбавил ход. Машина остановилась у старого шестиэтажного здания, где располагался офис. Про такие говорят «давящее сочетание стекла и бетона»: жутковатая, похожая на крепость, бетонная часть здания со стеклянным лифтом и стеклянными потолками. Но Райан был рад и такому: компания переехала в это здание недавно и все рады были перебраться поближе к центру из окраины, куда приходилось добираться из самых разных концов города, да еще и сидеть в неуютном кирпичном помещении. А пугающего слова «брутализм» никто из работников не знал и потому новое место работы не только ни на кого не давило, но и откровенно радовало.

Райан припарковал машину и поспешил к лифту. Обычно он предпочитал подниматься пешком, чтобы поддерживать физическую форму — тем более, что врожденная худоба способствовала — но сегодня очень боялся опоздать.

— Хорош я буду, если опоздаю на свою же встречу, — ругался сам с собой Райан в ожидании лифта.

Когда лифт все же пришел, Райану пришлось пялиться в потолок, чтобы избежать пристальных взглядов незнакомых людей: несмотря на кучу книжек по бизнесу и психологии, которых молодой бизнесмен начитался в период учебы, он до сих пор не мог перебороть свою стеснительность за пределами кабинета или дома. Впрочем, он достаточно успешно это скрывал и никто бы не подумал, что этот привлекательный и нагловатый брюнет на самом деле всего боится и стесняется. Особенно красивых женщин…

Мысли Райана были прерваны звонком, обозначавшим, что лифт находится на нужном этаже. Молодой человек вошел в приемную:

— Здравствуйте! Меня кто-нибудь ожидает?

— Нет, сэр, — ответила Кэтрин — секретарь на ресепшне.

***

Мелисса проснулась в мрачном настроении, вспоминая о вчерашнем звонке из одной конторы, куда ее пригласили на собеседование: небось опять не примут на работу. Каждый раз потенциальные работодатели отказывали ей после собеседования, никогда не объясняя, почему. Мелисса даже иногда представляла себе заголовки трэшовых газет: «Загадочный маньяк: рыжая женщина убивает hr-менеджеров». Но если не поехать, не примут точно. Ситуация была хоть и не критической, но близкой к тому: Мэри — подруга Мелиссы, она же соседка по квартире — недавно лишилась работы, а за учебу платить надо было. Не говоря уже о совместной арендной плате. И это притом, что комнатка была не из лучших: да, немаленькая, но все же одна, и Мэри приходилось читать и писать прямо на полу, если Мелиссе нужен был стол. Обстановка была небогатой: помимо единственного письменного стола в комнате стоял диван, журнальный столик и старенький телевизор. Правда несомненным плюсом был вид из окна на уютную улочку с маленькими магазинами. Даже в плохую погоду смотрелось очень атмосферно, особенно когда шел дождь и фары проезжающих машин отражались в лужах, а разноцветные зонтики сновали туда-сюда по тротуару. Так было и на сей раз, в то дождливое утро, когда жизнь Мелиссы кардинально переменилась. Хотя она еще долго этого не осознавала.

Несколько раз за утро Мелиссе успело присниться, что она звонит и отказывается от собеседования в последний момент, идет на кухню заваривать кофе, собирается чистить зубы, при этом дыхание никак не становится свежее, затем пытается пить, а жажда остается, но все эти разы будильник развеивал кошмар. С огромным трудом Мелисса преодолела нервный сон и, словно в тумане, пошла в ванную приводить себя в порядок. Когда ей это отчасти удалось, на часах было уже без десяти восемь. Времени оставалось в обрез — только на утренний кофе и легкий макияж.

— Порция Мокрых Печенек поможет тебе проснуться, — услышала Мелисса, выходя из ванной и повязывая синий махровый халат. Это Мэри поставила свою любимую группу на полную мощность.

Мелисса хотела ответить что-то вроде «я хотела проснуться, а не взбеситься», но решила не обижать подругу — в конце концов и сама она не всегда считалась с мнением Мэри: в частности последняя терпеть не могла компьютерные игры, а Мелисса рубилась в них регулярно, часто по полночи и позже. Вряд ли девушек можно было назвать подругами в идеальном альтруистическом смысле этого слова, скорее, это был некий симбиоз, иллюстрация классической фразы «для этого и нужны друзья». Когда у Мэри возникали проблемы с деньгами, некогда более состоятельная Мелисса ее выручала, когда Мелисса в силу своего тяжелого характера переживала очередной разрыв отношений, более жизнерадостная и легкая на подъем заводная блондинка Мэри развлекала ее беседами, книгами и фильмами, вытаскивала куда-нибудь развеяться и часто помогала сдавать экзамены. А теперь, когда у Мелиссы возникли серьезные финансовые трудности, обе девушки приспосабливались к простому и скромному образу жизни, продолжая поддерживать друг друга. Нередко Мелисса шутила про Мэри: «Это наименее отвратительный человек среди всех моих знакомых». Но за время учебы в школе и колледже эти непохожие даже по темпераменту сокурсницы успели привязаться друг к другу. Однако существовала одна вещь, в которой эта непохожесть была обеим на руку: вкусы в отношении мужчин у них критически не совпадали — веселая Мэри любила субтильных женственных мальчиков в очках, а страстная со сложным характером Мелисса — накаченных и грубоватых мужчин с гитарами — поэтому опасений типа «а вдруг она покажется парню более симпатичной и уведет его» не могло быть по определению.

— Ты же знаешь, Мэри, я их терпеть не могу. Я больше по классике: Beatles, Black Sabbath, Led Zeppelin, Grand Funk Railroad, на худой конец OOMPH! и In Extremo.

— Да ладно тебе. Если бы в мире остались только такие как ты, мы бы до сих пор были обезьянами и стучали только палкой о палку. Ты же не принимаешь ничего нового.

— Эта аналогия грубая и совершенно неверная.

— Как скажешь, — улыбнулась Мэри, забавно хлопая длинными белесыми ресницами, — ванная свободна?

— Теперь да. Не жди меня сегодня к обеду. Кто знает, сколько я там проторчу. А если снова пошлют, пойду в клуб заливать горе вместе с Костяным Черепом. У него сегодня концерт.

— Тебе не кажется, что это безрассудно — спускать последние деньги на билет и пропивать их?

— Не кажется. Ты полностью права. Но чем ты можешь помочь? К тому же по поводу денег на билет ты можешь не переживать: у меня проход всегда свободный.

— Френдзона имеет свои плюсы, да?

— Какая тут френдзона. Мы действительно просто друзья.

— Ну-ну, — Мэри с трудом подавила напрашивающийся ехидный смешок, — как говорил Бисмарк, «дружба между мужчиной и женщиной слабеет при наступлении ночи».

Мелисса сделала вид, что не поняла шуточного намека подруги и попыталась ответить серьезно, глядя в ее зеленые глаза:

— А я никогда не остаюсь в клубе на ночь. Если у него есть какие-то виды на меня, это исключительно его проблемы. Меня устраивает все как есть. Ну так я буду в любом случае поздно: если случится какое-то невероятное чудо и меня возьмут, я буду праздновать, а если как обычно не возьмут — буду заливать горе. Все равно завтра еще одно собеседование планируется. Мы договорились?

— Договорились. Пока.

— Пока.

Мелисса вышла на улицу, зацокав высокими каблуками сапожек, и нисколько не пожалела, что надела теплое клетчатое пальто и красный берет. Суровая лондонская погода, которая в последнее время так вдохновляет гламурных кошечек и псевдоинтеллектуальных дамочек по всему миру, не нравилась ей никогда. Легко восхищаться дальними странами, старинными часами и готичной погодой, когда это экзотика. Но когда эта так называемая экзотика — часть твоей повседневной жизни, да к тому же со всеми неудобствами в виде ломоты в костях, простуды и абсолютно нерабочего настроения, обусловленного пониженным давлением, поневоле задумаешься о рассудке таких восхищающихся.

— «Почему туристы постоянно стремятся сфотографироваться у проезжающего двухэтажного автобуса? Или вывести из равновесия гвардейцев?» — думала Мелисса по дороге на собеседование, — вот уж работенка у людей.

Впрочем, она, кажется, готова была согласиться на какую угодно работу, лишь бы платили деньги и не заставляли нарушать закон. Но в современном так называемом цивилизованном мире уже и это, кажется, было слишком высоким требованием.

Пребывая в таких мрачных мыслях, Мелисса сделала для родителей ежедневное селфи на мосту реки и села в подошедший как раз вовремя автобус, который отвез ее к месту назначения. Теперь дело было за малым: «всего лишь» пройти, собственно говоря, это несчастное собеседование. Лестница офисного здания представлялась несчастной соискательнице ступеньками на эшафот, на который она храбро взошла.

Почему-то еще у входа ей показалось, что здание офиса похоже на тюремную крепость. Не Тауэр, конечно, но впечатление от мрачного бетона и небольших окошек не настраивало на позитивный лад. Лишь стеклянный лифт слегка сглаживал впечатление.

— Чему быть, того не миновать, — входя, философски заметила Мелисса для самой себя, — лучше сразу отказ, чем такая неопределенность. И серебристый лифт проглотил ее, отправив на последний, шестой этаж.

Пропуск на входе удалось получить без проблем, но Мелисса никак не могла понять, куда же ей идти потом: дверей и коридоров хватало, а запутанные объяснения «третий коридор налево», «белая дверь с надписью» никак не помогали. Наконец с третьей попытки она нашла нужную дверь и прошла. В приемной за столом сидела улыбчивая брюнетка.

Мелисса услышала обрывок разговора:

–…ожидает?

— Нет, сэр…

Кандидатка представилась.

— Добрый день! Я — Мелисса Тейлор. Меня ждет мистер Фрейзер.

— Добрый день! Рад приветствовать, — вежливо поздоровался Райан, — проходите, мисс Тейлор.

Он прошел в свой кабинет, не снимая шляпы. И, что неприятно удивило женщину, даже не придержал ей дверь.