Свобода

Борис Ярне, 2020

Его судьба перевернулась после того, как он взялся помочь незнакомой девушке, в отчаянии совершившей убийство. Размеренная жизнь с предсказуемым будущим разбилась в прах, а последующие события вынудили еще не раз преступить закон и превратили его вместе со спутницей в преступников и беглецов, у которых не осталось никаких шансов вернуться к прежнему существованию. Скрываясь от правосудия, они угодили не только в политические и криминальные лабиринты, будучи преследуемыми и полицией, и бандитами, но и стали жертвами неведомых мистических сил, контролирующих тайное сообщество, чья деятельность давно является объектом расследования спецслужб. И они оказались не одни, – под необъяснимую лавину угодили и те, кто впоследствии решил присоединиться к ним. Что-то толкнуло их всех встать на новый путь и подразнить судьбу. К ним прикоснулся призрак тайны их существования. Как и когда это произошло? И что это за тайна?..

— 13 —

Договорились провести на море еще два дня.

— Это безумие! — смеясь, кричал Андрей, ныряя в воду.

— Это чудо! — кричала вслед за ним Оксана.

— Это прекрасно! — смялась Маша.

— Это воля, — улыбаясь, говорил Петр Ильич.

— Вы все просто дети! — делал заключение Вячеслав.

Небо было идеально чистым все два дня. Солнце жарило, набрасывая загар. По вечерам Андрей с Оксаной забирались на ту же гору и сидели, глядя на закат.

— Мне так хорошо с тобой, — говорила Оксана. — Никогда бы не подумала, вспоминая первые дни, что я так влюблюсь в тебя. Вернее, так полюблю. Это какое-то волшебство!

— Так это как? — спросил Андрей.

— Я не знаю, как сказать, по-настоящему. Я влюблялась и раньше, конечно, но сейчас все совсем по-другому.

Андрей улыбался.

— Сейчас, вообще, все по-другому.

— Не хочу об этом думать, совсем не хочу. Я до сих пор не позвонила маме. Маша, говорит, уже связывалась со своей мамой и убедила ее в том, что все хорошо.

— Слава не говорил. Она сказала маме, с кем она?

— Она сказала, что не говорила, но мама итак сама догадалась. К тому же к ней уже приходили из полиции.

— Хотя, после твоего выступления в магазине, — произнес Андрей, — твоего дебюта, мы все засветились.

— Нет! — воскликнула Оксана, — не хочу думать обо всем этом.

— Нужно, Оксана, нужно, и лучше раньше, чем позже.

— Ох, — Оксана глубоко вздохнула. — Я хочу только одного — быть всегда рядом с тобой, и чтобы ты всегда держал меня за руку.

— Ради этого ты готова поломать жизнь? — Андрей осекся. — Не то говорю. Знаешь, что я подумал. Если найти хорошего адвоката, то может что-то получится?

— Ты о чем, Андрей? — удивленно спросила Оксана.

— Понимаешь, я тебе после расскажу. Я хотел, хочу создать ополчение… Нет, не то… — Андрей снова осекся. — По сути, оно у нас уже есть, ополчение… Я мечтал создать… нет, потом. Но, ты, Оксана… Мне становится так тяжело, когда я представляю, что с тобой что-то произойдет. В общем, не знаю, как быть с тремя стволами. Убийство отчима можно представить, как самооборону. Магазин все портит. Могут присудить…

— Я не понимаю тебя, Андрей, — испуганно произнесла Оксана. — Ни слова не поняла!

— Ты такая молодая!

— Нет, Андрей! — вспыхнув, твердо сказала Оксана. — Об этом не может быть и речи. Никаких адвокатов, я не сяду в тюрьму ни на один день. И пусть я всю жизнь проведу в бегах, пусть меня завтра убьют, я хочу остаться в том положении, в котором нахожусь сейчас. Я… я свободна… — Оксана крепко сжала руку Андрея.

— Свободна… — повторил за ней Андрей.

— Да, и ты рядом со мной, и держишь меня за руку! И больше мы об этом говорить не будем. Обещаешь?

Андрей задумался, глядя в землю.

— Андрей? Обещаешь?

— Обещаю, Оксана, — тихо произнес он, — и обещаю всегда быть рядом с тобой и держать твою руку.

— Любимый. — Оксана сделал паузу, и после спросила: — А что ты говорил про ополчение, и еще о чем-то?

— Я мечтаю построить свободный город. — Андрей рассмеялся. — Это утопия, но мечта. С чего-то нужно начинать. Я начал с того, что уволился с работы. А после я встретил тебя. И я понял, что нельзя где-то строить счастье для людей, когда в другом месте кто-то очень несчастлив и никак не сможет оказаться рядом в этот момент. Свобода не должна быть локальной. Она для всех. Но, как это осуществить, когда вокруг такое? Мы же все, по сути, были рабами. Все, кто здесь собрался. Посмотри на Петра Ильича. И это мы сами себя довели до такого состояния. А когда опомнились, то оказались там, где находимся сейчас, и в том положении, в котором пребываем. Извини, я, наверное, не очень четко формулирую мысли. Я так часто обо всем этом думаю, что у меня в голове все перемешалось. Наша мнимая свобода зависит от того, сколь оперативно сработают органы правопорядка. Но, даже не это главное. Мы должны были разломать цепи, которыми было сковано наше сознание. Мы это сделали.

— Да, у нас это получилось.

— Но, нас так мало. Как разбойников в английском сериале про Робина Гуда.

Оксана рассмеялась.

— Что мы можем сделать для освобождения всего человечества? — серьезно спросил Андрей.

— Показать пример. Не сдаваться!

Андрей обнял Оксану и прошептал:

— Ты словно читаешь мои мысли. Но есть такой орган, как средства массовой информации, так согласно тому, как он выдаст эту самую информацию, теми мы и будем для всего человечества. То есть, убийцами и грабителями. Замкнутый круг. Все, что мы сейчас можем, это обрести ее сами. Обрести и не потерять. Мы будем идти к ней, мы должны понять ее, понять по-настоящему, так, как еще никто не понимал…

— Андрей, ты меня начинаешь так запутывать, что я теряюсь.

— А знаешь, Оксана, — я уже немного о другом, — чтобы ты сделала, если бы тебе предложили начать жизнь заново? С новым именем.

— Я бы уже не смогла бы поступить в театральный институт, — с сожалением проговорила Оксана.

— Ну, почему же. Да ладно. А если отбросить его. Вот, совершенно новая жизнь!

— Ты к чему-то меня подводишь? — хитро спросила Оксана.

— Тебя не проведешь. Я вернусь к своей утопической мечте. Пустая земля и свободные люди. Они возводят город для себя. Город, страну, не имеет значения. Они работают, учатся, проводят исследования, играют в кино. Но все они на равных правах. Все они свободны. Нет ни царей, ни президентов, ни полиции, ни лживой прессы. Есть только свобода. Ты в это можешь поверить?

— Думаю, Андрей, ты сам в это не веришь. Ты пытаешься смоделировать свободное общество, но рисуешь сказку. Ты же был прав, когда говорил о цепях в сознании. Пока все люди на земле их не разобьют, — каждый свою цепь, — мир не станет свободным. Я считаю, нам это удалось.

— Мы попали под гнет обстоятельств.

— Но, ты же уволился до того, как столкнулся с обстоятельствами.

У Андрея потеплело внутри.

— Я сбежала из парикмахерской до того, как столкнулась обстоятельствами, — продолжала Оксана. — Более того, эти обстоятельства я создала сама.

— Ты вынуждена была их создать.

— Я боролась. И ты спас меня в тот момент. Петр Ильич просто закрыл книгу жизни, которая его не устраивала, и начал писать свою, сам напросившись на обстоятельства. Маша пошла за Славой добровольно. Слава сбросил самые настоящие оковы, пусть они были наброшены на него ранее другими обстоятельствами. Нет, я считаю, что мы вправе назвать себя, если не свободными людьми, то людьми, готовыми отдаться ей. Ты согласен со мной?

— Как же я тебя люблю! — воскликнул Андрей.

— Андрюша.

— Ты слышала о дальневосточном гектаре? — вдруг спросил он.

— Конечно.

— Ты бы согласилась осесть на нем и жить там новой жизнью?

— Если у нас будут новые документы?

— Да. Я не думаю, что там все так просто, но, в первом приближении ты согласилась бы? Со мной.

— Милый, с тобой я готова на все. И мы сможем сохранить свою свободу?

— И начать строить город, свободный город, пусть и на земле, принадлежащей государству. Мы построим такой огромный город, мы привлечем всех к строительству и жизни там, нас будет так много, что мы сможем противостоять государству, и в конечном итоге превратить его в свободную землю.

— Это революция? Андрей, ты не успокаиваешься. — Оксана рассмеялась.

— И эта земля будет доступна всем жителям земли, которые в итоге всю планету превратят в свободную землю…

— Андрей, хватит, у меня уже голова кругом идет, — смеялась Оксана.

— Да, — твердо сказал Андрей, глядя на горизонт.

— Извини, не могла сдержаться. Ты всегда таким мечтателем был? Я раньше этого не замечала.

— Честно говоря, я всегда был настолько приземлен, а, ко всему прочему, еще и циничен, что мечтать у меня получалось исключительно в состоянии алкогольного опьянения. Вот там я оказывался в нужном мире.

Оксана рассмеялась.

— Мы ужин не пропустим? — спросил Андрей.

— Мы можем пропустить закат.

— Что важнее?

— Ну, тебя!

Подходя к костру, Андрей сказал Оксане, что отойдет покурить. Удалившись от лагеря в сторону моря, Андрей достал сигарету и закурил.

— Ты сам не запутался? — спросила его женщина, закутанная в черный плащ.

— Я хотел объяснить все сразу, но, что-то, похоже, поплыл.

— Всего сразу не бывает. Ты же сам понимаешь, что тебе нужно в первую очередь? Тебе самому, а не всему человечеству.

— Догадываюсь, — вздохнув, произнес Андрей.

— Очисть свой разум от ненужного мусора, коего на горизонте еще предостаточно, а потом уже планируй… мировую революцию. Пустыня у тебя была, но я предупреждала, что может быть впереди.

— Но, если есть мечта?

— Я не спорю, но, какими бы мечты не были благородными, они не исполнятся при собственной неуверенности.

— Но, почему ты думаешь…

— Это ты сам себе ответь.

— И как я до тебя доберусь при таком хаосе?

Звонкий волшебный смех улетел в сторону зашедшего за горизонт солнца.

— Дамы и господа! — торжественно произнес на следующее утро Вячеслав, — сегодня наш заключительный день на курорте. Прошу забрать всю энергию солнца и моря и отправится дальше, пока на нас не наткнулись, ну ладно. Вы меня поняли.

— К морю! — крикнула Маша.

Они с Оксаной побежали к берегу.

— Эх, пойду и я окунусь, — проговорил Петр Ильич.

Андрей с Вячеславом остались в лагере.

— Слава, у меня к тебе вопрос, — сказал Андрей.

— Куда мы отправимся?

— Это я уже знаю.

— Ты говоришь, о том, что будет после?

— Это второй вопрос. У меня есть еще.

— Я тебя слушаю.

— Это касается твоей волшебной тетради, — начал Андрей, — ну, того, как ты это сам сделал.

— Ты о документах? — спросил Кортнев.

— Да, мы сможем сделать себе новые паспорта?

— Ты о себе и об Оксане.

— Ну да, Петр Ильич пока совершенно вольный человек во всех смыслах.

— У меня было несколько иное предложение, — сказал Вячеслав.

— Какое? — поинтересовался Андрей.

— Давай, я всем сразу объявлю, не возражаешь? — предложил Кортнев.

— Ты сначала про паспорта ответь.

— Надо посмотреть, где ближайший пункт, и будет ли он на пути следования.

— Куда?

— Ладно, — сдался Вячеслав, — слушай. Ты же даже не поинтересовался, где я служил.

— На Дальнем востоке. Могу предположить, что ты пограничник.

— Угадал. В погранвойсках. На Курилах. Прямо напротив Японии.

— Что-то ты меня начинаешь пугать, — настороженно проговорил Андрей. — Я правильно понимаю? Именно так ты хочешь покинуть страну? Сбежать в Японию вплавь. Я о Курилах? Там совсем близко, я знаю, но…

— Я знаю всех контрабандистов, которые за умеренную плату переправят нас туда, а там я тоже много кого знаю, не лично, я там не был, но знаю. Они сделают нам документы любой страны, хоть нескольких стран. А дальше можем отправляться, куда душе будет угодно, были бы деньги.

Андрей молчал.

— Остров Кунашир, к примеру, — добавил Кортнев. — А ты каким образом собрался тут жить, если у тебя будет новый паспорт?

— Дальневосточный гектар.

— Бог ты мой! — рассмеялся Вячеслав, — ты палатку поставить не можешь!

— Все когда-то происходит впервые, — заметил Андрей.

— Ты знаешь правила его получения? — спросил Кортнев.

— Нет, но могу посмотреть.

— Если там будут пробивать по базе, то я бы не стал рисковать с поддельным паспортом. К тому же, что ты там собрался делать? Без денег, без опыта.

— Буду строить свой дом.

— А деньги?

— Да черт его знает, — рассеяно пробормотал Андрей. — Банк грохнем.

— Не кидайся такими фразами, можешь их материализовать. Мое предложение в силе. А насчет паспортов я посмотрю. Желательно, чтобы точка была не только на пути следования, но и подальше отсюда, вернее сказать, поближе к границе. Посмотрим.

— За тобой могут охотиться эти, псы твои черные?

— Выберемся.

На следующий день, во время обеда, Кортнев всем изложил свой план. Петр Ильич был в восторге, Маша растеряна, Оксана смотрела на Андрея.

— Это далеко, и добираться мы будем не самолетом, поэтому времени на раздумье будет предостаточно.

— Я готов! — воскликнул Петр Ильич.

Вячеслав улыбнулся.

— Одно место в шлюпке занято. Жду заявок, — сказал он. — Завтра утром выезжаем в соседнюю республику, а после едем на восток.

— Андрей, пойдем, искупаемся, — предложила Оксана.

— Идем.

Они взяли необходимые вещи из палатки и направились к морю.

— Ты знал об этом?

— Вчера узнал.

— Что думаешь?

— Мое предложение о своей земле на том же Дальнем востоке остается в силе. Нам нужно только поменять паспорта. Ты со мной?

— У нас получится?

— Если мы будем вместе, то, несомненно.

— Я с тобой, Андрюшенька! — Оксана бросилась Андрею на шею.

Петр Ильич наконец решился забраться на гору, где Андрей с Оксаной каждый вечер наблюдали закат. Он уселся на камень, извлек из сумки большую толстую тетрадь, ручку и принялся писать.

— Ты не говорил мне об этом, — настороженно сказала Маша.

— Не хотелось пугать тебя раньше времени. Ты так хотела на море. Маша, как бы я тебя не любил, неволить я тебя не хочу. Это трудно, опасно. Это рискованно.

— Нет, Слава, я уже говорила, обратно я не вернусь. Я с тобой, любимый.

Слава крепко обнял Машу.

— Я чувствую себя селедкой, — говорила Оксана, когда они с Андреем сидели вечером на горе в ожидании заката.

— Ничего, скоро мы найдем что-нибудь пресное в горах. Ты же никогда не видела горных рек?

— Нет, а зачем мы едем в Карачаево-Черкесию?

— Понимаешь, есть разговоры мужские, к которым женщины не допускаются.

— Что? — Оксана набросилась на Андрея.

— Хорошо, хорошо. В общем, это тюремная сага. У Славы есть волшебная карта, на которой обозначены бандитские тайники, разбросанные по всей стране. В тех горах, куда мы завтра отправимся, спрятано оружие.

— Я просто в кино попала, — медленно проговорила Оксана. — Это же, как Али Баба и сорок разбойников. Мы на разбойников не наткнемся?

— С нами майор пограничных войск. У него профессиональное чутье.

— Конечно, это чутье его закинуло в магазин, где я давала представление?

— Это судьба. — Андрей обнял Оксану.

— Наша последняя ночь на море, — с сожалением прошептала Оксана, когда они лежали в палатке.

— И мы насквозь просоленные.

— Дай, я поцелую твои соленые губы своими солеными губами.

— А дай, я обниму твои соленые плечи, своими солеными руками.

— А дай, я прижмусь своим соленым телом к твоему соленому телу…

Звезды заплясали над берегом, отражая свой танец в море.

Утром, свернув лагерь, команда на двух автомобилях выдвинулась в сторону Карачаево-Черкесии.

22 июня 1956 года мексиканская полиция арестовала Фиделя Кастро на одной из улиц Мехико. Затем была устроена засада на конспиративной квартире. На ранчо «Санта-Роса» полиция захватила Че и некоторых товарищей. Впоследствии выяснилось, что аресты производились по наводке провокатора, который проник в ряды заговорщиков. 26 июня мексиканская газета опубликовала список арестованных, включая имя Эрнесто Че Гевары Серны, который был охарактеризован как «международный коммунистический агитатор» с упоминанием его роли в Гватемале при президенте Арбенсе.