Флаги

Борис Поплавский (1934)

«Флаги» Бориса Поплавского — один из важнейших поэтических сборников младшего поколения первой волны русской эмиграции. Он вышел в 1931 году, изменив лицо русской поэзии. Сюрреалистическая образность, трагическая интонация и муки эмигрантской судьбы воплотились в книге, открывающей для читателя образы «хореической смерти» (по М. Л. Гаспарову) и индивидуального стоицизма перед ее лицом. «Очарование стихов Поплавского — очень сильное очарование», — писал Г. Иванов, — «Силу "нездешней радости", которая распространяется от "Флагов", можно сравнить безо всякого кощунства с впечатлением от "Симфоний" Белого и даже от "Стихов о Прекрасной Даме"». По свидетельству Георгия Адамовича, Мережковский на одном собрании после смерти Поплавского сказал, что для оправдания эмигрантской литературы на всяких будущих судах с лихвой достаточно одного Поплавского. Сам Адамович писал, что Поплавский был «необычайно талантлив, талантлив "насквозь", "до мозга костей", в каждой случайно обронённой фразе». А о стихах его — что он был подлинно одержим стихами, был «Божией милостью стихотворец».

Diabolique

Виктору Мамченко

Хохотали люди у колонны,

Где луна стояла в позе странной.

Вечер остро пах одеколоном,

Танцовщицами и рестораном.

Осень вкралась в середину лета.

Над мостом листы оранжевели,

И возили на возках скелеты

Оранжады и оранжереи.

И в прекрасной нисходящей гамме

Жар храпел на мостовой, на брюхе,

Наблюдал за женскими ногами,

Мазал пылью франтовские брюки.

Злились люди и, не загорая,

Отдавались медленно удушью.

К вечеру пришла жара вторая,

Третью к ночи ожидали души.

Но желанный сумрак лиловатый

Отомкнул умы, разнял уста;

Засвистал юнец щеголеватый

Деве без рогов и без хвоста.

И в лиловой ауре-ауре,

Навсегда прелестна и ужасна,

Вышла в небо Лаура Лаура

И за ней певец в кальсонах красных.

Глухо били черные литавры,

Хор эриний в бездне отвечал,

А июль, как Фауст на кентавре,

Мертвый жар во мраке расточал.

Но внезапное смятенье духов,

Ветер сад склоняет на колена,

Тихий смех рождается под ухом,

Над вокзалом возникает глухо:

Королева ужасов Елена.

А за нею Аполлоны Трои,

С золотыми птицами в руках,

Вознеслись багровым ореолом,

Темным следом крови в облаках.

А луна поет о снежном рае…

Колыхался туч чернильных вал,

И последней фразою, играя,

Гром упал на черный арсенал.

И в внезапном пламени летящем,

Как на раковине розовой, она

Показалась нам спокойно спящей

Пеною на золотых волнах.