Государственное право Хабаровского края. Монографическое учебное пособие

Борис Хачатурян

Первое и в течение нескольких лет единственное в России монографическое историко-правовое исследование, посвящённое теоретико-правовому анализу процесса перехода Хабаровского края из административно-территориальной единицы РСФСР, в составе СССР, в равноправный субъект Российской Федерации.

Глава 2 Трансформация государственно-правового статуса Хабаровского края из административно-территориальной единицы РСФСР в равноправный субъект Российской Федерации

§2.1 Понятие и содержание конституционно-правового статуса Хабаровского края как субъекта Российской Федерации

2.1.1 Понятие конституционно-правового статуса субъекта Федерации

Федеративное построение государства предполагает наличие территориальных единиц, именуемых субъектами федерации, которые имеют определённую самостоятельность и определённые признаки государственности, выражающиеся в возможности самостоятельно осуществлять государственную власть в пределах своей компетенции и территории, наделяются властными правами, правом на собственное правовое регулирование, ответственностью за их исполнение и некоторыми другими правами. Для исполнения этих функций требуется наличие в субъекте федерации основополагающего акта: конституции (устава), региональных нормативных правовых документов и соответствующих органов публичной власти.

Необходимо отметить, что Россия (РСФСР — РФ) до 1993 г. называясь федеративным государством, практически была унитарным государством, так как минимальными федеративными признаками, о которых велась речь выше, обладали только автономные республики²³⁴ в составе РСФСР, остальные территории были обычными административными единицами без малейшего намёка на обладание федеративным статусом.

Всё изменилось после принятия в 1993 г. Конституции РФ, которая, определяя в ст. 5 субъектный состав страны трансформировала²³⁵ статус субъектов РФ, установив, что «Российская Федерация состоит из республик (государств), краёв, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов — равноправных субъектов Российской Федерации» (курсив наш, Б.Х и Е.Ш.) в ст. 65 (в ред. 1993 г.) перечисляет 89 субъектов РФ: среди них: 21 республика²³⁶, 6 краёв²³⁷, 49 областей²³⁸, 2 города федерального значения²³⁹, одна автономная область²⁴⁰ и 10 автономных округов²⁴¹. Разнообразие содержания статусов отражает определённые исторические, этнические, юридические различия между ними²⁴². Некоторые формы статуса имеют исторические корни, некоторые обязаны своим происхождением этническому принципу районирования территорий.

В соответствии со ст. 66 Конституции Российской Федерации, статус республики определяется Конституцией РФ и конституцией республики. Статус края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа определяется Конституцией РФ и уставом края, области,… принимаемым законодательным (представительным) органом соответствующего субъекта РФ.

Несмотря на то, что вопрос о понятии конституционно-правового статуса субъектов РФ, т.е. его структурно-функциональная сторона в научных исследованиях обсуждается довольно продолжительное время, но характеризуется всё ещё неодинаково²⁴³. И как результат, на понимание статуса субъекта Федерации в российских юридических научных кругах сложилось два устойчивых взгляда.

Отдельные учёные в статус субъекта РФ включают две составляющие — права и обязанности²⁴⁴.

Например, А. Н. Лебедев (1999 г.) считает, что статус субъекта РФ можно рассматривать в широком и узком смысле. В узком — это, прежде всего, права и обязанности российских субъектов исключительно по отношению к Российской Федерации, т.е. в федеративных отношениях. В широком смысле статус субъектов понимается как их права и обязанности по отношению и к Российской Федерации, и к другим субъектам права, с которыми субъекты РФ могут вступать в правоотношения²⁴⁵.

В этом же ключе характеризуется статус субъекта федерации в коллективной работе российских и нидерландских учёных «Основы теории и практики федерализма» (1999 г.). Авторы перечисляют следующие признаки статуса субъектов федерации:

1) состояние субъектов федерации в федеративном государстве; в своих внутренних и внешних делах они должны исходить из того, что являются частями федеративного государства;

2) субъекты федерации не могут в одностороннем порядке определять основы своего конституционного статуса; это делается совместно с федерацией и её субъектами;

3) положение субъектов федерации обычно характеризует их возможности в отношениях с федеративным центром, что, прежде всего, выражается в объёме полномочий, в способах разграничения предметов ведения²⁴⁶;

4) у субъектов федерации есть свой основополагающий акт — конституция, устав или статут;

5) субъект федерации имеет свою систему органов государственной власти;

6) субъект федерации имеет свою территорию, «её нельзя изменить без согласия данного субъекта»;

7) в федеративном государстве предпринимаются меры, чтобы его территория стала единым экономическим пространством;

8) статус личности является в федерации, в принципе, единым, это не зависит от того, в каком субъекте проживает личность;

9) единое ведение государственных дел на всей территории федерации, единый государственный и общественный порядок;

10) для федеративных государств характерна централизация вооружённой охраны территории государства;

11) вопрос об участии в международных и внешнеэкономических объединениях в различных федеративных государствах решается по-разному;

12) субъекты федерации имеют право на сотрудничество друг с другом;

13) в федерациях с многонациональным составом населения в определённых случаях субъекты создаются по национально-территориальному или языковому принципу;

14) субъекты федерации имеют свои государственные символы — герб, флаг, гимн, имеют столицу (административный центр)²⁴⁷.

Необходимо отметить, что и принятый в 1999 г. Федеральный закон №184, несмотря на то, что 8 раз использует термин «статус» по разным поводам, не внёс в его понимание чёткости.

Вторая группа учёных на основе анализа научной литературы в понятие статуса субъекта РФ стала включать ряд новелл и прежде всего ответственность²⁴⁸ субъекта.

Так А. А. Ливеровский (2000 г.), исследуя статус субъектов РФ, полагает, что структура статуса субъекта права, «…включает в себя следующие обязательные элементы: права, обязанности, гарантии и ответственность»²⁴⁹ (курсив наш, Б.Х и Е.Ш.). Данную структуру, считает он можно модифицировать в юридико-конструктивном и терминологическом плане по отношению к субъекту РФ.

В последующем эту идею поддержали авторы ряда учебных пособий. Так в учебном пособии «Региональное право» изданном в 2008 г., авторы отмечают, что «Статус субъекта Федерации — это основы его правового положения (совокупность прав, обязанностей, ответственности), урегулированные федеральным и региональным законодательством»²⁵⁰. Аналогичную точку зрения высказывает и Е. В. Шленева в учебнике «Уставное право города Москвы»²⁵¹ вышедшем в 2009 г. То есть, авторы учебных пособий, ряда ВУЗ, закрепляют ответственность субъекта РФ как одну из составляющих его статуса.

Исходя из анализа категории «правовой статус» и «правовое положение», Э. Г. Липатов предлагает рассматривать «…правовой статус в качестве правовой характеристики субъекта права, а правовое положение — характеристики субъекта правоотношения». При этом «Если правовой статус предусматривает юридическую возможность быть участником правового отношения, правовое положение фиксирует место субъекта права в конкретном правоотношении»²⁵².

По нашему мнению, статус субъекта РФ не сводится лишь к правам и обязанностям. Он включает как права и обязанности, возникающие в конкретных правоотношениях, так и ответственность. Такое содержание понятия правового положения (статуса) позволяет полнее и точнее представить место субъекта РФ в правовой системе государства, специфику его деятельности, социальное предназначение, характер взаимоотношения с гражданами и организациями гражданского общества.

Говоря об ответственности государства А. А. Агаджанова, отмечала (2006 г.), что субъектами ответственности государства являются его государственные органы и их должностные лица²⁵³. Причём, как считает А. С. Морозова (2011 г.), если определённые права и обязанности присущи, как правило, высшим органам власти субъекта РФ, то ответственность, может наступать как для указанных органов власти, так и для субъекта федерации в целом²⁵⁴.

К сожалению, данную точку зрения на статус Хабаровского края, Б. Г. Хачатуряну не удалось закрепить в первой редакции Устав края и на этот, на наш взгляд, недостаток Устава не обращают внимания депутаты всех последующих созывов.

Надо сказать, что такое различное понимание термина «статус» в РФ закладывается ещё в период обучения студентов в ВУЗ на юридических факультетах и факультетах ГиМУ. Так анализ учебных программ по подготовке юристов и специалистов ГиМУ ряда учебных заведений, выпускных квалификационных работ студентов, показывает, что в отдельных ВУЗ, студенты в своих работах термин «ответственность» вообще не употребляют²⁵⁵, в других, этому вопросу посвящается специальная глава или отдельный параграф, но таких работ заметно меньше²⁵⁶. На наш взгляд такое отношение к ответственности как субъекта РФ, так и его органов и должностных лиц объясняется, прежде всего, тем, что, как явствует из приведённых выше примеров, до сих пор отсутствует единая целостная концепция понимания ответственности государства субъекта федерации, региональных органов и их должностных лиц, существуют споры, в том числе по вопросу определения перечня субъектов, на которых может быть возложена указанная ответственность, что отражается в нормативных правовых актах как Федерации, так и её субъектов.

Так, в начале третьего десятилетия XXI столетия в Уставе Хабаровского края была сформулирована специальная глава, посвящённая правовому положению (статусу) края названная в 2009 г. «Основы государственно-правового статуса Хабаровского края»²⁵⁷, которая регламентирует следующие общественные отношения:

— государственно-правовой статус края;

— народовластие;

— государственная власть в крае;

— избирательная система края, введена в 2002 г.;

— представительство Правительства края в городе Москве²⁵⁸;

— государственная защита законодательства края;

— предметы ведения Хабаровского края;

— правовое регулирование по предметам ведения Хабаровского края и по предметам совместного ведения Российской Федерации и Хабаровского края;

— межрегиональные, международные и внешнеэкономические связи края;

— символы Хабаровского края.

Сделанный выше анализ показывает, что ни одному из приведённых определений термина «статус» содержание главы не соответствует. И самое главное, глава, регламентирующая основы статуса, не содержит даже намёка на возможность ответственности органов и должностных лиц края перед населением за положение дел в крае. Хотя, как увидим дальше, в последующие годы ответственность краевых органов и должностных лиц перед государством законодатели края, исходя из требований Федерального закона №184-ФЗ принятом в 1999 г.²⁵⁹, были вынуждены продублировать отдельные его положения. В результате термин «ответственность» в уставе края стал употребляться шесть раз, устанавливая, что:

— «…невыполнение или нарушение вышеуказанных актов влечёт ответственность, предусмотренную федеральными и краевыми законами» ч. 6.3 ст. 6²⁶⁰;

— «…органы государственной власти несут ответственность за принятые ими решения в соответствии с федеральными и краевыми законами» (ч. 6.4 ст. 6);

— «…законом края устанавливается административная ответственность за нарушение Устава края, краевых законов и иных нормативных правовых актов края» (п. 17 ч. 30.3²⁶¹ ст. 30²⁶²);

— «…должностные лица органов исполнительной власти края несут ответственность, предусмотренную федеральными и краевыми законами» (п. 40.1. ст. 40²⁶³);

— «…население под свою ответственность решают вопросы местного значения» (ст. 52²⁶⁴).

Исходя из всего вышесказанного, статус субъектов РФ следует определять через единство составных элементов: 1) прав (правомочий); 2) обязанностей; 3) ответственности по отношению, в первую очередь к гражданам, а также к федеральному центру.

В связи с тем, что в правовом поле России тема ответственности органов и должностных лиц субъектов РФ и муниципалитетов недостаточно проработана, авторы будет в дальнейшем неоднократно к ней обращаться.

2.1.2 Права и обязанности Хабаровского края как субъекта Российской Федерации

Говоря о статусе Хабаровского края как субъекте РФ необходимо, прежде всего, отметить, что свой статус Хабаровский край приобрёл в силу Конституции РФ, а не собственного волеизъявления в порядке договора, как, например, штаты США²⁶⁵.

Анализ Устава Хабаровского края позволяет говорить о том, что статус Хабаровского края как субъекта РФ выражается в следующих правовых нормах, закреплённых в краевом Уставе:

I. Устав Хабаровского края даёт конкретный перечень вопросов, относящихся к вéдению²⁶⁶ края (ст. 7).

Устав определяет, что в вèдении края находятся:

а) Устав Хабаровского края, краевые законы и иные нормативные правовые акты края;

б) система органов государственной власти края;

в) административно-территориальное устройство края;

г) краевая государственная собственность;

д) краевой бюджет;

е) краевая политика в области экономического, социального, экологического, культурного развития;

ж) межрегиональные связи края;

ж.1) награды края;

з) премии и стипендии края;

и) другие вопросы, находящиеся вне пределов ведения РФ, полномочий РФ по предметам совместного ведения РФ и субъектов РФ.

II. Хабаровский край обладает собственной территорией, что закреплено в ст. 11 и 12 Устава края устанавливающих положение в соответствии с которым территория края является составной и неотъемлемой частью территории России и обладает внутренней целостностью²⁶⁷.

В настоящее время территориальное деление края и описание границ территорий осуществляется на основании Устава края и краевого Закона от 28.03.2007 №109 (ред. от 23.12.2015) «Об административно-территориальном устройстве Хабаровского края»²⁶⁸. Под административно-территориальным устройством края Закон понимает «территориальное деление края, установленное с учётом исторических и культурных традиций, хозяйственных связей, сложившейся инфраструктуры для осуществления функций государственного управления и (или) местного самоуправления, представляющее собой систему входящих в состав края административно-территориальных и территориальных единиц».

Закон в состав Хабаровского края включил территории, административно входящие в край на момент вступления в силу Устава края²⁶⁹;

III. Край имеет свою систему права. В предыдущем параграфе отмечалось, что Конституцией РФ субъектам Федерации предоставлено право иметь свои региональные конституции (республики), уставы (края, области,…), законодательство и иные нормативные правовые акты.

Содержание конституции (устава) субъекта РФ в российской конституции не раскрывается. Основные вопросы, требующие отражения в региональных конституциях (уставах) закреплены в Федеральном законе №184. Тем не менее, новые законодательные (представительные) региональные органы с момента их формирования активно включились в их разработку и принятие.

Уставом Хабаровского края установлено, что по предметам своего вéдения край вправе принимать краевые законы и иные нормативные правовые акты. Порядок их опубликования, вступления в силу и прекращения их действия определяется федеральным законом, Уставом и краевыми законами²⁷⁰ (ч. 8.1 ст. 8).

Край также вправе осуществлять собственное правовое регулирование по предметам совместного вéдения Российской Федерации и субъектов РФ до принятия федеральных законов²⁷¹. После принятия соответствующего федерального закона законы и иные нормативные правовые акты края подлежат приведению в соответствие с данным федеральным законом в течение трёх месяцев (ч. 8.4 ст. 8).

IV. Хабаровский край самостоятельно образует органы государственной власти. Правда Конституция РФ (1993 г.) продублировав Конституцию РСФСР (1972 г. в ред. 1992 г.) о праве субъектов на свою систему органов государственной власти в ст. 77 ограничила их самостоятельность двумя положениями, установив, что «Система органов государственной власти республик, краёв, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов²⁷² устанавливается субъектами РФ самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленными федеральным законом».

Устав (ст. 4) определяет, что:

— законодательную власть в крае осуществляет законодательный (представительный) орган государственной власти края — Законодательная Дума Хабаровского края;

— в крае устанавливается система органов исполнительной власти во главе с высшим исполнительным органом государственной власти края — Правительством Хабаровского края, возглавляемым руководителем высшего исполнительного органа государственной власти края — Губернатором Хабаровского края;

— судебную власть в Хабаровском крае осуществляют суды, входящие в единую судебную систему Российской Федерации. Считаем, что такая система построения судебной власти не соответствует принципам федерализма и разделения властей и не признает того, что субъекты РФ могут иметь собственную судебную систему, входящую в федеральную судебную систему. У этой точки зрения есть как сторонники²⁷³, так и противники²⁷⁴.

Специальная глава Устава Хабаровского края определяет формы взаимодействия органов законодательной и исполнительной ветвей власти: обмен проектами нормативных правовых актов и право на предложения по их доработке и изменению, участие в заседаниях с правом совещательного голоса, назначение каждой ветвью власти половины краевой избирательной комиссии и другие.

В отдельную главу также выделены вопросы деятельности правоохранительных органов, обеспечивающих правопорядок и законность.

Устав вслед за Конституцией РФ признает и гарантирует населению края право на МСУ, определяя, что органы МСУ не входят в систему органов государственной власти Хабаровского края.

Более подробно органы государственной власти края, органы МСУ и основы их правового положения в данном издании рассматриваются ниже.

V. Хабаровский край имеет свою официальную символику — флаг и герб.

Вопрос о разработке символов Хабаровского края впервые был поднят малым Советом Хабаровского краевого Совета народных депутатов в марте 1993 г. Советом был объявлен конкурс на разработку символов, утверждено положение о конкурсе, сформировано жюри²⁷⁵. 14.07.1994 г. глава администрации края утверждает решение жюри и 28.07.1994 г. решением Хабаровской краевой Думой²⁷⁶ флаг и герб утверждаются как государственные символы края и вносятся в Государственный геральдический регистр Российской Федерации где присваивается регистрационный номер.

В принятом позже Уставе края устанавливалось, что символика Хабаровского края и порядок её использования определяются краевыми законами (ст. 10). В 2001 г. ЗДХК был принят Закон «О флаге и гербе Хабаровского края»²⁷⁷, которым установлены государственные символы края: флаг Хабаровского края и герб Хабаровского края и порядок их использования.

В октябре 2016 г. в крае был принят Закон «О внесении изменений в Закон Хабаровского края «О флаге и гербе», изменивший изображение и описание герба края в целях приведения его в соответствие с требованиями научной геральдики и геральдико-правовых норм, что позволит включить краевой герб в Государственный геральдический регистр Российской Федерации²⁷⁸.

Край вправе иметь свой гимн²⁷⁹, определять столицу²⁸⁰ и учреждать свои почётные звания и государственные награды²⁸¹.

VI. Хабаровский край является участником международных и внешнеэкономических связей в пределах полномочий, предоставленных Конституцией РФ и федеральным законодательством. В соответствии с п. «о» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ координация этих связей относится к совместному ведению Российской Федерации и её субъектов.

Порядок координации деятельности органов государственной власти субъектов РФ по осуществлению ими международных и внешнеэкономических связей установлен Федеральным законом от 04.01.1999 (ред. от 13.07.2015) «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации»²⁸².

В крае эти вопросы регламентируются различными нормативными правовыми актами краевых органов государственной власти²⁸³.

Закрепляя государственно-правовой статус края краевой Устав уделяет внимание и проблеме его изменения. Вслед за Конституцией РФ принципиально признавая возможность такой трансформации. «Изменение статуса Хабаровского края, — говорится в ч. 2.4 ст. 2 Устава, — возможно лишь на основе взаимного согласия Российской Федерации и Хабаровского края в соответствии с федеральным конституционным законом».

2.1.3 Ответственность Хабаровского края как субъекта Российской Федерации

2.1.3.1 Понятие ответственности субъекта Российской Федерации в научной литературе

Анализ литературы и действующих в стране нормативных правовых актов позволяет сказать, что в юридической науке и практике юридическая ответственность²⁸⁴ рассматривается, как: государственно-правовая, гражданско-правовая, материальная, дисциплинарная, административная и уголовная, соответствующие таким отраслям права, как государственное, гражданское, трудовое, административное и уголовное. Отдельные авторы вводят понятие «политическая ответственность».

Обосновывая наличие института ответственности в российском праве, профессор С. А. Авакьян в 2001 г. написал, что «…каждая отрасль права должна обеспечивать реализацию своих норм собственными средствами, в том числе и мерами ответственности, санкциями. <…> Наличие мер ответственности — это такой же признак отрасли, как собственные общественные отношения, свои нормы, данные отношения регулирующие»²⁸⁵ (курсив наш, Б.Х и Е.Ш.).

В дореволюционной России научные труды по данной проблематике (государственно-правовой ответственности губерний и областей) отсутствовали, за исключением обращения к отдельным вопросам федеративного устройства, например, посвящённые суверенитету, в трудах Г. Еллинека, А. А. Жилина, Н. М. Коркунова, Н. Н. Палиенко, А. С. Ященко и др.

Начало научных исследований непосредственно в области государственно-правовой ответственности советских органов в СССР и советской России было заложено в 70 гг. XX столетия в трудах С. А. Авакьяна, а затем нашли своё продолжение в работах Ф. М. Рудинского, ТД. Зражевской, Н. А. Бобровой, Ю. П. Еременко, и ряда других учёных²⁸⁶.

Как пишет С. А. Авакьян «…первоначально конституционно-правовая (терминологически — государственно-правовая, поскольку тогда (в советское время, Б.Х и Е.Ш.) было распространено наименование нашей отрасли как государственного права), ответственность развивалась как теория — в то же время отмечает он, — конструирование этой ответственности не всегда означало её применение на практике»²⁸⁷.

Для постсоветской модели федеративного устройства России характерно введение института конституционно-правовой ответственности высших органов и должностных лиц публичной власти, в том числе на уровне субъектов РФ.

В постсоветское время проблему конституционно-правовой²⁸⁸ ответственности государства изучали (С. А. Авакьян, 2001 г., И. Н. Сенякин, 2001 г., А. Л. Коковихина, 2002 г., Е.В Кошелев, 2006 г. и др.), субъектов РФ (И. А. Умнова, 1998 г., А. А. Кондрашев, 2001 — 2011 гг., А. С. Сучилин, 2003 г., К. П. Ишеков, 2009 и др.). Некоторые авторы свои научные изыскания посвящали ответственности отдельных государственных органов субъектов РФ²⁸⁹.

На наш взгляд в начале третьего десятилетия XXI столетия, можно говорить, что наука и учебная дисциплина «Государственное право России» в общем, определились с понятием и основными составляющими государственно-правовой ответственности.

Так, И. Н. Сенякин (2001 г.), отмечая своеобразие государственно-правовой ответственности писал, что «…она наступает не только за виновные действия, но и за неумелость, приспособленчество, конъюнктурность, опрометчивость в вопросах политики и т. д. Её сущность — отрицательная оценка политического проступка субъекта со стороны определённого класса, (группы или общества в целом»²⁹⁰. Добавим лишь, что речь следует вести о правящем (властвующем) классе, группе, наконец, о народе в целом как носителе суверенитета и единственном источнике власти в демократическом правовом государстве с республиканской формой правления.

По мнению А. Л. Коковихина (2002 г.) «В федеративных государствах существуют следующие формы конституционной ответственности: официальное признание работы государственных органов, должностных лиц неудовлетворительной либо указания на её недостатки; досрочное переформирование органов; признание выборов недействительными; ущемление имущественного положения; отстранение от должности высшего должностного лица — главы исполнительной власти субъекта, роспуск или приостановление деятельности высшего законодательного органа субъекта; отмена или приостановление действия актов органов власти субъекта органами государственной власти федерации; временное перераспределение или изъятие (как правило, конкурирующих) предметов ведения и полномочий в пользу органов власти федерации; назначение специального федерального представителя для управления субъектом (прямое президентское правление), ввод специальных полицейских или военных подразделений в случаях, определенных федеральным законодательством; принуждение к исполнению конституционных обязанностей и др.»²⁹¹.

Коллектив авторов в учебном пособии «Элементарные начала общей теории права» (2003 г.), понятие государственной ответственности формулировал как «…неблагоприятные последствия, которые наступают в случае отступления от конституционно-правовых требований полномочных органов государства, его должностных лиц, а также иных субъектов политической деятельности. В отличие от иных видов юридической ответственности конституционную ответственность характеризуют следующие признаки: субъектами конституционной ответственности выступают государства, органы государственной власти, общественные объединения граждан, должностные лица, полномочные принимать решения, затрагивающие основные права и свободы граждан, интересы государства или какой — либо его территории. На гражданина, не являющегося его должностным лицом, такая ответственность не распространяется.

Основанием конституционно-правовой ответственности, (по их мнению, Б.Х. и Е.Ш.) является конституционное правонарушение — виновное деяние, противоречащее требованиям конституционно-правовых норм и влекущее специальную конституционно-правовую ответственность. За нарушение норм конституционного права наступает не только конституционно-правовая, но и иная — уголовная и административная ответственность: за нарушение конституционных обязанностей её несут граждане. Поэтому конституционно-правовая ответственность отличается от иных видов ответственности именно спецификой своих мер (форм)»²⁹².

По мнению Ж. И. Овсепян основаниями конституционно-правовой юридической ответственности органов государственной власти субъектов РФ являются «…случаи принятия органами государственной власти субъектов РФ нормативных правовых актов, противоречащих Конституции РФ, ФКЗ, ФЗ, и повлёкших за собой массовые и грубые нарушения прав и свобод человека и гражданина, угрозу единству и территориальной целостности РФ, национальной безопасности РФ и её обороноспособности, единству правового и экономического пространства»²⁹³. То есть, Ж. И. Овсепян, как и многие другие исследователи, готова рассматривать ответственность только перед государством.

В 2011 г. А. А. Кондрашев в диссертационном исследовании зафиксировал, что «…конституционно-правовая ответственность есть самостоятельный вид юридической ответственности, и признается одним из существенных признаков такой отрасли как конституционное право России наряду с предметом и методом регулирования правоотношений»²⁹⁴.

Учебник по Конституционному праву РФ (отв. ред. С. И. Носов) в 2014 г., уже более чётче формулирует понятие конституционно-правовой ответственности, предлагая понимать под ней закреплённую «…конституционно-правовыми нормами обязанность субъекта конституционно-правовых отношений отвечать за несоответствие своего юридически значимого поведения тому, которое предписано ему диспозициями этих норм, обеспечиваемая возможностью применения уполномоченной инстанцией мер государственного (или приравненного к нему общественного) воздействия»²⁹⁵. Авторы, также, как и А. А. Кондрашев, высказывают мысль о том, что «…конституционно-правовая ответственность является самостоятельным видом юридической ответственности»²⁹⁶.

Рассматривая стадии государственно-правовой ответственности в российском праве Е. В. Кошелев (2006 г.) отмечая, что в юридической науке до сих пор не утихает дискуссия не только о сущности такой ответственности, но и о её существовании и соотношении с другими видами ответственности, в диссертационном исследовании делает вывод о том, что «…конституционно-правовая ответственность развивается и реализуется в рамках материального охранительного правоотношения, облекается в процессуальную форму и проходит в своём развитии последовательно стадии возникновения, конкретизации, реализации»²⁹⁷.

В 2009 г. Э. Г. Липатов сформулировал ряд признаков конституционной ответственности:

1) к субъектам конституционной ответственности относятся как коллективные, так и индивидуальные субъекты, наделённые властными полномочиями;

2) конституционная ответственность выражается в применении к правонарушителям мер конституционной ответственности²⁹⁸;

3) основанием конституционной ответственности выступают нарушения норм конституционного права при осуществлении властных полномочий.

4) существуют некоторые особенности в привлечении к конституционной ответственности²⁹⁹. Раскрывая содержание данного пункта Э. Г. Липатов писал: «Традиционным субъектом привлечения к юридической ответственности выступает суд. Однако в данном случае привлекает к конституционной ответственности (распускает законодательный орган государственной власти субъекта РФ и отрешает от должности высшее должностное лицо субъекта Федерации) только глава государства, Президент РФ. При этом решение о привлечении к конституционной ответственности зависит от усмотрения главы государства, т.е. является его правом, а не обязанностью»³⁰⁰.

Таким образом, мерой конституционной ответственности госорганов и органов МСУ является досрочное прекращение полномочий (отрешение от должности) государственного органа либо органа местного самоуправления (должностного лица). Но как показывает анализ исполнения норм связанных с ответственностью органов и должностных лиц субъектов РФ и муниципалитетов, население эти нормы совершенно не использует, что требует дальнейшего их редактирования и адаптированы к местным условиям.

Что касается «политической ответственности», то, по мнению А.С Морозовой, политическая ответственность — это ответственность власти перед обществом за выполнение принятых на себя обязательств, а также за надлежащую реализацию властных полномочий, которые получены от народа как единственного источника власти³⁰¹.

По мнению К. А. Ишекова (2009 г.) «Политическая ответственность, возникающая при отсутствии конституционного деликта, допустима не во всех, а только в исключительных случаях — при реализации механизма сдержек и противовесов. Её применение предупреждает превышение полномочий одним из органов государственной власти. Важно, чтобы этим полномочиям государственного органа корреспондировали учредительные, контрольные или юрисдикционные возможности иных органов государственной власти»³⁰².

В 2011 г. А. С. Морозова отмечала, что политическая ответственность не обладает чертами юридической ответственности, прежде всего в отношении нарушения юридических норм, без чего невозможны мера принуждения и реализация санкции правовой нормы. Так, например, отстранение от должности может быть как политической мерой, так и конституционной санкцией. Важно учитывать, что политическая ответственность означает только то, что занимающее высшую государственную должность лицо может лишиться политической поддержки в силу той или иной причины, тогда как основанием конституционной ответственности для высших должностных лиц является нарушение их конституционных обязанностей. Конституционная ответственность включает в себя совокупность норм конституционного законодательства, регулирующих применение санкций к властным структурам³⁰³.

Характеризуя способы государственно-правовой ответственности авторы учебного пособия «Элементарные начала общей теории права» в 2003 г. отмечали, что «Конституционное право предусматривает несколько способов привлечения к конституционно-правовой ответственности: как общих для всех видов ответственности, так и специфических для конституционно-правовой ответственности:

1) судебный порядок. В этом порядке государством возмещается вред, причинённый его органами и должностными лицами, расформировываются избирательные комиссии, ликвидируются общественные и религиозные объединения, приостанавливается их деятельность;

2) принятие решения (постановления) компетентным государственным органом (не судебным). В таком порядке принимается решение об отмене решения о принятии в российское гражданство, освобождаются от должности должностные лица органов государственной власти и местного самоуправления. Усложнённый порядок предусмотрен для отрешения от должности Президента РФ. Решение об этом принимается Советом Федерации, но принятию такого решения должно предшествовать выдвижение обвинения Государственной Думой, а также предоставление заключений Верховным Судом и Конституционным Судом РФ;

3) привлечение к ответственности путём использования форм непосредственной демократии. Отзыв депутата или иного выборного должностного лица как форма непосредственной демократии используется в качестве процессуального порядка реализации ответственности за нарушение ими Конституции РФ и законов, утрату доверия населения».

Здесь необходимо небольшое пояснение. Право Президента РФ отстранять от должности выбранного главу субъекта РФ многими юристами обозначается как вмешательство федеральных органов власти в правовое поле субъектов РФ (федеральное вмешательство³⁰⁴) и отношение к нему не однозначно³⁰⁵.

Неоднозначным остаётся и отношения к ответственности за действие/бездействие органов и должностных лиц перед населением. Анализ научной литературы показывает, что среди российских учёных на её понимание существует несколько взглядов.

Отдельные юристы, отмечая, что органы публичной власти несут ответственность не только перед государством, но и перед населением, считают, что «…разграничить ответственность органов публичной власти перед населением и перед государством достаточно сложно, они взаимосвязаны. По процедуре применения указанные виды ответственности не имеют никаких различий, ответственность и в том и в другом случае наступает за совершение правонарушения. Если Президент РФ привлекает к ответственности органы публичной власти, то ответственность в конечном итоге будет перед многонациональным народом Российской Федерации. Если высшее должностное лицо субъекта РФ привлекает к ответственности органы местного самоуправления — ответственность наступает перед народом субъекта РФ (населением), таким образом, органы местного самоуправления несут ответственность не только перед населением, но и перед народом субъекта РФ»³⁰⁶. Считаем, что подобный взгляд выводит из-под ответственности должностные лица за положение дел в субъекте РФ и выполнение ими предвыборных обещаний.

Е. С. Шугрина и М. В. Постовой предлагают понимать ответственность перед населением, как «…весьма специфическое правовое явление. Её специфика обусловлена: предметом и методом правового регулирования общественных отношений, связанных с наступлением ответственности перед населением; статусом субъектов данных правоотношений; особенностями юридической природы „неправомерного“ поведения в соответствующей сфере; характером предписаний, на базе которых возникает ответственность; особой процедурой её реализации³⁰⁷. Перечисленные особенности были положены в основу идеи об обособлении этой ответственности в качестве самостоятельного вида юридической ответственности в системе отраслевых видов юридической ответственности, наряду с конституционной, административной, гражданско-правовой и т. п. Эта идея последовательно утверждается в учебной литературе»³⁰⁸.

Анализ истории формирования института ответственности органов власти и управления губернии, уезда, республики, края, области… — российских субъектов, показывает, что на всём протяжении их формирования: досоветский пореформенный период (вторая половина XIX — второе десятилетие XX вв.: земские органы губерний и уездов; советский (1917 — 1993 гг.: Советы союзных республик, АССР, краёв, областей, автономных областей, автономных округов) 4 постсоветский (республики в составе РФ, края, области, автономная область, автономные округа, города федерального значения) данному вопросу законодатели уделяли и уделяют значительно место.

Но, так уже сложилось в юридической литературе, что многие исследователи, говоря об ответственности органов и должностных лиц перечисленных выше административных территорий, начинают рассматривать историю института ответственности региональных органов власти и управления, их выборных должностных лиц с ответственности советских органов, акцентируя своё внимание на отсутствие в нормативных правовых актах ответственности у советских представительных органов.

Однако, как показывает исторический анализ нормативных правовых актов, ответственность региональных (губернских и уездных) органов была введена ещё Положением о губернских и уездных земских учреждений 1864 г.³⁰⁹ На наш взгляд такая позиция со стороны постсоветских исследователей объясняется тем, что, как уже говорилось выше, данный уровень российскими дореволюционными учёными был отнесён и многими постсоветскими учёными продолжает относиться, именно к уровню местного самоуправления, а не к региональному уровню государственного управления. Поэтому тему ответственности земских органов, как правило, рассматривается в контексте с органами городского общественного управления под общим названием: «ответственность органов местного самоуправления»³¹⁰. Но как мы уже об этом писали, Положение о земском общественном управлении регламентировало, выражаясь современным языком, систему управления именно на региональном и районом уровнях.

Так, в Положении о губернских и уездных земских учреждениях предусматривалось (ст. 8—10), что земские учреждения подвергаются законной ответственности. И далее Положением устанавливалось:

1) основания привлечения к ответственности:

— за превышение власти;

— за действия, противныя существующим законам;

— за неисполнение основанных на законе требований местных начальств;

— за неправильные распоряжения по вверенным им хозяйственным делам;

— за всякий ущерб или стеснение, нанесённые обществам или частным лицам.

2) порядок привлечения к ответственности:

— «начальник губернии имеет право остановить исполнение всякого постановления земских учреждений, противного законам, или общим государственным пользам. В порядке и сроках такого распоряжения соблюдаются правила, указанные в ст. ст. 94, 95 и 96 сего Положения. Министр Внутренних Дел, с своей стороны, в промежуток времени между двумя сроками заседаний земского собрания, может остановить постановление, противное законам или государственным пользам, сообщая о том Собранию в первое назначенное для его заседаний время. В дальнейшем ход дела, Земское Собрание и Министр руководствуются правилами, изложенными в ст. 97» (ст. 9);

— «если земскими учреждениями не будет сделано распоряжений к исполнению тех повинностей, отправление которых закон признает обязательными для земства, то Начальник губернии, когда напоминания его останутся безуспешными, приступает, с разрешения Министра Внутренних Дел, к непосредственным исполнительным распоряжениям на счёт земства» (ст. 10).

Что касается земских выборных должностных лиц, то, в заключительной глава V Положения о губернских и уездных земских учреждений впервые в государственном российском акте говорилось об ответственности должностных лиц земского управления, а именно (ст. 115) «Губернское Земское Собрание, сверх поверки действий Управ по бумагам и документам, может требовать личных объяснений от членов Управ и производит местные дознания, когда признает это нужным, чрез избранные для сего лица. — (ст. 116) — Ответственность подчинённых Земских Управам служащих лиц по личным служебным их действиям определяется самими Управами: определения же о передаче на распоряжение судебной власти действий Председателей и членов Губернских и Уездных Земских Управ постановляются Губернским Земским Собранием».

Таким образом, этот нормативно-правовой акт стал одним из первых правовых документов, регулирующих ответственность именно должностных лиц регионального управления.

Кром того, ещё до опубликования Положения о губернских и уездных земских учреждений, в 1861 г. был принят ещё один нормативный акт — «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», который интересен своими положениями о правах, обязанностях и ответственности сельских и волостных должностных лиц. В разделе III этого Положения ст. 125 устанавливалась ответственность в виде административных взысканий таких руководящих должностных лиц как волостных старшин, их помощников и сельских старост: «…за маловажные проступки по должности, подвергаются, по распоряжению мирового посредника, замечаниям, выговорам, денежному штрафу до 5 рублей или аресту до семи дней. Все начальствующие лица требования свои о взысканиях с волостного старшины и сельского старосты, по делам их ведомств, заявляют мировому посреднику, который, по удостоверении в справедливости требованиям, делает, смотря по обстоятельствам дела, надлежащее по сему предмету распоряжение. На отказ мирового посредника в удовлетворении требований его рода, могут быть приносимы жалобы губернскому по крестьянским делам присутствию. За важные проступки и преступления должностные лица общественного управления предаются суду»³¹¹.

В целом можно отметить, что законодательство второй половины XIX в. довольно детально регламентировало вопросы ответственности земских учреждений и их должностных лиц, и как пишет А. В. Четвергова: «Установленную таким образом <…> ответственность руководящих должностных лиц можно отнести к ответственности перед государством»³¹².

Что касается выборных должностных лиц, то, как совершенно справедливо пишет М. С. Садаматова: «Отзыв депутата не имел традиций в дореволюционной России, в российском законодательстве о выборах не регулировались основания для лишения мандата, или привлечения к ответственности депутата»³¹³.

В послереволюционной (советской) России ответственность республиканских (союзных и АССР) органов власти, краевых, областных автономных и окружных Советов не рассматривалась, считалось, что партия (ВКП (б) — КПСС) не может ошибиться, формируя таковые. В отношении должностных лиц считалось достаточным партийной, уголовной, административной, дисциплинарной ответственности.

Понимание ответственности депутатского корпуса исходило из понимания большевиками депутатского мандата как императивного. И уже 23.11.1917 г. по инициативе В. И. Ленина ВЦИК принял декрет «О праве отзыва депутатов»³¹⁴. Необходимо отметить, что в самом Декрете механизм отзыва, как и в прежнем российском законодательстве, отсутствовал. Конкретные основания для отзыва в Декрете не устанавливались.

Норма об отзыве депутата была продублирована в Конституции РСФСР 1918 г., где в главе пятнадцатой «О проверке и отмене выборов и об отзыве депутатов» в ст. 78 определялось, что «…избиратели, пославшие в Совет депутата, имеют право во всякое время отозвать его и произвести новые выборы согласно общему положению»³¹⁵. Эта норма была сохранена и в Конституции РСФСР 1925 г.³¹⁶

Впервые (по мнению постсоветских исследователей, хотя и формально) основания для отзыва были упомянуты в Постановлении ВЦИК от 23.07.1928 г. «Об отзыве депутатов»³¹⁷. На местные Советы возлагалась обязанность по своей инициативе ставить перед избирателями вопрос об отзыве депутатов в случаях систематического невыполнения депутатом своих обязанностей, непринятия мер к исполнению наказов избирателей и недопустимого для депутата поведения.

Постановлением Президиума ЦИК СССР от 03.02.1930 г. «Об утверждении Основных положений об организации сельских Советов в Союзе ССР»³¹⁸ было регламентировано ещё одно основание отзыва — утрата доверия перед избирателями: «…избиратели имеют право отзыва в любое время избранных ими и не оправдавших их доверия депутатов». Понятия «утрата доверия» данный правовой акт не содержал. Однако в Постановлении ВЦИК от 01.01.1931 г. «Об утверждении Положения сельских Советов в РСФСР»³¹⁹ в статье 32 пояснялось, что Совет по собственной инициативе обязан ставить вопрос об отзыве депутата в случаях: искажения депутатом в своей работе классовой пролетарской политики, систематического неисполнения депутатом своих обязанностей и недопустимого для депутата поведения.

Вот такие основания и длительное отсутствие конкретного механизма отзыва депутатов во многом сыграло отрицательную роль в развязывании репрессий в 1930 гг.

Специальный закон, предусматривающий механизм отзыва как формы ответственности выборного должностного лица был принят только в 1959 г., его правовые нормы также относились исключительно к депутатам Советов, а не к руководящим должностным лицам органов управления³²⁰.

И, тем не менее, несмотря на несовершенство законодательства советского государства об отзыве депутатов, согласно имеющимся статистическим данным с 1959 по 1991 гг. было отозвано 13 депутатов Верховного Совета СССР, около 140 депутатов Верховных Советов союзных и автономных республик и примерно 2500 депутатов местных Советов³²¹.

В постсоветской научной литературе ответственность субъекта РФ, как уже было сказано выше, как самостоятельная составляющая понятия статуса субъекта РФ воспринимается не всеми авторами научных работ и практиками в области регионального государственного строительства.

Такое отношение к данному вопросу, на наш взгляд во многом объясняется тем, что: во-первых, для России, это (изучение государственно-правовой ответственности и государственное строительство в субъектах РФ) сравнительно молодые институты российского государственного права³²². Во-вторых, закрепление норм об ответственности публичной власти в федеральном законодательстве, а не в Конституции РФ³²³, что вызывает многочисленные дискуссии среди юристов, Подлил «масла в огонь» и призыв Б. Н. Ельцина, прозвучавший 06.08.1990 г. во время визита в Казань: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить», повторённый в Уфе³²⁴, которым субъектам РФ были предоставлены права, но не определялась ответственность. И как результат, после того, как субъекты Федерации «захлебнулись» региональным безответственным суверенитетом, переход в новую политическую и социально-экономическую действительность для большинства населения России имел противоположный ожиданиям итог.

А поэтому, вопросы государственно-правовой ответственности субъектов РФ, её места в российской правовой системе до настоящего времени исследуются крайне эпизодически, формулировки даются расплывчатые, связывая основание её наступления в основном, с деликтом³²⁵, оставляя без внимания ответственность органов и должностных лиц за положение дел в субъекте перед населением.

Так в 2001 г. А. А. Кондрашев диссертационном исследовании на основе общетеоретических положений попытался сформулировать понятие государственно-правовой ответственности субъектов Федерации как «…правовую связь (состояние), возникающую вследствие несоблюдения правовой нормы одним из участников конституционного правоотношения (органами государственной власти субъекта федерации), воплощённую в установлении нормативного требования, обращённого к субъекту федерации, подвергнуться государственному осуждению, и реализующуюся в применении государственно-принудительных средств в виде разнообразных ограничений (отмена или приостановление действия правового акта, принуждение к исполнению неисполненной обязанности, в том числе, и путём применения вооружённой силы), либо в восстановлении нарушенных прав или правопорядка, собственно, субъектом федерации под прямой угрозой использования государственного принуждения на основании существования особого свойства-суверенитета, принадлежащего исключительно федерации»³²⁶.

Поддерживая мысль А. А. Кондрашева о принуждении, Э. Г. Липатов в 2009 г. писал «По мнению А. А. Кондрашева, с которым мы согласны, специфика принуждения в конституционном праве, в отличие от гражданского или трудового, базируется на том, что основными его адресатами являются властные субъекты — государство, государственные органы, должностные лица, осуществляющие публичные политические функции. Поэтому и возможность принудительной правореализации нормативных предписаний упирается в разработку особой системы способов (мер) принуждения властных субъектов к исполнению своих обязанностей либо путём возложения определённых обязанностей, либо ограничений в основном организационного порядка. Именно эту задачу и выполняет такая разновидность юридической ответственности, как конституционная, т.е. ответственность за наиболее существенные нарушения норм конституционного права»³²⁷.

Интересную меру конституционно-правовой ответственности субъекта РФ предложила в 1998 г. И. А. Умнова — преобразование статуса субъекта Федерации вследствие признания несостоятельности территории в том статусе, который ей предоставлен. В результате применения такой меры субъект будет присоединён к другому субъекту Федерации в качестве административно-территориального образования либо на его основе будет образована федеральная территория³²⁸. Правда с такой мерой не все согласны, хотя положение дел в отдельных субъектах РФ, прежде всего в республиках, настоятельно требуют её применения.

Что касается государственно-правовой ответственности органов государственной власти субъекта РФ и их должностных лиц, то здесь имеется более значительный пласт научных работ, где авторы пытаются дать её понятие, основания и последствия применения.

Так, формулируя в диссертационном исследовании в 2004 г. понятие ответственности должностных лиц субъекта РФ Р. А. Сахиева отмечала, что это «…закреплённая конституционно-правовыми нормами обязанность отвечать за несоответствие своего юридически значимого поведения предписаниям этих норм, обеспечиваемая возможностью применения мер государственного (или приравненного к нему общественного) воздействия»³²⁹.

Поставив задачу «…обосновать понятие и значение конституционной (уставной) ответственности органов государственной власти субъектов РФ» А. С. Сучилин в кандидатской диссертации (2003 г.) предлагал понимать под ней «…обусловленную нормами Конституции РФ, федеральных законов, конституций (уставов) субъектов РФ необходимость органов государственной власти субъектов РФ отвечать за своё юридически и политически значимое поведение в установленном порядке и действовать в соответствии с возложенными на них обязанностями, а в случае отклонения — претерпевать определённые лишения (последствия и т.д.)». При этом «Основанием конституционной (уставной) ответственности выступает конституционный (уставный) деликт (правонарушение), представляющий собой неправомерное деяние (действие или бездействие) соответствующих субъектов, которое причинило либо могло причинить ущерб (вред) соответствующим конституционным (уставным) правоотношениям»³³⁰.

В диссертационном исследовании А. В. Мачинского (2010 г.) проанализировано понятие конституционного деликта, его объект, субъект, объективная сторона, субъективная сторона. Изучены содержащиеся в федеральном законодательстве санкции: предупреждение, временное ограничение полномочий органов государственной власти субъектов РФ, досрочное прекращение их полномочий³³¹.

Такое же понимание конституционно-правовой ответственности органов государственной власти субъектов РФ и в ряде учебных пособий.

Например, авторы учебного пособия «Региональное право» (2008 г.) выделяли «…семь видов конституционно-правовых деликтов депутатов законодательного органа государственной власти» закреплённых в нормативных правовых актах дальневосточных субъектов РФ, но ни один из них не связан с общим положением дел в субъекте. Что касается ответственности органов государственной власти субъектов РФ, то здесь авторы ограничились перечислением норм федерального законодательства³³².

В учебнике «Уставное право города Москвы» (2009 г.) говоря об основаниях досрочного прекращения полномочий Мэра Москвы (высшего должностного лица субъекта РФ) авторы писали, что большинство таковых «…представляет собой „рядовые“ случаи, распространяемые на всех политиков и государственных служащих (смерть; отставка по собственному желанию, признание судом недееспособным, ограниченно дееспособным, безвестно отсутствующим или объявление умершим; вступление в законную силу обвинительного приговора суда; выезд за пределы Российской Федерации на постоянное место жительства; утрата гражданства Российской Федерации). К иным случаям досрочной отставки высшего должностного лица (руководителя высшего органа исполнительной власти) субъекта РФ относятся случаи отрешения его от должности главой государства, в рамках так называемого института федерального вмешательства в дела субъекта РФ»³³³.

Говоря об ответственности Московской городской Думы, авторы учебного пособия отмечали, что основаниями для досрочного прекращения полномочий Мосгордумы являются: принятие Думой решения о самороспуске в порядке, предусмотренном законодательством города Москвы; роспуск Думы Мэром Москвы (основания роспуска парламента установлены федеральным законодательством); вступление в силу решения Московского городского суда о неправомочности данного состава депутатов Думы, в том числе в связи со сложением депутатами своих полномочий; роспуск Думы Президентом РФ по основаниям, предусмотренным федеральным законодательством.

Необходимо отметить, что до внесения в Федеральный закон №184 специальной статьи 3.1 «Ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации»³³⁴, отдельные субъекты Федерации самостоятельно, как правило, в своих конституциях (уставах), определяли институт ответственности органов государственной власти субъекта РФ, и эта практика была «одобрена» Конституционным Судом РФ³³⁵. С принятием соответствующего дополнения в 2000 г. большинство субъектов, дублируя федеральную норму (ст. 3.1), закрепили её в своих конституциях (уставах)³³⁶.

Ответственность депутатов и глав субъектов РФ, в большинстве своём, была регламентирована уже в первых редакциях уставов субъектов РФ³³⁷. Но после внесения в Федеральный закон №184 дополнительной ст. 29.1³³⁸, содержащей норму об ответственности глав субъектов РФ законодатели некоторых субъектов РФ внесли такую же норму в свои конституции (уставы)³³⁹.

Несколько непонятная ситуация сложилась с правовой регламентацией ответственности органов государственной власти субъектов РФ и их должностных лиц перед населением. Начав изучать этот вопрос авторы данного издания пришли к выводу, что в нормативных правовых актах как Федерации, так и субъектов РФ, термин «ответственность органов и должностных лиц субъектов РФ перед населением» не используется и научными кругами практически не исследуется, по крайней мере, в интернете авторам не удалось обнаружить научных статей посвящённых этой проблеме.

Единственная работа по этой тематике, обнаруженная нами, это статья А. Т. Докторовой «Ответственность органов публичной власти перед населением» опубликованная в 2018 г. в журнале «Государственная власть и местное самоуправление»³⁴⁰ где автор, пытаясь разъяснить причину незаинтересованности законодателей на введение в правовое поле России ответственности органов публичной власти перед населением, высказывает очень спорную точку зрения на эту проблему. Точка зрения заключается в том, что «Разграничить ответственность органов публичной власти перед населением и перед государством достаточно сложно, они взаимосвязаны. По процедуре применения указанные виды ответственности (перед государством и населением, Б.Х и Е.Ш.) не имеют никаких различий, ответственность и в том и в другом случае наступает за совершение правонарушения» (курсив наш, Б.Х и Е.Ш.). — На наш взгляд рассмотрение ответственности только за правонарушение, а не за состояние дел в субъекте РФ и мешает, прежде всего, законотворцами, ввести этот институт в отношении субъектов РФ). И далее делается вывод, что — если Президент РФ привлекает к ответственности органы публичной власти, то ответственность в конечном итоге будет перед многонациональным народом Российской Федерации. Если высшее должностное лицо субъекта РФ привлекает к ответственности органы местного самоуправления — ответственность наступает перед народом субъекта РФ (населением), таким образом, органы местного самоуправления несут ответственность не только перед населением, но и перед народом субъекта РФ»³⁴¹.

Но как-то не стыкуется с этой гипотезой то, что федеральный законодатель посчитал возможным сформулировать в Федеральном законе «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» №131-ФЗ³⁴², три вида ответственности органов МСУ поставив на первое место их ответственность именно перед населением. Закон предусматривает возможность отзыва депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления, предоставив право регламентации этих общественных отношений собственно муниципалитетам. Что из этого вышло подробно рассмотрено нами в §5.3 данного исследования. Для нас, в этом параграфе, главное состоит том, что, во-первых, законодатель допустил, на муниципальном уровне такой вид ответственности, как ответственность органов публичной власти перед населением, во-вторых, научные круги активно включились в изучение данных общественных отношений и, в-третьих, ни в одной из изученных статей авторы данного исследования не нашли точки зрения совпадающей с гипотезой А. Т. Докторовой.

И как бы понимая это, несколько ниже А. Т. Докторова пишет, что «Ответственность органов публичной власти перед населением обладает всеми признаками конституционной ответственности и представляет собой применение закреплённых в законодательстве и уставах муниципальных образований мер ответственности населением непосредственно или представительным органом в отношении органов публичной власти»³⁴³.

В то же время, на наш взгляд, нельзя не согласиться с мнением А. Т. Докторовой о том, что «…вопросы о мерах ответственности органов публичной власти перед населением не теряют актуальности и на сегодняшний день и требуют более глубокого и всестороннего исследования. Установление реально действующего механизма ответственности органов публичной власти перед населением и их соответствующая правовая регламентация имеют существенное значение для становления подлинно демократического государства»³⁴⁴.

Таким образом, проведённый анализ правовой регламентации и состояния государственно-правовой ответственности субъектов Федерации позволяет сказать, что:

— российскими научными кругами общественным отношениям в этой сфере уделяется значительное внимание. В современной науке конституционного права сложилась устойчивая тенденция³⁴⁵ в понимании ответственности субъекта Федерации как ответственность собственно самого субъекта Федерации, так и его органов и должностных лиц;

— Конституция РФ и государственное право, как наука и учебная дисциплина устанавливают государственно-правовую (конституционно-правовую) ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности, а конституции (уставы) субъектов РФ и государственное право субъектов РФ — государственно-правовую ответственность субъектов РФ их органов и должностных лиц;

— государственно-правовая ответственность субъектов РФ представляет собой правоотношения, в которые вступает субъект РФ, возникающие вследствие несоблюдения нормативных правовых норм государства и собственно субъекта РФ в лице его компетентных органов, реализуемое посредством применения к субъекту РФ особых установленных федеральным и региональным законодательством мер воздействия (предназначенных претерпевать соответствующие лишения за совершенное субъектом РФ противоправное деяние).

Что касается ответственности региональных органов государственной власти перед населением субъектов РФ, то российскими учёными эта проблема практически не рассматривается, в региональных нормативных правовых актах её молчаливо обходят.

2.1.3.2 Правовая регламентация уставной (политико-правовой) ответственности в Хабаровском крае

Вопросы государственно-правовой ответственности Хабаровского края, как субъекта РФ, на день подготовки данного издания в правовом поле края не отражены. Такое положение с правовой регламентацией государственно-правовой ответственности в течение десятилетий привели к тому, что в научных кругах края эта проблематика даже не рассматривается.

Что касается ответственности краевых органов государственной власти и их должностных лиц, то такая ответственность в краевом Уставе (по состоянию на 01.09.2021 г.) отражена.

Так ст. 6.4. Устава края устанавливает, что «Органы государственной власти несут ответственность за принятые ими решения в соответствии с федеральными и краевыми законами».

Кроме того, Уставом предусматривается ответственность за:

— невыполнение или нарушение краевых нормативных правовых актов (п. 6.3. ст. 6). Частью 17 п. 30.3 ст. 30 Думе предоставлено право устанавливать административную ответственность за нарушение Устава края, краевых законов и иных нормативных правовых актов края³⁴⁶;

— принятые органами государственной власти и органами МСУ решения. Уставом ответственность возлагается на:

* должностных лиц органов исполнительной власти края в соответствии с федеральными и краевыми законами (ст. 40);

* население и органы местного самоуправления муниципальных образований за решение вопросов местного значения (ст. 52).

В случае досрочного прекращения полномочий Думы Губернатор края назначает внеочередные выборы в Думу.

То есть, должностные лица края становятся субъектами государственно-правовой ответственности, если их деяния (действие либо бездействие) нарушают нормы Конституции РФ, Устава края, федерального и регионального законодательства, а также, если они не исполняют свои конституционные обязанности или же злоупотребляют своими правами. Более подробно данный вопрос будет рассмотрен ниже, в параграфах, посвящённых конкретным государственным и муниципальным органам.

К сожалению, как уже неоднократно подчёркивалось выше, положение дел в Хабаровском крае, как и в других субъектах РФ, показывает, что постсоветская система государственного управления из-за сервилизма³⁴⁷ депутатского корпуса особенно в вопросах контроля за деятельностью исполнительных органов и их руководителей со стороны Законодательной Думы, ответственность региональных органов и должностных лиц за положение дел в крае в краевом законодательстве, как и в законодательстве РФ, отсутствует. А созданная система ответственности в крае позволяет сказать, что органы и должностные лица в Хабаровском крае несут ответственность не перед тем, кто «снизу», а перед тем, кто «сверху».

Исходя из всего вышесказанного, по вопросу государственно-правовой ответственности субъектов РФ и их органов, можно сделать следующие выводы:

— во-первых, несмотря на то, что в российской научной литературе имеется значительное число публикаций, посвящённых различным видам ответственности, в том числе и государственно-правовой ответственности субъектов РФ, государственно-правовая ответственность субъектов РФ ещё не выделяется в качестве самостоятельного вида ответственности.

В то же время государственная ответственность субъектов РФ, их органов власти является важнейшим элементом их компетенции, выступая гарантией соблюдения законности в процессе реализации права на управление субъектом Федерации;

— во-вторых, единого понимания данного института в научных кругах ещё не сложилось;

— в-третьих, возникновение государственно-правовой ответственности связывают, в основном, с деликтом, а не с положением дел в субъекте Федерации, а это делает региональные конституции (уставы) просто фикцией, что наглядно проявилось в годы 20 и 25-летия принятия уставов дальневосточных субъектов РФ, о чём говорилось выше и ведёт к волюнтаризму со стороны региональных органов и должностных лиц.

На наш взгляд ответственность перед государством — это ответственность за правонарушения (деликт), а вот ответственность перед населением — это ответственность за положение дел в субъекте РФ и выполнение предвыборных обещаний и она должна иметь свои специфические нормы.

Считаем необходимым, для активизации работы по вопросу государственно-правовой ответственности субъектов РФ их органов и должностных лиц перед населением, в федеральном законодательстве конкретизировать вопросы, касающиеся критериев-оснований для привлечения к ответственности органов госвласти и управления, выборных должностных лиц, населением субъекта РФ;

— в-четвёртых, говоря об ответственности субъекта Федерации необходимо понимать, что закрепление таковой за субъектом Федерации, одновременно закрепляет её за региональными органами государственной власти, органами местного самоуправления и их должностными лицами.

Таким образом, проведённый анализ процесса трансформации государственно-правового статуса Хабаровского края из административно-территориальной единицы РСФСР в равноправный субъект Российской Федерации позволяет сказать, что:

— Россия (РСФСР) с 1918 г. по 1993 г. называясь федеративным государством, практически была унитарным государством, так как минимальными федеративными признаками, о которых велась речь выше, обладали только автономные республики в составе РСФСР, остальные территории были обычными административными единицами без малейшего намёка на обладание федеративным статусом.

Принятая в 1993 г. Конституция РФ в ст. 5 установила, что «Российская Федерация состоит из республик, краёв, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов — равноправных субъектов Российской Федерации»;

— под субъектом РФ понимается часть российского федеративного государства, населённая гражданами РФ, обладающими всей полнотой государственной власти в пределах, определённых Конституцией РФ, федеральным законодательством, конституцией (уставом) и законодательством субъекта Федерации.

— под статусом Хабаровского края необходимо понимать совокупность закреплённых российским законодательством государственно-правовых признаков, характеризующих край равноправным субъектом Российской Федерации, а также гарантий их осуществления и государственно-правовую ответственность субъекта РФ.

Примечания

234

АВТОНОМНАЯ РЕСПУБЛИКА — В СССР административно-территориальное образование (одна из государственно-правовых форм решения национального вопроса, созданные в результате ленинско-сталинской национальной политики, закреплённой в ст. 11 Конституции РСФСР 1918 г. в виде принципа устанавливающего, что «Советы областей, отличающиеся особым бытом и национальным составом, могут объединиться в автономные областные союзы…». Имелись автономные республики (политическая автономия), автономные области и автономные округа (административная автономия) // Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. М.: Советская энциклопедия. 1982. С. 16. Автономные Советские Социалистические Республики (АССР) входили в состав союзной республики; имели свою конституцию, законы, Верховный Совет, правительство, Верховный Суд. АССР были представлены в Совете Национальностей Верховного Совета СССР. В отличие от союзных республик не имели права свободного выхода из состава СССР и соответствующей союзной республики. В 1981 г. в состав РСФСР входили 16 АССР. С 1991 г. АССР стали провозглашать себя «суверенными государствами» и получили (в соответствии с Федеративным договором) название «республик в составе Российской Федерации» // Большой юридический словарь / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крутских. МН.: ИНФРА-М. 1999. С. 5.

235

ТРАНСФОРМИРОВАТЬ — (лат. transformare — преобразование, превращение) — преобразовывать, превращать, изменять вид, форму, свойства чего-либо // Шестерина Н. Л. Толковый словарь иностранных слов. М.: Кучково поле. 1998. С. 288.

236

РЕСПУБЛИКА — (лат. rēsрūbliса, букв. — общественное дело) — форма правления, при которой высшая государственная власть принадлежит выборному представительному органу; глава государства также избирается населением или специальной избирательной коллегией // Федерализм: энциклопедический словарь. Мн.: ИНФРА-М. 1997. С. 102.

237

КРАЙ — первоначально местность на окраине государства (как пример, Украина, Дальневосточный край). В Советской России краями назывались крупные территориально-административные единицы, имевшие в своём составе подчинённое автономное образование или внутрикраевую область (в составе Приморского края с 1938 по 1939 гг. находились Приморская и с 1932 по 1943 гг. Уссурийская области). Документально это положение нигде закреплено не было. После получения нового статуса автономиями и административных преобразований, приведших к ликвидации внутрикраевых автономий и областей или их выходу из состава краёв, у краёв, созданных в советское время, исчезла формальная причина сохранять свой статус, и его сохранение у них — дань традиций (как пример Хабаровский край). Но в XXI в. в результате административных реформ в России появились новые края (Пермский, Камчатский, Забайкальский) созданные по тому же принципу, что и края в советское время.

238

ОБЛАСТЬ — в Российской Федерации основная единица административно-территориального деления России — равноправный субъект Федерации.

239

Термин «ГОРОД ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗНАЧЕНИЯ» употребляется в связи со сложившейся практикой, а не в результате теоретических изысканий. В Федеративном договоре Москва и Санкт-Петербург являются субъектами Федерации, но не именуются городами федерального значения. К городам федерального значения они причислены в Конституции РФ, принятой в 1993 г. (ст. 65), чем, видимо, и подчёркнута их общегосударственная значимость. В 2014 г. Федеральным конституционным законом РФ установлено, что г. Севастополь принят в состав РФ как город федерального значения. См.: О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов — Республики Крым и города федерального значения Севастополя: Федеральный конституционный закон от 21.03. 2014 №6-ФКЗ // СЗ РФ. 2014. №12, ст. 1201. С точки зрения государственного устройства, города федерального значения вернее было бы считать унитарной частью страны, подчиняющейся непосредственно центру.

240

АВТОНОМНАЯ ОБЛАСТЬ — в СССР область, отличающаяся особенностями национального состава и быта. При их образовании они входили в состав краёв. К 1991 г. в РФ было 5 автономных областей, 4 из которых объявили себя республиками; сохранила свой статус лишь Еврейская автономная область (ЕАО) выйдя из состава Хабаровского края и став равноправным субъектом Российской Федерации // Федерализм: энциклопедический словарь. Мн.: ИНФРА-М. 1997. С. 158.

241

АВТОНОМНЫЙ ОКРУГ — форма территориальной автономии по этническому принципу для малых (малочисленных) народов Севера; до 1977 г. — национальный округ. Все округа входили либо в области, либо в края. С 1993 г. — равноправные субъекты Российской Федерации // Там же. С. 158.

242

Так И. А. Гашокин и М.Ж Хачеритлов выделяли 5 таких признаков (см.: Гашокин И. А., Хачеритлов М. Ж. Государство: теория и реальность. Нальчик, 1998. С. 119.); В. Е. Чиркин и Е. Г. Крылова — по 7 (см.: Чиркин В. Е. Субъекты федерации и несубъекты в федеративном государстве // Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование) / Отв. ред. Б. Н. Топорнин. М., 2001. С. 72—77; Крылова Е. Г. Федерализм как демократическая территориальная организация правового государства // Конституционное и муниципальное право, 2007. №16. С. 14).

243

Отдельные исследователи, изучая статус субъектов Федерации, даже не формулируют его понятие. Как пример, см.: Громова О. Н. Конституционный статус области в составе Российской Федерации: Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. Саратов. 1998.

244

Эта точка зрения на понимание термина «статус» отмечается в большинстве словарей, изданных в России, как во времена СССР, так и в постсоветское время (как пример, см. сноску 15 во введении к данному исследованию). Именно в такой интерпретации понимание статуса субъекта РФ, как предмете конституционного (уставного) регулирования, вошло в большинство современных научных изданий, рассматривающих данный термин и отражается в ссылках отдельных авторов как «традиционное понимание». Так, О. П. Личичан говоря о статусе субъекта РФ в 2012 г., предлагает исходить «…из традиционного понимания статуса как совокупности прав и обязанностей носителя этого статуса…». Подробнее см.: Личичан О. П. Конституции (уставы) в структуре нормативно-правовых систем субъектов Российской Федерации // Сибирский юридический вестник, 2012. №2 (57). С. 50.

245

Лебедев А. Н. Статус субъекта Российской Федерации (основные концепции, конституционная модель, практика): Монография. М., 1999. С. 29.

246

Говоря о распределении полномочий между федерацией и её штатами Дж. Мэдисон отмечал, что полномочия федерации «…касаются, прежде всего, внешних целей — таких, как объявление войны и заключение мира, переговоры с иностранными державами и внешняя торговля; причём с последней связано главным образом полномочия взимать пошлины. Полномочия, сохраняемые за <…> штатами, распространяются на всё, что при обычном ходе дел касается жизни, свободы собственности граждан, а также внутреннего порядка, развития и процветания штата». Подробнее см.: Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Джея… С. 314.

247

Цит. по: Федерализм: теория, институты, отношения (сравнительно-правовое исследование) / Отв. ред. Б. Н. Топорнин. М.: Юристъ. 2001. С. 71—72.

248

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ — категория этики и права, отражающая особое социальное и морально-правовое отношение личности к обществу (человечеству в целом), которое характеризуется выполнение своего нравственного долга и правовых норм // Философский словарь / Под ред. И. Т. Фролова [Текст]. — 5-е изд. — М.: Политиздат. 1987. С. 346. Юридический словарь характеризует следующие виды ответственности: административная, гражданская, дисциплинарная, за неисполнение денежных обязательств, материальная, международно-правовая, политическая, субсидиарная, уголовная, юридическая // Большой юридический словарь / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крутских [Текст]. — МН.: ИНФРА-М. 1999. С. 463—464.

249

Ливеровский А. А. О статусе субъекта Российской Федерации // Известия высших учебных заведений.Правоведение, 2000. №2. С. 90.

250

Региональное право: Учебник / Под ред. Засл. юриста РФ, канд. юрид. наук, проф. В. Н. Ширяева, канд. юрид. наук, доц. А. В. Никитиной. 1-е изд. Хабаровск: Изд-во «РИОТИП» краевой типографии. 2008. С. 44—45.

251

Уставное право города Москвы: Учебник / Отв. ред. А. Н. Писарев. М.: Московский городской университет управления Правительства Москвы. 2009. С. 28.

252

Липатов Э. Г. Компетенция органов власти субъектов Российской Федерации в сфере правотворчества / Под ред. В. В. Володина. Саратов: Изд-во Саратовского университета. 2009. С. 45.

253

Агаджанов А. А. О некоторых проблемах юридической ответственности государства // Вестник Южно-Уральского государственного университета. 2006. №5 (60). С. 5 — 7.

254

Подробнее см.: Морозова А. С. Конституционно-правовая характеристика статуса субъектов Российской Федерации и их взаимоотношений с Российской Федерацией: вопросы теории: Дисс.… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2011. С. 17.

255

Как пример см.: Ананьева В. В. Высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации в системе публичного управления (на примере Республики Башкортостан): Выпускная квалификационная работа по программе магистратуры. Направление подготовки «Юриспруденция». Уфа. БашГУ, Ин-т права. 2017; Разумовский И. С. Особенности организации и реализации исполнительной власти в субъектах Российской Федерации (на примере Республики Алтай): Выпускная квалификационная работа бакалавра. — Томск. Томский госуниверситет. 2017.

256

Атуева Т. А. Конституционный институт высшего должностного лица субъекта Российской Федерации: Магистерская диссертация. Барнаул. Алтайский госуниверситет. 2018.

257

До 2009 г. глава называлась «Основы государственно-правового положения Хабаровского края». Глава состояла из статей: Государственно-правовой статус Хабаровского края; Народовластие; Государственная власть в крае; Представительные органы государственной власти Хабаровского края в городе Москве; Государственная защита законодательства края; Предметы ведения Хабаровского края; Правовое регулирование по предметам ведения Хабаровского края и по предметам совместного ведения Российской Федерации и Хабаровского края; Межрегиональные, международные и внешнеэкономические связи Хабаровского края; Символы Хабаровского края, что на наш взгляд точнее соответствовало её содержанию.

258

До 2002 г. статья называлась «Представительство органов государственной власти края в г. Москве».

259

Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации: Федеральный закон от 06.10.1999 №184-ФЗ (ред. от 01.06.2017) // Первоначальный текст документа опубликован в СЗ РФ. 1999. №42, ст. 5005. (Далее, Федеральный закон №184, Закон №184).

260

Статья 6 называется «Государственная защита законодательства края».

261

Часть 30.3 ст. 30 устанавливает, какие общественные отношения регламентируются законами края.

262

Статья 30 называется «Полномочия Думы».

263

Статья 40 называется «Ответственность должностных лиц органов исполнительной власти края» и имеет только одну указанную статью.

264

Статья называется «Местное самоуправление как форма осуществления народовластия».

265

Подробнее по этому вопросу см.: абз. 4 п. 21 мотивированной части Постановления Конституционного Суда РФ от 07.06.2000 №10-П // СЗ РФ. 2000. №25, ст. 2728.

266

Предметы вéдения характеризуют те сферы и объекты, которые находятся под воздействием только или преимущественно Хабаровского края.

267

История административного устройства Хабаровского края рассмотрена в специальном издании, выпущенном в 2009 г. Государственным архивом Хабаровского края. Подробнее см.: Административно-территориальное устройство Хабаровского края. 1938 — 2009 годы. Хабаровск: Управление по делам архивов Правительства Хабаровского края, Государственный архив Хабаровского края (далее, ГАХК). 2009.

268

Первоначальный текст документа опубликован в Собрании законодательства Хабаровского края. 12.05.2007. №4 (57).

269

В первой редакции Устава края данная статья перечисляла следующие административные единицы: Города: Хабаровск (1858), Амурск (1958), Бикин (1938, с 1889 г. — станица, с 1894 г. — станция), Вяземский (1951, с 1894 г. — станция), Комсомольск-на-Амуре (1932), Николаевск-на-Амуре (1850), Советская Гавань (1941, с 1853 г. — военный пост Константиновский). Районы: Амурский (г. Амурск, 1962), Аяно-Майский (с. Аян, 1930), Бикинский (г. Бикин, 1938), Ванинский (пгт. Ванино, 1973), Верхнебуреинский (пгт. Чегдомын, 1934), Вяземский (г. Вяземский, 1934), Комсомольский (г. Комсомольск-на-Амуре, 1932), им. Лазо (пгт. Переяславка, 1934), Нанайский (с. Троицкое, 1934), Николаевский (г. Николаевск-на-Амуре, 1926), Охотский (пгт. Охотск, 1926), им. Полины Осипенко (с. им. Полины Осипенко. 1926, до 1949 г. р-н наз. Кербинский), Советско-Гаванский (г. Советская Гавань, 1948), Солнечный (пгт. Солнечный, 1977), Тугуро-Чумиканский (с. Чумикан, 1926), Ульчский (с. Богородское, 1926, до 1933 г. р-н наз. Большемихайловским), Хабаровский (г. Хабаровск, 1937). На наш взгляд, наличие такого перечня, наподобие ст. 65 Конституции Российской Федерации, перечисляющей субъекты Федерации, делало более крепким закрепление территориальной целостности края.

270

О порядке официального опубликования и вступления в силу законов Хабаровского края и иных нормативных правовых актов Хабаровского края: Закон Хабаровского края от 31.07.2002 №48 (ред. от 25.06.2014) // Первоначальный текст документа опубликован в Собрании законодательства Хабаровского края. 13.09.2002. №1 (Ч. 1).

271

Необходимо отметить, что данное право было «завоёвано» субъектами РФ в многолетней борьбе с исполнительной властью субъектов и Федерации (напр., см. решение Конституционного Суда Российской Федерации по запросу администрации Читинской области в феврале 1996 года о конституционности ряда положений Устава Читинской области) // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1996 №1. С. 39—40.

272

Отдельные субъекты Федерации внесли в свои уставы эту фразу дословно, см.: ч. 2 ст. 8 Устава Приморского края «Система органов государственной власти Приморского края…»; ч. 2 ст. 9 Устава Сахалинской области «Система органов государственной власти Сахалинской области…». На наш взгляд говорить о системе органов государственной власти в субъекте РФ в такой интерпретации нельзя, так как система предполагает наличие не только одноуровневых органов власти (краевая Дума, Правительство), но в первую очередь наличие звеньев, ступеней и т. д. О системе органов государственной власти могли говорить Республика Саха (Якутия) и Еврейская автономная область создавшие в 1990 гг. органы государственной власти ниже республиканских, областных — в районах, городах, наслегах, улусах и т. д. Но федеральный центр их поправил… Хабаровские законодатели ушли от использования этого термина.

273

См.: Орехов Р. Судебная реформа требует радикального подхода // Российская юстиция, 1998. №8. С. 2—4.

274

См.: Ткачев В., Чепурнова Н. Единство судебной системы и принципы федерализма // Российская юстиция, 1998. №12. С. 3—4.

275

Текущий архив Законодательной Думы Хабаровского края. Решения краевого малого Совета двадцать первого созыва и документы к ним (№40—73). 17 — 23 марта 1993 г. На 250 листах. Л. 205—208.

276

См.: О положениях о флаге и гербе Хабаровского края: решение Хабаровской краевой Думы от 28.07.1994. №66-А // Вестник Хабаровской краевой Думы, март — ноябрь 1994 г. №1.

277

Закон Хабаровского края от 26.09.2001 №324 (ред. от 26.10.2016) // Первоначальный текст документа опубликован в Сборнике нормативных правовых актов Законодательной Думы Хабаровского края. 2001. №7 (Ч. 1).

278

См.: О внесении изменений в Закон Хабаровского края «О флаге и гербе Хабаровского края»: Закон Хабаровского края от 26.10.2016 №207 (ред. от 21.12.2016) // Собрание законодательства Хабаровского края. 12.11.2016. №10.

279

Автор обсуждал с Главой Администрации края В. И. Ишаевым предложение взять за основу гимна края мелодию вальса российского, советского композитора и дирижёра М. А. Кюсса «Амурские волны» в аранжировке оркестра штаба КДВО. Но дальше обсуждения дело не пошло в связи с серьёзным заболеванием руководителя оркестра.

280

Устав края в п. 12.2. ст. 12 устанавливает, что «Административный центр Хабаровского края — город Хабаровск. Статус города Хабаровска как административного центра Хабаровского края определяется краевым Законом». См.: О статусе города Хабаровска — административного центра Хабаровского края: Закон Хабаровского края от 23.04.1996 №43 (ред. от 27.07.2016) // Первоначальный текст документа опубликован в издании «Приамурские ведомости», 02.07.1996. №138. В Конституции Республики Саха (Якутия) г. Якутск назван столицей республики. В Конституции штата Калифорния (США) г. Сакраменто назван столицей штата.

281

См.: О наградах Хабаровского края: Закон Хабаровского края от 30.01.2013 №258 (ред. от 23.11.2016) // Первоначальный текст документа опубликован в Собрании законодательства Хабаровского края. 12.02.2013. №1.

282

СЗ РФ. 1999. №2, ст. 231.

283

Как пример, см.: О координации деятельности по развитию международных и внешнеэкономических связей Хабаровского края: постановление Губернатора Хабаровского края от 22.06.2011 №62 (ред. от 22.04.2020) // Первоначальный текст документа опубликован в Собрании законодательства Хабаровского края. 12.07.2011. №6 (107) (Ч. 1).

284

ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ — предусмотренная нормами права обязанность субъекта правонарушения претерпевать неблагоприятные последствия; вид социальной ответственности // Большой юридический словарь / Под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крутских. МН.: ИНФРА-М. 1999. С. 781. По мнению О. А. Пугиной и А. А. Коробовой «Юридическая ответственность государства — это юридическая обязанность государства, его органов и их должностных лиц соблюдать, исполнять, использовать и применять предписания внутригосударственных и международно-правовых норм, реализующаяся в их правомерной деятельности, а в случае совершения правонарушения обязанность восстановить нарушенные права, возместить причинённый ущерб и претерпеть правоограничения, предусмотренные санкцией нарушенной правовой нормы. Подробнее см.: Пугина О. А., Коробова А. А. Государство как субъект юридической ответственности» // ПРАВО: история и современность. №4 (9), 2019. С. 18—26.

285

Авакьян С. А. Актуальные проблемы конституционно-правовой ответственности // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран. Научное издание. М.: Изд-во МГУ. 2001. С. 9.

286

См.: Еременко Ю. П., Рудинский Ф. М. Проблемы ответственности в советском государственном праве // Труды Высшей следств. школы МВД СССР. Вып. 9. Волгоград, 1974; Зражевская Т. Д. Ответственность по советскому государственному праву: Автореф. дис.… канд. юрид. наук. Воронеж. 1975; она же. Ответственность по советскому государственному праву // Правоведение. 1975. №3; она же. Ответственность по советскому государственному праву / Научн. ред. В. С. Основин. Воронеж, 1980; Боброва Н. А., Зражевская Т. Д. Ответственность в системе гарантий конституционных норм (государственно-правовые аспекты). Воронеж, 1985.

287

Авакьян С. А. Актуальные проблемы конституционно-правовой ответственности // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран. Научное издание. М.: Изд-во МГУ. 2001. С. 9.

288

Здесь и далее термины «государственно-правовая» и «конституционно-правовая» являются тождественными, как по содержанию, так и по смысловому значению. Отличие лишь в том, что отдельные авторы исходя из названия отрасли «государственное право» или «конституционное право» говорят соответственно и о той или иной форме. Автор данного исследования, отталкиваясь от названия книги, оперирует термином «государственно-правовая ответственность». В цитируемых текстах употребляется тот термин, который использовали авторы цитат.

289

Необходимо отметить, что отдельные авторы в своих научных изысканиях рассматривают ответственность конкретных органов государственных власти субъектов РФ и их должностных лиц. Анализ показывает, чаще исполнительных. Как пример см.: Зарецкая Д. С. Ответственность правительства субъекта Российской Федерации // Актуальные проблемы российского права. 2014. №9 (46). С. 1860—1864; Дёрова О. Н. Конституционно-правовая ответственность высших должностных лиц субъектов Российской Федерации // Развитие территорий. 2016. №2 (5). С. 76—81; Ниматулаева Р. А. Ответственность высшего должностного лица субъекта Российской Федерации [Р. А. Ниматулаева, А. С. Гаджиева] // Закон и право. 2018. №6. С. 41—43; Овсепян Ж. И. Конституционно-правовая ответственность законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ // Северо-Кавказский юридический вестник. 2019. №4. С. 65—73; Ахъядов Э.С-М. Конституционно-правовая ответственность законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации: на примере Северо-Кавказского федерального округа: Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. Белгород, 2019.

290

Сенякин И. Н. Социальная ответственность и её виды. Теория государства и права: курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. 2-е изд., перераб. М.: Юристъ. 2001. С. 596.

291

Коковихин А. Л. Конституционно-правовая ответственность субъектов Российской Федерации // Вестник Челяб. гос. ун-та. Челябинск, 2002. С. 40.

292

Подробнее см.: Гойман-Калинский И. В. Элементарные начала общей теории права: Учебное пособие для вузов [И. В. Гойман-Калинский, И. Г. Иванец, В. И. Червонюк] / Под общей ред. д-ра юрид. наук, проф. В. И. Червонюка. М.: КолосС. 2003.

293

Овсепян Ж. И. Конституционно-правовая ответственность законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ… С. 68.

294

Кондрашев А. А. Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации: Автореф дисс.… д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 12.

295

Конституционное право Российской Федерации: Учебник для студентов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция» (квалификация «бакалавр») / [И. А. Алжеев, И. Б. Власенко, Е. Ю. Догадайло и др.] / Отв. ред. С. И. Носов. М.: Статут. 2014. С. 15.

296

Кондрашев А. А. Теория конституционно-правовой ответственности в Российской Федерации… С. 12.

297

Кошелев, Е. В. Конституционная ответственность в Российской Федерации, ее стадии: Дисс.… канд. юрид. наук. Омск, 2006.

298

Кондрашев А. А. относит к мерам конституционной ответственности субъектов Федерации следующие: * отстранение от должности высшего должностного лица — главы исполнительной власти субъекта; * роспуск или приостановление деятельности высшего органа законодательной власти субъекта; * отмену или приостановление действия актов органов власти субъекта органами государственной власти Федерации; * признание судами актов органов власти субъектов по обращению органов власти Федерации недействительными; * временное перераспределение предметов ведения и полномочий (как правило, конкурирующих) в пользу органов власти Федерации; * изменение статуса субъекта федерации; * назначение специального федерального представителя для управления субъектом («прямое президентское правление»); ввод специальных милицейских или военных подразделений в случаях, определённых федеральным законодательством». См. Кондрашев А. А. Указ. соч. С. 218.

299

Подробнее см.: Липатов Э. Г. Указ. соч. С. 152—159.

300

Там же. С. 159.

301

В этом отношении представляет интерес ст. 50 Конституции Республики Саха (Якутия) (в ред. 2016 г.) устанавливавшая, что «Органы государственной власти и их должностные лица ответственны перед гражданином и обществом».

302

Ишеков К. А. О конституционно-правовой и политической ответственности органов государственной власти субъектов Российской Федерации // Власть. 2009. №12. С. 88.

303

Подробнее см.: Морозова А. С. Конституционно-правовая характеристика статуса субъектов Российской Федерации и их взаимоотношений с Российской Федерацией: вопросы теории… С. 147—170.

304

Под ФЕДЕРАЛЬНЫМ ВМЕШАТЕЛЬСТВОМ М. В. Глигич-Золотарева предлагает понимать форму ответственности субъектов федерации, их органов власти и должностных лиц, распространённую в большинстве федераций мира, самим фактом своего существования удерживающей политиков от безответственных экспериментов. Подробнее см.: Глигич-Золотарева М. В. Институт федерального вмешательства в системе конституционно-правовой ответственности // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран. М., 2001. С. 227—234.

305

См.: Лебедев В. А. Теоретические основы конституционно-правовой ответственности субъектов Российской Федерации // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Челябинск, 2001. №1. С. 12; Гончаров И. В. Федеральное вмешательство как способ контроля Российской Федерации за деятельностью своих субъектов // Конституционное и муниципальное право. 2005 №2. С. 26; Фурсова А. А. Институт федерального вмешательства как форма конституционно-правовой ответственности субъектов Российской федерации //Вестник Воронежского инст-та МВД России. Воронеж, 2008. Вып. №2. С. 52—55; Малый А. Ф. Гафуров А. А. Ответственность в конституционном праве: особенности наименования // Вестник экономики, права и социологии. 2019. №1. С. 102—106.

306

Докторова А. Т. Ответственность органов публичной власти перед населением // Государственная власть и местное самоуправление. 2018. №4. С. 36—38. Это единственная статья, найденная нами в интернете, рассматривающая данные общественные отношения.

307

Шугрина Е. С. Муниципальное право: Учебник. М.: Велби; Проспект. 2004. С. 295.

308

См.: Постовой Н. В. Муниципальное право Росси: Учебник. 4-е изд., перераб. и допол. / [Н. В. Постовой, В. В. Таболин, Н. Н. Черногор] / Под общ. ред. д-ра юрид. наук Н. В. Постового. М.: Юриспруденция. 2015. С. 388.

309

См.: Положение о губернских и уездных земских учреждений, утверждено указом Александра II 1 января 1864 г. // Полное собрание законов Российской империи. II. Т. 34. №40457.

310

Как пример см.: Евланова Е. Е. История образования и развитие местного самоуправления (земств) в России в период середины XIX — начала XX в. // Муниципальная служба: правовые вопросы. М.: Юрист. 2010. №1. С. 21—27: Четвергова А. В. История развития института ответственности должностных лиц местного самоуправления перед населением в российском законодательстве // Законность и правопорядок в современном обществе: сборник материалов XX Международной научно-практической конференции. Новосибирск: Изд-во ЦРНС, 2014. С. 96—108; Мищенко М. В., Федосеев Р. В. Отчётность и ответственность земских учреждений по законодательству второй половины XIX века // Сб.: Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции. Средне-Волжский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). Саранск, 2020. С. 142—148; Братцева Е. А. Самоуправление в дореволюционной России (историко-правовой аспект) // Вестник ун-та им. О. Е. Кутафина (МГЮА). 2021. №5 (81). С. 219—224.

311

Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости. 1861 г. // Отечественное законодательство Х1-ХХ веков: пособие для семинаров. (Х1-ХХ вв.) / Под ред. проф. О. И. Чистякова. М.: Юристъ. 1999. С. 389—390.

312

Подробнее см.: Четвергова А. В. История развития института ответственности должностных лиц местного самоуправления перед населением в российском законодательстве // Законность и правопорядок в современном обществе.2014. №20. С. 96—108.

313

См.: Саламатова М. С. Отзыв депутата в советской России: законодательство и практика реализации (1917 — 1936 гг.) // Genesis: исторические исследования. 2017. №5. С. 48—54.

314

См.: История Советской Конституции (В документах) 1917 — 1956. М.: Госюриздат. 1957. С. 68—69.

315

Конституция (Основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Принята V Всероссийским съездом Советов в заседании от 10 июля 1918 года // СУ РСФСР. 1918. №51, ст. 582.

316

Конституция (Основной закон) Российской Социалистической Советской Федеративной Республики (утв. Постановлением XII Всероссийского Съезда Советов от 11.05.1925 г.) // СУ РСФСР. 1925. №30, ст. 218.

317

Об отзыве депутатов: постановление ВЦИК от 23.07.1928 г. // СУ РСФСР. 1928. №104, ст. 657.

318

Основные положения об организации сельских советов в Союзе ССР: постановление Президиум ЦИК СССР от 03.02.1930 г. // СЗ СССР. 1930. №16, ст. 172.

319

Об утверждении Положения о сельских советах РСФСР: постановление ВЦИК от 01.01.1931 г. // СУ РСФСР. 1931. №11, ст. 142.

320

О порядке отзыва депутата Верховного Совета СССР: Закон СССР от 30.10.1959 г. // Свод законов СССР. 1990 г. Т. 1. С. 97.

321

Стенографический отчёт заседания Верховного Совета СССР. Пятая сессия. Бюллетень №72. М., 1991. С. 26.

322

Что касается зарубежных исследований в этой области, то ещё А. Гамильтон анализируя в XVII в. опыт американской конфедерации (федерации), настаивал на необходимости определения в законодательстве ответственности органов государственной власти штатов связывая её, прежде всего, с возможностью введения санкций говоря, что «для идеи закона, существенно, что бы он сопровождался санкциями или, говоря другими словами, что бы предусматривалось наказание за неповиновение». Характеризуя положение дел в конфедерации, он отмечал, что «…важным дефектом существующей конфедерации являлось полное отсутствие САНКЦИЙ, обеспечивающих исполнение ею законов… отсутствие возможности использовать силу против непокорных членов, — и далее говорит к чему может привести отсутствие санкция, — <…> В каждом штате узурпаторы могут распоясаться и растоптать свободы народа, в то время как национальное правительство вправе реагировать на эти бесчинства лишь выражением негодования и сожаления. <…> Нельзя отрицать, что бывают случаи, когда национальное правительство вынуждено применять силу». См.: Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона, Дж. Джея… С. 114, 146, 147, 188.

323

В принятом в 1999 г. Федеральном законе №184, как и в самой Конституции, упоминание об ответственности органов публичной власти отсутствовало и только в 2000 г. в Федеральный закон №184 была внесена ст. 3.1. «Ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации». В соответствии с которой органы государственной власти субъектов РФ несут ответственность за нарушение Конституции РФ, федеральных конституционных законов и федеральных законов, а также обеспечивают соответствие Конституции РФ, федеральным конституционным законам и федеральным законам принимаемых (принятых) ими конституций и законов республик, уставов, законов и иных нормативных правовых актов краёв, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов и осуществляемой ими деятельности. В случае принятия органами государственной власти субъектов РФ нормативных правовых актов, противоречащих Конституции РФ, федеральным конституционным законам и федеральным законам и повлекших за собой массовые и грубые нарушения прав и свобод человека и гражданина, угрозу единству и территориальной целостности РФ, национальной безопасности России и её обороноспособности, единству правового и экономического пространства РФ, органы государственной власти субъектов РФ несут ответственность в соответствии с Конституцией РФ и законодательства РФ». См.: О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»: Федеральный закон от 29.07.2000 №106-ФЗ // СЗ РФ, 31.07.2000. №31, ст. 3205. Этим же законом в Закон №184 была внесена ст. 29.1. «Ответственность должностных лиц органов исполнительной власти субъекта Российской Федерации».

324

См.: Советская Татария. 07 августа; Выступление Б. Ельцина на встрече с общественностью г. Уфы // Советская Башкирия. 1990. 14 августа.

325

ДЕЛИКТ (от лат. delictum — нарушение, вина) — гражданское, административное, дисциплинарное правонарушение, проступок, т.е. незаконное действие.

326

Кондрашев А. А. Конституционно-правовая ответственность субъектов федерации: вопросы теории и законодательного регулирования Российской Федерации: Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. М., 2001. С. 18.

327

Цит. по: Липатов Э. Г. Компетенция органов власти субъектов Российской Федерации в сфере правотворчества / Под ред. В. В. Володина. Саратов: Изд-во Саратовского университета. 2009. С. 153.

328

См.: Умнова И. А. Конституционные основы современного российского федерализма. М., 1998. С. 218—221.

329

Подробнее см.: Сахиева Р. А. Конституционно-правовой статус высшего должностного лица республики-субъекта Российской Федерации: На примере Республики Татарстан: Автореф. дисс.… канд. юрид. наук: Казань. Казан. гос. ун-т им. В. И. Ульянова-Ленина. 2004. С. 8.

330

Сучилин А. С. Конституционная (уставная) ответственность органов государственной власти субъектов Российской Федерации: Государственно-правовые вопросы: Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Челябинск, 2003. С. 8, 11.

331

Мачинский А. В. Конституционно-правовые проблемы уставного законодательства области как субъекта Российской Федерации (на примере Курганской области): Автореф. дисс.… канд. юрид. наук. М., 2010. С. 20.

332

Подробнее см.: Региональное право: Учебник / Под ред. Засл. юриста РФ, канд. юрид. наук, проф. В. Н. Ширяева, канд. юрид. наук, доц. А. В. Никитиной. 1-е изд. Хабаровск: Изд-во «РИОТИП» краевой типографии. 2008. С. 304.

333

Уставное право города Москвы: Учебник / Отв. ред. А. Н. Писарев. М.: Московский городской университет управления Правительства Москвы. 2009. С. 77.

334

См. О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»: Федеральный закон от 29.07.2000 №106-ФЗ // СЗ РФ. 2000. №31, ст. 3205.

335

О порядке отзыва депутата Московской областной Думы: постановление Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности закона Московской области от 28.04.1995 г. // СЗ РФ. 1997. №2, ст. 348.

336

Так Устав Приморского края в ст. 49 «Ответственность органов государственной власти Приморского края» устанавливает, что органы государственной власти Приморского края несут ответственность за нарушение Конституции РФ, федерального законодательства, а также обеспечивают соответствие Конституции РФ, федеральным законам принимаемых (принятых) ими законов и иных нормативных правовых актов Приморского края и осуществляемой ими деятельности. В случае принятия органами государственной власти Приморского края нормативных правовых актов, противоречащих Конституции РФ, федеральному законодательству и повлёкших за собой массовые и грубые нарушения прав и свобод человека и гражданина, угрозу единству и территориальной целостности РФ, национальной безопасности России и её обороноспособности, единству правового и экономического пространства РФ, органы государственной власти Приморского края несут ответственность в соответствии с Конституцией РФ и федеральным законом.

337

Как пример см.: ст. 33 и 38 Устава Приморского края. — ст. 33. Досрочное прекращение полномочий Законодательного Собрания Приморского края в соответствии с которой: полномочия Законодательного Собрания Приморского края могут быть прекращены досрочно в случае: 1) принятия не менее чем двумя третями голосов от установленного числа депутатов Законодательного Собрания Приморского края решения о самороспуске Законодательного Собрания Приморского края; 2) роспуска Законодательного Собрания Приморского края Президентом Российской Федерации и Губернатором Приморского края в случаях, установленных федеральным законом; 3) вступления в силу решения суда о неправомочности данного состава депутатов Законодательного Собрания Приморского края, в том числе в связи со сложением депутатами своих полномочий. В случае досрочного прекращения полномочий Законодательного Собрания Приморского края досрочные выборы депутатов Законодательного Собрания Приморского края должны быть проведены не позднее чем через шесть месяцев со дня такого досрочного прекращения полномочий. — ст. 38. Досрочное прекращение полномочий Губернатора Приморского края в соответствии с которой полномочия Губернатора Приморского края прекращаются досрочно в случае: 1) его смерти; 2) отрешения его от должности Президентом Российской Федерации в связи с выражением ему недоверия Законодательным Собранием Приморского края; 3) его отставки по собственному желанию; 4) отрешения его от должности Президентом Российской Федерации в связи с утратой доверия Президента Российской Федерации, за ненадлежащее исполнение своих обязанностей; 5) признания его судом недееспособным или ограниченно дееспособным; 6) признания его судом безвестно отсутствующим или объявления умершим; 7) вступления в отношении его в законную силу обвинительного приговора суда; 8) его выезда за пределы Российской Федерации на постоянное место жительства; 9) утраты им гражданства Российской Федерации, приобретения им гражданства иностранного государства либо получения им вида на жительство или иного документа, подтверждающего право на постоянное проживание гражданина Российской Федерации на территории иностранного государства. 10) его отзыва избирателями, зарегистрированными на территории Приморского края, на основании и в порядке, установленных Федеральным законом «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и законом Приморского края. — Решение о досрочном прекращении полномочий Губернатора Приморского края принимается Законодательным Собранием Приморского края по представлению Президента Российской Федерации, за исключением случаев, указанных в п. 1—4, 10 ч. 1 настоящей статьи. — В соответствии с федеральным законодательством, в случаях, предусмотренных п. 2—4 ч. 1 настоящей статьи, решение о досрочном прекращении полномочий Губернатора Приморского края принимается Президентом РФ.

338

См. О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»: Федеральный закон от 29.07.2000 №106-ФЗ // СЗ РФ. 2000. №31, ст. 3205.

339

Как пример, см.: ст. 49. Устава Приморского края «Ответственность органов государственной власти Приморского края», в соответствии с которой: — органы государственной власти Приморского края несут ответственность за нарушение Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов и федеральных законов, а также обеспечивают соответствие Конституции Российской Федерации, федеральным конституционным законам и федеральным законам принимаемых (принятых) ими законов и иных нормативных правовых актов Приморского края и осуществляемой ими деятельности; — в случае принятия органами государственной власти Приморского края нормативных правовых актов, противоречащих Конституции Российской Федерации, федеральным конституционным законам и федеральным законам и повлёкших за собой массовые и грубые нарушения прав и свобод человека и гражданина, угрозу единству и территориальной целостности Российской Федерации, национальной безопасности Российской Федерации и её обороноспособности, единству правового и экономического пространства Российской Федерации, органы государственной власти Приморского края несут ответственность в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральным законом.

340

Докторова А. Т. Ответственность органов публичной власти перед населением // Государственная власть и местное самоуправление. 2018. №4. С. 36—38.

341

Там же… С. 36.

342

Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: Федеральный закон от 06.10.2003 №131-ФЗ (ред. от 22.12.2020) // Первоначальный текст документа опубликован в СЗ РФ. 2003. №40, ст. 3822. (Далее, Федеральный закон №131).

343

Докторова А. Т. Ответственность органов публичной власти перед населением… С. 37.

344

Там же… С. 38.

345

ТЕНДЕНЦИЯ (нем. Tendenz <лат. tendere направленность) — направление, в котором совершается развитие какого-либо явления // Новый словарь иностранных слов. Мн.: Современный литератор. 2005. С. 885.

346

Подробно вопросы административной ответственности рассмотрены авторами в специальном издании. См. Хачатурян, Б. Административное право субъектов Российской Федерации: Историко-правовое исследование. Изд. 3-е испр. и дополн. / [Б. Хачатурян, Е. Шишкина]. Хабаровск — Сочи: ДВНЦМП. 2019.

347

СЕРВИЛИЗМ (лат. servilis — рабский) — раболепство, прислужничество; рабская угодливость // Новый словарь иностранных слов. Мн.: Современный литератор. 2005. С. 814.