Кант. Загадка разгаданной тайны

Борис Поломошнов

Целью этой заметки является преодоление сложившихся на протяжении двух «с хвостиком» веков либо досужих, либо снобистских суждений об Иммануиле Канте. Первые сводятся к тому, чтобы хулить Канта – «маленького человечка с большими амбициями», пишущего непонятно что и непонятно для кого. Вторые – к тому, чтобы с напускным видом «избранного» и «посвященного» хвалить Канта, так и не поняв ни его, ни того, что он сделал для всех нас. Да, конечно, Кант был маленького роста и – от рождения – хилого здоровья и сложения. Да, его личная жизнь, как сейчас принято говорить, «не сложилась». Зато у него сложилось с тем, чтобы помочь каждому человеку, независимо от его роста, веса и прочих антропометрических данных ощутить, почувствовать, воспринять и осознать свою грандиозность и величие своего предназначения в этом Мире. Даже Великую Тайну Абсолютной Истины, разгаданную им, Кант не опубликовал, а оставил в своих рукописях, не желая лишать каждого мыслящего человека радости его собственной разгадки Тайны.

Древние говорили нам: истины — нет.

И быть не может.

Абсолютной — тем более.

Их аргументы:

— о всяком предмете можно сказать двояко, и притом — противоположным образом (Протагор);

— если мы будем идти вдоль ряда суждений и наткнемся на истину, то — пройдем мимо нее, ведь у нас не будет чем ее отличить от не-истины (Кратил);

— ничто не существует; если же что-то и существует, то оно непонимаемо; если же оно и понимаемо, то оно невыразимо (то есть, чем действительность отличается от иллюзий? Ничем. Ибо нет у нас средств их различения) (Горгий);

— следует воздерживаться от каких бы то ни было суждений, ибо каждому суждению может быть противопоставлено иное, прямо противоположное ему, и притом в равной степени вероятное (Пиррон);

— я не могу утверждать, что я ничего не знаю, ибо если я буду это утверждать, то это само по себе уже будет означать, что я что-то знаю, а я не знаю даже этого (Секст-Эмпирик).

Как мы видим, в своей динамике скептицизм как сомнение в возможности получения достоверного знания постоянно лишь усиливался и приводил ко все более и более радикально-пессимистическим выводам.

Конец ознакомительного фрагмента.