Женщины наших грёз. Роман о любви, журналистах телевидения, о выборах мэра, немного легкой эротики

Борис Михайлов

Роман о жизни российской провинции 80—90-х годов, времен Ельцина, на фоне судеб журналистов областной студии телевидения, артистического мира, представителей местной власти и выборной кампании градоначальника. Истории любви героев романа – журналиста телевидения и балерины местного театра оперы и балета, его друга-режиссера и оперной певицы. Читатели познакомятся также с любовными эротическими сюжетами, которые герои романа собирают для своей будущей книги «Декамерон ХХӀ».

9

Мэр вторую неделю отсутствовал в городе — отдыхал, или находился в служебной командировке за границей. Он так часто выезжал за рубеж, что не всегда уследишь — в городе или в отъезде. Пребывание Анисимова на посту градоначальника приближалось к концу. Во властных кругах поговаривали, что после возвращения решится вопрос о начале избирательной кампании. Тем временем Зиновий узнал, что из замов Анисимова никто на его место не метит. Сам Анисимов пока колеблется. Из областной администрации тоже высовываться никто не собирается. Появились слухи, не прочь занять место мэра Андрей Борисович Никонов, бывший директор нефтеперерабатывающего завода, подвизающийся в «Газпроме» в Москве, и местный молодой бизнесмен Лукин.

Официально о приближающихся выборах вслух не говорили. Журналисты, взявшиеся помогать Болдину, тем временем собирали досье на Анисимова и окружение, от кого можно было ждать неприятностей. Из газетчиков официально на Болдина работал один Сергей Волков. Он контактировал еще с несколькими журналистами, не обремененными высокими моральными принципами. Их пока не посвящали на кого работают.

Возвратившись из очередной командировки, Анисимов собрал в Доме журналиста пресс-конференцию. Пока телевизионщики устанавливали свет и микрофоны, руководительница пресс-центра городской администрации Галина Скоробогатова сообщила собравшимся, что поездка выдалась удачной и подтолкнула Анисимова принять, наконец, решение — выдвинуться на следующий срок.

— Уверены, избиратели поддержат? — спросил кто-то из газетчиков.

— Если не он, то кто? Кто продолжит преобразования, начатые Владимиром Антоновичем? Коней на переправе не меняют, — самоуверенно заметила пресс-секретарь мэра. — Надеется, поддержите его.

Дверь позади стола президиума открылась, в зал вошел Анисимов, сел рядом со Скоробогатовой. Народ в зале зашелестел бумагами, кто-то бросился к столу устанавливать диктофоны.

— Уже рассказала! Я же просил! — негромко выговорил он Галине, услышав последние слова о своем решении, и обратился к журналистам:

— Рад видеть знакомые лица, здравствуйте! Вначале, если согласны, расскажу в общих чертах о цели и результатах поездки, затем отвечу на вопросы.

Анисимов перечислил немецкие города, фирмы, с представителями которых встречался, назвал цифры ожидаемых инвестиций, сообщил о предстоящем визите бизнесменов из Франкфурта и Берлина. Пригретые мэром журналисты посыпали вопросами общего содержания, и, Анисимов, довольный собою, отвечал. Все шло чинно, в заведенных обычаях. Скоробогатова представляла журналиста, задавался традиционный вопрос, и мэр охотно отвечал. Но вот корреспондент коммерческой радиостанции спросил, а считал ли Анисимов, какой это по счету его визит за рубеж. Мэр на секунду смутился, затем ответил, что не помнит — седьмой или восьмой. Итоги каждой поездки — выгодные контракты и инвестиции.

— Задавайте, пожалуйста, вопросы по существу, — вступилась за шефа Галина.

— По существу, — поднялся корреспондент телестудии «Аврора» Гриша Балаян. — Новые инвестиции — хорошо, почему нет реальной отдачи от них? Пятый год идет строительство онкологического центра, а дальше третьего этажа коробки, дело не продвинулось. Планировали сдать его еще три года назад. Немцы обещали помочь с реконструкцией трамвайного депо, — результатов не видно.

— Балаян, задавай вопрос, а не комментируй, — воскликнула Галина.

— Что касается онкологического центра, — там просели фундаменты. Геологические изыскания проводились в большой спешке. Пришлось переделать огромный объем работ, отпущенных средств, естественно, не хватило. Работы возобновились и через два года онкоцентр сдадим. Трамваи ремонтируются, идет реконструкция путей. Повода для пессимизма не вижу, — ответил мэр.

— Город набрал долгов, — двум поколениям не рассчитаться! — оставил за собой последнее слово Балаян.

— Больше долгов — больше уверенности, что спишут. Ельцин позволил брать займы у иностранцев, не советуясь с центром, — с места громко заметила Хворостова со второго Государственного телеканала.

— Не займы, а инвестиции, — ответила ей Галина, с подсказки Анисимова.

Анисимов внимательно посмотрел на девушку, шепотом спросил Галины кто это.

— Не мешай! — толкнула Хворостову в бок коллега из городской газеты.

— Владимир Антонович, а что из нашей продукции предложили немцам? — спросил Сергей Волков из «Приволжской правды».

— Немецкий рынок перенасыщен и все же удалось заключить контракты на покупку нескольких видов продукции нашего ликероводочного комбината и фосфорные химические удобрения. Правда, немцы еще доведут их до своего стандарта. Со мной ездили представители нескольких промышленных компаний, подписаны договоры о намерениях, продолжатся контакты между родственными предприятиями. Считаю, поездка окупила себя.

— Ваша пресс — секретарь заявила, вы собираетесь баллотироваться в мэры на следующий срок, это правда? — спросила Хворостова.

Анисимов улыбнулся.

— Человек предполагает, Бог располагает. Не будем пока поднимать эту тему. Время покажет.

— Но вы не исключаете?

— Сегодня преждевременно говорить. Отложим эту тему, — сказал мэр, и поднялся. — И, пожалуйста, сегодня ни о выборах, ни о моем участии ничего не пишите. — Он сердито посмотрел на Скоробогатову и взглядом показал «пошли»! Анисимов быстро юркнул в дверь позади президиума, лишив журналистов обычной возможности пообщаться в более непринужденной обстановке. За ним спешно покинула конференц-зал и Скоробогатова, предоставив оставшимся решать, накажет ли её Анисимов за излишнюю откровенность.

— Влетит Галине! — шушукались журналисты, разбирая со стола свои диктофоны.

Как журналистка, Галина Скоробогатова слаба, но в организации всевозможных кампаний, починов и умении угодить начальству, равных ей не сыскать. Скворцов заметил ее в многотиражке на комбинате, где был секретарем парткома, взял с собой в горком. Говорили — его любовница, теперь считают любовницей Анисимова. В горкоме Галина научилась писать доклады, вполне удовлетворяющие партийным требованиям. Вместе с шефом перешла на телевидение, он назначил её старшим редактором отдела пропаганды. Вскоре, избрали секретарем партийной организации телерадиокомитета, и Скоробогатова занялась всевозможными конфликтами и персональными делами, часто возникавшими её же усилиями. Как старший редактор, портила нервы трем своим подчиненным редакторам, никаких ярких передач не сделала. Любила красоваться в кадре, беседуя с представителями власти, заводила нужные знакомства. Подружилась с замом председателями горисполкома Володей Анисимовым. Со временем он стал мэром. С началом Перестройки при каждой мало-мальски серьезной организации стало модой открывать, не известные раньше, пресс-службы и центры по связям с общественностью. Анисимов пригласил Галину возглавить свой пресс — центр. Она с радостью приняла приглашение, понимая, на телевидении наступают новые времена и одной преданности Председателю мало. Необходим талант, умение хорошо писать, умно говорить в кадре.

Больше всех осталась недовольна пресс — конференцией мэра Люда Хворостова. Вихров просил записать с мэром эксклюзив о поездке в Германию или уговорить приехать в студию. Люда попросила помощи у Галины, та сослалась на занятость Анисимова, и к нему не допустила.

Сенсацией в вечернем выпуске новостей Хворостова сделала решение мэра остаться градоначальником еще один срок. Сюжет в эфире еще не закончился, как в квартире Председателя телекомпании раздался звонок из Администрации.

— Будете говорить с Владимиром Антоновичем, — предупредил мужской голос, Скворцов узнал помощника.

— Георгий Петрович, откуда информация, что собираюсь выдвигаться на следующий срок? Было официальное заявление? Присылаешь девчонок, они и несут отсебятину.

Скворцов старался оправдаться.

— Доверились молодой журналистке, которая ходила на пресс-конференцию, — объяснил он, и заверил, что накажет за непроверенные факты. Чтобы умерить гнев начальства, польстил мэру. — Народ будет приветствовать такое решение, Владимир Антонович! — Последнее смягчило гнев Анисимова, и он более миролюбиво заметил:

— Всему свое время. Журналистку накажи, и больше ко мне не посылай! — Не попрощавшись, положил трубку.

Утром, заплаканная Людмила пришла в кабинет Вадима.

— Вадим Константинович, что делается! Я рассказала все, как было, сослалась на Скоробогатову, а Скворцов — выговор за искажение фактов.

— Объяснил, за что?

— Кто, Скворцов? Уехал в областную Администрацию. Приказ на Доске увидела.

Вадим был уже в курсе, и в душе клял слабохарактерного Председателя, подобострастно поспешившего оправдаться перед начальством. Пообещал Людмиле поговорить со Скворцовым, успокоил, что приказ лишь для отвода глаз, через день о нем забудут. В компенсацию, невинно пострадавшей, подготовит приказ — благодарность за ближайший ответственный сюжет. Ушла Хворостова успокоенной, так и не поняв, за что наказали. В своем репортаже ссылалась на пресс — секретаря. Вадим набрал номер сотового телефона Болдина и рассказал ему.

— Был уверен, Анисимов не уйдет. Заставим отчитаться за все не выполненные обещания! За состояние городского хозяйства, коррупцию чиновников и отсутствие четкой перспективы развития города.

После обеда, как Председатель появился на студии, Вадим зашел выяснить, на каком основании объявлен выговор Хворостовой.

— Переврала факты. Владимир Антонович еще не заявлял о своем желании выдвинуться на следующий срок.

— Вы смотрели эфир? Сказано было, заявила это пресс-секретарь Анисимова, уважаемая вами Скоробогатова. Сам он ответил уклончиво — время покажет.

Скворцов программу не смотрел, но поторопился отреагировать. Если в Москве и Ленинграде, с перестройкой, приходом к власти Ельцина, журналисты получили большую свободу и независимость, то в провинциальном Приволжске ничего не изменилось. По-прежнему действовала строгая вертикаль власти, подобострастное заискивание перед вышестоящими.

— Вместо того чтобы похвалить корреспондентку за находчивость, наказываете ее. Георгий Петрович, отмените приказ, если не хотите совсем потерять уважение коллектива.

— Ты не указывай мне! Совсем распустились. Тебе нечего делать? Иди, я разберусь.

Когда Вадим ушел, Скворцов вызвал секретаря и поручил снять с Доски последний приказ.