Рейд. Оазисы

Борис Конофальский, 2020

Их приход на Землю изменил мир до неузнаваемости. Флора и фауна не просто стали другими, они стали максимально враждебными к человеку. Более или менее комфортные условия сохранились лишь на Крайнем Севере, где ещё цветут персики и выращивают яблоки. Весь остальной мир – раскалённая печь, в которой практически остановился круговорот воды. Обычная пресная вода стала самым ценным ресурсом, за который ведут борьбу люди, большие компании и целые государства. Централизованное управление сохранилось, но совершенно в иной форме. А вот люди… Люди остались прежними. И в этом мире своим путём идёт геодезист Горохов.

Глава 9

Должность Геннадия Сергеевича Севастьянова — начальник экспедиции, он в кампании «Буровые Савинова» на этом участке самый главный. Судя по кабинету, по столу и креслу, человек этот очень важный. Он смотрел на Горохова и молчал, уже по лицу видно, что «начэксп» — человек неприятный. Лицо у него больше пьющего человека, чем страдающего проказой. Уж на антибиотики и витамины начальник экспедиции точно заработает. Но в кабинете и намёка на запах спиртного нет. Да, неприятный тип, жёсткий и холодный, но другие начальниками экспедиций не становятся. Когда у тебя в подчинении сотня людей и имущества на миллионы, когда вокруг тебя поганая степь с дикарями-людоедами и прочей дрянью, а ты ещё отвечаешь перед заказчиками и акционерами, хорошим человеком быть очень трудно. Вернее, хорошему человеку стать начальником экспедиции практически невозможно.

— Геодезисты мне сейчас не нужны. Карта уже готова. Участки давно выбраны. Капай песок — качай воду. — Он помолчал, рассматривая Горохова. — На буровую пойдёте?

— Начальником буровой? — Горохов, кажется, уже согласен и на буровую.

— Мастером. Сначала мастером. Зарекомендуете себя — назначу начальником смены. Вакансия есть.

Горохов молчит, по нему видно, что это совсем не то, на что он рассчитывал.

— Другой работы вам сейчас предложить не могу. У меня среди своих людей есть желающие занять эту должность. — Твёрдо говорит Севастьянов. Горохов не удивился бы, ели бы он добавил: «Не нравится — катись отсюда».

Входит секретарша. Тёмные волосы зализаны, ни одного волоска не торчит. Накрашенные губы, накрашенные ногти. Зад у неё роскошный, ноги… Горохов смотрит на её ноги. Она носит юбку до колен. Надо же, тут, на краю карты, есть женщины, которые носят юбки.

— Спасибо, Альбина. — Говорит хозяин кабинета, ворочаясь в баснословно дорогом массажном кресле.

Красивая женщина ставит перед Севастьяновым чашку. По запаху догадаться не трудно — кофе. Ну, начальник экспедиции может себе позволить. А вот для Горохова кофе нет. Горохову кофе Альбина не принесла. И чай не принесла, воду тоже. Ну, понятно, это чтобы он знал своё место.

— Так идёте мастером? — Спрашивает Севастьянов, беря чашку.

— На какую вышку?

— На «девятку». Работали на такой? — Начальник экспедиции отпивает из чашки, он даже не смотрит на Горохова. Ему, кажется, всё равно, что тот делает.

— «Девятку» все знают. Работал на ней. — Говорит геодезист. — Правда, почти всегда начальником, а не мастером.

— А что у вас с рукой? — Лениво спрашивает Севастьянов.

— Зацепили дарги по дороге сюда.

Севастьянов смотрит на него внимательно. Не поймешь, верит или нет. Нет, больше на эту тему он не говорит. Он наслаждается кофе и креслом, покачивается в нём.

— А еще на каких вышках работали? — Спрашивает «начэксп» теперь, не отрывая глаз от геодезиста.

— На «двойке» и на ТВСе.

Вот это, кажется, заинтересовало начальника, ТВСы — агрегаты сложные, это машины для глубокого бурения:

— И где же вы бурили, используя ТВС?

— На западе, за рекой, — говорит Горохов.

Геодезист думал, что Севастьянов сейчас начнёт его расспрашивать про работу на том берегу, в тех страшных местах, но Севастьянов снова отпивает кофе и ставит чашку на стол:

— ТВСов у меня для вас нет, начнёте с должности мастера на «девятке». Согласны?

— Ну, у меня выхода другого нет. Вот только мастером с моей рукой… — говорит Горохов с сомнением.

— Мы начинаем демонтаж четвёртой вышки через девять дней, хочу, чтобы вы уже были готовы к тому времени. — Теперь Севастьянов говорит как начальник, ему уже плевать на мнение и здоровье Горохова. — Получите бригаду и начнёте демонтаж, начальник участка введёт вас в курс дел.

Горохов соглашается. Он кивает.

— Альбина, — говорит Севастьянов в коммутатор, — подготовь стандартный контракт. Господин Андрей Николаевич Горохов идёт на должность мастера на четвёртую вышку.

Начальник экспедиции Севастьянов кидает удостоверение геодезиста на стол и откидывается в кресло, берёт чашку с кофе. Всё, разговор закончен.

Но Горохов не уходит, он прячет своё удостоверение в карман и стоит у стола. Севастьянов ждёт, что будет дальше, и геодезист говорит ему:

— У меня тут возникала проблемка…

— Аванса не будет, — сразу прервал его Севастьянов.

Эта тема сразу закрывается. Тут не сорвёшься.

Да, было бы странно, если бы «начэксп» сказал ему сейчас что-нибудь другое. Горохов лезет в карман пыльника, кроме гранаты там две пластиковых баночки, у одной из них рифлёная крышечка. Именно её он и достаёт. Привстаёт и ставит на стол перед Севастьяновым эту банку:

— Мне пришлось бросить в песках мотоцикл, когда меня ранили. Думаю, что он ещё там. Дарги содрали с него всё что можно, но пользоваться мотоциклами они ещё, слава Богу, не умеют. В общем, мне нужен транспорт, чтобы съездить туда и забрать его.

Севастьянов берет баночку, крутит крышку:

— Она уже открыта?

— Там не хватает всего несколько штук. — Горохов знает, что всё равно начальник её возьмёт, сульфадиметоксин в этой дыре всем необходим, иначе рожа скоро начнёт покрываться буграми. — А ещё мне нужен человек, — Горохов показывает на свою левую руку. — Сам я не управлюсь.

«Начэксп» потряс банку, послушал, как гремят в ней таблетки, затем открыл стол и набережно кинул в него лекарство. А оттуда достал рацию, включил её:

— Бабкин, приём.

— Да, Геннадий Сергеевич. — Донеслось через секунду из рации.

— Сейчас к тебе придёт новый наш мастер…

Он указывает пальцем на Горохова, пытаясь вспомнить, уже забыл его имя, Горохов догадывается:

— Горохов.

— Горохов. Дашь ему грузовик и кого-нибудь в помощь. Проконтролируй, что бы до ночи всё вернул, если не вернет, доложишь мне.

— Понял, Геннадий Сергеевич.

Банка сульфадиметоксина в Соликамске стоит рубля полтора, а тут… может, в два раза больше. Но ему не жалко. Главное теперь — найти мотоцикл. Он попрощался с начальником и пошёл из прохладного кабинета.

А дело у Севастьянова было поставлено грамотно. Горохов только выходил из его кабинета, а у красивой секретарши Альбины был уже его контракт на руках.

Ему только подписаться оставалось. А Альбина и вправду была очень приятной женщиной. Корректная, вежливая и, кажется, умная. Всё объяснила, хотя этот контракт был стандартным, во всех экспедициях он одинаковый.

Да, всё тут было чётко. Бабкин встретил его, поздоровался за руку, мужичок был толстый, с пузом. Загадка, однако. Сколько нужно есть, чтобы в такой жаре иметь лишний вес. Тут, на юге, толстяки — это редкость.

— Вам какой грузовик нужен?

— Полутонник, мне мотоцикл забрать, я его в песках бросил, когда меня ранили. Желательно с манипулятором.

— Вам мотоцикл погрузить и привезти?

— Да. — Кивнул Горохов.

— Хорошо, дам вам «квадру» с кузовом, вон они, берите серый. — Бабкин указал на стоящие под навесом электрические квадроциклы.

Этот болван, кажется, не понял Горохова. Ну, допустим, в кузов квадроцикла мотоцикл влезет, но он весит двести кило, как Горохов его туда без манипулятора закинет?

А толстый Бабкин сразу понял взгляд геодезиста. Он усмехнулся и сказал:

— Да вы не волнуйтесь, всё будет в норме, сейчас всё решим…

Он быстро пошёл вдоль ангаров и остановился у одной двери, отворил её и крикнул в темноту:

— Тридцатый, на работу!

Повторять ему не пришлось. Тут же в проёме появился почти голый двухметровый великан. Горохов рот раскрыл. Это был точно такой же бот, какого геодезист видел вчера, когда он убирал улицу с огромной лопатой.

— Тридцатый, сегодня твой бригадир… — Бабкин указал на Горохова, когда пятнистый силач подошёл к ним.

— Горохов, — сказал геодезист.

— Твой бригадир Горохов. До ужина работаешь с ним.

— Да, он мой бригадир… — Послушно сказал великан.

— Выполняешь его распоряжения. А как начнёт темнеть, прекращаешь работу и идёшь на базу.

— Директива принята к исполнению.

— Всё, лезь в кузов. Поедешь сейчас в пустыню с бригадиром.

Горохов стоял немного растерянный. Он не был готов к такому.

— Да вы не волнуйтесь, он ваш мотоцикл уложит в кузов, — продолжал Бабкин и опять усмехался, видя его растерянность, — они ребята крепкие.

— Да, но я не знаю, как им… Руководить.

— Руководить ими просто. Простые директивы: копай, неси, поднимай, таскай это, клади сюда… Ничего сложного, главное — не задавать им сложных алгоритмов, иначе они начинают путаться.

— Понял. Не задавать ему сложных алгоритмов.

— Эй, тридцатый, не в тот кузов… Вылези, — тут же кричал Бабкин, — видите, им всё нужно указывать точно.

— А вода, еда… Кормить его надо?

— Нет, ничего не давайте, он выпил положенные ему шесть литров воды, до вечера ему хватит, корма тоже. Просто пусть работает. Кстати, он может работать на самом пекле, с ним ничего не будет.

— Отлично, — Горохов смотрит, как здоровяк лезет в кузов квадроцикла. — То есть людей скоро на буровых не останется.

Бабкин тут стал серьёзен, теперь он говорит уже без своей этой усмешки:

— Инженерные должности и должности ИТР, кажется, ещё побудут, а с рабочими… Ну, наверное…

— То есть, с мозгами у них пока не очень?

— Пока… Пока да… — Говорит Бабкин. — Но они каждый год новые, улучшенные появляются.

— Каждый год? — Удивляется Геодезист.

— Ну да, это уже третье поколение.

— А на севере о них ничего не знают. Только слухи ходят.

— Тут, на юге, считают, что пока северу об этом знать не следует. — Всё ещё невесело говорит Бабкин.

— Вот как, и кто же так считает? — Интересуется Горохов как бы между прочим. Он достаёт сигареты, предлагает одну Бабкину.

Бабкин вдруг замолчал, посмотрел на Горохова странно и, кажется, продолжать разговор ему совсем не хотелось. Сигарету не стал брать.

— А если я захочу такого приобрести, к кому мне обратиться? — Продолжает геодезист, закуривая.

— Я не знаю… — Сразу заявляет Бабкин. — У нас такими делами руководство занимается. Я только выдаю, я кладовщик.

— Да? Ну, спасибо, — Горохов жмёт ему руку и идёт к выделенной ему машине, в кузове которой уже расположился великан.

Он садится в седло квадроцикла, включает питание. Машина нестарая, всё, вроде, работает, даже рация на нём есть, сразу нашла волну сама. Аккумулятор «под завязку». У него одна рука, но и одной рукой он с управлением справится. Справа от руля удобный чехол, туда как раз и поместился обрез.

Шесть часов утра. На улице ещё прохладно, тридцать три всего. За спиной вцепился в борта кузова здоровенный, почти голый пятнистый детина с маленькой безволосой головой. Прекрасно. Осталось купить воды, тогда можно ехать.

Он поднял руку в знак прощания Бабкину, который всё ещё смотрел на него, и выехал с территории склада. Поехал в Губаху.