Сон Брахмы

Борис Борсуков Ст, 2017

Книга предназначена для тех, кто по выражению автора "Рамаяны" мудреца Валмики, чувствует, что он привязан к этому миру и должен быть свободным, а также тех, кто не совершенно глуп и не совсем просветлен.

Предисловие

Эта повесть есть изложение записок человека, краткое и вынужденное знакомство с которым оставило во мне странное впечатление смеси сомнения и восхищения. Прочитав эти записки, которые, видимо, намеренно были оставлены на мое попечение, я принялся разыскивать автора, чтобы решить: вымышлена эта история целиком или в ней есть реальные факты, а главное, действительно ли автор участвовал во всех этих, выходящих за пределы вероятного, событиях, о которых он повествует. Опуская детали моих поисков, скажу, что следы этого человека мне до сих пор не удалось отыскать, как и не удалось понять причину того, что публикацию рукописи его записок он поручил именно мне. В том, что такова была истинная цель автора, сомневаться не приходится, так как компьютер, который он оставил мне при продаже квартиры, содержал всего один файл, который назывался «1000 долларов». Расскажу, почему название файла показалось мне прямым указанием на то, что его содержимое должно быть опубликовано, и сделать это придется мне. Итак, краткая история нашего короткого знакомства: все началось с того, что неожиданно я получил некоторую сумму денег, уступив авторские права на одно старое изобретение, и которую я не знал, как разумно употребить. Один знакомый посоветовал мне вложить эту сумму в недвижимость, как сейчас принято говорить. «Все равно инфляция быстро обесценит эту сумму, — сказал он, — а квартира все равно останется в цене». «Что же, — подумал я, — разумно», — и стал регулярно просматривать объявления о продаже жилплощади. Сумма была небольшой и подходящий вариант долго не попадался. Наконец, один из моих коллег по работе нашел мне продавца:

— У меня, кажется, есть то, что тебе нужно. Один мой сосед срочно продает квартиру. Поехали сегодня вечером к нему.

— Что за квартира? — спросил я.

— Двухкомнатная, такая, как у меня. Мы — соседи по лестничной площадке.

— Давай позвоним сначала, — предложил я, — на двухкомнатную у меня, скорее всего, не хватит денег.

— Да я и телефона его не знаю. Двадцать лет живем на одной площадке, а я даже не знаю, как его зовут: «Здравствуйте и до свидания», — вот и все знакомство. Вчера мы с ним ехали в лифте и он спросил, где я работаю, и нет ли у меня знакомых, которые хотят купить квартиру. Когда он узнал, что я работаю в издательстве и у меня есть коллега — покупатель, то очень заинтересовался. Поехали, он чудак правда, но может быть, вы и договоритесь.

Вечером этого же дня мы встретились. Немолодой, худой, но очень энергичный мужчина открыл нам дверь, даже не спрашивая, кто звонит, и не заглядывая в глазок двери.

— Здравствуйте, проходите, смотрите, — сказал он, приглашая нас в ближайшую комнату. Вот еще одна, — отрывисто произнес он, проходя в смежную комнату, не дав нам как следует оглядеться. — Ну что, подходит?

— Смотря за какую цену, — сказал мой приятель. А как вы узнали, что он покупатель? — добавил он.

— Ведь вы мой сосед, верно? Я говорил вам вчера, что продаю квартиру? — ответил он. — Какая же еще причина могла вас привести ко мне, да еще вдвоем с незнакомым мне человеком?

— Ну, мало ли, — обиженным голосом протянул мой приятель. — Ну, я пойду к себе, а вы договаривайтесь. Зайди потом, — сказал он мне и вышел.

Мы остались вдвоем. Я огляделся — квартира показалась мне странно знакомой. «Где-то я уже это видел», — подумал я, разглядывая стол с укрепленными на столешнице тисками и слесарным инструментом, стеллаж с книгами вперемешку с электронными приборами, небрежно убранную постель…

— Ну что, подходит? — снова сказал он, внимательно рассматривая меня.

— Смотря по тому, сколько вы хотите за нее, — повторил я слова своего приятеля.

— А сколько вы можете предложить?

Я назвал сумму, которую предполагал вложить в недвижимость, и усмехнулся, готовясь откланяться и уйти. Сумма была явно недостаточной. В лучшем случае, я мог бы рассчитывать на однокомнатную квартиру в этом районе.

— Договорились, — неожиданно сказал хозяин квартиры. — Только вещи сами вывезете и оформление документов за вами. Хорошо бы за неделю закончить все формальности.

Я молча уставился на собеседника. Приятель говорил, что он чудак, но не до такой же степени, чтобы отдавать за бесценок квартиру. Казалось, хозяин квартиры превратно истолковал мое молчание.

— За вывоз вещей и еще одну любезность с вашей стороны я заплачу за оформление документов и сброшу 1000 долларов со стоимости квартиры, — сказал он.

— Какую любезность?

— О, поверьте! — совершенные пустяки. — Просто написать пару страничек текста и подкорректировать немного. Вы ведь работаете в издательстве? Вам будет сделать это совсем нетрудно, я думаю. Согласны?

— Если это в моих силах, я сделаю, — согласился я, стараясь не отставать от собеседника в любезности.

— Вот и отлично. Я сообщу подробности немного позже.

— Вы срочно уезжаете за границу? Почему такая спешка?

— За границу? За какую границу? Ах, да, — рассмеялся странный собеседник, — Пожалуй, вы правы. Я действительно направляюсь за границу, только не уезжаю, а ухожу.

Ладно, решил я, там видно будет. Пускаться в расспросы сейчас было совсем не резон. Мы обменялись телефонами и договорились встретиться у нотариуса на следующий день. Я еще раз бегло осмотрел квартиру, попрощался, вышел на лестничную площадку и позвонил к приятелю.

— Ну и сосед у тебя, мой милый! Кто он такой?

— А бог его знает. Тихий, спокойный. В последнее время совсем его не слышно. У нас кухни смежные, раньше было слышно, что он краны на кухне включает. В последние несколько месяцев и этого нет.

— А чем он занимается? В комнатах инструменты, приборы какие-то. Кто он по профессии?

— Говорю тебе — ничего о нем не знаю. Да ты не волнуйся, мы вместе лет двадцать живем. Если бы было что-то подозрительное, — за это время непременно вылезло бы наружу. Покупай, если сошлись в цене — соседями будем, — приятель покровительственно похлопал меня по спине.

На следующее утро меня срочно послали в командировку в другой город. Я поручил все дела по покупке жене и уехал. Уже с вокзала я позвонил хозяину квартиры, извинился за неожиданный отъезд и попросил оформить документы на мою жену.

— Вы не против? — спросил я.

— Нет, конечно, но я бы попросил вас вывезти вещи из квартиры лично. Посмотрите, нельзя ли кое-что отдать тем, кто сможет ими воспользоваться по назначению.

— Не беспокойтесь, я пристрою их в хорошие руки, — пошутил я, думая, что он беспокоится о своих инструментах и приборах.

Это был последний мой разговор с хозяином квартиры.

— Вы говорили о чем-то после оформления документов? Передавал ли он мне какие-то пожелания или просьбы? — спросил я у жены после возвращения из командировки.

— Нет, ничего не передавал, просто пожелал удачи, пожал руку, попрощался и был таков. Странный он какой-то — за оформление документов сам заплатил. Наверно, за границу спешит — на ПМЖ или что-то в этом роде, — в раздумье сказала она.

— Да, вспомнила, он просил компьютер не выбрасывать до твоего приезда. Сказал, что это ценная вещь, и ты обещал текст какой-то на нем написать. Видела я это сокровище, по-моему, второй или третий Пентиум. Странно, если он до сих пор работает.

Компьютер оказался в исправном состоянии. В корневой директории я обнаружил только одну папку, не относящуюся к операционной системе. Папка называлась «1000 долларов». В ней находился один единственный текстовый файл с одноименным названием. Все остальные файлы были тщательно удалены. Файл содержал записки, оформленные как небольшая автобиографическая повесть. Прочитав эту повесть и сообразив все обстоятельства, при которых она попала мне в руки, я понял, что загадочный автор повести хотел напечатать ее, но то ли не успел, то ли не захотел делать это сам. Деликатная форма, в которой он выразил свое желание, а также то, что по сути я принял оплату за издание авансом, не оставляла мне выбора — пришлось отдать повесть корректору и издать ее небольшим тиражом.

— Где вы откопали этого автора? По-моему, братья Вачовски с «Матрицей» отдыхают, — пошутил корректор, возвращая мне рукопись.

— Они уже не братья, а автор отправился в вояж, как Свидригайлов, — неопределенно ответил я, не желая вдаваться в подробности.

— Какой Свидригайлов? Из «Преступления и наказания»? Самоубийство?

— Нет, впрочем, не знаю. Просто уехал, или, вернее, ушел за границу.

— Если за границу, то лучше бы там попробовал издать, или сюжет продать. Жалко, какой смысл издавать тут, да еще таким мизерным тиражом?

— Не знаю, я просто выполняю поручение. Бюджет — 1000 долларов.

— А фамилия автора настоящая или псевдоним?

— Псевдоним.

— Странная история, — вздохнул корректор, — сон Брахмы с рекурсией, анонимно и за свой счет — странно…

Корректор был математиком до перестройки и часто использовал непонятные математические термины в обыденной речи.

— Что такое рекурсия? — спросил я.

— Рекурсия — процесс повторения элементов самоподобным образом. Вся повесть — это вложенные друг в друга самоподобные сюжеты.

Термин «самоподобные» вызвал у меня серию ассоциаций: ощущение знакомства с интерьером квартиры, которую я купил, фрагмент повести, в котором автор обсуждает с издателем текст рукописи, еще что-то, что я не мог вспомнить, но что явственно прорывалось на поверхность сознания. С усилием я отогнал эти мысли, молча забрал рукопись и отнес ее в издательский отдел.

Через две недели я забрал из типографии несколько пачек брошюр в мягком переплете со странным названием «Сон Брахмы» и с выдуманным мной псевдонимом автора. Разумеется, фамилия автора мне известна из документов купли-продажи квартиры, но так как он не оставил ничего, что я мог бы истолковать как желание предать гласности свое имя, то я решил не называть его. Возможно, автор прочтет свою повесть и захочет переиздать ее под своим настоящим именем. Возможно, те, кто знали его, отзовутся и сообщат какие-то, неизвестные мне, пожелания автора, связанные с этой повестью. Все возможно, но пока я исполняю взятое мною обязательство написать несколько страничек сопроводительного текста и потратить 1000 долларов на издание этой повести.