Золотая книга сказок

Божена Немцова

«Было у отца три сына: старший Мартин, средний Матей и меньшой – Михал. Подросли сыновья, ладными парнями стали, а старик вдруг захворал, вот-вот богу душу отдаст. Позвал он к себе детей, говорит: – Не нажил я, сыночки, никакого богатства. Оставляю вам хату, кота с петухом да острую косу. Живите все вместе в родном доме дружно, а остальное меж собой разделите по справедливости. Никогда не ссорьтесь и будете счастливы…» В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Сметливая батрачка

Жили два брата. Один был богатый, да скупей скупого. Обошла его судьба, не дала детей. Второй был бедный, но у него росла дочь. Пошёл девочке двенадцатый годок, и послал её бедняк к своему брату гусей пасти. Два лета проработала Манка за харчи, а когда подросла, дядюшка повысил её из пастушек в батрачки.

— Работай, Манка, — говорит он ей, — на совесть. А я тебе в награду тёлку дам. Ведь тёлка-то не хуже денег!

— Конечно, не хуже, — отвечала Манка, и работа так и кипела в её ловких руках.

Да только дядюшка её был плут преотменный.

Отбатрачила Манка три лета, никакой работой не брезговала. Но приключилась беда: стал отец прихварывать. Пришлось девушке домой возвращаться.

Просит она тёлку, что дядюшка обещал. А тот выкручивается да выворачивается, говорит, что и не обещал ничего вовсе, хочет от бедной Манки грошами откупиться. Но она денег брать не стала, пошла домой и рассказала всё отцу. Стала плакать, просить, чтоб отец пошёл к судье жаловаться. Рассердился отец на обманщика-брата и, не откладывая, отправился в город. Судья его выслушал, велел богатому мужику в суд явиться.

Сообразил богатей, что, если он судью не подкупит, не выйти ему из воды сухим. Нелегко было судье: и богатого ублажить и от бедного отвертеться. И рассудил он их по-хитрому, загадал загадку: «Что на свете всего быстрее, всего слаще и всего богаче? Кто, — говорит, — угадает, тому и тёлка достанется».

Разошлись братья по домам. Всю дорогу головы ломали, что же это может быть? Никак не догадаются.

— Ну как? — спрашивает у богатого мужика жена. — Выиграл тёлку?

— Чёрт бы эти суды побрал! — сказал с сердцем богатый мужик и швырнул свой хорьковый треух на стол. — Загадал мне судья загадку: «Что на свете всего быстрее, всего слаще и всего богаче?» Если угадаю, тёлка моя.

— Я тебе помогу, — говорит жена. — Кто быстрее нашего чёрного пса? Что слаще нашего мёда? Что богаче нашего сундука с золотом?

— Молодец, жена, угадала. Теперь тёлка наша, — обрадовался мужик и сел ужинать.

Бедняк вернулся домой невесёлым. Повесил шапку на гвоздь и сел к столу.

— Ну, как дела, батюшка? — спрашивает его Манка.

— Не знаю, что тебе и сказать. От господских штучек умом тронуться можно, — отвечает отец.

— Да говорите же поскорей, в чём дело? — испугалась Манка.

И рассказал ей тут отец про загадку, что загадал им судья.

— Только-то и делов! — успокаивает Манка отца. — Не печальтесь, я вам её к утру разгадаю.

Бедняк всю ночь глаз не сомкнул. А утром приходит Манка и говорит:

— Как станет вас судья спрашивать, отвечайте: самый сладкий на свете — сон, самый быстрый — глаз, а самая богатая — земля. Да смотрите, не проговоритесь, что это я вам подсказала.

Пошёл бедняк к судье. Первым судья богатого мужика вызывает. Спрашивает, отгадал ли загадку.

— Надо полагать, отгадал, — хвастливо отвечает богатый. — Что может быть быстрее моего чёрного пса? Слаще моего мёда? Богаче моего сундука с золотом?

— Ну, — говорит судья и плечами пожимает, — я в этом не уверен. Давай-ка послушаем, с чем твой брат пришёл.

— Я думаю, господин судья, что быстрее всего на свете — глаз, он в мгновение всё увидит, всё приметит; слаще всего сон, он человека ото всех горестей избавляет; богаче всего земля, она человека кормит и одевает.

— Ты угадал, тёлка — твоя, — сказал судья. — Только не верится мне, что ты сам с загадкой справился. Говори-ка, кто тебя надоумил?

Долго отпирался бедняк, и так и этак выкручивался, но судья из него всё-таки правду вытянул.

— Ну что ж, если твоя дочь так умна, пускай явится завтра ко мне. Да только чтоб ни днём, ни ночью; ни одетая, ни нагая; ни пешком, ни на телеге.

Загоревал мужик, домой поплёлся.

— Дорогая доченька, — говорит он Манке, — не поверил мне судья, пришлось правду сказать. Велит он тебе к нему явиться. Да ни днём, ни ночью; ни одетой, ни нагой; ни пешком, ни в телеге.

— Ложитесь, батюшка, спать, всё будет в порядке, — утешает отца Манка.

В два часа пополуночи поднялась она с постели, накинула на себя мешок из редкой мешковины, на одну ногу чулок натянула, на другую башмак надела и, как стало светать, уселась верхом на козу и, где пешком, где на козе верхом, добралась до города. А судья из окна глядит, Манкиной сообразительностью восхищается.

— Вижу, ты девушка умная, — говорит он ей, — может, ко мне в жёны пойдёшь?

— Я не прочь, — отвечает Манка, а сама на судью глядит, прикидывает, что он за человек.

Взял жених свою невесту под руку и повёл в дом. А потом вызвал портного, велел её получше одеть.

Перед свадьбой судья Манке строго наказывал, чтоб никогда в его судейские дела нос не совала и советов никому не давала. А если нарушит приказ, придётся ей тут же обратно к отцу возвращаться.

— Воля твоя, — согласилась невеста.

Сыграли свадьбу, и стала Манка в богатом доме хозяйкой. Дом вела хорошо, ко всем с добром и лаской подходила, мужа своего любила, и все Манку уважали.

Приходят однажды к судье два мужика. Один жеребца ведёт, другой — кобылу. А кобыла жерёбая. Поспорили мужики, кому жеребёнок принадлежит. Каждый своё право предъявляет. Спорили, спорили, ничего не решили, к судье пришли — просят рассудить. Тот, что побогаче — хозяин жеребца, — обещает судью хорошо отблагодарить, если ему жеребёнка присудит. Польстился судья на взятку и присудил ему жеребёнка.

А Манка сидела в соседней комнате и всё слышала. Стыдно ей стало за мужа. Бедный мужик из дому вышел, а она отзывает его в сторонку и говорит:

— Вы что же, не понимаете, как они вас провели? Где же это слыхано, чтобы у жеребца жеребята были?

— Понимать-то я понимаю! Надули меня богатые господа. Да ведь, как говорится, с сильным не дерись, а с богатым не судись! Что мне делать?

— Ладно, я вам помогу, но только с условием, чтобы никто не знал, что это я вам совет дала. Слушайте: завтра днём возьмите сети, заберитесь на гору Скарман и делайте вид, будто рыбу ловите. Мой муж с друзьями в это время пойдёт мимо. Увидят вас, начнут смеяться, а вы отвечайте: «Если жеребец может жеребёнка принести, то и на горе можно рыбу ловить!»

Поблагодарил её мужик и пошёл домой.

На следующий день отправился судья с приятелями на охоту. Ещё издалека видят, что на Скармане мужик сети растягивает. Стали хохотать, за животы хвататься, а добравшись до вершины, давай допытываться, что это он там делает.

— Рыбу ловлю, — отвечает мужик.

Все удивились.

— Вот дурень! — кричит судья. — Где это видано, где это слыхано, чтобы на горе рыба водилась?

— Если жеребец может ожеребиться, то и на горе может рыба водиться, — отвечает мужик.

Судья покраснел как рак, велит мужику вниз спуститься. И говорит:

— Я верну тебе жеребёнка, но прежде скажи, кто тебе такой совет дал?

Мужик и так и сяк отбояривался, да не устоял и во всём сознался.

Вернулся судья домой, а Манка на него не смотрит, ходит по комнатам, ни слова не говорит и на вопросы не отвечает. Понимает, что её ожидает.

Муж хмурился, хмурился, а потом подходит к ней и говорит:

— Ты помнишь, что я тебе перед свадьбой приказывал?

— Помню, муженёк, помню, — опустила Манка голову.

— Зачем же ты тогда мужику совет давала?

— Затем, что не терплю несправедливости. Ты ведь бедного мужика обманул!

— Обманул или не обманул, дело не твоё! Ты мой приказ нарушила, теперь возвращайся откуда пришла! Но хочу я с тобой разойтись по справедливости. Возьми из дому то, что тебе всего дороже.

— Благодарю, дорогой муженёк, за доброту. Придётся мне, видно, тебя послушаться. Разреши только напоследок вместе с тобой поужинать, да так весело, будто между нами ничего дурного не случилось.

Пошла Манка на кухню, велела хороший ужин готовить и лучшее вино к столу подавать.

Сели ужинать: едят и пьют и беседу ведут как ни в чём не бывало. Жена мужу наливает, да наливает. Видит — он уже совсем хорош, и приказывает слуге ещё рюмку налить.

— А теперь, дорогой муженёк, — говорит Манка, — выпей эту рюмку за моё здоровье и за наше прощанье. Выпьешь — и я уйду к своему батюшке.

Взял судья рюмку и выпил за здоровье жены, но тут его голова опустилась на грудь, и он крепко уснул. Слуги судью раздели и спать уложили, а потом вместе с кроватью взвалили на плечи и пошли вслед за Манкой.

Отец только руками всплеснул, когда эта удивительная процессия поздней ночью приблизилась к его дому. Но дочь ему всё объяснила, и он успокоился.

Солнце уже стояло высоко в небе, когда судья пробудился ото сна. Озирается, глаза протирает, никак не может понять, где он находится. Тут открываются двери, а в дверях стоит Манка в простенькой деревенской одежде, на голове чёрный чепец.

— Ты ещё здесь? — спрашивает её судья.

— А почему мне здесь не быть? Ведь я у себя дома.

— А я что здесь делаю? — удивляется судья.

— Так ведь ты же велел мне взять с собой то, что мне всего дороже! Вот я тебя и взяла!

Рассмеялся судья и говорит:

— Я тебя прощаю. Вижу, что ты и умней меня и хитрей. Отныне ты будешь судьёй, а не я.

Стала Манка судьёй. И судила она справедливо, по чести да по совести.