О любви…

Богдан Шумячин

«Человек был одинок, пока однажды к нему не пришли ангел и демон и не принесли свои дары. Человек долго не мог выбрать, чьи же дары прекраснее. Тогда ангел и демон соединили их воедино, и человек тот дар нарек – Любовь». Именно об этом данная книга…

Артём Боев

Догоняй

Порой достаточно одного взгляда, чтобы воспоминания нахлынули нескончаемым потоком и прогнали из головы всё остальное. Стоило только прикоснуться к чему-нибудь, услышать знакомый звук или почувствовать запах, присущий только этому месту, как разум сразу терялся. Безудержным вихрем мыслей переносил туда, где эти ощущения наступали в последний раз. В далёкое-далёкое время. Время беззаботной юности и беспричинной радости.

Что-то подобное чувствовал Саша, когда входил в старый деревянный дом, в котором когда-то проводил летние каникулы. Он вспоминал, как просыпался от запаха свежеиспечённых бабушкиных пирожков, быстро поднимался с постели и садился за стол, даже не умываясь. Саша мог есть их постоянно, пока бабушка сама не останавливала его, говоря, что от такого количества съеденного заболит живот. Но мальчик редко её слушался и проглатывал ещё пару, а потом запивал всё это большой кружкой свежего молока, которое дедушка приносил рано утром от соседской коровы.

А готовила бабушка пирожки с любовью. Особенно, когда приезжал её любимый внук. Поздно вечером она подготавливала тесто, долго-долго месила его и оставляла прямо на столе, прикрыв марлей. Ложилась затемно, а просыпаясь, пока все ещё спали, продолжала готовить. Растапливала печь. Да ни какую-нибудь, а самую что ни на есть настоящую, русскую. Зимой то ещё удовольствие было спать на ней. Закончив растопку, бабушка готовила начинки. Сладкие и соленые: ягоды, грибы, повидло, капусту. И много чего ещё, а всё и не перечислить. Как только печка прогревалась до нужной температуры бабушка раскладывала пока ещё сырые пирожки на противне, смазывала их маслом, а потом укладывала в большое почерневшее от сажи горнило, откуда пылало таким жаром, что Саша порою боялся подходить слишком близко, чтобы не обжечь лицо. А когда пирожки были готовы, бабушка доставала их, и манящий запах мгновенно распространялся по всему дому, привлекая домашних.

Саша смотрел на покосившуюся, покрытую трещинами печку. Слишком долго её никто не растапливал, да и некому стало это делать, и парень пожалел, что не приезжал сюда раньше, когда была такая возможность. Многое изменилось в нём, пока он отсутствовал. Вместе с возрастом изменились интересы и увлечения. Со временем ему стало скучно отдыхать в деревне, а потом на это просто не было времени. Старшие классы, экзамены, поступление. И только сейчас, после университета, спустя много лет, Саша вновь оказался здесь, в опустевшем зелёном доме с большим двором и огородом, и радовался любой мелочи, которая возвращала его в детство.

Пытаясь вспомнить, когда он гостил здесь в последний раз, Саша не заметил, как оказался во дворе перед домом. Некогда казавшийся таким просторным, двор зарос высокой травой и был едва узнаваем. Под вишней, ветки которой отчасти уже высохли и больше не цвели, расположился старый неработающий холодильник. Саша вспомнил, как пытался достать до нижней ветки, подставляя доску. Теперь, думал юноша, он смог бы залезть на самую верхушку и без посторонней помощи. Около забора, куст калины так сильно разросся, что покосил ограду из тонких жердей, угрожающе нависая над ней. А сразу за оградой стояла лавочка из двух небольших пеньков и широкой доски, краска на которой когда-то была ярко-голубой, но теперь уже вся выцвела и местами облупилась, оголяя почерневшее дерево. Саша сел на неё, прикрыл глаза и, наслаждаясь шелестом легкого ветерка попытался вспомнить то время, когда его ничто не заботило, когда он — совсем мальчик — бегал без всякой цели по двору, лазил по деревьям, а в доме ещё жили его бабушка с дедушкой. Но в голове появлялись лишь куски воспоминаний, не создавая полной картины. Саша понимал, что непростительно долго не возвращался сюда.

Вдруг, он почувствовал, как к его руке прикоснулось что-то мокрое и холодное. Саша открыл глаза и увидел перед собой серого пса. Он был старым, лохматым, настороженно водил носом по руке, обнюхивая её, но заметив, что за ним наблюдают, сел на задние лапы и стал громко дышать, высунув от жары бледно-розовый язык.

— Я тебя знаю? — спросил парень, понимая что этот пёс ему знаком. Но тот лишь радостно гавкнул и начал вилять хвостом, раздвигая в стороны высокую траву. — Чей ты?

Словно в ответ, где-то вдалеке послышался женский возглас, но слов было не разобрать.

Пес навострил уши, и тут же метнулся в сторону голоса, забыв про Сашу и его руку. Чтобы понять, куда убежала дворняга, юноша поднялся с лавочки и проводил взглядом удаляющийся к началу улицы собачий силуэт.

«А вот и хозяин, — подумал Саша, направившись в ту же сторону. — Точнее, хозяйка».

Продвигаясь дальше по деревне, он ненароком вспомнил себя маленьким, мчащимся на велосипеде по грунтовой дороге. На таких же, как и у его дома лавочках, сидели старики и умилённо наблюдали за ним. Многие из них угощали его сладостями или приглашали в дом и кормили его обедом, хотя до бабушкиного дома было всего несколько десятков метров. Их лиц Саша уже не помнил. А общий вид домов, выцветших и с заросшими тропинками говорил, что вряд ли ему суждено увидеть их снова. Ведь и у них где-то есть внуки, рассуждал парень, перешагивая через неглубокую канаву, проходящую вдоль края всей улицы. Давно ли они здесь были? Помнят ли деревню, этот дом? Приедут ли когда-нибудь, чтобы вспомнить былое, как он сам?

Конец ознакомительного фрагмента.